Чужие

Саэнред Моя душа уже несколько дней как должна была отлететь в Долину вечного лета, но я все еще здесь. Сначала я был в ужасе, что застрял в одном теле с похотливым демоном, и всяких мерзостей себе навоображал: как он меня мучить будет и развращать. Но все у меня, попустительством богини, наоборот выходит. Демон меня не только защищает, но и берет на себя выполнение самых мерзких приказов южанина. На первое время спрятал мою душу в Сером Ничто от окружающего мира и только об одном попросил – остаться с ним и помочь в нашем мире освоиться. Развлекает меня видениями своей прошлой жизни, расспрашивает о моей, задачки выдумывает логические и разговаривает, разговаривает, разговаривает… Были бы мы в разведке - убил бы такого разговорчивого напарника! Но нас никто не слышит, а рассказать о том, что подумал, что почувствовал, когда нить жизни настолько неожиданную петлю заложила, оказывается, так здорово. Дэм много знает, и его знания говорят ему, что любая плохая ситуация может еще худшее стать. Не верит он в милость Кертис, всюду подвох ищет и постоянно ждет нож в спину, причем, ничего о нашем мире не зная, все же старается «соломки подстелить». Следит за всеми, меня расспрашивает, воспоминания мои по нескольку раз проглядывает, и все окружающие ему такими злобными монстрами кажутся. Тренируется сам и меня разным хитростям учит, не брезгует учиться и у меня. Не могу не признать, что прав он оказался: эти его безумные тренировки и придумки нам постоянно помогают избегать огромного количества пакостей, да и трудности преодолевать, от озабоченных офицеров некоторое время отбиваться, мне не истерить, когда крейт нас опять к себе затаскивает. Я ведь клятву давал любой его приказ выполнять, но смогу ли я когда-нибудь сделать то, что Дэм вместо меня выполняет? Сегодня утром мы оба проснулись от запредельного возбуждения. Крейт, озабоченный ублюдок, все пытается доказать, что соитие двух мужчин - это высшее удовольствие. Демон и сам в это верит, ему нравится соединяться с другим мужчиной. Да только вот пугает его необходимость подчиняться любому приказу крейта. Создается впечатление, что будто никогда над ним власти другого существа не было, будто никогда не подчинялся слову Матери, Учителя, старшего в артели. Димо…, тьфу, Дэм, как только проснулся и сообразил, что происходит, панику подавил и сразу с крейтом заигрывать стал. Паникует он всегда так смешно – столько образов, слов, мелодий в голове бьется, и в этой какофонии он сам себя ругает, обзывает и подбадривает. У него куча девизов на все случаи жизни – про равновесие, про гвозди, про северного зверька, но больше всего мне нравится – «Делай, что должно и будь, что будет». Дэм на меня обычно ворчит, что я англосамурай с матриархальным воспитанием и суицидальным синдромом на всю голову. Что это такое я не понимаю, а Дэм не спешит объяснять. Наверно что-то обидное? В этот раз я не стал сбегать в Серое Ничто, остался и вместе с демоном почувствовал замутняющее разум удовольствие оргазма. Взволнованное возбуждение Дэма, когда он по приказу крейта готовился его член ублажать, и его похотливые мысли, и удовольствие от того, что задуманное получилось, и неожиданный вал второго оргазма, которого демон даже и не ждал. Потом крейт нас выставил, и мы с облегчением поспешили на привычную тренировку, Дэм чудак стыдился понимающих взглядов ретийцев. Наедине всякими извращениями ему не стыдно заниматься, а что о нем совершенно посторонние люди подумают, его волнует. Пришлось даже на него прикрикнуть. Кому рассказать, что я демона успокаиваю, не поверят! А что демон успокаивает и защищает меня? За утренней трапезой опять творилось безобразие: крейт нас взялся со своих рук кормить как какого-то козленка новорожденного, без мамки оставшегося. Если бы я в этом теле был один, меня бы уже стошнило от такой мерзости. Но Дэму заботливое кормление даже понравилось, да только вот чужое внимание его смущало. Чудно, приказы крейта выполняет мое тело, но не я сам. Всегда знал, что если нарушу буквы и дух клятвы и не смогу выполнить приказ – клятва меня убьет. Но теперь приказы выполняет Дэм, и мы все еще живы. Интересно, если клятву нарушит Дэм - мы умрем? Тогда что же это получается? Стану трижды мертвецом? Когда нить моей жизни завязалась еще одним безобразным узелком - клятвой заложника, смерти