***
— Да ладно?! — исходит на невольный смешок, держа бокал с «Роял Салют» в руке, упёртой в стойку. — Вот прямо так и сказал? Управляющая известным баром в восточном квартале Гонконга, Бэй Доу было лишь в радость отпустить своих подчинённых пораньше в день инвентаризации — восемь часов, без учёта обеда, на сверку документов с фактическим количеством алкоголя, ингредиентов и посуды — позвонить знакомому для приглашения в стены опустевшего заведения с просьбой подвезти дорогой виски, что в силу профессии был ему по карману. — Прямо так и сказал, — согласно кивает, прикладываясь губами к своему бокалу. — «Ты бездушный уёбок, и я не желаю делить с тобой одну постель» — стоило всего на пару часов задержаться на съёмках, забыв зарядить телефон. Несмотря на возрастную разницу в десять лет, эти двое — случайно столкнувшись у стеллажа с дорогим спиртным в магазине «для состоятельных» — практически сразу нашли общий язык. Практически — потому что сперва поругались за последнюю бутылку вермута.— Парень, тебе восемнадцать-то есть?! Выглядишь, будто едва выпускной в школе отпраздновал!
— А вы выглядите как женщина, которой уже пора думать о детях...
— Так я о тебе и думаю, малец! Не гробь свою печень!
В итоге — решили распить её на двоих в номере отеля напротив. — Два часа — это дохрена, Каэдэхара, — озвучивает своё мнение Бэй Доу. — А уж в день годовщины ваших отношений — вообще пиздец. Опоздай она домой на их годовщину с Нин Гуан — годовщины брака, не просто отношений — ей пришлось бы извиняться посредством массажа: массажа чего угодно и чем угодно — например, уставшей шеи супруги кончиком носа или такой же спины, но губами. В чём отличие от обычных прелюдий? Вместо развратных слов Бэй шептала бы извинения. — Умеешь ты поддержать, — реагирует Кадзуха с налётом иронии, затягивается сигаретой. — Вообще — люблю тебя за прямолинейность. Ты — одна из немногих, кто не сглаживает углы. Ну или не умеет их сглаживать, — отшучивается, ловя в ответ средний палец у своего лица. — Скар не в счёт: он мой парень, и его честность подкреплена эмоциями, нежели рациональностью. Особенно в случаях, подобных вчерашнему. — Обращайся, малец, — цокнув, ободряюще отвечает ему; даёт волю любопытству: — Как, ты говоришь, он подготовился? Ей не интересны подробности самого процесса: мужская близость — не та, что заставляет её мысли трепетать, сердце — колотиться, а естество — сводить в приятной истоме. Бэй Доу просто хочет оценить старания любовника друга, что тот так «успешно» обесценил. — Ну как, — Казуха пожимает плечами и начинает прокручивать в голове вчерашний вечер: — Лепестки орхидей в ванной, автоматический освежитель воздуха с лавандой, бутылка шампанского в ведёрке со льдом. Закончив с обстановкой — принимается за описание внешнего вида любимого: — Обтягивающие штаны и узкие трусики танга — первые на кресле, вторые на нём. «Забыл снять», когда, обидевшись, лёг спать пораньше. Судя по вложенной иронии, Каэдэхара понимал: Скар забрался под одеяло в ожидании морально-сексуальной компенсации с его стороны — не пойми он даже такое, ему бы действительно было плевать. — Звучит как спланированный задел для твоих извинений, — так же догадывается Бэй Доу и, отпив из бокала, таки проявляет интерес к некоторым интимным подробностям. — Ты, судя по всему, намёк понял? — Обижаешь, — наигранно протягивает в ответ, доливает виски в бокал. Сегодня — пьёт даже больше обычного; «хрен у меня сядет за руль собственной тачки», ставит себе мысленную галочку его старшая подруга. — Понял, правда, уже под одеялом. Когда подобрался к его голой