19 июля

Полная тишина. Работать, когда над ухом никто не жужжит, легче, в плане концентрации, но не удовлетворения. Андрей давно утратил писательство, как хобби. Теперь песни, это работа, идеи которых с каждым днем словно становится все сложнее добыть. В одиночестве не то. Без Горшка не то… Ручка в руке ловко перебирается между одних пальцев, то других. Такое занятие успокаивало и совершалось уже на подсознательном уровне. Ноги расслабленно скрещены и самым наглым образом сложены на столе, перед диваном. Но кто его осудит, если это его студия? В другой руке бумага, множество текста исписанного по столбикам, отделяясь друг от друга схематичными рисунками, наскечаных за минут пять, но передающие настроение "истории" и навивая на вдохновение. Тишина продолжалась, а Князев полностью погрузившись в свое сознание, расслабился под пеленой экстаза от собственных идей. Звонкий и бьющий по ушам звонок телефона, вывел резко Князя из своего мира, вздрагивая от легкого испуга. Слышится тихий мат под носом. Надо было давно сменить рингтон на что-то подобающее, а не лениво забивать, "наслаждаясь" системным, явно бесящим. Он откладывает все вещи в руках, беря в правую руку телефон, лишь на мгновение смотря на номер, высветившись на экране, "Агата". Андрей нажимает на кнопку ответа и тут же зажимает лениво телефон между ухом и плечом, беря снова в руки свои "инструменты". — Привет, милая. Что-то случилось? — Голос Князева звучит спокойно, слегка не сосредоточенно, ведь он снова устремлял свой взгляд на записи, что-либо подправляя. — Привет...Андрей...как работа? — Голос же супруги звучал обеспокоенно тихо, словно пытаясь скрыть легкую дрожь в голосе. Князь нахмурился, явно напрягаясь и откладывая свою работу, беря телефон уже в руку. — Агат, что-то случилось? — Полное спокойствие несмотря на беспокойство, Андрей этим выделялся. Способность оставаться ментально стабильным, хотя бы на вид, он умел… Молчание, кажется длилось вечность. Князь не хотел напрягать, но с каждой секунд внутри что-то сжималось. И через мгновение в уши ударило лишь три слова, которые всегда убивали все спокойствие Андрея. Почему-то именно в этот раз, он предполагал, что это он и услышит. — Там с Мишей.. — Голос уже становится ещё тише, Нигровская не знает, как подобрать слов, а Андрей лишь под чувством тревоги перебивает ее, нервно вскакивая на ноги. — Что с Мишей? — Андрей, он скончался. Повисла вновь гробовая тишина. Лишь три слова, три поганых слова и внутри что-то со звонким треском ломается. Сердце тут же начинает с невероятной силой колоть, словно при инфаркте. В голову пришла мысль, что было бы славно, если это правда было так. Андрей кажется забыл, как дышать. Резкий и рваный вздох, наконец наполняющий легкие, и он более был похож на всхлип. Андрей в шоке, ещё полностью не осознав всю серьёзность и стараясь держаться в руках, накрыл лицо рукой, проводя тяжело по лицу, растягивая кожу и разглаживая морщины, дабы просто не впасть в истерику. Глубоко и тихо вздохнув, он готовится, дабы просто ровно произнести слова. — Когда? От чего? — Безэмоционально, без дрожи и рвано, глотая конец вопроса, произнес Князев. Это все на что хватило сил. — Андрей.. — Агата не желала продолжать разговор, дабы не давить на мужа, но он лишь ещё раз прошипел, уже сквозь зубы. — Когда и от чего? — Не понятно пока... Мне Оля только час назад позвонила. Но она говорит, что нашла возле него шприц и ложку...и-- Телефон с резким свистом полетел в стену, после со звонким звуком ломающегося стекла упал на пол. Дыхание тут же сбилось от одиночества и исчезновения необходимости держаться сильно. Он молча, все еще не отходя от шока, смотрел на разбившийся телефон на полу, тихо вздыхая, подавляя всхлипы. — Т-ты выглядел абсолютно здоровым. Ты выглядел в порядке! — Голос срывается на крик, дрожа с каждой секундой все сильнее. —Три недели назад виделись, блять! Сука, все было же хорошо! Почему, нахуй, почему?! — Очередной крик, уже безудержный, более злее, не контролируемый. Он впервые за жизнь так кричал, он впервые за жизнь так злился. Эмоции им управляли очень редко, а чтобы на столько, вовсе никогда. Горло уже садило. Гнев полностью взял контроль. В следующий час из комнаты, арендованная Князевым было лишь одно, дикие звуки полной разрухи. Все было убито в хлам. Сломано, разбито и разорвано. Сам же Андрей, со спертым дыханием, стоял на месте, пытаясь отойти от новой волной обомления. Агрессия переходила на незначительную секунду в спокойствие, но тут же невероятной бурей сменялось отчаянием. Тело начинало дрожать, постепенно, медленно, показывая, что он на грани истерики. Тело ослабло, ноги словно вата, Князь тут же свалился на пол, протяжно мыча от легкой боли. Взгляд пусто был устремлен в одну точку. Устало облокотившись спиной об обивку дивана, глядя в потолок. — А-а если бы я з-заметил.. я ж-же знал его лучше к-кого либо...надо было же так проебаться... — Тихий, глухой смешок вышел из уст. Он звучал болезненно. Согнувшись, рыча от безысходности и утыкаясь лбом в свои колени, сжимая темные пряди между пальцев. От такой боли было спокойнее, от слез еще лучше. Андрей не знал сколько, проплакался, а после просидел там в полнейшей апатии. Но одно он знал точно, иногда, в глубокой тишине, можно было услышать столь родной голос, заставляя болеть сердце все больше.