Когда погаснет пламя

      До Суара отряд добрался, как и планировал джар, утром девятого дня. Уставшие от похода и изнуряющей жары воины спрятались в подготовленных казармах, а приближенные Норена — в большом дворце.       Во главе крупного торгового города стояла пожилая, очень приветливая женщина. Она тепло встретила гостей и выделила самые — как заметила сама хозяйка — роскошные комнаты в правом крыле дворца. Мирея не скрыла своей благодарности, когда очутилась в большой двухкомнатной опочивальне с балконом и видом на искрившийся голубизной море. Женщине польстили благодарности уважаемой гостьи. Она довольно улыбнулась и отмахнулась.       — Перестаньте, госпожа, — говорила Азала́я. — Располагайтесь. Я к вам приставлю служанку. Мину́, подойти сюда, — женщина повела дряблой, но изящной рукой по воздуху и применила ей молоденькую девушку. — Она будет у Ваших дверей сегодня. Если что-то понадобится, просто попросите.       Мирея коротко кивнула и бросила взгляд на Норена. Его комната находилась рядом с ней, что её особенно радовало, ведь стража всегда будет где-то поблизости. Пусть она уже не боялась какого-то наглого покушения, всё же почитала, что так ей будет спокойнее. Джар поймал её задумчивый довольный взгляд, сонно улыбнулся и скрылся за дверью.       Поблагодарив ещё раз градоправительницу за радушный приём, просветлевшая Мирея попросила принести воды и закрылась в комнате. Она с наслаждением вдыхала свежий, щекотавший нос аромат моря и благоухание расставленных по углам пышных и дорогих букетов цветов. Обойдя комнату и рассмотрев древние статуэтки, картины и вазы, что со вкусом украшали тумбочки и стеллажи, девушка упала на кровать и с удовольствием потянулась. Несмотря на долгий путь, она не чувствовала себя уставшей. Хоть тело и требовало хорошего и полноценного отдыха, её душа рвалась куда-то, но куда именно, гронхеймка ещё не разобралась.       Приняв расслабляющую ванну, Мирея неспешно причесалась. Тёплая вода и приятно пахнувшее мыло размягчили её кожу, отчего она двигалась плавно и нехотя, ощущая, как болят мышцы после долгой поездки. Ей хотелось полежать, но зашедший без разрешения морской ветерок заставил выпорхнуть на балкон. За белыми каменными перилами скрывался большой простор блестящих вод с крошечным островом по середине, словно родинка на теле моря. Ласковый ветер заигрывал с пламенными волосами и лёгким подолом нежно-розового платья с длинным вырезом по бокам. Азалая подготовила новую одежду сразу после приезда гостей, чем поразила Мирею. Нигде их так ещё не встречали. Наряды оказались впору и очень качественного пошива.       Облокотившись на едва тёплые перила, Мирея пустила довольный взгляд по улочкам. Её балкон выходил на малую часть города, ютившуюся на высоком каменном обрыве. Суар внешне очень походил на Кигон, но от него веяло какой-то совершенно иной атмосферой, или же Мирее просто так казалось.       — Виды здесь неплохие, — протянул Язуан, пристроившись слева от девушки.       Юноша стоял на том же балконе, отделённым от комнаты Миреи лишь невысоким каменным заборчиком, и с наслаждением выкуривал длинную трубку.       — Жарко только так же, как и везде, — продолжил он и, приложив ладонь ко лбу, посмотрел на Мирею. — Ну, нравится тут?       — Пока что да, — ответила она и прислонилась спиной к перилам. Ей показалось, что во взгляде Язуана что-то переменилось, но она никак не могла понять, что именно. — Азалая милая женщина.       — И управленец, судя по всему, тоже неплохой. Кругом порядок. Ты заметила, как уважительно на неё смотрят слуги? — когда Мирея покачала головой, Язуан продолжил, выпустив облако светлого дыма: — Мы сразу поняли, что тут куда лучше, чем в других городах. Она уже больше сорока лет на своём посту. Королева назначила её градоправительницей. Норен говорил, она дочь сестры матери Её Величества. Надеюсь, жалоб не будет много. Особенно в преддверии великого праздника.       — А Эльзаран мы тут будем встречать или в пути? Норен ничего не говорил?       День восхваления Богини наступал в середине лета. Все люди Гронхейма пышно праздновали священное событие. В Олигейле маги под конец дня устраивали большое представление, которое Мирея ни разу не пропускала. Она с детства любила этот праздник, особенно строго придерживаться его традиций, не изменившихся с течением времени.       — Скорее всего, тут останемся. Он не хочет пропускать служение. Я бы тоже не хотел. Так что недели две мы будем тут, — Язуан выдохнул густой серый дым и вновь затянулся. — Расстояния между нашими остановками всё увеличивается.       — Сколько ещё Норен хочет посетить городов?       — Ещё три, — ответил сам джар, выйдя на балкон своей комнаты справа от Миреи. — Через месяц наше путешествие закончится. Нужно будет вернуться в Олигейл и принять кое-какие меры.       Глядя на сонный, помятый вид Норена, Мирея с улыбкой поинтересовалась:       — Ты спал?       — Да поспишь тут, — Норен нахмурился и указал на зелёных больших птиц, что парили над морем. — Сначала они орали так, словно сидели возле моего уха, а потом вы тут начали трещать.       Язуан посмеялся и, облокотившись на перила, принялся обстукивать трубку. Уже сгоревший пепел табака подхватил ветер и унёс куда-то вниз.       — Хватит спать. Скоро обед. Я есть хочу.       — Ты всегда есть хочешь, — отмахнулся Норен и уставился вдаль. На горизонте появился большой корабль с белыми парусами. — Торговля процветает.       Норен как-то загадочно прищурился, оторвался от балкона и ушёл внутрь комнаты.       — Куда ты? — желая заглянуть в его покои, Мирея перегнулась через перила.       — Хочу посмотреть, что завозят в Суар, — отозвался Норен из глубин комнаты.       — Что он сказал? — переспросил Язуан и, когда Мирея повторила, протяжно выдохнул: — Я иду с тобой. Может, куплю чего. Да и бумаги купцов проверить надо.       Мирея не хотела прятаться в комнате, убивая своё приподнятое настроение, оттого напросилась с юношами. В окружении охраны они покинули территорию дворца и двинулись вниз по склону, стуча ботинками по серой мостовой.       Улицы Суара были наполнены бурлящей жизнью. Кругом бегали взрослые с большими корзинами и дети с игрушками. Зачастую суровые лица настолько были поглощены повседневной рутиной, что даже не замечали медленно прогуливающегося джара. Лишь единицы бросали настороженные или же равнодушные взгляды на сгруппировавшуюся стражу. До шагавших перед ними молодых людей им не было дела.       — Помнишь, как тебя приволокли из городской таверны? — посмеиваясь, припомнил Язуан и глянул на Норена.       Лицо хмурого джара просветлело.       — Только по слухам, — отозвался он и посмотрел на двухэтажное деревянное здание с вывеской «Четыре кружки». — Угораздило же так прославиться.       — Что там произошло? — поинтересовалась Мирея.       — Да Норен лет пять назад выпил отцовский ром и отправился в город, — смеясь, ответил Язуан. — Меня не было с ним, мы к этому времени ещё не познакомились, но, говорят, он побывал в каждой таверне Олигейла без охраны и умудрился подраться со взрослыми мужчинами.       — Они-то не знали, что пятнадцатилетний паренёк — это их джар, — улыбаясь, подхватил Норен. — Побили мужики меня хорошо. Весь в синяках был.       — А за что тебе досталось? — Мирея улыбнулась, представив Норена мальчишкой. На удивление, у неё это хорошо получилось.       — Язык у меня такой же острый, как и у тебя. Зацепился словом за слово то с одним, то с другим и завязалось. Хорошо хоть не убили.       Норен и Язуан посмеялись и вместе посмотрели на Мирею.       — А ты чем можешь похвастаться? — Язуан первый озвучил вертевшийся на языке вопрос.       Девушка задумчиво осмотрела улочки и дома, стараясь припоминать какой-нибудь эпизод из жизни, но поняла, что ей нечем поделиться.       — Ничего такого буйного я не вытворяла. Иногда только дралась с девчонками, когда они слишком много болтали. Но дальше лёгких синяков и вырванных волос дело никогда не заходило.       — Страшно представить девчачьи бои, — Язуан хихикнул и вытер желтым платком покрывшийся испаринами лоб.       День не так давно миновал полдень. Гилея безжалостно пекла головы прохожих и обжигала загоревшую кожу. Некогда чистое и гладкое тело покрылось солёной и липкой плёнкой, и Мирея уже начала задумываться о том, чтобы искупаться в море.       Спустившись к пристани, Норен заговорил со стражей и выяснил, что сейчас прибудет корабль с тканями, украшениями и пряными травами. Они завязали долгий разговор, выясняя, как часто приплывают суда, какие товары привозят. Оказалось, корабли часто посещают Суар, поставляя всё в избытке. Норену это понравилось. Город не нуждался в решении проблемы продовольствия. Торговля процветала, принося большие доходы. Джара смутило лишь своеволие Азалаи. Она самостоятельно ввела дополнительные сборы с торговцев. Помимо налога на судно, купцы обязаны были заплатить налог за каждый товар в весовом эквиваленте. Язуан почитал это разумным решением, но Норен решил, что следует обсудить этот вопрос.       Дождавшись, когда причалит корабль, отряд джара осмотрел прибывшие разноцветные полотна ткани, ароматные специи и яркие украшения. Язуан заглянул в мешки с пряностями и прямо на пристани купил несколько свёртков. Купцы с радостью отсыпали специи в небольшие кульки и отдали юноше. Прибыль настигла их быстрее, чем полагалось.       Довольный походом, отряд вернулся во дворец, желая укрыться от жаркой Гилеи. После пышного обеда Норен не стал подниматься к себе в комнату, а решил побеседовать с Азалаей. Мирея и Язуан не составили ему компанию. Юноша разболтался с девушкой о кораблях и товарах. Он старался донести до Миреи многие аспекты торговли, но девушка лишь кивала, не всегда всё понимая. После обеда её сильно разморило, а Язуан, напротив, хорошенько взбодрился. Он болтал без умолку, достойно разбрасываясь своими знаниями.       — Мой дед был мореходом. Он многое повидал и, когда возвращался с плаванья, сажал меня ещё малого на колено и рассказывал всякие небылицы. Я верил каждому его слову. Лишь только когда подрос, понял, что большую часть историй он выдумал, стараясь удержать мой интерес, — Язуан улыбнулся, глядя хоть и в полусонные, но заинтересованные большие глаза Миреи. — В твоём роде ведь тоже много значимых людей. Я слышал, твой прадед был архитектором. Даже сам король заказывал у него проекты.       — Я удивлена, что ты об этом знаешь, — ей понравился ход Язуана, и она улыбнулась ему в ответ.       С юношей оказалось довольно интересно вести беседы, если он не рассказывал о своей излюбленной сфере — финансах. Мирея усердно старалась уводить его от этой темы, но Язуан порой не мог удержаться в желании поделиться с ней своими думами.       — Ох, Язуан, если бы я в этом что-то понимала, — положив на ладонь голову, выдохнула Мирея.       Парень разорвал длительный зрительный контакт с девушкой и опустил взгляд себе на руки.       — Если хочешь, я могу объяснить, как всё работает, но позже. Вижу, что ты устала.       — Ты не подумай, что мне скучно или неинтересно, просто что-то очень спать хочется.       Когда Мирея положила руку на широкое мужское плечо, Язуан вдруг вздрогнул, словно его молния прошибла, и резко поднялся. Отобразившееся на мгновение недоумение быстро растворилось, и он просветлел.       — Я всё понимаю. Спасибо за приятную беседу и хорошего сна. Мне тоже нужно заняться делом.       Мирея не успела даже что-то добавить, как он чуть улыбнулся и покинул большой общий балкон. Приятно растянув руки по сторонам, девушка широко зевнула и всё-таки решила отправить свою голову в путешествие сновидений.       Оказавшись в комнате, Мирея заперла дверь и, оставив балкон открытым, легла на кровать. Сопротивляться сладкому желанию она не стала. Духота быстро сморила её, погрузив в глубокий сон.       Никакие разговоры, крики птиц и шум море не помешали насладиться блаженным отдыхом. Девушка беспробудно проспала до глубокой ночи, пропустив стуки в дверь и ужин. Открыв глаза, Мирея поразилась. Она не могла поверить, что улицу окутали сумерки, город притих, лишь море с шумом билось о скалы. Встряхнув головой, гронхеймка вновь осмотрелась и, не заметив изменений, поругала себя за такой долгий сон.       Закончив целую тираду возмущений, Мирея поднялась с кровати и лёгкой походкой выбралась на балкон. Свежий ветер с моря мягко прикоснулся к её помятому от долгого сна лицу. Он разом выбил любые терзания из головы девушки, заставив блаженно улыбнуться. Балкона с видом на бескрайние водные просторы у неё никогда не было, но она и представить не могла, насколько красивые виды открываются ночью.       В тёмном небе кое-где блестели россыпи звёзд, а горизонт тронула светлая полоска. Подгоняемые тёплым ветром водные косы пенились и, словно желая сдвинуть землю, с яростью билась о берег.       Мирея изголодались по лёгкой и освежающий прохладе. Она припала к перилам и задумчиво уставилась вдаль. Девушка была рада, что не покинула отряд джара, что ей удалось увидеть изумительную красоту моря с такой высоты. Аромат цветов, что стояли по углам балкона, кружил голову, будоража мысли.       Девушка решила, что почитать на тёплой улице будет только в удовольствие. Стараясь не шуметь, Мирея перетащила маленький стол, стул и светильник на балкон. Оставшись довольной расположением, она прихватила книгу и с теплотой на сердце облюбовала своё новое место. Приключения охотника словно заиграли другими красками. Мирея погрузилась в историю с головой, безоговорочно следуя за героем. Она и улыбалась, и беспокоилась, и искренне радовалась его победам, словно сама проживала с ним все приключения, шагая рядом с крепким плечом. Именно за это гронхеймка любила книги.       Когда рассказ дошёл до охоты на лося, мысли Миреи вдруг покинули ровные строчки. Она невольно, совсем не желая этого, задумалась о Норене. Девушка вспомнила тот вечер, когда он вернулся с охоты. Мирея видела его уставшее лицо, светящиеся довольством глаза и крепкие руки, что вгоняли её в краску от одного воспоминания. Гронхеймка чувствовала, что за его по-джаровски благородным лицом скрывается совсем не тот человек, каким он пытался показаться. Норен изо всех сил старался выглядеть милосердным и в тоже время упёртым человеком, но так ли это было на самом деле — она понятия не имела. Что стало всё-таки с Мазаром и теми, кто его прикрывал, Мирея не знала наверняка, но могла догадаться. Она слышала, как пара служанок шепталась о пытках, что учинил сам джар, и ей становилось не по себе от описываемых ими картин. Пусть Мазар был мало приятным человеком, но всё же страшно было представить, какому наказанию он подвергся.       