я уже не боялся, но все же хотелось растянуть отпущенное мне время, хоть немного прожить подольше. Честно собирался выполнять любой приказ южанина, как бы я внешне не выглядел, все же не сопливый мальчишка и про замену заложников с первого объяснения все понял. Мать Майзи твердо обещала, что чтобы я ни натворил по приказу крейта, это не приведет мою душу в Страну вечной зимы. Став заложником и произнеся ту клятву, я перестал отвечать за то, что делаю, потому как повинуюсь приказу. Во время ритуала, когда южанин неожиданно ужесточил формулировку клятвы, подумал, что он меня узнал и хочет отомстить за Предгорья. В голове закружились тени страхов: прикажет делать что-то унизительное, пошлет в бой против родичей, станет пытать или морить голодом. Наказ Матери Майзи был прозрачен, как вода в горном озере – жить как можно дольше и, не сопротивляясь, выполнять любой приказ крейта южан, но только его. Крейт, объяснив, как должен вести себя заложник и приказав выполнять правила, вообще несколько дней на меня внимания не обращал. Тогда я еще не понимал, что это всего лишь затишье перед бурей! Перед бурей, что перевернет и изменит всю мою жизнь, да и меня самого. То, что мне запрещалось прикасаться к любому оружию и покидать лагерь, конечно, раздражало, но могло быть намного хуже. Пленников часто жестко связывали или заковывали в кандалы, я же даже во время переходов шел сам, не привязанный к охраннику или повозке, никто не выпытывал у меня сведений о тайных тропах и соседских дозорах. Все, кто подходил с разговорами, говорили либо о себе, либо обо мне. Иногда я вообще с трудом понимал, о чем очередной ретиец ведет пространные речи. Иногда понимал, что очередной приставала описывает радости проклятых богиней отношений между мужчинами. Но приказывать мне мог только крейт, и все неприличные и непонятные предложения я просто отвергал. Каждая утренняя и вечерняя трапеза с главными людьми легиона превращалась в какое-то издевательство. Соседи постоянно тянули руки к моей пище, подкладывая кусочки, подливая подливки, обсыпая мясо у меня в руках солью и специями, чуть ли не в рот мне своими пальцами лезли, но я никак не мог им объяснить, что по нашим традициям нельзя, прикоснувшись к пище, предлагать ее сотрапезнику. Коснулся - ешь сам. У южан просто дикие обычаи, и это их постоянное вылизывание и прикосновения друг к другу… так и хотелось схватиться за кинжал. Но приходилось терпеть и делать вид, что мне все равно, не так и долго мне все это видеть осталось. Смотреть как погибают сородичи из долины Большой Инлу было горько, но никто не заставлял меня их убивать. Мне даже смотреть на это не приказывали, я сам решил, что не буду отводить глаз. Когда нас, заложников, стало трое и большинство приставучих офицеров переключились на новичков, я решил, что заложником быть легко. Кэртис не любит самоуверенных, она находит для них самые суровые испытания. На следующую же ночь я точно узнал, что хотели от меня все эти разговорчивые южане. Вешка, прибежав в наш шатер, все говорил и говорил и совершенно не слушал Ирну и меня. Под утро я надавал ему пощечин и еще раз напомнил, что если он кого-нибудь из ретийцев ударит, его родичи пострадают. Вешка замолчал, и я решил, что тот все понял. Теперь я думаю, что он и правда все лучше меня понял. Проходу ему бы не давали, а отбиваться и прятаться как я он навряд ли бы долго смог. Да мы и не знали тогда, что так можно. Если быть честным, я бы тоже долго не выдержал постоянных покушений и догонялок один на один, без Дэма. Демон Дмитрий. Он постоянно твердит: «Никакой я не демон! Просто Дмитрий, ну хочешь Димоном зови». Имя такое непривычное, никак не получается выговорить, да я и не произношу его вслух, но даже в мыслях оно чуждое, даже имперские имена роднее кажутся. В последнее время зову его Дэм, не говорю почему, но сократил от «демона». Он только смеется и утверждает, что Дэмьен его тоже звали, так что можно смело его так называть. Не могу понять, как у одного де… у одной души может быть столько разнообразных имен? Он постоянно показывает мне воспоминания о своем мире. Мир совершенно безумный, а обычаи у них еще более странные, чем у имперцев. Лекарь нам тут объяснил, почему имперские маги так на противоестественных отношениях между мужчинами зациклены, на них глядючи и все неодаренные считают, что