гитара

громкая музыка глухо ударяется о стены, но не выходит дальше - подвал закрыт, а значит, за пределы мелодия не проникнет. Киса крутится с гитарой как только может: ногой вперед выскакивает к краю сцены, в шутку представляя себя какой-то рок-звездой, и на хи-хи ха-ха Гендоса широко улыбается, постепенно удаляясь вглубь их маленькой сценки. Пальцы ловко огибают струны гитары, делая звук чуточку приятнее и громче. мазоли едва ли мешают: Ваня привык к ним с этим занятием уже как года два, потому лишь лицо кривит при боли ощутимой, слегка наклоняясь и встряхтвая головой, отчего кудряшки развиваются и снова неудобно, но красиво осыпаются на лицо. Гендос сейчас довольный невероятно: палочками отбивает последний раз и радостро вскакивает, Ваню за плечи хватает, встряхивает и чуть ли не целует. такой счастливый, что Кислов улыбку не выдавливает от усталости, а смеется по настоящему, крепко сжимая в руках родную гитару. Он с ней на сцене всегда красиво выделяется. Особенно когда дым застилает, атмосферу придавая, а в тени силуэт невысокий скрывается, движения заученные и родные уже во всю раскачивая. печально, что только во снах. Но сейчас, когда из угла Мел хлопает, а Генка его во всю тискает, ощущения приближающегося роста карьеры ощущается всем нутром. когда они снова на базе скрываются, обсуждая все и всюду, Киса в руках струны мнет, настраивая и иногда мелодию проигрывая, пока Зуев качается в такт, пиво распивая. У Вани пальцы слегка от эмоций подрагивают. Волнуется. Им ведь недавно выступить в нехилом заведении предложили, теперь вот, суетятся во всю: по базе Мел с текстом мечется, Гендос спокоен как никогда, а остальные ребята обсуждают, как вообще все выглядеть будет. Одному Кисе тревожно словно, поэтому он прийти в себя не может, на слова друзей язвительно реагируя, как кот шипя и струны перебирая. — Место серьезное тип какое-то? — интересуется Гендос у Мела. Он ведь листовки эти развешивал и на звонки отвечал. Начинать с чего-то же надо было, верно? Такие услуги тоже успешно работали. — бар новый открыли, — Киса на спинку дивана голову откидывает, гитару не отпуская. — бар? Неужели опять для пьяниц играть, бляяя, — парни в углу сидят, в карты играют, сигарету на двоих деля и языком цокают. Ваня глаза закатывает на их недовольство. — мы таким образом так и будем на месте стоять. Киса яростью вспыхивает, руки в кулаки сжимая и уже врезать хочет, как доходит до него быстро: красить лицо перед выступлением не вариант. Поэтому делает вид, что просто пальцы разминает, языком по внутренней щеке проводит. сегодня все идет на высоте. парни успевают вовремя. устраиваются в укромном уголку и расставляют инструменты. в свободное время осматривают место, успевая влить в себя пару стаканов виски. киса отсиживается за барной стойкой и старается не обращать внимание на хаос вокруг, отдаляясь от других и застревая в своем личном беспорядке - в голове. Почему-то тревога берет его прям щас. Он не притрагивался к гитаре с утра, думая, что точно что-нибудь сломает, не притрагивается к алкоголю и не реагирует на слова Мела о том, что нужно собраться. Он поправляет ворот черно-красного свитера и кривит лицо от мыслей, все еще не решаясь глушить их алкоголем. Глушит тем, что обводит взглядом эти просторы. говорили, что заведение будет достаточно приличным, хотя само слово «бар» уже дает понять, что приличным он будет только для пьющих, а не для культурщины и прочих адекватов. Вообще, просторно достаточно, даже не забыли сделать фишку как в кафе: огромные прозрачные окна от дверей, открывающие вид на суету на улице. только вот понадобится ли оно, когда лишь середина клуба будет забита огромным количеством людей, куревом и разлитым по всему полу алкоголем от неаккуратности. Представлять эту картину конечно еще лучше, чем видеть, и от предстоящих рисунков все внутри скручивается в тугой узел. от разглядываний его прерывает какой-то шум, а затем громкий гогот парней. Из-за транса и неожиданности