ягодице — всё встало на свои места. «Да уж наверняка», — невольно цепляется Бэй Доу за двусмысленность фразы. — Ещё бы оно «не-», Каэдэхара, — пошло отшучивается, не желая при всём этом выведывать дальнейшее развитие событий. «Возбудились, полюбили друг друга, разрешили возможные трения — большего мне знать и не нужно». — Ладно, опустим ваши мужские утехи. Простил-то тебя в итоге? — Думаю, да. Надеюсь, — хмыкает, неуверенно пожимая плечами, и, несмотря на просьбу знакомой, позволяет языку развязаться лишь больше. — Я бы удивился, пройди мой минет и римминг впустую. А учитывая, как после Скар набросился на меня... «Не поняла, ему виски уши заложило?» — недовольно хмурит брови. — Так, ронин-искуситель! — Отсылая обращением к недавней кино-роли друга, Бэй Доу раздражённо ставит бокал на стойку — расплёскивает часть содержимого. — Повторяю для особо возбуждённых: «опустим ваши мужские утехи». У тебя своя зона любовных интересов, у меня — своя. «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят» и всякое такое... У Бэй нет общей неприязни к мужчинам: встречаются ей как порядочные парни, так и последние мудаки — и никто из двух групп верх пока не берёт. Просто сейчас — за бутылкой хорошего алкоголя — у неё нет никакого желания обсуждать подробности чужого сексуального акта, вне зависимости от пола партнёров. — Прости... — немедленно уводит взгляд Кадзуха. Либо виски подействовал в другую сторону, либо парень действительно хотел поделиться всеми впечатлениями от прошедшего вечера — высказаться хоть кому-то по поводу того, что его радовало в этой жизни. — Опять же, ты единственная, с кем я могу быть откровенен. Кому интересен я — не моё тело, образ или статус. Скар не в счёт: мы интересны друг другу через призму любви. «Какой-то он сегодня... печальный?» — осторожно замечает Бэй Доу. «Хотя всеми силами пытается доказать свою нормальность... И что за странный акцент на моей важности?» Едва Кадзуха вновь прикладывается к бокалу, она — на фоне возникших подозрений — обращается к нему, чтобы уточнить действительную суть их отношений. — Кто же тогда я, Каэдэхара? — наклоняется к нему. — Только ли «старшая советница по амурным делам»? Быть может, ты рискнул разглядеть во мне нечто большее?.. «Риск» — именно это слово лучше всего подходило её персоне, когда речь заходила о нежелательном развитии отношений с кем-либо. «Я жената, поэтому только рискни предложить развитие нашей связи дальше дружеской — и мы друг друга не знаем» — требование, что она не раз предъявляла зарвавшимся друзьям и подругам. И которое, к счастью, не приходится говорить Кадзухе. — Ты хороша собой, Бэй — но не интересуешь меня в сексуальном плане, — отпустив в сторону подруги комплимент, уверяет; поднимает свой бокал. — Обещаю, что наша дружба не скатиться до появления «привилегий». В противном случае — разрешаю подпортить мне личико. Молча предлагая выпить на его словах — желает подкрепить их весомость. Оба полностью удовлетворены своими отношениями — и слишком ими дорожат, чтобы давать слабину и пропускать интрижку друг с другом. — Твои агенты мне этого не простят, — возражает Бэй Доу и, окинув взглядом друга, ищет более безопасные, прикрытые одеждой места. — Давай... остановимся на солнечном сплетении? Тот многозначительно хмыкает — вероятно, имел на примете иной, более изощрённый вариант места для удара. Не исключено — из-за покидавшей его трезвости мыслей. — По рукам. В любом случае — лучше того, на чём остановился бы я, будь на твоём месте. «О-о-о, Господи...» — Бэй Доу закатывает глаза, безошибочно угадывая, к какой «ахиллесовой