это полезно. Но в мире Дэма совсем нет магии! Зачем он связался с этим своим Учителем? Дэн даже почти соглашается со мной, говорит: «молодой был, глупый» «разлагающее влияние Запада». Говорит о физическом удовольствии и подростковых гормонах… но я-то не только слышу, я его чувства чувствую, он же того своего Учителя любил, любил так искренне и так боялся оказаться недостойным встать рядом… потому и ушел. Всю жизнь себя с ним сравнивал, стремился к нему и казалось ему, что не дотягивает, а когда узнал, что не был для своего… кумира игрушкой на пару недель, что если бы не гордость, мог быть с ним счастлив, да вот только уже порвана нить жизни, и ничего исправить нельзя… Почти сломался, от боли почти перетер свою нить опасными увлечениями и бессмысленными поступками, но все же смог взять себя в руки, жил для родных, работал, даже общался с такими как он мужелюбами. Вот только эта боль, как привкус горечи в источнике, как тоскливый звук в вое зимнего ветра, так и осталась в нем, не уменьшаясь со временем. Наверно, богиня, встретив его отлетающую душу, тоже это почувствовала и решила в своей милости, дать второй шанс даже презираемому ей мужелюбу. А может она его наказывает еще одной жизнью, но помогает моим родичам, делая его заложником, способным ублажить южанина? Кто может до конца понять необъятные замыслы хранительницы мира? Ну вот, задумался и совсем не слежу за окружающим миром, Дэм про такое состояние шутит: «ушел в себя, вернусь не скоро». Но долго задумываться мне никогда не дает, говорит обычно «Хватит релаксировать, давай чем-нибудь нужным и неотложным займемся» и загружает меня либо ретийской грамматикой, либо нашей историей, либо тренировками, которые можно незаметно в уме проводить. Вот и сейчас вытянул меня на поверхность своим беспокойством, что передвигаемся мы сегодня как-то слишком быстро. И прав оказался. Сегодня легион шагает в более быстром темпе, остановки сокращены, специальные конные артели с вьючными лошадьми высылаются вперед для организации привалов. Дошли до только что построенного магами-механиками моста, сделали небольшой привал, только времени и хватило, уже закипевшего взвара напиться, до кустиков сбегать и в речке умыться. Смотрим, а маги-то уже подхватились и ускакали дальше по дороге, Дэм с ними успел только парой слов перекинуться. Теперь мост завистливо разглядывает, сам себе бормочет: «Надо же, вчера вечером начали блоки в окрестном холме вырезать, солнце еще в зенит не забралось, а у них уже мост, шириной две телеги разъедутся, готов, завидую!» Встал на берегу ниже моста, на спуске к довольно коварному броду и любуется. Прям на пути коней-тяжеловозов, которых обозники на водопой к берегу гонят. Пришлось самому с телом управляться, демон не успел бы отпрыгнуть и на соседний склон влезть. Точно бы затоптали. Что ж, все клефты знают, что проводники стараются вести южан не по самым ровным и широким дорогам, а по самым коротким. С их магами они любые кручи ниже сделают и тропу над пропастью расширят, и опасные переправы надежными мостами снабдят. Большинство Матерей, не ставших воевать с ретийцами, а сразу давших Клятву и заключивших Договор, давали имперцам своих проводников и пользовались случаем тропу гонцов в удобную и короткую дорогу к соседям превратить, чтобы в три четыре раза дальше в объезд не ездить. На северном склоне Скалистого хребта, вообще, меньше половины клефтов живет, некому и некогда торные дороги топтать. Погода зимой у нас суровее, чем на южных склонах, весна позже приходит. Если надо к дальним соседям добраться, то легче на лодке вдоль побережья сплавать или через Скалистый подходящим перевалом перевалить и потом по южным долинам проехать, даже если в конце пути обратно через другой перевал лезть придется. Всю сегодняшнюю дорогу мы с Дэмом нашу «физическую и политическую географию» обсуждали. Рассказал ему, что в каждой из шести северных долин, из десяти учитываемых имперцами, несмотря на большие площади живет в два, а то и в четыре раза меньше людей, чем во многих маленьких долинах южного склона, которые ретийцы достойными внимания не посчитали. Четыре южных территории, считающиеся у имперцев едиными в управлении долинами, на самом деле состоят из владений множества мелких родов и кланов, союзы между которыми не так устойчивы, как на севере. Узнав как Матери ловко