Киса вздрагивает, всем корпусом к парням разворачивается и замечает, что Генка на полу валяется с палочками барабанными, пока вокруг него лишь один сплошной смех. да и сам он скрутился, без остановки хохочет. — ну ты и еблан, Гендос, — прерываясь из-за смеха, тяжело произносит один из участников, — ой, еблааан.. остальные волну подхватывают, а потом в конце концов руку упавшему подают, тот с трудом ее принимает, на ноги поднимается, а Кисе ни капли не легче. он телефон с кармана достает и в чатах первое попавшиеся сообщение открывает: от Миши пришло еще утром. пикча. замечательно. Леди, хорошего пробуждения? киса. какая леди какое блять пробуждение миша. ну, возбуждение я не ебу что тебе там щас нужно киса. седативного, да побольше. без жалости налить дохуя коньяка, водки и желательно вмазать. еще бы веревку - цены бы тебе не было. миша. бля, чувак, мб сразу врача? киса. ок, может сразу ты пойдешь на хуй? и понимая, что ловить даже в чате нечего, блокирует телефон, возвращая его в карман. коньяк и все остальное сейчас перед ним, только руку протяни, но вместо этого руки дрожащие прячет, отказываясь вообще от всего. после всей той суеты ребятам дают еще день набраться сил и говорят, что пока переносят открытие, прочую хуйню, и киса, вроде как, спокоен, правда с недовольным еблом гитару в чехол прячет и агрессивно покидает недоприличное заведение, жалуясь, что потратил свои нервы в пустую. А они, между прочим, не просто дополнительной платы стоят. Никто за ним не поспевает, ну и хуй с ними. ветер зарывается в чужие кудряшки и забирается под легкую футболку. Его собственные действия будоражат сознание и четко дают понять — перед ним парень. до чертиков красивый,теплый и судя по всему, владеет какой-то силой, раз уж Киса так покорно ластится к его рукам и плавится, губами вперед поддаваясь, а тело реагирует еще страннее своих мыслей — током бьет, разряд по нему пуская, но хочется ближе, хочется больше и еще дольше. Словно магнитом притягивает и киса не против поддаться симпатичному блондинчику, совершенно не улавливая суть того, насколько собственные мысли пидорские. Парень начинает с шеи: щекочет ее своим горячим дыханием(а в таком состоянии киса чувствительный до невозможности) поэтому он голову запрокинув, на все ласки отдаваясь как в чьи-то надежные руки, слегка дрожит от чувств и за плечи чужие хватается, как за спасательный круг. их губы сталкиваются в легком поцелуе, но самое главное — кисе это нравится. глаза в глаза, чужие руки на талии и легкий шаг в сторону бассейна. они уже в воде, но все еще безотрывно пялятся друг на друга. Улыбка незнакомца отпечатывается в памяти надолгие и тяжелые ночи. Ваня закидывает руку за голову, удобно устраиваясь на кровати и закуривает не пойми какую по счету сигарету. Мысли сейчас далеко - у того незнакомого, красивого, но черт возьми, парня. Кисе пиздец как хочется знать самому, где именно. Он смотрит на число и циферблат, мысленно считая, сколько прошло времени с того момента. много. долго. тяжело. и самое смешное, что тянулись они как в тумане. Ваня забывался лишь когда играл. Скакал во всю словно обдолбался, ловил тревожные взгляды Гендоса когда чуть ли с края не падал из-за резких движений и поворотов, а Мел текст пропевал тихо, улавливая и задавая парням нужный ритм. Киса понимал, что только тогда надолго от мыслей о парне уходил, но стоило ему спрыгнуть, завалиться на базу и просто сесть, как все, что он видит — красивый юноша, сминающий его губы в легком поцелуе. смесь водки и какого-то сока на губах — идеально, все еще ощущается так ярко, что он тонет. тонет во вкусе, в мягкости губ и в том моменте. когда он упустил тот момент, что парень скрылся? он ни черта не могу вспомнить после. глаза чужие и ожоги от касаний его так и делали из кисы верного песика не желающего к другим прикасаться, другое что-то испытывать. Сидеть, ждать, надеяться и смотреть, языком по своим губам водить и вкус того вспоминать. выглядеть грустным