Hes Angel

      После того как Морфо самоуничтожился, Могильщика снесло взрывом, словно опавший листочек подхваченный ветром. Его снова оставили одного…у него ничего нет, нечего защищать, некуда вернуться, нечего желать, ни одной причины и дальше оставаться в этом жестоком до боли бренном мире, он больше никому не нужен, значит не зачем оставаться в живых. Все до единого оставили его, умерли раньше, и их: — «Шин, спасибо» —       С самого начала, имело ли всё это смысл? За что они чёрт возьми боролись?       Открыв глаза, первое, что он заметил было небо, окрашенное в цвета рассвета. Давящее не понятное чувство заставило парня откинутся в кресле, кровь стекающая со лба слепила волосы, тупая боль отдавалась в голове. Пустота заполнившая сердце сжала его, словно заржавевшие тески. Путь который выбрали восемьдесят шестые был: «Сражаться до самого конца», но как понять когда конец? Именно из-за него они оказались в федерации и снова боролись с легионом, когда почти всех его товарищей не стало, слишком много людей оставило его, а ведь всё могло быть и по другому. Сейчас Ноузен был похож на машины легиона, которым не место в мире живых, призраки, что не могли упокоится, взывая к себе в поисках смерти. Поняв что застрял в своём металлическом гробу он не стал двигаться, привело бы к лишней потери крови. Громкий вздох полный нежелания продолжать существовать заполнил кабину «улучшенного» джаггернаута. Оптический экран треснут, но хуже всего был пробитый корпус, кусок от него находился в теле пилота, если быть точнее в правом боку. Боль отдавалась жжением, неужели он так и закончит? Хотя вполне не так уж и плохо, миссия всё равно выполнена, но оставалось какое-то чувство будто он что-то забыл. Видимо не тут то было, в диапазоне зрения Шина появилась машина легиона, вот как. На лице капитана отобразилось что-то непонятное, страх вперемешку с улыбкой. — «Ты ведь только и ждал этого момента?» —       Подходя ближе орудие легиона замахнулось в лежачего Могильщика. Вонзив в корпус высокочастотное лезвие он вырвал механизм кабины, но на лезвии ничего не было. Капитан выпрыгнул из своего агрегата с винтовкой в руке зажимая рану в боку, да она мало могла чем помочь, но он не мог осквернить память о своих товарищах погибших в бою. Для противника требовалось оружие большего калибра, но 88 мм пушка регинлейва вышла из строя во время самоуничтожения Морфо. Если б у него сейчас была бы противотанковая боеголовка. Точно…ему ведь кто-то помог когда у него оставался один шанс на выстрел. Помехи через улучшенный союзом пара-рейд были неразборчивыми и голоса товарищей: — «Не ждите меня» — «Вы дальше сами» — «Я не подведу» — «Не помри там» И — «Я не забуду!»       Шум усилился, всё что можно было услышать было: — «…ступите!»       В следующий момент по Морфо воспроизвелась атака бронебойными снарядами, их количество поражало, какой безумец отдал приказ на такой плотный обстрел? Могильщик находился на достаточном расстоянии от механизма легиона, увидя боеголовки Шину вспомнилась последняя встреча с братом, те же самые артиллерийские орудия помогли ему покончить с мучениями Рея. А в тот момент когда Кирия отвлёкся на Фредерику, послышался приказ: — «Сейчас!»       Вот так совпадение, но сейчас вряд ли ему сейчас что-нибудь поможет, поэтому надо разобраться с муравьём, машина легиона начала обстрел подходя ближе к капитану Ноузену, быстро пробежав вокруг своего Могильщика, он подождал перегрева 14 мм пулемёта, забрался на свой регинлейв и передёрнув затвор начал стрелять по броне, второй пулемёт открыл огонь, перекатившись Шин спрыгнул со своего агрегата, переключившись на бег и уклонение от пуль он не чувствовал боли из-за адреналина в крови, вены на шее и лбу вздулись. Перезарядив 7,62 мм винтовку он бежал по полю усыпанному бабочками, последняя пуля попала прямо в плечо жнецу, выведя из строя оба пулемёта он со сжатой челюстью побежал прямо на вражеское оружие и в самый последний момент сгруппировался, чтобы про скользить под ним, поменяв положение предохранителя он всадил почти все оставшиеся двадцать пуль в нижний корпус муравья, секундой позже произошел взрыв, Шина снова снесло ударной волной, но он остался в сознании и всё ещё живой. Парень кряхтел пытаясь отдышаться лёжа на спине, открыв глаза снова посмотрел на небо, в голове всплыло: — «Если это последнее, что я вижу в жизни, может это не так уж и плохо…»       Но что-то внутри него желало, чтобы небосвод с грохотом рухнул прямо на него, тяжесть эмоций взваливалась на грудную клетку. Солнце начало подниматься, а бабочки словно испугавшись его света улетели прочь, они являлись символом умерших душ, что возвращаются домой. Протянув руку к небесам Шин схватил лишь воздух, окружающее его поле ликорисов было того же цвета что