Аватар Путь воды

— Конечно, проходите в дом, — Ронал показала рукой на вход. — Тоновари так устал после праздника, что сейчас спит как убитый. Я как раз заварила травяной отвар и с сегодняшнего праздника ещё осталась выпечка. Аонунг и Цирея с улыбками на лицах направились к входу, открывая палантин. Тогда как их гости застыли в каком-то оцепенении перед входом. — Идём уже, — махнул им рукой Аонунг. Немного толпясь у входа, они все же умудрились зайти внутрь. Цирея тем временем разливала по бокалам травяной отвар. Кири взялась тут же помогать подруге, накладывая выпечку в большую чашу, разумеется, с позволения Ронал. Нетейам же всё ещё ходил в коридоре, что соединял кухню и три комнаты: спальню родителей и спальни Аонунга и Циреи. Гостей обычно принимали на кухне или на заднем дворе. Лесной рассматривал наскальные рисунки на стенах помещения. Все они были портретами клана водных На’ви, чем-то похожих на родителей Циреи, Аонунга и их самих. Спустившись взглядом ниже, Нетейам увидел, что там располагались портреты Ронал и Тоновари а потом уже и их детей. Все это собрание портретов напоминало ему большое дерево, связанное между собой нитями. После изображений Аонунга и Циреи было много пустого места, словно давая понять, что они ещё должны обрести свою пару и родить детей. Внезапно Нетейам ощутил, как кто-то накрыл своими ладонями его глаза. — Эй, ты что? — улыбаясь, лесной осторожно убрал руки со своего лица и обернулся. — Пошли, мама заварила вкусный отвар, — Аонунг потёрся носом об нос возлюбленного, пока их никто не видит, а потом перевёл взгляд на портреты. — Нравится? — Да, это так величественно. Это ваши предки? — Да, наш отец очень долго искал того, кто это сможет изобразить. — А это кто? — Нетейам указал пальцем на какого то одинокого мужчину На’ви, от которого шла линия дальше к их семье. — Это наш прапрапрадед. — А почему он без пары? — Ходит такая легенда, что он был связан Эйвой с другим мужчиной, хотя все были против этого союза. Но тот его выбранный мужчина погиб… — Аонунг! — его слова прервала Ронал, выглянувшая из-за кухни. — Не стоит об этом рассказывать нашим гостям, идём пить травяной отвар. Парни кивнули, проходя на кухню. Аонунг сел на подушки, жестом подзывая Нетейама, чтобы тот сел рядом. Он дал ему кружку с горячей и ароматной жидкостью. Вдыхая вкусный запах, лесной сделал неторопливый глоток. Жар и травяной вкус разлился по его рту. — Очень вкусно, — произнёс Нетейам, посмотрев на Ронал. — Да очень вкусно, спасибо, — поблагодарила жену вождя Кири. — Я рада, что вам понравилось, — ответила Ронал. Ло’ак вытянул руку, кладя её на плечо Циреи и притягивая ее к себе. Девушка без стеснения прижалась к нему, рукой дотронувшись до его бедра, вызвав тем самым мелкую дрожь Ло’ака. — Мы сегодня будем вместе всю ночь — на выдохе произнёс Ло’ак, синими пальцами касаясь ее белых полос на предплечье. Ронал, будто услышав это, кашлянула, чем привлекла внимание молодой пары. Цирея тут же убрала руку с его бедра. — Аонунг, — обратилась мать к сыну. — Ты будешь сегодня спать с Нетейамом и Ло’аком, а девочки в комнате Циреи. Аонунг смущённо кивнул, представляя как они с Нетейамом будут так близко всю ночь. Им он сможет наслаждаться присутствием своего возлюбленного намного дольше, чем обычно. Лишь одно его напрягало — с ними будет спать Ло’ак. На улице уже почти смеркалось, на небе зажглись яркие звезды. — Как вам праздник сегодня, ребята? — спросила Цирея, допивая свой травяной чай из темно-глиняной кружки. — Все было замечательно. *** На Пандоре наступило раннее утро, солнце ещё пока не начало вставать, бросая лишь белый свет на небо. Сумерки уходили, постепенно все заполнялось красками и цветом. Все в племени в основном спали, только единицы пробуждались, чувствуя восход солнца. В доме вождя царил покой. Не успел Нетейам сказать и слова, как их перебил недовольный тон вождя племени: — Что тут происходит?! Лоак и Нетейам переглянулись, но было уже поздно — Тоновари услышал их разговор. В его суровом взгляде читалось, будто он все понял. — Ничего, вождь, — быстро ответил Нетейам. — Мы просто разговаривали. — А почему Ло’ак должен молчать? — поинтересовался Тоновари, поднимая брови.