***
Прошло уже больше года с момента заключения брака между Мэл и Беном. С этого момента все пошло по наклонной.***
Начнём с того, что убрали барьер. Это вроде классно… По крайней мере, мне так казалось. Когда был снят барьер я была одной из первых, кто повернул обратно на Остров. Я не могла позволить себе находиться рядом с предателями—Мэл, Иви, Джеем и Карлосом. На них была возложена миссия—захватить для нас Аурадон, а эти придурки остались там, забив на остальных злодеев на Острове.***
Особенно отличилась Мэл. Я знаю её, сколько себя помню. Я младше Мэл на шесть лет и мать всегда ставила её мне в пример, как прекрасную злодейку, называла её будущим зла. Вспоминая тот день, когда Мэл осталась в Аурадоне, превратив свою мать, самую сильную злодейку всех времен, в ящерицу, я невольно вспоминаю и реакцию мамы. Как она вскакивает из своего инвалидного кресла и снова падает обратно, как она кричит в экран телевизора, как она проклинает Малифисэнту Берту. Но я от Мэл ожидала ели не этого, то чего-то подобного точно. Я незримой тенью следовала за её бандой, вечно следила за ней, и с уверенностью могу сказать—она была не как её мать. Она лишь обворовывала мелкие магазины, да крала конфеты у маленьких детей.***
Совсем другой для меня была Ума. Вот та, на которую хотелось равняться. Отчаянная пиратка, весёлая и умная, она тянула за собой людей. В ней был потенциал. Когда её отшила Мэл, что ещё раз подтверждает тупость дочери Малифисенты, она создала собственную банду. Самыми крутыми в ней, после Умы, конечно, я считала Гарри Крюка и Гила леГюма. Далее шла Каллиста. Бросив команду Мэл я стала следить за Чёрным Осьминогом. Я не смела проситься к ним, ведь я на несколько лет младше СиДжей, куда уж мне до Умы и Гарри, но я продолжала наблюдать за ними. Когда Ума вела кампанию против Мэл я всеми силами поддерживала её. Именно я сказала Гилу, единственному члену Чёрного Осьминога с которым я общалась, о том, что Иви, Джей и Карлос прибыли на Остров Потерянных, а с ними ещё какой-то тип. Когда Ума пробралась на корабль в Аурадоне я сразу поняла её план и молилась Аиду, чтобы ей удалось захватить разум Бена. Но у неё не получилось. А потом я разочаровалась и в Уме. Где она сейчас? В Соединённых Штатах Аурадона, жрёт виноград. Виноград, кстати, единственная крутая вещь, которой не было на острове. А из самых ужасных вещей…***
Во-первых, школа. После снятия барьера детей с Острова заставили посещать это место, по сравнению с которым, грязный остров бандитов без вайфая—рай на земле! Лечебная доброта. Пффф, это тот урок, который даже некоторые коренные жители Аурадона прогуливают, не говоря уже ребятах с Острова. Ну, а я придумала читерскую тактику. Несмотря на то, что мне шестнадцать я выгляжу на все девятнадцать и поэтому в школе появляюсь только раз в пару месяцев. Прийдя в школу, чтобы меня заметили одноклассники, я преспокойно ухожу на Остров Потерянных, где появился вай фай, а значит, там не так плохо. Никто меня, обычно, не останавливает, ведь придраться к совершеннолетней нельзя. Во-вторых, слабость местных. Ребята из Аурадона и гроша не стоят в сравнении с их сверстниками с Острова. Фехтовать, рыбачить, паркурить, уклониться от побоев и стоять за себя — всему этому мы учились с раннего детства. Хитрость и ловкость у нас в крови. По-другому на острове и не прожить. А местные тратят кучу времени и денег, на то, чтобы получить одну десятую от наших навыков. Пожили бы на Острове до того, как Мэл с командой покинули его, столкнулись бы с её бандой или с Чёрным Осьминогом—сразу бы научились быстро бегать и высоко прыгать. Девушки с Острова, например, во много превосходят по физическим показателям самых сильных парней из Аурадона. В-третьих, это местные девчонки. Почему они так косятся на мои синие волосы, на три серьги в каждом ухе, на разрисованные наушники, на балончик краски для графити и классическую одежду Острова? Для нас это норма. Мы же не осуждаем их за юбочки-чулочки, платешки-оборочки. Вернее, не осуждают другие, но не я.***