принимала его форма всё больше с каждой секундой, но в какой-то момент подул ветер, заставляя лепестки ярко-красных цветков кружиться в танце. Ноузену в какой-то момент почудилось чьё-то тяжёлое дыхание, неужели ещё одна машина легиона? Но в таком состоянии пилот Могильщика не мог больше оборонятся, всё-таки он станет частью тех с кем сражался, тогда чьё имя он будет повторять из раза в раз желая достигнуть живых? Одной рукой найдя винтовку передёрнул затворную раму, гильза выскочила и потерялась в ковре из цветов, оставалась последняя пуля, значит выхода не было. Прижав дуло под подбородок жнец прикрыл глаза. — Да…и вправду не так уж и плохо, — Хрипло произнёс он, посмотрев в последний раз своими стеклянными глазами на небеса.       Послышались торопливые шаги, хватка становилась всё жёстче а палец к курку всё ближе. — Прошу не делайте резких движений! — Голос был похож на звон серебряного колокольчика.       Глас отдалённо показался знакомым, но вот перед ним предстала девушка, с серебристым цветом волос и того же оттенка глаз, одна прядь волос была красного цвета, она протянула ему руку, словно…ангел. И у него перехватило дыхание, на секунду задумавшись не слишком ли сильно он ударился головой для такой прекрасной галлюцинации. — Не могли бы вы убрать от себя оружие, пожалуйста? — Сняв со своего хрупкого плеча свою винтовку она бросила её к ногам, — Не беспокойтесь, легиона рядом нет. — Вы командир армии из… Сан-Магнолии? — Выдохнул Шин. — Верно…вы ранены, — Осмотрев человека лежащего на поле из ликорисов она присела на колени около него, заметила белый платок закрывающий шею, — Могу я использовать его чтобы приостановить кровь? — Легион любители взрываться, — Он стянул его с себя и отдал в её руки, после заметил на волосах девушки следы сажи, — Я из 177-й бронетанковой дивизии Союза Гиаде. Благодарю за поддержку по уничтожению рельсовой пушки. — Прошу не говорите много, да и не за что благодарить, — Она с сожалением посмотрела на окровавленную форму, расстегнула свой манжет и оторвала рукав, приподняла одежду чтобы прижать к боку ткань, и расстегнув рабочий верх освободила плечо, — Прошу простить, будет больно. Вам повезло, пуля прошла на вылет и кажется не задела ничего важного. — — Благодарю, скоро прибудут основные силы западного фронта, хотите пойти с ними? — Я…нет, не могу бросить товарищей которые сражаются со мной бок о бок, даже если мы не выстоим, то будем бороться до самого конца, — Глаза Шина застекленели, редкость среди людей Республики, но слова были уж слишком знакомыми. — А за что бороться? Неужели так спешите найти свою смерть? — Сухой вопрос и холодный тон. — Мы не сдадимся и не будем отсиживаться, уж лучше сражаться до самого последнего вздоха, были люди которые жили этими словами, и они верили что я могу быть такой же, вот почему я хочу их догнать, тех, кто выживал и показать жизнь после войны которую они заслужили! — Пустой взгляд парня изучал девушку сидящую с боку от него. — Что заставляет вас идти на это? — Сжав кулаки он задал вопрос. — Один из них просил никогда не забывать их… — Послышался тихий ответ. Удивление перешло все границы, его сердце стало лихорадочно биться. — …Майор. —?!       Шин попытался принять сидячую позу, но кровь сочилась сильнее, и в конце концов Лена уложила его к себе на колени. — Вы смогли… — Ноузен почувствовал жжение у глаз, — Майор, Шиней Ноузен — Он отдал честь смотря ей в глаза. — Шин… — Капитан Миризе опустилась, чтобы осторожно обнять его, с её прекрасных глаз тоже текли слёзы, она старалась сдерживать их как и свои эмоции, но не смогла, — Я-я так рада. — Я счастлив, что мы смогли встретиться, майор. — Он смотрел на неё уже не сдерживая ни слёз ни улыбки. — Лена, просто Лена, хорошо? — С надеждой она смотрела в его кроваво-красные глаза. — Хорошо, Лена — С улыбкой произнёс Шин, — Мне жаль, что мы не смогли забрать вас с собой.       В воспоминаниях всплыло после признания, что передавая эскадрилья — их эшафот, оставшиеся восемьдесят шестые ушли исполнять свою последнюю «миссию», когда капитан потерял сознание, а в Рея попали кассетные снаряды с нерабочими детонаторами, он открыл глаза благодаря её словам: — «Поэтому…ты и хочешь его упокоить! Шин!»       С её помощью он смог отправить брата в лучший мир, такое ощущение будто бы Владлена Миризе была хранителем самого Жнеца. В тот момент когда они решали куда нужно выдвигаться она просила их подождать, но они не останавливались, нашли поле усыпанное цветами красного цвета, и там же оборвалась связь. — «Мы пойдём вперед. Майор…» — Прощание, на которое не удалось ответить.       Место где они расстались и в котором снова обрели друг друга, море ликорисов что от дуновения ветра отпускали свои лепестки в дальний путь в поисках мира где нет войны…