и уж слишком поникшим он не собирался. Хоть Мел и лез с постоянными доебами, стадии друга начиная выделять сразу после того, как тот с ним своей нелегкой судьбой поделился: первой стадией ему приходилось наслаждение, удовольствие, кайф и воспоминания, которые вызывали бурю приятных эмоций. Особенно поцелуй — Слишком ярко вырисовывается вся картина. никогда такого не чувствовал и так серьезно не воспринимал. Второй, естественно, осознание нескорой встречи(или же вообще никогдашней), тоски и напрасных ожиданий. каждую ночь красиво чужие руки на своем члене выделял, крепко сжимая и фантазируя, в желаниях своих утопая. грустил, страдал, но в удовольствии не отказывал себе. дальше уже все гораздо проще оказалось. Ну, так Ваня думал, когда по пьяни ему бомж затирал, что хуй забить нужно. Ну, посверкал тот глазками красивыми, приятный поцелуй разделил с ним, и дело с концом. У кисы так никогда не было что-ль? словно поцелуй первый забрали. ну и к слову, он прислушался к совету: хуй забил, мела с его советами нахуй послал и перед гендосом выебнуться успел тем, что здоров и не подхватил у кого-то печальку во время секса. недолго киса выебывался. в ту же ночь ему снова оскал довольный снился, прикосновения горячие и ощущались даже ярче, чем тогда. До Кислова только потом дошло, почему - он ведь на кровати лежал. Совершенно без одежды. А руки чужие по всему телу блуждали, пока стояк к стояку, при каждом чужом движении на кровати подпрыгивал и рвано стонал. и так по кругу. ночь, день — неважно. Ему везде перед глазами маячит чертов парень с какой-то грацией и легкостью в движениях, раз уж он на кису такое впечатление произвел. На несколько недель. А возможно уже и месяцев. — бля, может просто с Анжелкой побазарить. Пусть по списку своему пробьет, — пожимает плечами Гена, из бутылкм последние капли пива в себя выливая. если они к ней с вопросом дружно придут « помоги пж блондинчика с твоей дршки найти» и мало ли, что на ее упреки придется сказать « да какой пиздить, у Кисы просто любовь-морковь, все дела» Гендос еще ее день рождение с мультиком сравнит, где фея крестная из тыквы карету намутила, а из него, судя по всему, пидора. Одним взмахом палочки. и гендос ведь не промолчит, какой именно. Обязательно хуйню спизданет. а кисе еще объясняй потом, что на свете этот блондинчик вообще особенный, красивый самый. хотя особенный он ведь только для него. Для других таких прудь пруди, а у Кисы, походу, реально любовь-морковь. хотя чего уж тут отрицать - на конечной стадии он себе клеймо пидора уже поставил, в подушки зарылся и от пацанов прятался, пока те за руки и за ноги его из окна не выкинули, говоря и утешая, что не пидор он вовсе, просто блондинчик симпатичный попался. А еще репетиция ждет, как и дорога в светлое будущее. но киса с первым спорит, а со вторым — нет. действительно ведь необычный какой-то. когда им все таки удается выступить и насладиться полноценной игрой, сыграть парочку насыщенных и недавно написанных песен. получив восхищение, Киса наконец чувствует себя спокойнее, увереннее. Тревога унялась как только Ваня на сцену шаг сделал, осмотрелся и понял, что здесь - есть что ловить. попытка, шанс, надежда - все это сейчас прямо перед ним и он старается ухватиться всеми силами, отдавая всего себя, стараясь не выглядеть как забитый до ужаса парень: Держит гитару, справа от себя, наклоняется вперед и ударяет правой ногой, следом совершая выпад и легкое шатание в такт исполнению. под конец направляет гитару грифом вверх и как только бассы затихают, остается только он и его последний звук. а еще чужие глаза, направленные прямо на него из глубины заполненного зала. такие знакомые, выражающие только сплошное восхищение. — Киса, ты молодец! нереально было, просто! — Гендос тут де появляется рядом за кулисами, по плечу Ваню бьёт, а потом вопрос задать хочет, почему тот смурной такой. никто ничего сказать не успевает: Киса теряется в толпе и скрывается от удивленных пар глаз, снова