my shameless model 🌠

Серый шум на фоне, обволакивающий каждый уголок душного помещения, отдавался рябью в лазурно-голубых глазах. Монотонное тиканье часов и постукивание каблуков о плитку, поскрипывание кожи на потрескавшемся кресле столетней давности, а в сон клонит уже так безбожно. В воздухе витают приторно-химозные нотки лака для волос, скапливаясь осадком в горле, от которого хотелось вырвать себе глотку. На лице ощущалась неприятная, липкая субстанция и кисть, что вот уже полчаса скользит по лицу, стараясь не пропустить ни одной крапинки на белоснежном лице, сплошь ими усыпанном. Нос морщится от ненавистной липкости, а прямо над ухом жужжание нескольких девушек, буквально колдующих над и без того отменной внешностью белокурого паренька.  Миг и все действия приостанавливаются, девушки моментально расступаются, потупив взгляды в пол. Лениво раскрыв заспанные очи, парень, сидящий в кресле потянулся и громко зевнул, показательно прикрыв рот рукой. Мужчина средних лет, который, честно говоря, раздражал ни чуть не меньше едкого запаха всех женских орудий пыток, направлялся прямиком в его сторону. Лицо сидящего отражало полное безразличие, за которым крылось непередаваемое отвращение. Потное лицо мужчины исказилось в ухмылке, глаза сверкнули чем-то непонятным, а толстые холодные пальцы потянулись к подбородку блондина, поглаживая под предлогом оценивания проделанной визажистами работы. — Ли Феликс… как всегда неотразим! Ты готов? — мужчина разглядывал его, словно самый лакомый кусочек торта, в то время как у того на душе кошки скребли от непреодолимого желания выблевать внутренности и снять скальп с изгаженного руками лица.  — Всегда готов, мистер Ко. — поддельно-слащавая улыбка, а мужчине больше и не нужно ничего. Он наконец оставил его, а девушки спешно принялись за последние приготовления. Как же это все достало… Денег правда выходит немало, но это явно не стоит даже пары минут, проведённых в тошнотворной компании босса.  Вот уже полгода Феликс работает на этого человека, который является немаленькой шишкой в модельном бизнесе и знает толк в подборе состава. Иначе бы на месте парня сейчас сидел бы типичный качок смазливой внешности, совершенно не мыслящий в умении доводить людей до экстаза одним своим видом. За этот совершенно небольшой период парнишка в свои девятнадцать, будучи характерным малым, обрёл значительную популярность в этой сфере. А первое время все только и гудели о загадочном и чересчур выебистом Феликсе Ли. Босс, конечно, доканывает своей навязчивой компанией и чрезмерным вниманием к юной персоне, но пока терпимо.  Мать определенно скрутила бы ему голову, узнай она чем занимается ее сын вместо учебы. Не совсем легальное ведение бизнеса мистера Ко ему даже на руку. Чем позже все узаконится, начнет крутиться по телеку - тем позже мать поймает его. Универ по нему плакал. Вспомнить бы когда в последний раз им переступался порог учебного заведения… Такой долгосрочной памятью, к сожалению, он не располагает. Ликс определенно не бестолковый и мозги имеются. Только, выбирая между зазубриванием всяких умных книжных фраз, математических штук, бесконечной грамматики и легким, пусть не совсем желанным заработком, выбор очевиден.  Его выход числится двенадцатым в списке, а значит ещё есть время. Тоненькие пальцы, тянутся к тумбе за пачкой сигарет, ловко выуживая одну. — Огонь есть? — Ли кивает парню, находящемуся через туалетный столик от него, со злостью зажимая сигарету между зубами. Зажигалка, наспех брошенная прямо в руки, и через пару горьких затяжек желваки на скулах движутся более размеренно. Парень с бордовым цветом волос подходит ближе, подкуривая сигарету от его.  — Как ты ещё держишься, Феликс? Я б уже давно свалил. — Тот поднимет глаза на парня, резво откидывая отросшие волосы назад. — Пиздецки заметно, что с каждым взглядом в твою сторону, в его свинной башке мелькают отвратные картинки, где он втрахивает тебя прямо в это кресло. — Паршивое впечатление создал о себе глава сия безобразия далеко не только у одного Ли. Каждый парень, находящийся здесь прошёл через пик отвращения, только Феликсу пока это не удалось. Да и задержался он здесь дольше остальных лишь по причине собственной привлекательности глазу босса.  — Знаю, малыш Чони… — горькая ухмылка искажает веснушчатое личико, а объявленный выход номера семь заставляет его мимолетного собеседника спохватиться и убежать, по пути выкинув дымящийся окурок прямо на пол. Виляющая задница в откровенном белье удаляется, а ее обладатель за малым не грохнулся пару раз, путаясь шпильками в складках ковра. Ох, этот мелкий никогда не умел ходить на каблуках… Номер десять, одиннадцать, двенадцать, а паренёк никуда не спешит, с гордостью рассматривая очертания идеального тела в отражении напольного зеркала. Хмурится каким-то своим мыслям, сводя светлые брови к переносице, и удаляется. Скинув атласный халат с плеч, тот от бедра движется в направлении подиума, встречающего бурными овациями местную знаменитость. В закулисье удушающе пахнет стойким мужским парфюмом, а на лице абсолютно ничего. Ни страха, ни трясущихся рук, как это обычно бывает при выходе на большую сцену. Лишь безразличие к происходящему и стопроцентная уверенность в себе. Именно таким здесь и знали Ли Феликса.  Множество компаний пытались переманить в свои агенства парня с ангельским личиком и точеной фигуркой. Да он и ушёл бы, если бы не человек… член жюри, по которому он просто с ума сходил. Каждый показ, где все прелести телес выставлены напоказ, а сосредоточенный взгляд того устремлён лишь на утонченные линии Ликса. Модельный состав менялся из раза в раз за неудовлетворением босса проделанной работой. Парней гнали один за другим. Одно лишь оставалось неизменным: обученная лучшими людьми модель Ли Феликс и чертовски сексуальный парень, привычно держащий табличку в десять баллов. Прожектора слепят глаза, а стройные ноги лишь профессионально шагают, цокая шпильками по мраморным плитам. Все взгляды сосредоточены на нем, а чувство того, что он и его тело - магнит для глаз зевак в зале будоражило разум. Мистер Ко сидит на привычном месте в первом ряду, как главный член жюри, восхищенно потирая ладони, слизывая мерзкие капли пота в уголках губ. Одно лишь место из пяти пустовало. А в голове, словно на репите, крутился единственный вопрос: "Где же мистер Джи Ан?". Глаза мечутся по залу в поисках знакомой фигуры накаченного парня с чёрным галстуком и до ужаса привлекательными ямочками на щеках, которые демонстрируются ему одному.  Ну и где его черти носят? Я либо сейчас проебусь, либо психану и брошу все к хуям! Нет, Феликс, конечно, сох по нему, но не более. Никогда и мысли не пробегало, чтобы подойти, поговорить, а уж тем более вывалить все, что на душе и сердце. Пару раз случались стычки в коридорах здания, но тот тоже действовать не спешил. Знал Феликс лишь имя, постоянно крутящееся на устах, больше абсолютно ничего. Мог лишь предполагать сколько ему лет; что чувствует он, глазея на него; в отношениях ли он и бесконечно генерировать откровенные картинки с его участием в своём воображении.  