пяте» клонил друг. «Этот идиот и правда готов поставить на кон свои... А если и правда когда-нибудь предложит «поэкспериментировать» — мне его без предупреждения...» — Ты неисправим, Каэдэхара, — ставит в укор Кадзухе испорченность мышления, хоть и отнюдь не всерьёз. «Может, озабоченность — его второе счастье? Учитывая, что в компании со мной — это вполне себе наглость». — Никогда не меняйся — хотя бы ради своего мальчика. С добродушной улыбкой — поднимает бокал, на уровне оного у Кадзухи. «Так-с, а за что мы пьём? За крепкую дружбу, безо всяких любовных интриг? В принципе, вполне себе тост — спасибо, конечно, полярности наших ориентаций». — Выполним как-нибудь, — соглашается на её условие. В помещении раздаётся эхо от столкнувшегося друг об друга стекла. Она готова сидеть здесь допоздна — вплоть до семи вечера, когда с работы возвращается её супруга. Бэй Доу, безусловно, любит Нин Гуан — ей нравится пребывать в её орбите, где бы они не оказались — однако досуг в компании хорошего знакомого она (хоть и в меньшем приоритете, нежели домашний — если речь зайдёт о выборе), оценит в равной степени. Поэтому — испытывает мурашки раздражения, едва после выпитого спиртного слышит звук открывающейся двери в другом конце зала. «Так, что за нахрен?..» — Твою мать, я входную не закрыла? — неожиданно вспоминает; ругает саму себя за спешку усадить друга за стойку и открыть купленный им элитный алкоголь побыстрее. Раздражённо выдохнув — поднимается, спеша предупредить случайно зашедшего через пол зала. — Прошу прощения, но сегодня мы закрыты! Но лучше бы — всё-таки дошла, чтобы увидеть личность внезапного визитёра. — Вот как? Даже для меня, Бэй? Застав знакомый взгляд приглушённо-янтарных глаз и серебристых волос — условится поумерить свой автоматизм и уверенность в редкость невероятных совпадений. «Да ладно?! Откуда...» — Нин Гуан? — встаёт перед супругой в замешательстве. — Что ты здесь делаешь? За расстёгнутым пальто — бордовый брючный костюм с белоснежной блузкой, волосы собраны в длинный хвост. На лице — каменное безразличие, с ожиданием от Бэй Доу гостеприимности. Не в качестве жены — в качестве жены-администратора «выходного» бара. «Прямо с работы — но почему так рано? Без пяти шесть — даже перед праздниками она не возвращается в такое время». Возникшие вопросы — решает оставить на потом. Равнодушный настрой Нин Гуан диктует ей оставаться принимающей стороной в начинавшейся беседе. — А в чём дело? — ведёт брови вверх, сбрасывает с плеч верхнюю одежду — инстинктивно подобранную у локтей Бэй и устроенную на вертикальную вешалку рядом. — Не могу без повода навестить свою женщину на работе? При бо́льших намёках на теплоту её слов Бэй Доу бы даже смутилась. В любом случае, в тусклом свете редко включенных ламп, Нин Гуан замечает её алкогольный румянец — как и неуверенную стойку в ногах. — К тому же, как я понимаю, сейчас её у тебя нет, — озвучивает верный вывод, необъяснимо дрогнув на последних словах, и неспешно идёт к стойке — замечает незнакомого юношу. — Как проходит «переучёт»? Цели устроить скандал или мелкую ссору — нет: Нин Гуан в курсе принципа супруги посылать желающих сойтись с ней куда подальше, порой — по вполне конкретным направлениям. Поэтому — просто хочет узнать знакомых супруги получше. — Закончили ещё два часа назад. — Сплоховав и не сразу уловив нотки сарказма, Бэй Доу отвечает по существу. — Ребят — отпустила, сама — решила остаться здесь, с другом. — И сразу же наступает на вторые грабли: — Присоединишься?.. «Блядь, что я...» Весь теперешний вид Нин Гуан диктует: «мне нужен