выискивая знакомый силуэт. в тот день все значительно меняется. Киса снова в мыслях запирается, но на репетиции активно ходит. не хочет чтобы в нем такой талант умирал, пускай гитару в руках удержать пытается. после этого не остается с ребятами как обычно, а плетется в подземный пешеходный переход, там удобно устраиваясь и место себе находя. в стену разрисованную незамысловато вовсе пустым взглядом смотрит и снова струны лениво перебирает, наигрывая ненавязчивую мелодию. Люди мимо проходят, странно косятся на него, а ему дела нет. Он песню тихо себе под нос напевает, не желая в голосину как некоторые орать. создает спокойную атмосферу не только для других, но и для себя в первую очередь: Сейчас забыться хочется до невозможности, лишь бы в глазах чужих больше не тонуть, касания не ощущать, да от боли в груди рвущей избавиться. он о маме подумать успевает. Планирует как домой придет сразу с ней поговорит, как все прошло расскажет, услышит, что она гордится и снова в комнате размякнет. под вечер заметно холодает. киса слегка сжимается, в куртку теплее зарываясь, но руки греть не спешит: все также доигрывает спокойно, но под конец замирает чего-то. взглядом прожигает внимательным, словно раздумывая. на деле просто завис. — она идет тебе, — раздается где-то над головой. киса вздрагивает всем телом, табун мурашек разбегающийся по телу ощущает, взгляд резко на незнакомца поднимает и как в бреду пялит, пялит, пока блондин сам перед ним на корточки не садится. Ваня выдавить что-то из себя пытается, но воздух из груди выбило так резко, что только непонятные звуки издавать может. В конечном итоге все таки но произносит заветный вопрос, как только в себя более менее приходит: — кто «она»? — голос на удивление даже не дрожит, лишь нотки какие-то проскальзывают. тише пытается говорить, чтобы внимание лишний раз не привлекать. А еще у парня голос приятный, такой прерывать нельзя. — сцена, — тот это задумчиво как-то произносит, а затем, взгляда с карих не сводя, рукой к кисиным тянется, останавливаясь и словно действием этим «можно? » спрашивает. Ваня сам его за руку хватает, — и гитара, очень идет. улыбка у блондина лучезарная. Здесь освещение едва ли-едва ли, а он словно светится весь. искренне так, совершенно на других непохоже и руку из крепкой хватки не вырывает, серыми глазами в карих все напрочь выжигая: чувства разочарования, глубокой печали сдавливающей грудную клетку с невероятной силой, негативных эмоций. С нежностью дурацкой смотрит, словно знает все о нем. Кислов себя сам также ощущает, пускай и понимает, разумно думает - они даже имени друг друга не знают, а все равно эмоции через край хлещут, словно после долгой разлуки. — ты идеально смотрелся, — комплимент делает, смущенный вздох хитрым прищуром ловя, — я даже завис. — а сбежал почему? — раздается слишком резко, но тот, видимо, серьезно над словами чужими задумывается. взгляд опускает на пальцы сплетенные. — не знаю, — плечами пожимает, — хотя знал, что стоило остаться. возможно, боялся просто. Ты у меня так засел. Всюду просто. Ощущал себя так, словно с ума схожу. Там, где ты меня касался, до сих пор как ожоги оставлены — жжет. но приятно. Не знаю. Я просто испугался чего-то, да и не думал, что все так.. значительно. На что-то такое прям не расчитывал, ты прости. — а зря. неделя протекает быстро, но уже не как обычно, теперь - кайф. Киса наконец спокойнее себя чувствует, Борю к себе часто приглашает и порой даже играет лично для него утопая в безграничных чувствах к парню этому. Из-за взгляда такого; чистого, влюбленного и внимательного ловит себя на мысли, что Хенкин тоже это ощущает. Обговаривать это все не спешат. Чувствуют, что время не то, момент неподходящий и так до конца самого, пока Гендос подначивает, чтобы быстрее решал, что дальше делать. Про «присунуть» шутят слишком часто, но не так, чтобы до тошноты. Киск вообще кажется, что плевать становится, о чем с Борей говорить. Им в кайф обо всем на свете, лишь бы