Мелодия, что оставалась неизменной для большинства показов, била по ушам, а в мыслях мелькал лишь один силуэт. Кульминационный момент: модель с высоко поднятым подбородком, задрав конопатый нос кверху, размеренно плывет вдоль зала, глядя свысока на восхищенные мины. Момент и все замирает. Взгляды моментально переводятся к отворившейся с ужасным скрипом двери и фигуре, появившейся на пороге. Совершенно незнакомый мужчина лет тридцати движется направлении к заседающим жюри. Тёмное нечто, похожее на пальто, практически в пол, вьётся следом за приближающимся мужчиной, отрывисто кивающим всем подряд в знак приветствия. Не остался обделён вошедший и высокомерным взглядом парня с подиума. Бегло пробегаясь по невообразимо нахальному на вид лицу незнакомца, Феликс отмечает для себя малейшие детали изящных, почти аристократичных черт и его угольно-чёрные волосы, завязанные в неряшливый хвостик сзади. Мило. Мужчина обменивается взглядами с окружающими и присаживается на некогда пустующее место, отведённое пятому члену. Наконец, цепляется за парня, профессионально продолжающего выделывать всякие штуки. Голос ведущего, громом раздавшийся по помещению, объявляет о завершении сия дефиле и времени на обсуждения для дальнейшего выставления отметок. Зал гудит предвкушенными шушуканьями, а хищный лисий взгляд незнакомца оценивающе обводит номер двенадцать с ног до головы.  Лицо его искажается в раздумьях, а длинные, тонкие пальцы ловко крутят табличку с баллом, резко вздымая ее вверх, не дожидаясь окончательного решения оставшихся четырёх судей. Гробовая тишина застилает зал; все звуки стихли настолько, что можно было с места услышать бешеное биение жилки на шее разгневанного Ликса. — Надо же! Впервые за свою карьеру знаменитый мистер Ли получает такую низкую оценку. Мнение многоуважаемого нового члена жюри, видимо, значительно расходятся с окружающим. — неуверенно начал комментатор, на что парень с лисьим взглядом криво улыбается, демонстрируя отметку в три балла, заправляя выбившуюся прядь за ухо, где красовалось аккуратное колечко. — Чем же ему так не угодило дефиле? После завершения оценивания каждому будет предоставлена возможность высказаться по поводу выставленных оценок. Такой шаг заинтриговал зал и все сидят, затаив дыхание. Посмотрим, как же оценят мистера Ли другие члены жюри. — ведущий поднимает взгляд на модель, беря во внимание широченно распахнутые глаза по пять копеек.  Лицо некогда безразличного блондина исказилось гневом, а голове лишь громыхало навязчивое желание придушить ублюдка. Так и репутацию загубить недалеко. Что только он о себе возомнил? Или по морде своей хитровыебанной давно не получал? Возмущённой походкой, с лицом, полным сочащейся желчи, он уверенно двигался к краю подиума, одним прыжком моментально преодолев расстояние до пола высотой в человеческий рост. Прожектора направлены лишь на обнаженную хрупкую фигуру парня, приближающегося к мужчине со злополучной табличкой в руке.  — Я чего-то не пойму… с каких пор, вы, мистер, не только просиживаете свои брендовые штанишки на месте господина Джи Ана, но и занижаете оценки лучшим моделям в этом гадюшнике? — суровый бархатный голос раздаётся во всеобщее слушание, а взгляд вперивается в человека, представшего против него, просверливая дыру в высоком лбу. Парень не мнётся, а лишь прямо говорит, ничего не утаивая. В открытую и прямо в лоб, все в его стиле.  Вижу вам есть что мне сказать… — удивленный взгляд мечется по парню, поражаясь его голосу с каждым новым словом. И как у такая кукла может басить хлеще его самого в тридцать лет-то? Мужчина призадумался, подбирая наиболее подходящее обращение к нахалу, явно не желая дискутировать и вымученно потирая переносицу двумя пальцами. — …номер двенадцать.  С психом сбрасывая каблуки, Ликс неожиданно оказывается на голову ниже мужчины, в открытую ухмыляющегося его женственной миниатюрности. Не отчаявшись и гордо задрав подбородок, тот продолжает прожигать взглядом до ужаса довольное лицо. Не уж-то он этого и добивался? Гад.  — Да, мне есть! Разве вы действительно считаете, что я вьебываю тут за копейки ради ваших несчастных трёх баллов?! — парень набрался уверенности и ткнул указательным пальцем в крепкую грудь, сдерживая навязчивое желание плюнуть в лицо ублюдку.  — Вот оно что… — брюнет подошёл ближе, почти вплотную, накидывая на обнаженные плечи снятое пальто, что на парнишке телепалось, волочась подолом по полу. Взгляд пробегается по накаченным рукам мужчины, рельеф коих проглядывался через ткань рубашки, заправленной в брюки. Бёдра туго обтянуты тканью, приковывая к себе излишнее внимание. А тело младшего, словно под разрядом тока, вздрагивает от нежных, мимолетных прикосновений тёплых рук. — Зачем же мучаться? Говорите, что впахиваете ежедневно. Насколько мне известно, сидите на диетах и голодаете неделями. Зачем вам это нужно? Тем более за столь ничтожную плату. Я бы мог предложить вам вариант куда лучше… — И какой же? — официант с подносом напитков появился как раз вовремя, а блондин все так же с интересом заглядывал в темно-янтарные глаза напротив. Мужчина же с благодарностью принял два бокала шампанского, протягивая один из них Феликсу. — Спасибо, я не пью такие легкие напитки. — отрезал Ли. Брюнет наклоняется над ухом младшего и липко шепчет, обжигая горячим дыханием. — Именно сейчас предлагаю вам с ветерком прокатиться на моем авто по дорогам ночного Сеула, а потом и на мне… — закончив свою речь, он игриво кусает чужую, краснеющую на ходу, мочку уха, а тот лишь шумно сглатывает ком, вставший в горле, вперившись пылающими глазами в бесстыдное лицо судьи.  — Секунду… — парень перехватывает необъятное запястье старшего, забирая один бокал шипучего напитка. Терпкий вкус окутывает изнутри, мешаясь с наружным напряжением и внутренним трепетом, улетучиваясь вслед за ними же. Опустошив бокал залпом и совершенно не удосуживаясь вернуть его официанту, Ликс обхватил массивную ладонь пальчиками, увлекая за собой в направлении наружу. Плевать, что он шёл босиком, в одном нижнем белье и пальто незнакомца. Поеживаясь от холода, морща конопатый носик, он стоял, закутавшись как можно плотнее, спрятав покрасневшее лицо в слои кашемировой ткани. Пахнет мускатным орехом, древесиной, свежей хвоей и смолой. Ему нравится стойкий парфюм мужчины, а значит и как человек он, в целом, тоже ничего. Запахи - именно то, к чему имелась у парнишки невероятная восприимчивость, а тяга нюхать все подряд нарастала с каждым новым, пусть и едва уловимым ароматом.   Дверь автомобиля, словно ждавшего своего часа распахивается, впуская в шикарную обитель. Боже, этот запах, в котором хотелось утонуть… весь салон пропах им. И он действительно задыхался, задыхался в головокружительных нотах сладости и пряного муската. То ли в аромате помешан не только запах древесины со смолистой хвоей, то ли выпитое давало о себе знать, то ли компания мужчины делала его в разы раскрепощеннее. Слова чересчур разговорчивого водителя плыли смутным комом, туманя и без того нечеткую картинку перед глазами, а после и вовсе пропускались мимо ушей.  — Кто звонит, кукла? — интересуется старший, на что получает косой взгляд блондина. Телефон рвётся от входящих звонков, накаляя мирную обстановку до предела.  — Говнюк-босс, ничего важного. — Режим полёта на мобильном включается также быстро, как авто буквально готовится взлететь под зашкаливающим спидометром и решительным водителем. Стрелка его резво близится к отметке за сто сорок километров в час. Паника с каждым рывком машины возрастает до предела, пока жилистые ладони уверенно владеют нехитрым управлением. Только в этом и удавалось найти успокоение.  