Мысли Миреи так далеко и легко улетели прочь от всех, что она не сразу услышала звонкий женский смех. Когда стало особенно шумно, девушка вздрогнула, словно пробудившись от сна, и нахмурилась. Даже ночью Мирея не могла побыть наедине с собой. Ей показалось, что смех и милое щебетание доносится из комнаты Норена. Она не сомневалась, что молодой джар уже подцепил какую-нибудь красивую особу для ночного времяпрепровождения. Это ещё больше пробуждало какие-то обжигающие чувства Мирею, хоть и знала, какой Норен легкомысленный.       Чтоб не слышать раздражающие разговоры и копошения, девушка резко поднялась и собиралась уйти внутрь комнаты, но её рассерженный взгляд заметил справа движение. Тёмная фигура тихо вышла на балкон. Мирея удивлённо приподняла брови и тут же покраснела от неловкости. Эхо подвело её. Шум исходил не из комнаты джара, а, что было удивительно, со стороны опочивальни Язуана.       — Вот и спи с открытыми дверьми, — тихо проговорил Норен и протёр ладонью лицо, стараясь пробудить себя. — Они и тебя разбудили?       — Нет, — девушка вернулась на балкон и подошла чуть ближе к Норену. — Я уже не спала.       — Мне сегодня выспаться не дадут, — джар улыбнулся и припал к перилам.       — А кто у него? — Мирея глянула в сторону балкона Язуана.       — Ты ушла спать, а он спустился вниз. Там заболтался с племянницей Азалаи. Они весь день провели вместе. Даже за ужином не переставали трещать. Первый раз я видел Язуана таким болтливым, — Норен тихо посмеялся.       Мирея ещё больше покраснела, когда услышала негромкие поцелуи.       — Надеюсь, в Олигейле его не ждёт возлюбленная, — смущённо проговорила она и отвернулась от балкона Язуана, проклиная себя, что не ушла раньше.       — Нет, так что волен делать, что хочет. Но хоть догадался бы балкон закрыть. Завтра я ему выскажу.       Мирея неловко помялась, крутя книгу в руке. Ей хотелось поговорить, но никакие мысли, как на зло, не лезли.       — А тебя ждёт кто-то в Олигейле? — вдруг спросил Норен.       — Я не знаю, ждёт ли, — не подумав, выплюнула она и тут же пожалела. О своей личной жизни распространяться ей совсем не хотелось.       — Перестань, — отмахнулся Норен. — Если он действительно тебя любит, то без труда дождётся, а если нет, то сама сможешь сделать выводы.       Девушка посмотрела на светлеющий горизонт. Он был прав. Если человек любит, то останется верен ему при любых обстоятельствах. Мирея вдруг подумала, что не расстроится, если парень её не дождётся. Она поймала себя на мысли, что во время путешествия совершенно забыла о Зароне. Это подтолкнуло её на некоторые мысли. Мирея вспомнила всех своих парней и поняла, что никто не оставил в сердце след, словно они были прохожими. Это расстроило её. Она и подумать не могла, что никто из них не оставил ту яркую, греющую душу искру.       — А ты любил когда-нибудь по-настоящему? — девушка глубоко вздохнула, стараясь подавить накатившие слёзы разочарования.       Норен удивился вопросу Миреи. Он пожал плечами, наклонился и задумчиво глянул вниз.       — Возможно, — уклончиво проговорил джар, — ещё в более юном возрасте.       Мирея проглотила подступивший к горлу комок и глянула на Норена. Его окутанный сумерками силуэт приковал внимание девушки. Она с интересом разглядывала его профиль, представляя, каким юноша был, когда по-настоящему любил. Девушка не верила, что он всегда был неверным, до мозга костей ревнивым и погружённый в глубокие думы. Она поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть другую сторону джара.       — Ладно, что уж там, — оттолкнувшись от перил, резко и как-то равнодушно заговорил Норен. — Это уже давно забытое прошлое, — он на мгновение замолк и улыбнулся. — Пожалуй, я сейчас постучусь к нему. Прерву всё его веселье.       