Будьте нежны! Роботам тоже может быть больно!

По самому тёмному коридору комплекса, который скудно освещала одна мигающая диодная лампа, эхом разносился стук двух пар лакированных, вычещенных до блеска туфлей. Двое мужчин, одетых в идеально выглаженные костюмы, спешно пересекали местность. Один из них, с кроваво-красным галстуком, который казалось был единственным указателем на то, что в коридоре кто-то есть. Этот яркий атрибут одежды служил своеобразным маяком среди этого полумрака. Мужчина с ним запнувшись о собственную ногу глухо грохнулся на ладони, чувствуя под ними мягкий ковёр. — Михаэль?! Вы в порядке? — обеспокоенно обернулся тëмный силуэт впереди. — Всё в порядке, Дмитрий Сергеевич, — картаво произнёс второй, отряхивая рукава пиджака, слившегося с темнотой, от пыли, — Не беспокойтесь. Думаю, нам нужно спешить. Мужчины продолжили путь вплоть до конца коридора, к железной двери, закрытой на кодовый замок. Дрожащими пальцами "напикав" код, Дмитрий растянул губы в улыбке. Двери распахнулись перед входящими, пропуская внутрь. Комната неожиданно вспыхнула холодным светом, от чего Штокхаузен инстинктивно прикрыл глаза ладонями, Сеченов же был неподвижен. Его миндальные глаза, под которыми пролегли чёрные круги от явного недосыпа, были широко открыты и с жаром устремлены вперёд на какую-то огромную марионетку. Немец вздрогнул. Марионетка? На платформе, которая и была источником слишком яркого света, подвешенная на какие-то то ли провода, то ли канаты (Михаэля это не сильно интересовало), висела кукла... Как на производстве , собранная и готовая к украшению, добавлению всяких деталей, а после и к отправке на витрины магазинов. Только она была примерно человеческого среднего роста, на шарнирах с выточенными из металла идеальными чертами лица, безжизненно "висела" и, казалось, пристально смотрела в душу пустыми местами для вставки глаз (или это глазницы? Чёрт с ними...) — Михаэль! Ты только посмотри! — Сеченов с безумным блеском глазах указал рукой на "куклу" , а после поднял обе вверх, будто обращаясь к Богу и с таким же безумным восторгом восклицал, — Наше детище! О! Ты не представляешь, как она послужит Родине! — Наше? — неуверенно покосился Шток. — Да, Михаэль! Да! Помнишь, я пару месяцев созывал собрание? — в ответ кивнули, — Мне очень понравилось твоё предложение сделать её на подобии Близняшек, но при этом сохранить детали лёгкого производства! Я прикинул, и вот что вышло! Затем я задумался на тем, чтобы наполнить её нейрополимером. При незначительных повреждениях она может восстанавливаться! Не нуждается в починке. Идеальна! Бесподобна! — Дим... — Штокхаузен осторожно опустил ладонь на плечо академика, — мне кажется, тебе стоит отдохнуть. Ты итак много сделал. — Нет, Миш, нет. Этот проект мы обязаны выполнить! — решительно повернулся Сеченов, — Она ещё послужит Родине! Запомни мои слова, Миша. — Без поддержки государства? И разрешения Молотова? Нам могут всё легко свернуть, — вопросы сами собой посыпались из уст «правой руки». — Да, — в ответ хладнокровно кивнули, — К сожалению, Молотов подобное не одобрит... Но она даст новый виток науки. Штокхаузен, устало выдыхая, перевёл взгляд на ту «что ещё послужит Родине». Что ж, если Дима уверен, что сможет, препятствовать он ему не будет. Михаэль крепко задумался, прикусив костяшку руки. Из мыслей тут же выдернул самозабвенный голос начальника, довольно потиравшего руки: — Её волосы будут из тончайшего шёлка. Хм... Пусть останутся белого цвета, закажем в Китае. В качестве глаз я поставлю сверхчувствительные сенсоры! Ничего не скроется от её глаз! Ох, ладно-ладно, что-то я размечтался. Так, Михаэль! У меня будет к тебе очень ответственное задание! — Слушаю, Дмитрий Сергеевич, — улыбнулся Миша, — Вы же знаете, что я Вас не подведу. — Во-первых, я решил спрятать её именно в этом комплексе, на потайном этаже, так что наша завтрашняя комиссия не должна узнать. Постарайся как-то обвести их, чтобы, не дай Бог, они узнали или хоть каплю заинтересовались, — в ответ понимающе кивнули, — Отлично! Во-вторых, Миш, ты должен присмотреть за ней и зафиксировать все этапы её развития... — Что? — Сеченова внезапно перебили, — Вы уверены? Обычно Вы этим занимались с Захаровым. Разве я справлюсь с такой работой? — Михаэль, — академик устало потёр переносицу и поднял измученный взгляд, — Увы, но Захаров погиб и ты знаешь каким образом. Если бы ты не справлялся, я бы тебя не просил. Она первое время будет "страшная", но после будет милее и краше всех на свете, как в сказке... Сеченов снова окинул вдохновлённым взглядом... — Новейшая ТЕР-А1. Искусственный интеллект, полностью имитирующий живого человека. Свет медленно погас...