разговор, Бэй. Разговор наедине с тобой». Следуя за ней, Бэй Доу подаёт Каэдэхаре активные сигналы «валить» — тот, впрочем, и без забавных намёков знакомой с пафосом набрасывает на плечи чёрную косуху от «Версаче». «Чёртов ты позер, малец». — К сожалению, мне уже пора отчаливать, — следуя этикету, он подхватывает подаваемую ему женскую ладонь, но вместо поцелуя тыльной стороны — ограничивается перед Нин Гуан поклоном. — Каэдэхара Кадзуха. Ваша жена мне о Вас рассказывала — надеюсь иметь такую же гармонию отношений с любимым, что присутствует в вашем браке. Нин выдерживает паузу — стоявшая сзади Бэй Доу не замечает, но обратившийся к ней Кадзуха успевает заметить проскользнувшее в воздухе напряжение. — Очень приятно... Каэдэхара, — вежливо улыбается, пытаясь скрыть возникшие эмоции. Тем не менее — выпускает их в виде последующей фамильярности: — Скажи, твой «МакЛарен» стоит на стоянке, у всех на виду? Внезапной кражи не боишься? Он ловит себя на мысли, что совершенно не понимает суть их знакомства. Но едва взгляд цепляется за её запонки — у него, как минимум, возникают определённые соображения по поводу причин. — Мой, — сокрушительно отвечает, отпуская бледную руку Нин Гуан. — Если Вас интересует, поведу ли его в своём состоянии — нет. — Сторонясь с ней встречи взглядов, подходит к Бэй Доу. — Надеюсь, Ваша супруга предоставит мне место на платной парковке до завтрашнего дня. Двадцатки хватит? Из своего бумажника в нагрудном кармане — выуживает купюру гонконгского доллара и, сложенную пополам, протягивает знакомой. — Засунь её туда, откуда достал, — наклонившись, шикает у его уха, — и купи себе таблетки от похмелья. Иди перегоняй тачку на «платку». «Что с ним такое? После знакомства с Нин — будто сам не свой. Ещё больше сам не свой». Переведя непонимающий взгляд на супругу — замечает за ней такой, с каким обычно желают если не смерти, то неудачи до конца жизни. Не оглядываясь назад, Кадзуха достаёт сигарету из пачки — закуривает прежде, чем выйти наружу. Мог бы получить пинка под зад от «администратора» Бэй Доу — но та пребывает в таком ступоре, что речи нет даже о предупреждающем оклике. — «Каэдэхара», значит... — протягивает Нин Гуан, едва фигура парня пропадает за входной дверью. — Хм-м... — Своё внимание — переводит на алкогольную инсталляцию за стойкой. — Его бутылка? Бэй Доу только сейчас замечает, что дорогое спиртное Кадзуха оставил им — по дурости, либо по забывчивости. «Охренеть, да что с тобой, малец?! Оставить виски за десять тысяч долларов двум женщинам — никто из нас не гетеро, чтобы в таких манипуляциях на секс втроём был смысл!» — Видимо, решил оставить нам, — останавливается на варианте осознанного выбора Каэдэхары и, протерев края бокалов, разливает спиртное уже для них двоих. — Нин, в чём дело? С работы уехала пораньше, на моего приятеля подозрительно косишься — что случилось? — Меня уволили, Бэй. За этой фразой следует не пауза — тяжёлая тишина продолжительностью в полминуты. Под большим потолком шумит вентиляция, за стойкой гудит холодильник, за окнами бара — гул автомобилей с вероятным маршрутом «работа-дом». И только между ними — абсолютное молчание. — У... Уволили? — не может поверить в прозвучавшее Бэй Доу. Душа уходит в пятки — работы будто только что лишилась она. — Кто-то взломал мой профиль в «облаке», — Нин Гуан принимается за рассказ и распитие крепкого алкоголя. — Сфальсифицировал показатели квартальной отчётности, над которой я корпела месяц. Рука, державшая бокал, дрожит; к глазам подступают горячие слёзы — подняв взгляд в формировавшейся пелене на Бэй Доу, отвечает