голосом чужим насладиться и побольше друг о друге узнать. Киса так-то скрывает от него не так много: рассказывает как в детстве случайно одуванчиков нажрался, еще какие-то угарные истории и на плечо чужое заваливается, бутылку у того из рук забирая, глоток делая. боря теперь на репетициях часто присутствует. Всем и каждому спокойствием своим полюбился, оказывается, тоже в этом неплохо разбирается. Гендос как-то невзначай словно вопрос задал: умеет ли тот на гитаре играть? Тот отрицательно головой покачал и ухмылку хитрую словил, наблюдая за тем, как Генка Кису к нему тянет. — учи, — приказательным тоном сказал тот и поспешил удалиться. вскоре остались они тут одни. Так и получилось, что сами не заметили, как Киса уже сзади стоял и гитару перед Борей держал, со спины помогая настроить, пальцы на аккорды и струны нужные наставляя. Хенкин только сжался как-то от дыхания чужого, сам не понимая, почему все еще стоит так и не откажется от обучения. так и шутки больше не нужны были: Киса сам едва ли держался, чтобы в ключицы эти не впиться, шею поцелуями и засосами не украсить. кисе впервые кажется, что двигаться спокойно и без резких движений может быть так хорошо. Еще и с ощущением чужого тепла. периодически и Киса заглядывал к Боре. Особенно любил появляться в тот момент, когда Хенкин успешно сочинение дописывал или же занятия заканчивал - подрабатывал иногда, как сам признался - обещал и кису подтянуть, но каждая такая встреча имела свой удобный сценарий: они на кровати устраивались и сериалы в объятиях часами напролет смотрели. Иногда Оксана компанию составляла. Киса только рад был пораспрашивать сестру друга о нем же, узнавая гораздо больше интересного. Раньше не замечал за собой такого интереса, но этот Хенкин зацепил чего-то. До чертиков. до того, что теперь вместо картинки на экране, Киса его взглядом пожирал, за эмоциями наблюдая. Знать ему хотелось, как парень на ситуации разные реагирует, как их воспринимает и подмечает за собой еще больше бреда, когда у Бори губы в улыбке растягиваются на моменте смешном, а он застывает, словно в пустоту глядя - ранки на губах разглядывает, поцеловать хочет, но вместо этого в игру глупую играет: делает вид, что спит, да на колени чужие валится, удобнее устраиваясь и под себя как подушку подминая. Чувствует, как тот дышать перестает, а от чего - не понимает. Действительно глупый до невозможности. Пальцы тонкие, теплые такие и приятные в волосах ощущает: они зарываются аккуратно и гладить начинают, местами слегка взъерошивая, но трепетно в груди отзываясь. Он глаза открывать не спешит, даже сопит(а Боре кажется, что мурчит) для правдоподобности и близость разрушить боится. — че, реально уснул? — Боря пальцем тыкает в щечку мягкую чтобы убедиться, а тот недовольно шипит, — наебщик, пф. Боря руку не убирает, а наоборот - еще сильнее льнет к волосам и наблюдает самое настоящее чудо в своей жизни. Генка бы правда ахуел. Хэнк. Кис, прости, будет лучше если ты зайдешь за мной. ты будешь не против? от этого сообщения веет непонятными чувствами и эмоциями. Киса начинает ощущать себя странно и даже напрягается, потому что точно понять не может, стоит ли готовиться к чему-то кошмарному: Боря всегда предсказуем, эмоционален даже в строчках , а сейчас.. Кислов с места срывается и на всех парах к подъезду чужому мчит. в дверь стучит, ответа не получает, руки снова от эмоций дрожат, но он ручку дергает и в квартиру вбегает, благодаря за то, что она открыта. там пусто, тихо. Киса сердцебиение собственное слышит, дышит тяжело и куртку сбрасывает второпях. В комнату резко врывается, ручку до побеления костяшек сжимая. замирает. в комнате Боря с голым торсом стоит, а по телу черные кожанные ремешки как змея ползут: шею обвивают красиво, кубики заметные выделяя и по тяжело вздымающейся груди к плечам перебираются,переплетаются вокруг тела и завершаются шикарным поясом на талии. Так идеально облегает стройное, слегка подкаченное юношеское тело, подчеркивая