Бунтарство

Помещение для допросов сегодня отличилось особенным холодом, сковывающим не хуже любых наручников. Хотелось бежать — некуда. Никак. Едва ли послушно сидя на стуле, девушка не слушала — готовилась: быть убедительно лояльной уже невозможно — оставалось терпеть. Улавливая урывками то, что и как от нее требовали, Женя забывала реагировать. Усталость. Она не хуже счастья преображала лицо, присваивая ему узнаваемый оттенок. Заметив его, навязанный собеседник смягчился, наклонившись чуть, чтобы поймать глаза. Короткий вдох — набрать воздуха. — В наших с Вами реалиях, агент Мюллер, — уверенно разрезав воздух металлическим тоном, сделал тактическую паузу — в ход пошëл ласковый взгляд и свинцовая кисть, сомкнувшаяся на чужом плече, — отсутствие сил не освобождает от ответственности, — окончил — как оканчивают великие деятели искусства свои произведения. Безоговорочно и неоспоримо. Данность, не требующая дальнейших обсуждений, с ноткой самого тошнотворного из высокомерий, удивительно приходящемуся ему к лицу. Не уместив потрясение этим блестящим представлением внутри, девушка слегка дëрнула головой. Скривилась. Смотрела. Взгляд проходил сквозь мучителя, ясно давая понять, что его обладатель не пойдëт на добровольно-принудительное, требующее лицемерия с обоих сторон сотрудничество. Хватит уже. Столкнувшись лишь с непробиваемой хмуростью исподлобья, притворная нежность глаз обременилась прищуром. Шумный вздох. Механическая рука разомкнулась. Мягко огладив, она переместилась сначала на лопатки, а затем на второе плечо, пока еë хозяин медленно обходил сидящую девушку. Та, сопротивляясь, насколько позволяет ситуация, могла лишь бесконечно пытаться вырваться из-под хватки уже десяти пальцев. — Полагаю, Вы забыли, на каких условиях я прощаю Вам Ваше же бунтарство, — процеживая угрозу сквозь зубы, мужчина сжимал плечи в жестоком подобии массажа, — как непомерно высоко оцениваю Ваши услуги, — наклонившись, почти шептал, всë сильнее давя на ключицы, — и что произойдет, стоит Вам разорвать этот договор, — с видимым отвращением, выраженном в дëргающемся крыле носа. Хруст. Для убедительности. Боль. Слева. Зажмурившись, девушка отвернулась: дальше от обвисшего плеча — дальше от боли. Прикусила язык. Тишина. Бывало и хуже. — Надеюсь, я Вас облагоразумила, — высоким, будничным голосом протороторил, довольно ухмыльнувшись. Хлопок по плечу — чтобы причинить боль лишний раз — заставил ещë раз зажмуриться, совсем опустив голову. Трещина тут же исчезла, забрав с собой боль. Физическую. — И надеюсь, Вам хватит ума, чтобы стереть память и ему, — низким бархатом. С этими словами тело, которое только что изображало еë собеседника, обмякло. Опершись, мужчина стëк по стене, ушли на обдумывание следующего шага.