— Что вы скрываете? — Просто… он готовит сюрприз для вашей дочери! — Э-эй, ну я же… — хотел было оправдаться Ло’ак, но вдруг почувствовал толчок брата, мол, давай спасай нас. — Это правда? — переспросил вождь, видя утвердительные кивки обоих братьев, сразу смягчился. — Молодец! — он размашисто хлопнул по плечу Ло’ака, чуть прижимая его к себе. — Тоновари! — раздался голос Ронал из кухни. — Ты опять за своё?! — Нет, нет, что ты! — торопливо проговорил вождь, оставляя братьев наконец в покое. На кухне стояла Ронал, уже готовя завтрак для всей семьи и гостей, которые так неожиданно остались у них на ночь. Тоновари подошёл к жене, с осторожностью беря ее за плечи. Женщина дернула плечами, скидывая его руки. — Хватит приставить к нашим гостям! И лучше садись за стол! — Хорошо, хорошо, больше не буду, — виновато посмотрел на неё Тоновари, прижимая уши к голове. Вождь послушно прошёл у большого плоского камня, садясь на подушки у стены. Нетейам и Ло’ак все также стояли в коридоре, переглядываясь. — Это было почти как катастрофа, — произнес Ло’ак, смотря в сторону кухни, откуда доносился запах свежеприготовленной пищи. — Да, это уж точно, — согласился Нетейам, думая о своих чувствах к Аонунгу и о том, что им придётся скрывать свои отношения еще очень долго. Через некоторое время завтрак был готов, и жена вождя позвала парней на утреннюю трапезу. Нетейам показал жестом Ло’аку, что ему нужно сделать кое, какое дело. Отправив брата на кухню, он прошел в сторону комнаты Аонунга, скрываясь за палантином. Сердце стучало в бешеном ритме, лесному казалось, что оно сейчас выпрыгнет из груди. Нетейам тяжело вздохнул, видя как Аонунг сидит на постели склонив голову и повернувшись к нему спиной. Он медленно подошёл ближе и осторожно коснулся синими пальцами бирюзового плеча, ощущая как трепетом отозвалось его тело. — Прости за моего брата… Я и не думал что он… Не успел он договорить, как резко его руку схватил Аонунг, переплетая их пальцы. Нетейам вкинул бровь, удивлённо посмотрел на свою пару. — Нетейам, я хочу, чтобы ты знал, что все в порядке, — произнёс на одном дыхании рифовый. — Я… тебе обещаю, что больше никогда не допущу, чтобы нашим отношениям, что то угрожало. Я буду рядом и защищу тебя, — ответил Нетейам, смотря ему в глаза. Аонунг поднялся и обнял Нетейама, укрываясь в его крепких руках. Он почувствовал, как от лесного исходила очень мощная энергетика, которая обволакивала полностью обоих и не давала проникнуть чему то плохому в их связь. Сыну вождя стало так спокойно и легко, он с улыбкой потерся носом об чужой и, мягко отстранившись, повёл Нетейма из комнаты. В коридоре они нехотя расцепили свои руки, направляясь на утреннюю трапезу. Когда они появились на кухне, то заметили, что на кухне уже сидели Кири и Цирея, которые тоже недавно проснулись. Парни, улыбаясь, сели вместе на подушки, все их поприветствовали, расспрашивая как им спалось. Нетейам, сидя за столом, увидел краем глаза как на ногу Ло’ака положила руку Цирея, заставляя тем самым его младшего брата напрячься. Коротко усмехнувшись, Нетейам понурил голову, смотря на свой стакан. Совершенно ничего не стесняется принцесса, прямо под носом отца так себя ведёт. Но его Аонунг такого бы себе не позволил. Он мимолётно взглянул на любимого. Нет, определенно он был слишком застенчив. Но и младший не скрывает свои отношения с дочерью вождя. А Старший что? Он просто трусит. Но не, потому что он какой то слабак. Если бы они рассказали о своих чувствах, то их в тот же миг разлучили бы навеки. Семью Салли, скорее всего бы изгнали из племени Меткайинов. Или бы Нетейам сам ушёл, беря этот крест