Стремительно набираются обороты, рёв двигателя разбавляет затянувшееся и такое бессмысленное молчание. Не то, чтобы  оно тяготило, просто пьяненький язык то и дело норовил пуститься в пляс, а потом всего-навсего не вспомнить ничего или же страдать, стараясь выкинуть воспоминания из головы. Пейзажи за окном менялись с огромной скоростью, а Феликс перестал считать скуренные старшим сигареты после третьей. Огни мелькали слишком быстро, зазывая рассеянный взгляд с собой.  — Как вас зовут? — взгляд проходится по венистым рукам, плотно лежащих на руле в кожаной обивке, постепенно и размеренно скользя вверх-вниз по объекту интереса блондина. Угольные волосы вьются в разные стороны от сквозняка, задувающего в щель открытого окна. Язык непроизвольно проходится по пухлым кукольным губкам, а мужчина наконец замечает на себе откровенный и совершенно не скрываемый взгляд.  — Господин Хван Хенджин, ну или просто Джин. — не отвлекаясь от ночных видов и практически пустующей дороги, старший нелепо мотнул головой, смахивая выбившиеся из хвоста пряди волос. Напевая себе под нос ненавязчивую мелодию, он ритмично постукивает ногтем по рулю, мельком рассматривая блондина боковым зрением. Красиво… Белокурые волосы спускаются по тонкой шее почти до самых плеч. Разве что чуть короче, чем у него самого. Черты лица невообразимы: большие глаза цвета лазури с небольшими мешочками, нос и лоб исполосованы едва заметными конопушками, умело скрытыми тоном. Просвечивающиеся рыжеватые крапинки спускаются ниже по белоснежным щечкам, маня к себе любопытный взор. Губы покрыты стеклянным блеском, вероятно сладким на вкус. Язык то и дело скользит по устам, словно желая съесть все покрытие. Аккуратно подведённые глаза, что отражали тусклый неоновый свет, застилающий салон автомобиля, были обрамлены мелко трепыхающимися ресницами поразительной длины.  — Господин Хван… а когда мы с тобой сможем перейти к осуществлению второй части намеченного плана? — дьяволёнок самодовольно и так по-извращенски улыбнулся, умещая маленькую ладонь на бедре хозяина авто. Другой рукой помогая избавится от мешающих волос, прилипших к губам, лезущих в глаза, без разрешения он пальчиками вторгается в копну волос, перевязывая вытрепавшийся хвост плотнее.  Темные глаза сверкнули, отражая огни небесных светил и фар машин, изредка проносившихся мимо. Только что подкуренная сигарета, зажатая в пухлых губах, летит в щель приоткрытого окна. За ней улетают и остатки едкого дыма из лёгких с запахом зелёного яблока. И вот через пару мгновений руль резво выкручивается в сторону обочины под звонкий скрежет тормозов, разразившийся эхом в тишине ночи. Ремень безопасности отстегивается с характерным щелчком, а парень, представившийся Джином приглашающе похлопал себя по бедру, откидывая сидение назад. — Так и будешь сидеть, моделька? Или уже передумал? — скорчив задумчивое лицо, протянул член жюри, заглядываясь на мелко трепещущие темные ресницы, обрамляющие невероятной красоты глаза.  Феликс недоверчиво хмыкнул носиком, но все же послушно занял предложенную позицию. Устраиваясь поудобнее, елозит верхом и все больше накаляет своё положение маленький бесстыдник.  — У тебя такие красивые глаза… — протянул старший, боясь утонуть, оглаживая манящую линию острого подбородка большим пальцем. Непрерывный взгляд в лазурные очи, туманившие весь здравый рассудок и звонкое цоканье Ликса, разбивающее вдребезги стёкла розовых очков Хенджина.  — Это линзы, придурок. — театрально протянул Феликс и резко схватил в нетерпении копну угольных волос, собственнически оттягивая назад и открывая себе большую площадь для поцелуев. Хенджин еле опомнился после пламени требовательных губ, мельком пролетевшего по его тонкой шее и точеным ключицам, пропуская мимо внимания слова блондинистой язвочки. Кому какое дело до произнесённого во время того, как руки гуляют под пальто, изучая каждый сантиметр бархатной кожи.  