запутали легковерных имперцев, Дэм только восхитился, пробормотав: «чувствуется умелая разведка и контрразведка, хитрые Матери не только своими мужиками крутят как хотят, но и до соседских явно добираться умеют» После полудня дошли до начала подъема к коварной тропке над пропастью. Основной привал для всего легиона был уже оборудован перед началом подъема. Но старших офицеров, заложников, лекарей и Старшую Мать Крею с сопровождающими пригласили подниматься, обед нас ждал в лагере механиков в начале тропы. Судя по тому что ретийцы собрались там свой обоз проводить, тропу уже серьезно расширили. Поднялись до места, откуда открывался вид на пропасть и тропу, и застыл не я один. Ходил я пару раз этой дорогой, тут без товарищей со страховкой раньше делать было нечего. О вьючных животных или носилках и речи не шло. Имперцы обгрызли своей магией бок высокой горы и вместо ненадежной полочки над пропастью создали широкий карниз, по которому телега спокойно пройдет. Сейчас они заканчивали его равнять и укреплять дорогу и скалу над ней. Больше половины работ уже было сделано, и до вечера такими темпами они явно закончат. Полюбоваться таким зрелищем остановились и мирийцы во главе с Матерью и заложники, чем легат Тойган оказался очень недоволен. Нас всех ждали котлы с горячей похлебкой и отдых. Дмитрий Сегодня переходом командует этот Тойган, но то, что передвигаемся мы быстрей явно не его заслуга, а его заместителя - Шайра. Там где начинает командовать своим гонористым голоском легат, все движение стопорится, где бы Шайр не появился, все налаживается. Заложников суетливый легат тоже пару раз попытался дернуть: то телегу из лужи вытолкать, то на привале офицерам взвара поднести. Вот только не имеет он права нами командовать, и в обязанностях заложников ничего такого нет. О чем я очень куртуазно ретийцу и сообщил. Легат же на меня обиделся и пообещал много несчастий, после того как мы крейту надоедим. Я сделал вид, что нам все равно, хотя мы оба понимали, что от того как к нам крейт относится многое в будущем будет зависеть. Маги устроили неширокую надежную тропу на недостроенных участках дороги, и после обеда по ней первая манипула провела вьючных лошадей с припасами к ужину и поспешила дальше лагерь ночной устраивать. Потом по этой тропке стали переправляться в колонну по одному пешие легионеры, причем маги ни на минуту работы не прекращали, их тройки постоянно менялись, но всегда кто-то работал. Когда на этой стороне остались только верховые разведчики и обоз, легат пригласил переправляться Старшую Мать Крею с сопровождающими, потом заложников и только потом пошел сам, страхуемый своим оруженосцем и специально выделенным магом. Еще один порученец переводил под уздцы коня начальника. Оказавшись на другой стороне новой дороги и поднявшись на край плато, все клефты не отказали себе в удовольствии еще раз посмотреть, как ретийские маги работают. Я завидовал белой завистью. Всего за одну ночь и один день несколько сменяющихся бригад магов выполнили обалденный объем работ. Судя по воспоминаниям Сэна, как эта тропка раньше выглядела, тут и взрывали, и укрепляли, и ровняли, двигали магией валуны и ставили щиты от летящих во все стороны осколков. И никто из ретийцев ничего особенного в этом не видит. Мне бы пару таких бригад на самые сложные объекты. Мы бы вместе такого настроили! Но этот поезд уже ушел, теперь мы идем по другой дороге. И делать будем не то, что нам хочется, а то что прикажут. Кстати, главного нашего хозяина, крейта пресветлого, целый день сегодня не видели. И если учесть, что и лекарь на ярмарку свалил, чувствую себя даже как-то неуютно. Позабыт, позаброшен, никто мною не командует, не считая заполошного легата. Крейта ненаглядного на дальнем конце плато встретили. Он там нескольким манипулам учения строевые на ровной площадке устроил. Заложников и мирийцев вместе с охранявшей их манипулой, не задерживая, отправили дальше по дороге, а вот легата попросили остаться. До лагеря мы дошагали даже раньше обычного. Кашевары уже готовили ужин, и периметр лагеря уже был выкошен и уставлен связанными по три палками, этакими предками противотанковых ежей. Но палаток было установлено совсем мало. Большинство манипул на учениях в полной выкладке, а обоз, наверное, еще и переправляться не начал. Заложники же все свое несли с