на себя, чтоб оградить родных от его позора. Уши Нетейама уловили чуть слышное хихиканье. Он снова взглянул на младшего брата, который в ответ гладил Цирею по ноге, а хвосты их переплелись сзади, скрытые от сурового взгляда вождя. Какие же они счастливые. Ло’ак нежно прижал Цирею к себе и коснулся губами её щеки. Какую же красавицу смог влюбить в себя взрывной член семьи Салли. Она его уравновешивала своей все ещё детской непосредственностью и мягким, как лёгкий ветерок, характером. Хотя у них было все очень серьёзно, они вцепились в друг друга как ветви дерева. И Ло’ак часто при разговоре в их чисто мужской компании упоминал, что они готовятся к связи и оба готовы к этому. Даже не боясь, что ее отец узнает об этом, он хвастал перед друзьями своими намерениями. Но такой уж был Ло’ак. Упрямый, самоуверенный, местами дерзкий. Хоть они и за этот год резко повзрослели из-за событий на Пандоре. Но Ло’ак по-прежнему оставался таким же маленьким братишкой, который все так же любил искать приключения на свою пятую точку. Завтрак продолжался. Все было как обычно. И только жена вождя заметила, как счастливы были Аонунг и Нетейам, находясь рядом, как будто специально невзначай касались друг друга. Ещё Ронал смогла разглядеть, как Аонунг, с каким то напряжением посмотрел на Ло’ака, который, казалось бы, узнал что-то, какой то их секрет. Женщина поставила перед парнями одну большую деревянную чашу с кашей, но это ничуть не смутило этих двоих. Они начали, есть, беря ладонями жёлтые крупинки. — Приятного аппетита — повернув голову, ребята увидели Аврору в руках девушка держала пиалку в какой— то жидкостью. — Аврора, а ты разве домой не ушла? – спросил Ло’ак. — Я и ходила, но мне надо было сегодня зайти к Ронал отвар занести – сказала девушка, проходя в комнату. — Аврор а расскажи что — нибудь из детства Нетейама и Ло,ака – попросила Цирея. Несколько лет назад. В тот памятный день, когда Авроре исполнилось десять лет, на неё была возложена ответственность старшей дочери в деле самостоятельного присмотра за остальными детьми. Родители, утомившись от бесконечных обязанностей, решили устроить себе свидание. Они с самого утра, счастливые как в молодости, собрали перекус и улетели возрождать в себе былые чувства, притупленные ежедневным бытом и постоянным наличием в нем пятерых спиногрызов. Поначалу они хотели попросить присмотреть за детьми тсахик клана, как это и было принято ранее, но Аврора сумела уговорить родителей доверить младших ее опеке, и отправляться без зазрения совести на все четыре стороны. Мама погладила ее по голове и поцеловала в лоб, выражая свою благодарность за помощь, а папа пообещал принести Авроре самый впечатляющий цветок, найденный им в густых джунглях. Справляться с младшими было для девочки не впервой, все они с рождения, так или иначе, прошли через ее умелые руки сестры— няньки. Нетейам после своей первой пойманной рыбы постоянно изображал из себя могучего воина, и Аврора пользовалась этим, на полном серьёзе поручая мальчику небольшие бытовые задания и с умилением убеждаясь, с какой серьёзностью он их выполнял. В этот раз по ее просьбе он следил за четырёхлетней Туктирей, которая, как и Ло’ак в ее возрасте, просто не способна была усидеть на одном месте. Нетейам был вынужден ходить вслед за снующей по всему дому малышкой как привязанный, дабы она случайно не выпала из плетёного, семейного кокона, расположенного на их, высоком Дереве Доме. Ло’ак что— то вырезал из куска дерева, валяясь на своём гамаке, а Кири помогала ей убрать остатки от завтрака. Стоило только девочкам навести порядок, как на входе появилась растрёпанная светловолосая голова с дыхательной маской на лице, и звонкий голос Паука произнёс: — Привет всем! Я вижу вас… — он запнулся, пытаясь правильно сформулировать приветствие, — Всех? А Кири вижу особенно чётко! – с улыбкой закончил этот Маугли, касаясь пальцами верхней части прозрачной