Феликс мнётся в нетерпении, относительно спокойно ожидая дальнейшего развития их совершенно непродуманного сюжета. Крохотные ладони ложатся на широкие плечи, оглаживая через ткань белоснежной рубашки, затем расстёгивая пуговицу за пуговицей. Кожа, что темнее собственной на пару тонов, рельефный торс, а голодные глаза пялятся прямо в душу, мысленно пожирая. Следом скидывая и с себя ненужный предмет одежды, Ликс остаётся лишь в белье, обвивая ногами талию сзади.  Пальцами одной руки нащупав чувствительное местечко на хрупкой груди, Хван сдавливает один сосок, заставляя сидящего сверху извиваться, сгорая от желания, хлещущего за края. Лицо младшего искажается в немом полустоне, подобно самому прекрасному, что Джин когда-либо видел. Феликс тянется влажными, приоткрытыми губами к старшему, выпрашивая поцелуй, на что тот лишь отворачивается, подставляя под ласки шею. — Хочу сразу тебе сказать, Феликс… в губы целую только любимых. Это мой жизненный принцип.  — Вот как? Тогда тебе придётся меня полюбить, мой ты принципиальный. Я не собираюсь спать с тем, кого не могу поцеловать. — мгновенно поменялся в лице блондин, вызывая довольную усмешку на лице напротив.  — Не переживай, тебе обязательно понравится. Ещё никто не отказывался от меня из-за такого пустяка. — показательно-обижено понурил голову старший перед тем как с силой сжать половинки ягодиц в массивных ладонях.  — Люблю быть первым во всем. — слащаво протянул младший, аккуратно, еле касаясь разгоряченного тела, ведя пальцами несколько воображаемых линий вдоль манящего торса, постепенно спускается к бёдрам. — Но, так уж и быть, в этот раз опустим этот моментик. Вижу у тебя есть проблема понасущней. — Феликс кивает на наливающееся под слоем одежды возбуждение, слегка сдавливая в ладони, скользя вверх-вниз. Хван восхищенно распахивает уста и запрокидывает голову кверху, желая утонуть теперь не только в глазах, но и кружащих разум ощущениях.  Темные волосы струятся тонкими прядями по шее, где отчаянно-предвкушенно бьется жилка, исходясь ритмичной пульсацией. Дыхание обоих учащается, в салоне становится душно, а Хван, по всей видимости никуда не торопится, пытаясь скрыть своё нахождение в нескольких шагах от того, чтобы сорваться. Пальцы ловко перебирают по дисплею компьютера в авто, подбирая нужную мелодию.  — Какую музыку предпочитаешь? Джаз, блюз, шансон, рок-н-ролл? — игриво усмехаясь разозлившейся мордашке, интересуется старший. Момент и его шею обвивают две ладони, перекрывая доступ к кислороду. Сиплый и совершенно неузнаваемый грубый голос разносится над ухом.  — Я тебе сейчас такой рок-н-ролл устрою… Может уже трахнешь? — Ликс недовольно вскидывает бровь и оставляет на мочке уха краснеющие следы от передних зубов.  В качестве ответного жеста мужчина снимает последние элементы одежды с хрупкого тельца, оставаясь при этом практически одетым. Феликсу такое явно не по нраву. Он шипит себе под нос невообразимое нечто, после чего рывком стягивает телепающуюся рубаху со старшего. Приподнимается, похлопывая по бедру в призыве снять с себя мешающее тряпьё, а затем приземляется обратно, без стеснения разглядывая открывшиеся бесстыдному взгляду виды.  Находись они в другом положении, можно было бы и поподробнее изучить чужое тело, если не в деталях. Но сейчас, когда на фоне играла навязчивая музыка, призывающая к действиям, а член ныл от напряжения, единственное, чего хотелось - так это быть оттраханным во все щели. Как бы грязно не звучало, но голос самообладания затерялся где-то далеко за пределами салона авто. Быть может, даже в агенстве. Из бардачка старший быстро достаёт квадратик презерватива и тюбик с прохладной на ощупь субстанцией. Только пальцы готовятся проскользнуть в горячую расселину, как натыкаются на препятствие. Вот так сюрприз. Наш ангелок Феликс далеко не непорочен и совсем не чист.  