***

— Каковы показатели? — Дмитрий Сергеевич взволнованно воззрился на Штокхаузена. — Всё соответствует плану, — одобрительно кивнул «правая рука». — Отлично, — в голосе академика промелькнула лёгкая дрожь, — Она готова к запуску. Вспотевшая ладонь осторожно легла на рычаг и потянула его вниз. Холодный свет платформы замигал с невероятной скоростью, учёные поспешили прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Оба уставшие, с трудом пережившие комиссию, рыскавшую по всем углам в поисках промаха или чего-то запрещённого. Тогда Михаэлю пришлось особенно потрудиться, чтобы отвлечь слишком любопытного Молотова от секретного проекта Сеченова. После всего стресса, произошедшего на Предприятии вечером, они позволили себе по рюмочке дорогого коньяка во время бурного обсуждения об обновлении искусственного интеллекта. Дни молниеносно пролетали за работой над новейшей моделью. Китай охотно согласился поставить свой лучший шёлк в обмен на некоторых роботов. Всё это проходило совершенно секретно, даже сам Сталин был не в курсе, что там говорить о Молотове. Сеченов, терзая сердце, всё же согласился на предложение, и вскоре все материалы были доставлены в кратчайшие сроки, что ускорило процесс создания новейшего искусственного интеллекта. Совмещать обычную рутину Предприятия 3826 и кропотливую работу над андроидом в тайне чертовски трудно. Но мы отошли от темы... Вмиг платформа потухла и помещение погрузилось в мрак, как тут же снова вспыхнуло ярким пламенем, ослепляя присутствующих сквозь пальцы. Наконец яркость умерилась. Провода отделились от робота и с глухим стуком упали на края платформы. Андроид шелохнулся, а его создатели невольно сглотнули. Робот широко распахнул глаза, сверкнувшие в полумраке голубым огоньком. Дмитрий Сергеевич и Михаэль Генрихович поспешили к ожившему ИИ. Тем временем создание со звуками «вжиканья» повертела головой по сторонам с пристальным, не моргающим взглядом, после уверенно сделала шаг вперёд, свалившись с платформы прямо на руки вытаращевшего болотные глаза Михаэля. Изучив внимательным и долгим взглядом лицо оппонента, роботесса с точностью повторила эмоцию, исказившую «правую руку» Величайшего Ума всея СССР, тем самым вызвав добродушный смех со стороны самого академика. С резким «вжиком», заставившим Штокхаузена дернуться и чуть не выронить необычное изобретение, оглянулась на Сеченова с таким же взором и имитировала смех Дмитрия, но при этом не издала ни единого звука. Улыбка медленно сползла с лица учёного. — Чёрт, — приложил ладонь ко лбу, — Я так и знал, что голосовой модуль не исправен. Что ж придётся доработать. В двух шагах он быстро оказался напротив ассистента, до сих пор пребывающего в шоке, с роботессой на руках. Приложив палец к неизвестному участку шеи и подержав немного, принялся наблюдать за пластинами, возникшими на месте, где буквально секунду была гладкая поверхность хрупкой шеи, которые с тихим шумом раздвинулись, открывая обзор на многочисленные провода, лампочки и платы. И как они вообще туда вместились? Очередное подтверждение, что Сеченов - тот ещё Волшебник. Выудив из кармана брюк пинцет(?), начал осторожно раздвигать тонну проводов. Видимо забыл достать после вчерашней работы над тем самым злосчастным модулем. После десятиминутных раскопок последовал разочарованный вздох. — Похоже, нашей крошке придётся походить немой, — устало улыбнулся ДимСергеевич, поднимая взор на Генриховича, более-менее переварившего ситуацию, — Всё таки модуль оказался неисправен.