накладки на лице. — Даже через такое толстенное стекло твоей маски, о могучий человеческий на’ви!? – традиционно подколола мальчика Кири. — Привет, Паук. Надеюсь, ты дядю Норма предупредил, что уходишь, дикое ты создание? – спросила Паука Аврора, — Или снова втихую сбежал? Забыл, что в прошлый раз тебе в наказание на неделю запретили наружу высовываться? — Конечно, предупредил, он мне даже сменный блок кислородной батареи для маски дал, чтобы я смог играть с вами до вечера. Кстати, чем сегодня займёмся? Джейк и Нейтири скоро вернутся? — Родителей до вечера не будет, а она, – Ло’ак невежливо ткнул небольшим ножичком в сторону старшей сестры, — У нас сегодня за главную. Так что все внимательно слушают, что прикажет ее высочество Аври! Как ты нас будешь развлекать сегодня, сестрёнка? Надеюсь, не дневным сном? Мы же не Тук, чтобы дрыхнуть каждые три часа. Туктирей, услышав своё имя, повернулась к брату и показала ему свой розовый язычок. Нетейам не сдержался и громко хихикнул на эту выходку мелкой. Аврора понимала, что целый день эту шумную компанию невозможно будет удержать на одном месте, и решила воплотить задумку. Папа предпочитал вместо сказок на ночь весёлые истории из своего с братом— близнецом детства. Она знала, что физические нагрузки быстро собьют шкоднический пыл у младших Салли, и ей не придётся, как это часто бывало, рассаживать перессорившихся родственников в разные углы семейной обители. Она озвучила вслух свою идею и, получив горячее согласие от всех присутствующих, нацепила на себя мамин слинг, усадив в него маленькую Тук. Спускаться с дерева с этой непоседливой и отчаянно вертящейся девочкой в руках было в крайней степени неразумно, а жёстко скрученный отрезок ткани не давал малышке лишний раз пошевелиться, плотно прижимая ее к спине старшей сестры. Для развлекательного мероприятия старшей Салли была выбрана широкая поляна, находящаяся недалеко от деревни, устланная плотным зелёным ковром курчавой растительности. Аврора вытащила из слинга Туктирей и посадила ее в небольшой природный загон, сформированный из толстых корней дерева, вылезших из земли по типу забора. Она вручила девочке игрушечного банши, которого смастерила для неё сама из гибких палочек, ярких нитей и высушенных листьев тростника. Дабы Тук не наскучило, она высыпала перед ней горку ракушек и клубок разноцветных верёвочек, чтобы та продолжила украшать свою игрушку. Ребята играли в догонялки, но тут Аврора отошла проведать младшую сестру, которая к этому времени уже почти перевалилась через широкий корень в попытке выбраться наружу и присоединится к весёлым развлечениям старших. — Вот же ты неугомонная, Тук! – девочке пришлось вновь посадить сестру в слинг и вручить ей засахаренный кусочек пчелиных сот, дабы та переключила своё внимание на вкусняшку и посидела спокойно. — Теперь будем играть в выши’балы – объявила Аврора. – Только нужно сначала инвентарь собрать и подготовить. Мальчишки, лезьте на те деревья и наберите с него побольше Йово (Эти сравнительно некрупные — на ладони взрослого На’ви их умещается сразу несколько — плоды растут небольшими гроздями, напоминающими калиновую, поэтому лесные кланы На’ви охотно собирают их и используют в пищу) Они заменят нам шарики, которыми нужно будет кидаться друг в друга. Слова «кидаться друг в друга» магнетически подействовали на детей и они, как стая шумных банши, сломя голову ринулись выполнять задание. Вернувшаяся ребятня тем временем притащили целую гору ягод. Аврора предложила разделиться на две команды. Аврора равными порциями разделила ягоды между, пританцовывающими в предвкушении будущего веселья, на’ви, и развела команды по разные стороны от цепочки мясистых листьев пузырчатого полипа, растущего прямо посередине поляны. — Внимание, начинаем после звукового сигнала – громко объявила она участникам соревнования. – За полипы не заходить. В голову не целиться. Выигрывает тот, на ком