на возникший ранее вопрос: — Член совета директоров, выступивший с инициативой моего увольнения — обладатель фамилии твоего «приятеля». Спасибо хоть подаренные запонки разрешил оставить. После этого — возвращается к бокалу с обжигавшим горло напитком. Выпивает быстро — с намерением не вкусить, но забыться в состоянии опьянения. В обычной ситуации Бэй посоветовала бы не налегать на алкоголь, с таким рвением, но сейчас — не уверена, что сама поступила бы иначе. Негативные мысли, в первую очередь, хочется подавить — и только потом разбираться с их природой и инициаторами. «Родственник Каэдэхары уволил мою жену?» — В такую формулировку она поверить не может. Некоторое время — просто смотрит сквозь супругу, пьяневшую от премиумного виски. «Какого...» На фоне короткой ретроспективы — осознаёт: несмотря на кажущуюся бодрость духа, Каэдэхара пил так же, как сейчас Нин Гуан — большими глотками, морщась от горькости, но явно желая напиться. Оба пили не ради самой выпивки — лишь ради эффекта от её употребления. «Надо его расспросить. Но только не сейчас». Бэй Доу встаёт из-за стойки — подходит к супруге сзади, перебрасывает руки через плечи, приникая к её хрупкой спине. — Нин, мне... очень жаль, — шепчет на ухо, рискуя сама пустить слезу из-за прибившейся к верхней планке эмпатии. — Я прекрасно понимаю, сколько сил и времени ты потратила на эту работу — порой возвращаясь домой под самую полночь. И я всё равно тебя ждала — за столом, с ужином и готовностью выслушать. «Встретить» Нин Гуан в постели, сладко посапывая во сне — словно обесценить её старания для будущего их брачных уз. Она откровенно не любила свою работу — с невероятной зоной ответственности, но заработная плата обеспечивала им безбедное настоящее, ровно как и будущее — посредством накапливаемых сбережений. Они подошли бы к пенсии при деньгах — но с убитой нервной системой Нин Гуан. — Спасибо... — всхлипывает, берёт ладони Бэй Доу в свои и держит. Держит, пока не поймёт, что на душе становится легче — когда камень тяжёлых чувств сорвётся с лески и утонет на дне подсознания. — Спасибо, Бэй. Спасибо за то, что ты есть. Спасибо за то, что ты есть у меня. Только благодаря тебе я... Самая счастливая женщина на свете. «Счастливая женщина, рыдающая отнюдь не от радости», — иронично думает Бэй Доу, приникает губами к родной, белоснежной макушке. «Ладно, не только от радости». Не сразу, но понимает: Нин Гуан плачет и от осознания крепкой связи с ней — разные люди в разных состояниях по-разному проявляют свои чувства. — Отдохни дома несколько недель, отоспись, — настойчиво просит Бэй Доу. — Моей зарплаты хватит, чтобы в обозримом будущем мы ни в чём себе не отказывали. Зная её характер и стремление к самодостаточности — идёт на опережение, едва уловив за Нин намерение возразить. — И только попробуй сказать, что тогда «сядешь мне на шею». Занесу на руках в постель и прослежу, чтобы ты проспала до тех пор, пока твоя усталость не съебётся куда подальше... Ой. Она бы не выругалась перед Нин Гуан, будучи в трезвом расположении духа — но развязавшийся язык старательно брал своё. Впрочем, нынешний случай — тот, что обыграл данный факт в лучшую сторону. — Ха-ха-х, всё в порядке, Бэй! — сквозь смех заверяет супругу Нин Гуан; пропускает по её пальцам у своей груди вибрации. — Ты бы знала, сколько нецензурной брани я высказала по пути к тебе. — Чтобы не быть голословной — поворачивается к Бэй, с улыбкой и влагой на глазах произносит: — Это просто ебануться. Зал наполняется громким, заливистым хохотом, практически в унисон — ненадолго создаёт атмосферу беззаботности