Исследовать Аурадон клёво. Особенно мне нравится Музей зла. Хоть какая-то дань уважения нашим предкам. Я сижу на холодной плитке пола и смотрю на фигуры великих злодеев в натуральную величину и на артефакты, такие как книга заклинаний, скиптор Малифисенты, траванутые яблоки. И все это скрыто тонким стеклом. Жаль, что поступок Одри их так ничему и не научил. Я ведь могу прямо сейчас взять и разбить стекло. Тогда в моих руках окажется посох, и уж тогда мне никто не помешает захватить Аурадон, сделать его злодейским раем. Но я этого не сделаю, потому что так я упаду в глазах матери, а этого я никак не хочу. Я встаю и иду к выходу, нарочно задевая локтем стекло, которое окружает волшебную лампу. Я выхожу из здания и иду сама не знаю куда. Вышла к лесу. Тут, вроде, дом Иви стоит. Интересно, она меня узнает? Я ведь пару раз попадалась ей на глаза лет с семи. Да, прошло много времени и она меня вряд-ли вспомнить, но попробовать стоит. Я иду к домику и стучу в дверь. Мне открыла Диззи. Подумать только, моя подружка! —Сатин?! , — она явно в шоке. —Да-да, это я, — говорю я и интересуюсь, — Селия тоже здесь? —Кому я там нужна? , — доносится из глубины комнаты и через минуту в проёме возникает темнокожая девушка с копной непокорных волос. —Сатин?! Какими судьбами?! , —Фасилье удивлена не меньше Тремейн —Привет, Селия! , — улыбаюсь я, — Всё такая же плохая? Селия прячет глаза. —Сатин, времена поменялись, — говорит Диззи с укором смотря на меня. —Но не люди, — говорю я и ухожу от дома. Вслед мне летят крики девушек, но я не обращаю на них внимания.***
Быстро иду к мосту. Вдоль него гуляют влюблённые парочки и кучки девчонок, которые с явным неодобрением поглядывают на меня, а затем начинают шептаться. Но мне плевать. Ветер треплет мои короткие волосы. Я перехожу на бег и через некоторое время оказываюсь на Острове. Боже мой, как тут все изменилось с момента открытия барьера. Даже тут я не ощущаю себя по-настоящему дома. Мой дом— старый остров, а не эта размазня. Зло пиная камни на дороге я иду погруженная в свои мысли. —Сатин! Кто это? Я поворачиваю голову и вижу четырёх человек. Один из них машет мне. Они подошли ближе и не узнать их стало невозможно— Ума, Гарри, Гил и Одри! Ну и компашка! Одри идёт под руку с Крюком. Боже, Гарри, где твой вкус?! Неужели она лучше Умы? Скорее наоборот! Но это только в моих мыслях. Вслух же я говорю: —Привет, Гил! —Кто это? , — интересуется Ума. Раньше мне нравился этот высокомерный тон, но теперь мне почему-то тошно от него. Гил начинает ей объяснять, но тут вмешивается Гарри: —Так это же та малявка, которая вечно вилась за нами. Узнал меня. Что мне никогда не перестанет нравится, так это его шотландский акцент. —А, понятно, — говорит Ума, — Гил, так откуда ты её имя знаешь? —Мы с ней знакомы, — отвечает Гил и улыбается мне. Я на его улыбку не отвечаю. Они уходят.***
День клонится к закату. За сегодня я ещё раз доказываю себе, что людей, преданных злу, как мама или я, почти не осталось. Это немного грустно, но, пожалуй, мне стоит смириться. Я иду домой. Вхожу в прихожую и крадучись прохожу за маминым креслом. Она опять орёт на телевизор—значит, её лучше не трогать. Пройдя в свою комнату, я падаю на кровать. Зеваю, и глаза сами собой закрываются…