Я вновь чересчур обессилен Иду по набережной где-то в России Никто не знает, как мне тут одиноко Хочу найти себе хотя бы немного тепла
Кап-кап-кап. Назойливый звук капающей воды в углу камеры действует Микасе на нервы. Только она сосредоточится на какой-то мысли, как противный капли тут же путают всё в голове. А подумать ей было нужно. О многом подумать. Например, как выбраться из камеры? Даже ключ украсть не у кого, в подземелье была только она. Или что происходит наверху? Микаса не может подглядеть из окна или прислушаться к звукам сверху, так что приходится лишь гадать. Что случилось с Эреном? С Йегером явно происходит что-то странное. Ну разве может её Эрен ненавидеть Микасу? После всего, через что они прошли? Да и его слова про то, что Аккерман просто видит в нём господина. Чушь собачья это, а не правда. Микаса понимает, что именно чувствует к Эрену. И это уж точно не слепая преданность к своему господину. Это чувство куда более изящное, красивое и заставляющее всю Микасу трепетать. Это любовь. Сначала распознанная как любовь сестры к брату, а после уже как любовь девушки к парню. Аккерман не позволит этому идиоту убедить себя в том, что она чувствует не любовь. Звук капающей воды выполняет ещё одну задачу, помимо раздражения Микасы. Он ещё и убаюкивает её. Хотя, возможно Микаса просто устала настолько, что смогла уснуть, даже прибывая чрезвычайно встревоженной. Сколько она провела времени во сне, Аккерман не знает. Минуты или часы? А может дни? Если всё же прошло больше суток, то Микасу уже должны были начать искать. Армина с ней нет в подземелье, так что Микаса не знает: сбежал он или нет. А вдруг с ним что-то случилось? Сердце предательски сжимается от волнения. Разлепив веки, Аккерман морщится. Голова гудит. Взгляд уперся в стену, — Микаса лежала на левом боку, — а после она поворачивает голову вправо и видит за решеткой Эрена.Отведи меня туда, где нет обид Я за тобой готов идти хоть на край Земли Ты бы знала, как я сильно не хочу домой Я окунулся бы в тебя прямо с головой
Голова его наклонена, а зеленые глаза неотрывно смотрят на неё, как на загнанную в угол жертву. Микаса подрывается с места и принимает сидячее положение. Её взгляд так и кричит: «Что ты делаешь здесь?», «Что ещё ты хочешь сказать мне?» Но Микаса продолжает молчать. Эрен тянется к карману куртки — в его руке блестит ключ, которым Йегер открывает дверь её камеры. Аккерман внутренне дрожит и опускает ступни на каменный пол. «Что ты делаешь, Эрен? Что тобой движет?»Я иду за тобой по лесам Ищу тебя по коридорам, серым этажам Я предвкушаю, как я скоро всё тебе отдам Убей меня, наблюдая, как схожу с ума В поисках себя Я иду за тобой по лесам Ищу тебя по коридорам, серым этажам Я предвкушаю, как я снова всё тебе отдам Убей меня, наблюдая, как схожу с ума В поисках себя
Дверь камеры распахивается, Эрен переступает порог и закрывает камеру на ключ. Всё, деваться некуда. Последний шанс на побег упущен. «Ты не сможешь рядом с ним думать о побеге, Микаса.» Их разделяет десять шагов, не больше. Кто же сделает первые шаги? — Эрен… — шепчет Микаса, внутреннее моля его подойти к ней. Йегер хмурится, будто его лица коснулся луч солнца. Прикрывает глаза, вздыхает. И впервые делает все десять шагов, оказываясь около Микасы. Девушка задерживает дыхание, боясь спугнуть парня. — Микаса… — произносит Эрен, касаясь её лица. Пальцы неуверенно касаются её кожи, — ледяной и мягкой, как она сама, — проводят по щеке вскользь, а после смелеют. Спускаются к шее, с нажимом, чувствуя бешеный пульс девушки. «Ещё секунда, и он сможет перекрыть мне воздух,» — думает девушка, зачарованно смотря в его глаза, и понимает — Эрен всегда мог просто убить её. Весь его внешний вид так и кричит «опасность», а Микаса им лишь любуется. Её инстинкты давали сбой рядом с ним, стрелка крутилась как заведённая. Эрен в любой момент задушить её или просто перерезать глотку. Но не сделал. Так чем нынешняя ситуация отличается?Жёлтые холодные улицы понимают меня, как никто Остался лишь один проклятый глоток И я спою всё, что оставил между строк, тебе
Девичья рука осторожно касается его, ведёт кистью по предплечью к запястью, и понимает, что её саму тоже ведёт от его общества. Накрывает его пальцы своими, хочет сплести их, но её отвлекает его шёпот: — Подвинься. Брови удивлённо приподнимаются, а сама Аккерман подумывает переспросить парня, но отмахивается от этой мысли. Закидывает ноги на кушетку, двигается в сторону, и понимает, что поместится Эрен тут с трудом — на второй половине кровати не поместилась бы даже сама Микаса. Щеки краснеют, — Йегер точно заметил, — и Микаса поворачивается на бок и пытается прикрыть лицо волосами. Но Эрен опускается рядом и убивает волосы, поглаживая щеку большим пальцем. — Я так устал, Микаса, — шепчет так тихо, будто хочет, чтобы никто не услышал. Но она-то рядом, поэтому не может не услышать. — Я тоже. Эрен виновато улыбается. — Знаю. Это я виноват. Во всём виноват только я. Часть Микасы хочет возразить