будет меньше всего следов от попаданий ягод. Все готовы? А’в (раз), Му'нэ (два), Снга’й (начали)! Если бы на этом соревновании присутствовал зритель, то он стал бы свидетелем настоящего компактного сражения микро воинов, скачущих с места на место и швыряющих ягодные снаряды в соперника без устали. На лице даже самого младшего из них застыла сосредоточенность и решимость достигнуть победы любой ценой. Пурпурные отметины на синих телах начали появляться с первых же секунд после звукового сигнала к началу битвы. В воздухе мелькали снаряды, а по разные стороны импровизированной границы звучали боевые кличи, крики восторга и радостный детский смех после каждого удачного попадания. Юные на’ви демонстрировали удивительную ловкость и быстроту реакции, уворачиваясь от ягод и тут же отвечая бросками в ответ. Поток несущихся в разные стороны съедобных орудий все время находил свою очередную жертву, оставляя на ней лиловую отметину. Каждый старался использовать все свои таланты и опыт, дабы добиться наилучшего результата. Спустя непродолжительное время снаряды закончились, и Аврора протрубила финал соревнований. Зрелище покрытых с ног до головы липким фиолетовым соком плодов Йово детских тел с выражением абсолютного счастья на лицах стоило потраченных усилий. Однако справедливо выявить победителя было практически невозможно! С точностью можно было утверждать только одно! Ни один из юных спортсменов не избежал попаданий. Детвора собирала со своих тел остатки снарядов и с удовольствием отправляла сладковатое месиво в рот, окончательно разбивая надежды на точный подсчёт. Дабы избежать споров, Аврора официально объявила ничью в соревнованиях, показав начинающему возмущаться Ло’аку кулак! По сути, можно было уже смело отправляться к ручью всей гурьбой, дабы смыть с детских тел липкие и ароматные последствия выши’бал. — На сегодня наши игры закончены! – объявила Аврора. – Все идём мыться к ручью и возвращаемся в деревню. Пока нас тут всех до костей не обглодали эти проклятые мелкие любители сладкого! *** Аврора, целый день разыскивала в лесу семена солодки для бабушки, сразу поняла, что Ло’ак эта ушастая недоросль в очередной раз засунула свой розовый нос, куда не следует. В ее направлении явно кто— то приближался, и шаркающие шаги, помноженные на кряхтение, а если быть объективнее в оценках — кряхтение, прерывающееся руганью и всхлипываниями, становилось все громче и громче. — Да здесь она, здесь — послышался голос Нетейама, — Я носом чую! — Точно носом? А может радаром, что у тебя под повязкой находится? — прохрипел Ло’ак — Ты же всегда в курсе, где и что делает Аврора. Из густых зарослей папоротника, вспугивая веерных ящериц, выступила «траурная» процессия, возглавляемая братьями Салли и заканчиваемая уныло— плетущимся за ними лютоконем. Отчаянно хромая, практически повиснув на старшем брате, Ло’ак выглядел далеко не лучшим образом. По его бледному, даже в наступающих сумерках, виду и печально— повисшей кисточке хвоста Аврора сразу поняла, что дело пахнет, как часто выражался папа, мифическим керосином. Оставив небольшую корзину с семенами на земле, она мгновенно бросилась парням навстречу, мимолётом отмечая, что состояние старшего из братьев почему— то было для неё важней, чем малого. Возможно, потому, что травмы Ло'ака стали практически рутинной проблемой для неё как для лекаря. Аккуратно поддерживая страдальца с противоположной стороны, она с помощью Нетейама усадила его спиной к ближайшему дереву. Сев перед ним на колени, девушка осторожно положила, плотно замотанную листьями отшельника (используемого На’ви в сушёном виде качестве основы для хлеба), ногу к себе на колени. — Мда... — пробормотала Аврора, примериваясь, с чего бы начать освобождение спелёнатой конечности, — Видимо, не зря Кири постоянно твердит, что ты родился с огромным шилом в заднице. И как мама этого не заметила при родах, ума не приложу? Ло’ак, виновато