собой, поэтому и шатер свой быстро раскинули, и каждый своими делами занялся. Озеро почти в пределах лагеря, дежурный по лагерю офицер дал разрешение на берег спускаться. Все отправились стираться и мыться. Пейн откуда-то большой котел приволок и какие-то серые комки, которые залитые кипятком быстро растворились в горшке и превратились в мылящуюся массу с приятным запахом. Дров на берегу было навалом, нашлись и камни с углублениями в которых дождевая вода стояла, никуда не вытекая, так что они могли роль корыт играть, солнце еще не садилось, хоть и клонилось к вечеру. Так что банный день мы себе организовали со всеми удобствами: стирка в горячей воде, полоскание в проточной и помывка по очереди в двух горячих лоханях с мыльной и чистой водой, а потом куряние в ледяное озеро. Из клефтов мало кто умел плавать, понятно, моря теплого под боком нема, но навык-то нужный. Так что я показал пару приемов, что помогут выплыть, если неожиданно в воде окажешься, как я после подножки Рея на мосту. Долго плескаться в ледяной воде не стали, но и заложники, и охранники-мирийцы смотрели и слушали внимательно, а упражнения еще и на берегу повторили. Потом перешли к более интенсивным телодвижениям, надо было обсохнуть и согреться, а махровых полотенец тут еще не придумали. Да и вообще каких-либо полотенец, с тканью тут напряженка: все на одежду или постельные принадлежности идет. Все же, что было грязного - постирано и сохнет на ветерке, а чистое и сухое приготовлено на себя одеть. Стадию обсыхания клефтов и застал вездесущий крейт. Надо сказать, что нагота здесь табу не считалась, так что прыгали мы по бережку все вместе, в чем мамы родили. Понаблюдав за нашими полутанцами-полуспарингами, поманил меня к себе и решил мне новое заклинание показать, сушащее. Его маломощным вариантом можно кожу или волосы на себе высушить, более сильным вдрызг мокрую одежду, ну а максимальным, если оно у меня через тридцать лет получится, леса или деревянные постройки высушивать и поджигать. Урок начался с показа действия заклинания на мне: объясняли и показывали несколько раз, уточняя, как контролировать силу сушки. В процессе я оказался совершенно весь высушенный, можно бы и одеться, но инструктор ни на минутку отвлечься не давал. Не то что с моими ресурсами я мог кого этим кастом заживо сжечь, но при несчастных обстоятельствах подрумянить бы смог, так что сначала я потренировался камешек намокший посушить. Потом мне предложили просушить Ирне ее роскошную шевелюру, но мне было жалко на девушке экспериментировать, вдруг пересушу, еще сечься начнут. Сделал мордочку кота из Шрека и слезно попросил еще раз показать, как это делается на Ирне, а то я на себе не очень понял, и камешек мне не помог. Мне пошли навстречу, и не прошло и минуты как водопад Ирниных волос оказался совершенно сухим и распушился во все стороны. Имперец проделал все подчеркнуто неторопливо и четко. Так что мне пришлось отбросить отговорки и срочно выбирать другую жертву моего обучения. При всем богатстве выбора, Рэя мне было меньше всего жалко. Дурашка весь день отказывался со мной разговаривать, а мне очень хотелось влезть в его мозги и посмотреть, что там в этой глупой головенке происходит, да и вправить их на место, если еще можно. Несколько своих косичек с бусинками и цветными нитками, он обрезать не стал, а просто ночью расплел. Куда дел всю бижутерию мне не говорил, а больше никто с ним и не общался, так как добровольно расплести это клефтское удостоверение личности не для помывки и ходить потом простоволосым, было большим позором, чем косички срезать. Оказалось силы мои выросли. Второму заклинанию за день – первым было пробная попытка камень посушить, хватило сил не только Рэевы космы просушить, но и устроить коже на его шее и плечах ожог какой-то степени. Пузырями не пошла, но покраснела интенсивно. Рэй только всхлипнул, но ничего не сказал на такой суперфен. Зато вот дотошный крейт углубился в тему, какие бывают упражнения на тренировку контроля. Когда он закончил свою речь, все клефты были уже давно одеты и расползались по своим делам подальше от этого озабоченного. Тут уже всем стало ясно, что одеться он мне не дает, не для лучшего усвоения нового материала, а просто ему нашей тушкой любоваться нравится. А ведь ветерок-то у озера холодный, так и простыть можно. Вуайерист, хренов!