Пара недоумевающих глаз вперилась в розовощёкое лицо напротив, ожидая услышать хоть какие-то оправдания. Но их не последовало. Вместо того младший выдал:    — Это, конечно, предназначалось не для тебя, господин Хван, но, быть может, такой исход мне нравится даже больше. Я пока сам не решил. — опять язвит.  — Ой, кукла, да ты у нас оказывается ещё тот мелкий извращенец. — прошептал  старший в самое ухо, оглаживая грани розоватого камушка в чужой заднице. Ухватываясь за свободные края, проворачивает мучительно-медленно, совершает возвратно-поступательные движения, да с таким чувством, что Ли готов на стены лезть. Всхлипывая и пытаясь насадиться глубже, он даже не сразу уловил момент, когда пробка заменилась куда более длинными и изворотливыми пальцами, что так удачно попадают по нужным точкам. Он бесповоротно и явно надолго теряется в пространстве, впиваясь короткими ноготками в широкую спину, исполосовывая ее алыми отметинами.  — Может хватит кота за яйца тянуть? — раздраженно промычал Феликс, томимый ожиданием.  — Моделька злится?  — Моделька в бешенстве. — вымученно прохрипел младший, ожидая невесть чего.  — Ну как пожелаешь. — лишь загадочная ухмылка описала лицо перед тем как тот без предупреждения вошёл, сразу же срываясь на бешеные темпы. Дрожь рассыпается по телу, а Хван подмахивает бёдрами, крепко впившись в тонкую талию до белых следов на коже, словно опасаясь, что тот сбежит.  На лицах написан непередаваемый восторг. Стёкла автомобиля, где сейчас покоятся скользящие вниз бледная щека и крошечная в сравнении ладонь младшего, беспросветно запотели. На лбу выступила испарина, а язык мужчины послушно слизывал мелкие капельки пота, скапливающиеся в яремной впадине, утыкаясь в неё носом. Выгибаясь в спине на кошачий манер, Ли пару раз жмёт острой лопаткой на клаксон. Подливали масла в огонь мысли о том, что кто-нибудь действительно может подумать, что этим двоим нужна помощь и вторгнуться в их мирок, где никого более не предусмотрено.  Вот так, забывшись в бесконечно острых ощущениях и эмоциях, время от времени содрогаясь в сдерживаемых оргазменных судорогах, Ли бесстыдно кончает на сидение, так и не притронувшись к себе ни разу. Партнёр не заставляет себя долго ждать и следом же изливается в презерватив тёплой субстанцией. Совершенно обессиленный, Феликс утыкается носом в изгиб шеи, вдыхая успевший полюбиться ему аромат, пытаясь запомнить, уловить малейшие нотки и полностью обмякает в требовательных объятиях старшего.  — По тебе и не скажешь, что ты любитель обнимашек после секса.  — А по тебе не скажешь, что у тебя остались силы припираться. Видимо, мало тебе, ненасытный мелкий. — нежно перебирая светлые локоны между пальцев, он дарит несколько лёгких поглаживаний по макушке, после чего выуживает новую сигарету какой-то французской марки из светло-зелёной пачки.  — Только одно не даёт мне покоя… почему три балла?! Сначала пачкаешь в дерьмо мою налаженную репутацию, а потом тянешь на свой член.  — Мне просто не нравится смотреть издалека... — взгляд младшего прояснился пониманием, сменяясь игривым.  — Неужели я недостоин оценки в десять баллов? Слащаво протянул младший, спускаясь в пространство между сидением и рулем.  — Ты достоин сотни, моя бесстыжая моделька. — гладя блондинистую макушку, облизнулся старший перед тем, как с новой силой надавить на газ. — Иди поцелую…