прижав уши, в ответ лишь грустно посмотрел на неё и, вытирая остатки грязных разводов с лица, подозрительно напоминающие дорожки одиноких слез, пробурчал: — Видимо задница моя была слишком красивой, вот никто и не заметил! — Или же он уже после рождения уселся на Хистрикса(местный вид дикобраза), — сказал Нетейам. — Вот с тех пор вся задница в иглах. — Хочешь, выну и подарю тебе парочку? — огрызнулся Ло’ак. — В язык себе парочку засунь, — парировал Нетейам и перевёл взгляд на руки Авроры, нашедшей, наконец, с какого боку начать разматывать сей зелёный клубок. — Лишь бы не перелом, лишь бы не перелом, — принялся шептать Ло’ак как заклинание, пока Аврора аккуратно разматывала кокон из грязных листьев с пострадавшей ноги парня, — Отец доломает мне все остальное, если это окажется переломом. — Точно, — согласился с ним Нэтейам, — А что не доломает он, то доломаю я! — Это если для тебя что— то останется, — вклинилась в разговор Аврора, — После того, как с ним мама «побеседует». Она перевела свой взор на старшего из братьев, который виновато поглядывал на девушку, нервно мотая хвостом из стороны в стороны, однако в его янтарно— желтых глазах буквально полыхало пламя негодования на младшего. От этой смеси противоположных эмоций на его лице в груди у Авроры на душе потеплело. Было так мило наблюдать за тем, настолько он сильно переживает за брата, несмотря на его же острое желание отвесить тому звиздюлей. — Рассказывайте. Что вы устроили на этот раз? И кто придумал завернуть раненую ногу в продуктовый набор? — Этот придурок поспорил с Кири, что сможет на полном скаку вырвать у паука (Паук — огромное полурастение— полуживотное Пандоры, являлось буквально мастером по устройству засад ) его добычу — прошипел разъярённый Нетейам. — Великий поступок не менее великого придурка, — подтвердила оценку действий Ло’ака Аврора и вопросительно посмотрела на брата, — А Кири луговых цветов перенюхала, чтобы подбивать его на подобный маразм? — Она не знала, что этот болван серьёзно решит доказать свою смелость, — ответил Нетейам, — Он просто достал ее своим нытьём от безделья, вот Кири и сочинила, что в древние времена храбрые воины в периоды между сражениями доказывали свою удаль подобным образом. Мы даже оглянуться не успели, как этот «великий потомок могучего клана умалишённых» рванул верхом на Лютоконе в сторону западного леса. Пока я звал своего банши, этот герой умудрился ускакать уже за пару тысяч хвостов. А когда я догнал его, тот уже валялся на земле одной рукой держась за ступню и воя от боли. Во второй он держал скулящего детёныша змееволка, которого, по— видимому, вырвал из щупалец паука, маскирующегося на ветвях дерева, под которым разлёгся. Малыша я отпустил (на этих словах Ло’ак возмущённо засопел), взял первые попавшиеся листья и зафиксировал его ногу, как отец нас учил. — Зато у меня все получилось, разве нет? — просипел Ло'ак, с ужасом рассматривая собственную распухшую ступню в руках Аврора. Девушка отпихнула подальше от себя малоаппетитное месиво, послужившее бинтами. — Получилось что? В очередной раз покалечиться? Или брата перед отцом подставить? Это у тебя всегда замечательно получалось! — резко осадила Ло’ака Аврора, с ужасом представляя, чем могло закончиться очередное приключение неугомонного братца. — Мы с Нетейамом уже со счета сбились, сколько раз тебя приходилось выгораживать перед предками. Как я жалею, что папа не прихватил с базы тот самый ремень от его земных "брюк", которым его с братом в детстве «воспитывал» на Земле наш дедушка. Теперь помолчи, мне нужно начать лечение, пока твоя нога окончательно не отвалилась. — А что, такое и взаправду может случиться? — с ужасом прошептал Ло’ак. Однако, посмотрев на улыбнувшегося брата, пробурчал, — Вот вечно вы надо мною смеётесь! Девушка дотянулась до ближайшего куста и сорвала его фиолетовый семенной мешок, который к вечеру буквально пропитывался влагой. Она