ему, переубедить, но сил на это нет. Да она и не знает о чем говорит парень. Что это «всё»? Аккерман кладет руки на его грудь, поглаживая её сквозь простую серую тунику. — Скажи… — неуверенно начинает, боясь отпугнуть Эрена своими вопросами, но не может держать язык за зубами, — …то, что ты сказал мне за столом — это правда? Йегер прикрывает глаза, ухмыляется, и Микаса детально видит, как с его языка хочет сорваться ложь — горькая и противная. Почему же тогда она не смогла распознать ее? — Всё до последнего слова ложь, — отвечает наконец Эрен, и Микаса кажется, что его слова заставили её сиять. Большая часть груза, что висел на её плечах и перекрывал воздух, исчезла на глазах. — Но зачем…? От его правдивого ответа смелость подбивает её на каверзные вопросы. — Потом, всё потом, — Эрен хмурится и протягивает вторую руки к ней. — Иди ко мне. Микаса тут же ныряет в кольцо рук, желая всегда ощущать тепло его тела и ощущать горячее дыхание, что касается лица. — Знаешь, Микаса, я много думал о тебе, — признается Эрен, смотря ей в самую душу.Отведи меня туда, где потеплее Я держу тебя за руку, и губы немеют Ты бы знала, как я сильно не хочу домой Тебя касаюсь и жалею, что живой
Аккерман вздрагивает, боясь услышать продолжение, а Эрен всё понимает, поэтому спешит добавить: — Думал о том, с кем бы ты могла быть счастлива — могла завести семью и прожить до самой старости. Насколько раз перебирал варианты, и… — глаза он опускает и зачарованно смотрит на её руки. — Что ты понял? — нетерпеливо произносит Микаса, пытаясь сдержать гнев. «Как он посмел за меня выбирать с кем я была счастлива?!» — Что не хочу видеть тебя счастливой с кем угодно, — касается губами её лба и продолжает: — кроме себя. На последних словах девушка забывает как дышать. Так много слов хочется сказать — от гневных тирад о его эгоизме и тупости до признаний в любви, — но Эрен захватывает её губы своими, освобождая девушку от необходимости ответить. Ледяные губы Микасы обхватывают нижнюю губу Эрена и посасывают, язык её любовно обводит все трещинки на губах парня, а руки поднимаются к шее, не желая отстраняться от Эрена. Он весь такой теплый и уютный рядом с ней, Микаса не хотела делить его с кем-то. — Не могу спокойно думать о тебе с кем-то ещё, — шепчет Эрен между поцелуями. — И не нужно, — отвечает Аккерман. — Мне никто кроме тебя и не нужен. Йегер углубляет поцелуй, проводит языком по её нёбу, зубам, а Микаса хочет запомнить этот момент навечно. Девушка закидывает ногу на его бедро, а руки опускаются на плечи Эрена, побуждая того лечь на спину. Он томно вздыхает и повинуется, чувствуя, как Микаса опустилась прямо на него, задевая бугорок в штанах. Громкий стон срывается с его губ, от которого девушку бросает в жар. Йегер усилием воли отстраняется от Микасы, но удержать свои руки не может — опускает их на её бедра, сжимая и поглаживая. — Что такое? — шепчет растерянная Микаса. — Всё хорошо, но нам стоит остановиться, — отвечает расстроено. — Кажется, ещё немного, и мой организм откажет. Я не спал трое суток. — А я сколько здесь нахожусь? — Столько же. Аккерман тяжело вздыхает, но слезает с парня, тянется к одеялу, что осталось в ногах, и накрывает их. — Отдохни, — заботливо шепчет девушка, обнимая Эрена. — Надеюсь, когда я проснусь, ты будешь рядом. Микаса улыбается и опускает голову ему на плечо, холодным кончиком носа его шеи. — Могу сказать тоже самое и тебе.* * *
Я иду за тобой по лесам Ищу тебя по коридорам, серым этажам Я предвкушаю, как я скоро всё тебе отдам Убей меня, наблюдая, как схожу с ума В поисках себя Я иду за тобой по лесам Ищу тебя по коридорам, серым этажам Я предвкушаю, как я снова всё тебе отдам Убей меня, наблюдая, как схожу с ума В поисках себя
Микаса раскрывает глаза, чувствуя, как её лица касаются лучи солнца, и не понимает, как оказалась на каких-то склоне. Засыпала она в камере, — в объятиях Эрена, — так кто её перенес сюда и где сам Йегер? Протирает глаза, оглядывается и видит её — могильную плиту рядом с деревом, к которому она привалилась. «Эрен Йегер. 30.03.835 — 854» «Нет!» — хочется закричать Микасе, когда она видит надпись на плите. — «Это ложь!» А подсознание издевается над ней, покидает настоящие воспоминания — Титан-Прародитель, Гул Земли и голова Эрена в ее руках. По щекам текут слезы, а в груди щемит от боли. — Как же так… — шепчет, проведя рукой по волосам. — Почему ты оставил меня одну, Эрен? Плача навзрыд, Микаса придвигается ближе к плите и сворачивается калачиком, надеясь хотя бы так быть к Эрену как можно ближе. — Зачем ты заставил пообещать, что я буду жить счастливо без тебя, Эрен? Разве ты не знал, что я не смогу? Зачем ты заставляешь мучиться? Зачем всё это?! А в ответ тишина. Конечно, чего она могла ещё ожидать? Тело её трясёт, всхлипы срываются с губ, а пальцы впиваются в почву. Аккерман хочет вырыть себя могилу рядом с ним и лечь в неё — хочет отправиться к нему. И лишь теплый ветерок ласкает её кожу, развевая красный шарф и шепча тихое «прости».