в месте, посетителям которого её так не хватало. Которой порой не хватало и им — когда они находились порознь. — Уже лучше?.. — отсмеявшись на пару, интересуется Бэй Доу; как и Нин — смахивает слёзы после продолжительного смеха. — Лучше, — кивает, улавливая, как благодаря нецензурным словам стало легче на душе. Так же, как и в мыслях — благодаря спиртному. — Но, честно говоря... Зря ты сказала про постель. Нин Гуан расстёгивает верхние пуговицы блузки — встаёт и тянется к Бэй Доу; губами ластится к шее, ведя пальцы с тыльной стороны — к длинным каштановым прядям. Намёки — слишком прозрачные, чтобы напирать на наличие матовости. — Садимся в такси и направляемся навстречу блаженству? — с лёгкой ухмылкой трактует те Бэй, придерживая супругу за тонкую талию — умудряясь промахнуться с сутью их знаков. — Не нужно никакого такси. Как и постели, — оторвавшись от грациозной шеи — приникает губами к чувствительному на шёпоты уху. — Я хочу тебя прямо здесь, Бэй — на этой стойке. Позволишь разовую шалость своей «разбитой женщине»? К своему увольнению — начинает относиться с иронией; вклинивает в очевидную манипуляцию — на которую разогретая алкоголем Бэй Доу лишь рада повестись. — Если она поможет собрать тебя заново, Нин — всенепременно.***
Туфли, рубашка, брюки и резинка в волосах; часы, нижнее бельё, подаренное к годовщине брака ожерелье и бюстгальтер — сколько одежды на ней Нин Гуан хочет оставить, Бэй Доу узнаёт лишь раздевшись. Нисколько. Только когда предстаёт перед супругой в естественной красоте — видит огонь в её глазах на пару с довольной улыбкой. У неё нет причин стесняться собственной наготы: она довольна своим телом — но вряд ли в той же степени, насколько им восхищается Нин Гуан. С ощущениями от прикосновений — готова поделиться лишь с ней. Пока сама устраивается на стойке — замечает, как Нин достаёт ведёрко со льдом из холодильной камеры. Из набора больших кусков — выбирает два, размеры которых позволяют спокойно брать их в полость рта. От одного взгляда на них по спине Бэй проходит дрожь — в дополнение к той, что чувствует, когда ложится голой спиной на стойку. Зачастую — инициатива пребывает в её руках. Поза сверху, тяга к умелым стимуляциям — Бэй позволяла Нин Гуан касаться себя лишь для усыпления её бдительности. Всегда дразнила, стремилась довести до оргазма раньше — выслушивала претензии супруги в нечестности и нежелании быть принимающей стороной. Иногда, по ходу накопительного эффекта — шла у неё на поводу. Раскладывалась на постели полотном для сексуального искусства Нин Гуан — принимала как короткие, так и продолжительные «мазки» руками, губами и языком; хвалила художницу сладостными стонами — давала высшую оценку «творческому сеансу» своим оргазмом. Прямо сейчас она являла собой то самое «полотно»: разложившись перед Нин — отдавала себя в распоряжение полётов её фантазии. К тому же, в наборе супруги — новые «кисти»: куски льда, от одного взгляда на которые голая кожа покрывается мурашками. Нин Гуан не торопится — хочет подготовить любимую к новым ощущениям. Пропустив первый кусок между губ — опускается к Бэй Доу с долгим поцелуем. Приоткрыв — языком пропускает «творческий инструмент» в полость её рта, чтобы слегка разогреть и отдалённо приноровить к холоду, что возлюбленная почувствует не внутри, но снаружи себя. На поверхности кожи, напряжённой каждой клеткой в ожидании грядущего сеанса «изобразительного искусства». Окутанный тонким слоем слюны, лёд соскальзывает с подбородка Бэй в пропасть шеи — миновав точку сведения ключиц, упирается в грудную ложбинку, вызывая первый