осторожно выжала его на опухшую ногу страдальца, промачивая краем юбки остатки смываемой грязи. Нетейам, казалось бы, привыкший к лекарским способностям сестры, вновь с изумлением следил, как опухоль под пальцами девушки сдувается буквально как по волшебству. Искажённое болью лицо Ло’ака не менее стремительно перевоплощалось в счастливое лицо любого среднестатистического на’ви, выпившего пару кувшинов кавы. — Хватай этого отважного идиота, и потащили его к Максу — сказала Аврора, вставая с колен. — Нам нужно вернутся до ужина, иначе вам попадёт и по полной программе. Твой банши должен унести нас троих. А Лютоконь сам найдёт дорогу в деревню. — Зачем к Максу? — возмутился Ло’ак, удивлённо вращая ступней — Я уже никакой боли не чувствую. Твои руки золотые, сестрёнка! Могу расцеловать каждый пальчик! — Боль тебе ненадолго, скажем так, мазь выключила, — не обращая внимания на вопрос, сказала девушка, — Но только Эйва знает, нет ли трещин в костях или же ты обречён на пару недель жизни в горизонтальном положении. Хотя… ты все равно вряд ли сможешь сидеть, если отец узнает о твоих «подвигах». До скрытого в горах мини— городка из вагончиков земных учёных троица добралась довольно быстро. Рентген ноги показал, что в анамнезе пациента не то что перелома, но даже небольшого растяжения нет и в помине. Макс очень удивился этому факту, и даже заподозрил со стороны молодёжи непонятный для себя розыгрыш. — А ты точно с лютоконя навернулся? — спросил недоумевающий Макс, подозрительно косящегося на его недопитый в кружке кофе, Ло’ака, — Или вы снова у меня от отца прячетесь? — Точно, точно… — пробормотал в ответ Ло’ак и, быстро схватив кружку, буквально утонувшую в его широкой ладони, опрокинул остатки напитка к себе в рот. Последствия не заставили себя долго ждать… — Что… бхе… это… бха… за… бху… гадость? — просипел несчастный, с трудом сдерживая рвотные позывы… — Это? — улыбаясь, ответил Макс, — Физиологические выделения пролемура. Вот, пытаюсь определить уровень их интеллектуальных способностей по моче, но теперь твёрдо уверен, что они в разы превосходят твой интеллект! Я сто раз говорил тебе не прикасаться к жидкостям в моей лаборатории! — Да ладно тебе, — произнёс отдышавшийся Ло’ак, — Я уже давно хотел попробовать то, что наш отец пьёт, не поморщившись. И как его не выворачивает от этого Ко’ф— фе, ума не приложу? Гадость же несусветная! — Вот когда перемоешь от всевозможных выделений когорту собственных ребятишек, тогда и поймёшь, что кофе — это не самое противное на Пандоре! — сказала в ответ. — Нам срочно пора отправляться домой! И, словно подтверждая ее слова, раздался знакомый треск, и Ло’ак прижал палец к устройству вызова, завибрировавшего на его тонкой шее. — Зоркий Глаз, Зоркий Глаз это Адский Пёс. Малые, где вы шляетесь? — раздался строгий голос отца в коммутаторе Ло’ака. — Ужин на столе, а едоков за ним раз, два и обчёлся! — Мы… э— э— э— то… — заблеял Ло’ак, отчаянно оглядывая окружающих в попытке придумать оправдание. — Мы к озеру смотались… «Смотаться к озеру» — так назывался практически ежевечерний променад у старших детей Салли. Вместо того, что бы сразу отправиться по гамакам после отцовского «отбоя», они тихими мышками пробирались к небольшому водоёму у бордовой горы, где никто не мешал их неспешным беседам на различные темы. — К озеру, значит? — раздался в подёргивающемся ухе Ло’ака вкрадчивый голос отца, — А вы не забыли о «билетах» на завтрашний поезд RDA? Вы же неделю меня уговаривали взять вас на настоящую военную операцию! — Упс… — произнёс Ло’ак, — Будем через десять минут. Естественно, к ужину они опоздали. Парни с виноватым видом принялись уплетать остывшие кусочки жареного мяса с овощами под укоризненным взором Нейтири, которая понесла отчаянно зевающую Туктерей в сторону гамаков. Дабы не мешать своим девчонкам готовится ко сну, Джейк вывел парней за пределы жилища. Присев на корточки и