Выстрел

Лёгкий ветер окатил едким запахом гниющих шишек и сырости чащи. Злой и неприветливой. Всё живое в ней словно от горя утопилось в её гнусных болотах. Тьма и тишь. Ни сверчка, ни ранней пташки. «Что-то явно не так с этой экосистемой», – пораскинув мозгами, делает вывод девушка. Хоть это сейчас и не главная проблема. Пробиваясь сквозь редкий перелесок по другую сторону, восходящее солнце безостановочно стремилось ослепить. И оно бы одержало победу, не закрывайся её глаза сами по себе. Усталость. Они, казалось, то ли выдавливались, то ли, наоборот, вдавливались. Жгло – мыло и чёрный перец. Под беспощадный гул бурлило кипящее в голове варево. Звон в ушах почти заглушал мольбы о помощи. На коленях перед неё сидел обычный мужчина. Самый обычный, если не учитывать окрасившиеся грязью и травой его костюм и лицо. Сорвавшимся голосом он лепетал, растягивая, и так едва понятные уху слова. «Подста-ва». «Не-справедли-во». Его полностью закрывала тень: груда земли от приготовленной могилы. «Могу ли я принимать правильные решения в таком состоянии»? Зловонный ветер уронил прядь на лицо. Рука тряслась, но едва ли от веса направленного вперёд холодного пистолета. Изнурённая девушка с усилием стала перебирать факты. «Запуталась – вернись к началу». В и без того кипящей голове стали возникать изображения. Перешёптывания, передачка. Утечка. «В пизду». Щелчок курка оглушает сильнее, чем выстрел. А ещё сильнее – звук удара оружия о землю. Тело удачно укладывается в приготовленное для него место: перетащить предателя сил бы точно не хватило. Хватило лишь на то, чтобы бросить кучу земли туда, где она принадлежит, подать сигнал тревоги и бессильно упасть. Защебетали утренние птицы.