шумный вдох от чувства разницы температур. Тонувшая сознанием в алкоголе, Нин Гуан свешивает тонкую нить слюны с языка над отвердевшим соском супруги — хочет покрыть чувствительную точку приятной вязкостью прежде, чем окутает ледяным холодом. Будто под гипнозом обнажённых половин — не выдерживает, в одно движение приникая губами к соску Бэй, за контуры ареолы; накрывает ладонью левую грудь, жадно сжимая. Спустя секунды — подбирает ледышку у ложбинки ртом и опускается над соском; водит по кругу, выбивая из супруги томные вздохи, граничащие с полноценными стонами — знакомит с «новой кистью», мазки которой вносят новые оттенки в формировавшееся произведение под названием «оргазм». Которых успела сформироваться целая серия — в разных палитрах и разным вкладом в них чувств. — Сколько у нас времени, Бэй? — Хватит, чтобы ты успела перенести свой гнев к коллегам-гондонам на страсть к моему телу. — Его обнажённого вида — более чем достаточно для моего вожделения. Вопрос лишь в тебе: сколько у нас времени, чтобы я успела овладеть «тобой», Бэй? Твоим сознанием — через ласки, что адресую твоему телу? Вопрос — сугубо риторический: не дождавшись и намёка на ответ — примыкает губами к клитору; водит крошечный, размером с чувствительный орган Бэй, кусок льда у границ её пучка нервов; оставляя на языке от того лишь холод — спускается вдоль влажных складок, выводя супругу отнюдь не на вздохи — на громкие, пробивавшие тонкую тишину бара, стоны. Пропускает кончик языка в жаркое лоно, тянется к внутренним стенкам — готовит женское нутро Бэй к своим пальцам, любимым «кистям» в создании интимных произведений. Бэй Доу нравится — действительно нравится получать удовольствие. Всегда считая, что быть «активом» в плотской страсти для неё несравнимо лучше — одномоментно пересматривает взгляды; жаждет проникновений Нин Гуан, как глотков воды после алкогольной ночи. В заднем кармане брюк — латексная перчатка: она выстроила детальный план по ублажению супруги ещё по пути в бар — переложила те из сумки, чтобы не создавать заметных пауз между отдельными актами ублажения. Нин Гуан не нужно говорить, что она будет нежна с Бэй — та прекрасно всё знает, лишнее словесное напоминание явную роль в общем предвкушении не сыграет. Сыграет — улыбка Нин между её ног, подведение пальцев к половым губам, остановка у самых границ лона. Пересечение взглядов в тонкой слёзной пелене, жаждущих эмоций друг от друга — и она чувствует её в своих стенках. Каждое плавное движение, каждый момент ускорения, каждая смена положения пальцев — Бэй Доу чувствует все элементы финального акта творения супруги. Акта, что до приятных импульсов подводит её к своему «финалу» — яркому, разрывающему алкогольную пелену на доли секунды. В сокращениях мышц у пальцев Нин Гуан, долгом накате блаженства до выгибании спины — превознёсшему её до собственного внутреннего катарсиса. Отдышавшись — ничего не говорит; фокусируется на супруге, что нависает над ней, забравшись на стойку. Хочет нанести финальный «штрих» — поцеловать Бэй после оргазма. И та решает внести коррективы: дрожащей рукой вцепившись в воротник блузки — резко тянет на себя и сталкивается губами с Нин Гуан. Проникая за них языком — вкладывает все оставшиеся силы. Хотя бы эпилог — хочет сделать на своих условиях.***
— ... М-м-м, да?
— Утра, малец. Как голова?
— М-м... Ну так, сносно. В аптеку за таблетками не заезжал — решил сэкономить.
— Твоё право. Подъедешь к восьми ко мне? Есть вопросец по твоему...
— Отцу?
...
— Ну-у, похоже, да.
...
— Давай вечером, в кафешке напротив бара. Звякну, когда буду в пути.