дождавшись, когда сыновья сядут рядом, он, стараясь придать голосу максимальную строгость, перешёл на английский: — Ну что, духи бесплотные? Кто из вас двоих первый сознается? Уши у обоих парней тут же стыдливо прижались к голове, а хвосты начали исполнять невероятные кульбиты, разоблачая все их старания казаться невиновными. Переглянувшись с братом, Ло’ак, в попытке сделать хорошую мину при плохой игре, отвёл взгляд от глаз Джейка и пробормотал в сторону. — Да вроде сегодня ничего не случилось такого. Мы готовились к завтрашней вылазке… Мотались там, сям… Кири помогали… — Ноги ломали… Лютоконя теряли… Аврору отвлекали… — нахмурившийся Джейк, отвесив щелбан говорившему, продолжил рассказ за него. — Кто тебе такое сказал?! — начал было юлить Ло’ак, потирая лоб, но тут же был перебит уже старшим братом. — Прости отец. Это моя вина, — сказал Нетейам, смиренно опуская голову, — Я полностью несу за это ответственность! — Знаешь, — прервал старшего сына Джейк, — Я, наверное, попрошу дядю Макса сделать наколку с фразой "Прости отец! Это моя вина!" на заднице Ло’ака. Она уже и так стала вторым девизом нашего семейства! Хватит его выгораживать! — Но... — раздалась со стороны Ло’ака вопросительная интонация, — Правда, пап, откуда ты узнал? — Я? — ответил ему Джейк, — я всего лишь согласился на предложение Тук, которая прибежала ко мне сегодня и спросила, не хочет ли папочка посмотреть на новый подвиг своего сыночка? А как такой «великий» вождь клана Оматикайя, как я, может отказать себе в удовольствии в очередной раз возгордиться способностями своих отпрысков. Оставив Тук с мамой, я на икране полетел в вашу сторону и наблюдал чудесный спектакль из первого ряда. Знал бы ты, сколько сил мне потребовалось на то, что бы не спуститься к вам и присоединить к награде за твой «подвиг» хорошенькую оплеуху. Вы когда дурью маетесь, не забывайте, что мелкая за вами хвостиком ходит. Даже тогда, когда вы считаете, что ее рядом нет! Тоже мне — охотники клана! Не видите, что вокруг происходит! Благо, что Аврора была неподалёку! И слава Великой Матери, что у неё золотые руки и ангельское терпение! Джейк не стал до конца признаваться в том, что чуть не поседел до самого кончика своего хвоста, наблюдая за невероятным кульбитом Ло’ака, летящего с лютоконя с змееволком в руках. Не стал он им признаваться и в том, что было бы с ними, узнай об очередной их проделке Нейтири. — В общем, так, — продолжил речь оло'эйктан, — «Похвалы» за ратные подвиги розданы, теперь перейдём к горьким плюшкам. — Чё горькое? — перебил отца заинтересованный новым выражением Ло’ак. — Да уймись ты! — продолжил Джейк. — В качестве наказания на завтрашней операции вы понижаетесь в звании и ограничиваете своё участие классическим наблюдением за противником. Проще говоря — остаётесь на стрёме! Приказ ясен?! — Так точно! — ответил Нетейам, одёргивая возмущённо запыхтевшего брата за хвост, дабы тот не нарвался ещё сильнее. — Будет исполнено. Мы можем идти? Джейк устало вздохнул, понимая, что солдафонские взаимоотношения с близкими — не самая лучшая стратегия в воспитании, однако по другому он не умел, да и научить его было некому. Не время сейчас для семейной психологии. Хотя, в глубине души он понимал, что время для той самой психологии для него, вероятно, уже просто потеряно. — Пап у тебя все хорошо? — спросила Аврора, выходя из тени, когда братья ушли. — Аврор как самая старшая скажи я хороший отец? – спросил Джейк смотря на дочь. Вздохнув Аврора присела рядом с отцом и, взяв его за руку сказала: - То, что ты нам многое запрещаешь, ругаешь, все можно объяснить тем, что вы с мамой хотите нас защитить. Вить мы юны и не знаем ничего кроме нашего дома кто муже Пандора опасное место - повернув голову, Аврора наткнулась на шокированный взгляд отца. - Знаешь мне сейчас показалось что передо мной сидит не десятилетняя девочка, а девушка пережившая многое. Но я рад что ты так думаешь.