фигуру и всю красоту, что Ваня взгляд отвести не может. Невольно сглатывает, ощущая, как дышать трудно становится. Слишком душно, слишком жарко. но выглядит удушающе хорошо. Ваня взглядом по нему ползет, стараясь запомнить как можно больше. — и.. что за хуйня? — наконец прочищает горло, снова ловя себя на мысли, что это слишком даже для него. — ну.. я как бы.. не планировал, чтобы ты.. сразу видел это, типа.. — формулирует предложения сейчас крайне трудно, смущением давясь, —я удивить типа хотел, но и.. — это однозначно лучшее, что я когда-либо видел, — боясь отказа киса медленно подступает к Боре, все еще по оголенному торсу скользя беглым взглядом и руку тянет, шеи касаясь. Слегка сжимает ощущая легкий холодок под рукой: ремешки приятно холодят кожу, или же киса сейчас все только так ощущает. Рукой ниже ползет, ключицы кончиками пальцев обводя и встречается глазами с ожидающим чего-то Борей. Ведет ниже - по груди чужой проводит, чувствуя, как тот напрягается. дышать еще чаще начинает, стоит только невесомо живота коснуться и провести сразу к шее, за ремешок облегающий дернуть на себя, чтоб прям точно глаза в глаза. Ощущения уже выше некуда, а ему еще больше хочется. — этот момент.. кажется интимнее, чем тот - с бассейном, — нервно усмехается, пытаясь руку гуляющую остановить своей, но одергивает себя, как только дыхание на губах своих ощущает, — гораздо. — гендос бы щас свою барабанную дробь пробил, или как ее там называют гении эти, — и языком цокает, приблизиться боясь. — че остановился то? — уверенно руку чужую дергает, — ты меня уже как только мог облапал. — спасибо, что хоть не возмущаешься, — в плечо Борю слегка толкает, — не трахнул же. — а мог бы, — и плечами пожимает, словно в словах своей какой-либо странности не улавливает. потом проводят время как ни в чем ни бывало, по набережной гуляя и Гендосу фотки отправляя, как Киса и Боря одно мороженое на двоих делят, с кучей набора разных букв: киса. БЛЯ МХАХАХАХАХХАА Я ЗАЫОТКАТЬ НЕ УСПЕЛ, НО ДО ЭТОГО ОН ТАК СЕКСУАЛЬНО НА МОРОЖЕНОЕ НАПРЫГНУЛ гендос. а ты же о другом думаешь, да(( киса. если бы издали закон о буллинге по отношению к друзьям, то тебе бы пожизненное влепили Хэнк сказал, что нас бы обоих туда посадили и мы бы сидели чмырили друг друга за это гендос. уйди от него. киса. мне интересно.. он приносил бы нам кириежки? Как братве, типа гендос. да, но скорее всего посадили бы меня.. ты бы приносил мне кириежки? киса. нет. и снова все внимание к Хэнку приковывает, чувствуя агрессивную вибрацию в кармане, довольно улыбаясь. они только потом в подвал тот возвращаются. под вечер, когда все расходятся. Боря за руку Кису держит крепко, пальцы сцепля замком и ведет как можно аккуратнее. В углу киса гитару находит, от пыли ее очищая: тут давно стоило прибраться, ибо инструменты заметно быстро чистоту свою теряют, а им нужно сохранить еще хотя бы до парочки выступлений. На сцену запрыгивает, пока Боря удобно располагается на пыльном диване, скидывая на пол пару банок от энергетика и бутылок пива. любуется движениями чужими, глаз не сводит: киса сейчас спокойный такой, еще и лицо безразличное держит, сосредоточиться именно на исходящей мелодии пытаясь. теперь точно чувствует, как Боря в звуках этих тонет, головой покачивая и глаза от удовольствия прикрывая. Только тогда-то в голове щелкает: он на сцену к Ване забирается стараясь как можно тише и напротив становится, в глаза чужие смотрит. Кислов играть перестает. В этот момент Боря руки к гитаре тянет свои, пальцами струны задевая, а потом губами чужих касается. Руками выше ползет: в кудряшки излюбленные зарывается, пока тот устоять пытается, поцелуй углубляя. Вся ситуация сама по себе воздух из груди выбивает. он забывает на некоторое время, как дышать, пока губы чужие с его воедино сливаются почти что, стараясь сминать как можно нежнее. Ноги от чувств у обоих подкашиваются, поэтому Ваня руками плечи того обхватывает, словно от падения спасти пытается. и спасает.