Вновь услышав уже более страстные поцелуи, Мирея тоже улыбнулась.       — Он и так слишком погряз в цифрах, пусть отдохнёт, — вступилась она.       — Если он с утра не будет соображать, то мало не покажется. Хорошо, что мы тут надолго. Можно растянуть приём. Днём никого не будем принимать, слишком жарко.       — Много планируется прихожан?       — На удивление, немного, — Норен ловко перелез через невысокие перила и перешёл на балкон Миреи.       От неожиданности девушка растеряно попятилась и прикрыла двери в комнату.       — У меня там бардак, — стыдливо призналась она.       — Думаю, что всяко лучше, чем у меня, — улыбка Норена заставила улыбнуться и Мирею. — Я хочу посмотреть твои рисунки. Ты, наверное, уже много нарисовала.       Девушка смущённо потупила взгляд и впустила юношу в комнату. На разбросанные на стуле вещи Норен даже не обратил внимание. Он сразу подошёл к столу, где лежала маленькая стопка бумаг.       — Это всё за время похода, — заметила Мирея, переминая взволнованно пальцы, когда Норен принялся разглядывать зарисовки их будней.       — Это что, Язуан? — юноша прищурился, стараясь разглядеть силуэты у костра, а потом по-детски наивными глазами вперился в Мирею.       — Да, это он, — не понимая, нравится Норену или нет, растеряно ответила она. — А это ты.       — Изумительно. Надо же насколько похоже, — юноша покачал головой и отложил листок в сторону.       В процессе рассмотрения Норен что-то комментировал, восхищался, иногда даже критиковал и раскладывал рисунки в разные стопки. Когда наброски закончились, он неуверенно спросил:       — Мне можно забрать вот эти? — юноша указал на небольшую, отложенную в сторону стопку.       — Зачем тебе? — удивилась Мирея.       — Хочу сохранить, — честно признался он и взял в руки наброски. — Буду смотреть на них и вспоминать наш поход.       — Ты что, сентиментален? — посмеиваясь, вымолвила Мирея.       В ответ Норен лишь улыбнулся. Девушка ожидала, что теперь юноша уйдет, но он присел на стул. Она была не против его присутствия и даже обнаружила, что ей приятна компания джара.       — А чем ты занимаешься помимо решения королевских вопросов и охоты в свободное время?       Норен покрутил в руке рисунки и пристально посмотрел на Мирею.       — Думаешь, у меня много свободного времени? — весело проговорил он. — На самом деле, когда оно появляется, я отдыхаю и тренируюсь. Это бывает редко, но я стараюсь выделять чуть больше времени на себя. Видишь, вместо того, чтоб сесть за бумаги, я разговариваю с тобой.       — Видимо, это большая честь, — шутливо выдала Мирея и, поддавшись какому-то неуправляемому желанию, швырнула в него подушкой.       Ударить Норена девушке не удалось. Юноша ловко изловил тяжёлую перьевую подушку в воздухе и покрутил её в руках. На его лице расцвела какая-то хитрая улыбка. Задорно сверкнув глазами, джар отложил листы на стол, подкинул подушку, а после швырнул в Мирею. Остановить её полёт девушка не сумела и от удара повалилась на кровать. Заразительный смех сорвался с её губ. Поднявшись, она принялась закидывать Норена всем, что попадалось под руку. Зачем это делала, Мирея не знала. Ей захотелось так же легко подурить, как когда-то в детстве, искренне радуясь таким мелочам. Устав откидывать в сторону одеяла, подушки, кофты и юбки, Норен оказался погребён за целой грудой вещей.       — То-то, — посмеиваясь, выдала Мирея, когда Норен поднялся. — В следующий раз подумаешь, как высказывать…       Договорить девушке Норен не позволил. Он радостно сверкнул глазами, загадочнее прежнего улыбнулся и подбежал к ней. Не дав Мирее опомниться, юноша довольно легко закинул её на плечо и понёс в сторону балкона.       — Ты что, выкинуть меня собрался?! — воскликнула Мирея.       Улыбка на её лице растаяла. Она забрыкалась и попыталась спрыгнуть, отчего Норен сам едва не упал. Его весёлость переросла в искренний заливной смех. Мирея никогда не слышала, чтобы Норен так смеялся. Она поняла, что он не сделает ей ничего плохого, и тоже засмеялась. От смеха тело джара ослабело. Чтоб не уронить Мирею, он спустил её на пол. Его вялые ноги запнулись о подогнутый от борьбы палас. Не удержав равновесие, Норен навалился на Мирею. Она не смогла остановить его падение и повалилась на кровать.       Чтобы не задавать девушку, юноша выставил руки и навис над ней. И без того красное от смеха лицо побагровело ещё сильнее. Мирея перестала смеяться, на её лице застыла лишь едва заметная улыбка. Норен был так близко к ней, что ей стало неловко, но отвести очи от его сияющих глаз не смогла. С каждым его вздохом, напряжение в теле девушки возрастало. Она чувствовала его аромат походного костра, запах леса и мыла. Юноша, улыбаясь, смотрел на неё сверху вниз и глубоко дышал, словно боясь задохнуться. Когда Норен наклонился к её лицу, Мирея невольно отвернулась. Она ожидала, что он воспользуется возможностью, но юноша наклонился лишь для того, чтобы оттолкнуться и рывком подняться.       — Кажется, наконец-то воцарилась тишина, — произнёс он и, отвернувшись, глянул на горизонт.       Мирея поднялась и уставилась на него. Её поразили его изменения. Она не верила, что люди способны навести порядок в своей голове, но он словно противоречил всем её предположениям. Такой уважающий чужие границы Норен нравился ей больше. Девушка опустила взгляд на его смуглую ладонь. Что-то внутри шептало ей подойти к юноше и взять за руку. Мирея захотела остаться с ним в эту ночь, забыться, ощутить на себе его ладони.       Задувший в комнату прохладный ветер освежил окутанный непрошенным наваждением разум Миреи. Она схватилась за голову и хорошенько встряхнула ей. Возникшие мысли о мимолётном забытье вызвали отвращение в душе девушки. Мирея никогда не думала о проходных романах. Ей всегда казалось, что она встретит парня, выйдет замуж и родит ему одному детей, но наивные мечты со временем развеялись. Она сменила уже трёх юношей, так и не сумев раствориться в них, но даже это не позволяло ей спуститься до проходных ночей.       Когда Норен обернулся, она улыбнулась искусственной улыбкой. Юноша заметил это и, потупив взгляд в пол, произнёс:       — Доброй ночи, Мирея. Увидимся уже утром.       Только когда джар скрылся в своей комнате, Мирея поняла, почему он даже не дождался её ответа. Как ей показалось, юноша подумал, что девушка испытала к нему отвращение, но всё было наоборот. Норен был не причём. Девушка лишь постыдилась своих собственных мыслей.       Расстроенная тем, что, возможно, обидела джара, Мирея переоделась в пижаму. Чтоб никакие звуки не нарушили сон, девушка решила закрыть дверцы балкона. Когда она прикоснулась к ручке, Норен выглянул из своей комнаты.       — Мирея, — прошептал он, — может, прогуляемся завтра?       Девушка улыбнулась и тоже выглянула из-за двери.       — Я не против.       Когда Норен коротко кивнул и скрылся в своей комнате, Мирея прикрыла дверцы и легла на кровать. Девушка, глядя в серый потолок, долго размышляла о джаре с глупой улыбкой на лице, что румянила разгорячённые щеки. Она думала о его переменах, о приковывающем взгляде, о красивой улыбке. Мирея обрадовалась его предложению и надеялась, что гулять они пойдут вдвоём. Только наедине он становился другим, и она всё больше жаждала лицезреть эти перемены.