Шесть испытаний

      Каждый день Перси Джексон просыпается в пять проклятых утра, чтобы принять поставку кофейных зерен.       Он не совсем понимает, почему этим делом занимается именно он, когда технически старшим менеджером являлся его коллега Джейсон, но Перси имеет то, что имеет. Он тупо втыкает в стену, когда ждет возле служебного входа неприметную грузовую машину с их главным поставщиком Чарльзом Бекендорфом — его огромные мускулы великолепно помогают затаскивать двадцатикилограммовые мешки с кофе в подсобку — и расписывается в бумагах, пока редкие прохожие бросают на них взгляды, спеша на работу.       Их диалоги всегда имеют четкую последовательность, которая зависит от таких факторов, как время года или скорое приближение праздников. Так как на улице стояла холодная осень, почти перетекающая в зиму, первые вопросы всегда касаются здоровья близких.       — Как семья? — спокойно спрашивает Перси.       Они с Чарли были знакомы с детства, поскольку жили в соседних домах, и в школьные будни часто пропадали в одной из квартир с пачками острых чипсов перед телевизором.       — В порядке. Мама? — Чарли благодарно кивает, когда в руки попадает дымящая белая чашка с американо.       Утренний кофе — маленькая приветственная традиция, без которой Перси просто не представляет их день. Он тихо вздыхает, одной рукой обхватив идентичную чашку, а другой пытаясь зажечь сигарету. От нахождения на утреннем воздухе, руки уже немного подрагивают от холода.       — Упала с лестницы. Сейчас ходит в гипсе, напоминая семье терминатора.       Чарли, насколько может совладать своим безэмоциональным лицом — Перси подозревает, что именно из-за роста в два метра, широких плеч и ауры страха, Джейсон не спешит справляться со своими обязанностями и спихивает все на бедного Джексона — сочувственно кивает и уточняет, не нужна ли миссис Блофис помощь по дому.       Перси отрицательно мотает головой и отпивает напиток, наслаждаясь его горечью на языке.       На фоне кирпичной стены и желтой наклейки «НЕ КУРИТЬ» они так же обмениваются неутешительным мнением об открытии новой кофейни, рассуждают о вкусах сортов кофе из Эфиопии, которые Чарли привез ему для пробы, и в конечном итоге думают над возможностью провести День Благодарения вместе. После этого Чарли садится в грузовик, а Перси закрывает за собой тяжелую металлическую дверь.       В их маленьком городке, находящимся в округе Нью-Йорка, жители особо ценили возможность посещать новые гастрономические места, которые в течение года всячески рекламировали себя перед открытием, а после поразительно быстро закрывались от недостатка прибыли и посетителей. В этом месяце особое любопытство приняла на себя кофейня «Андромеда» на другой стороне улицы, и Перси не особо верит в их успех, предвещая скорое закрытие, — и лучше бы им сделать это поскорее, иначе он потеряет пятьдесят баксов.       Глядя на все эти грустные вывески с надписями «ЗАКРЫТО НАВСЕГДА», Перси лишь остается хмыкать и собирать деньги со споров своих коллег. На самом деле ему повезло, что его работа в «Элизиум» хорошо окупается, кофейня не находится на грани закрытия, и каждый сотрудник имеет при себе полный социальный пакет, медстраховку и оплачиваемые больничные.       Перси бы радоваться, поскольку это место было единственной приличной подработкой для студента, который не требовал рабского труда — хотя в обеденный час он бы отозвался по-другому — но с другой стороны… всегда есть но. И к его счастью, это «но» не маячит перед ним большую часть рабочего времени.       Так же существовала другая причина для злосчастного «но». «Элизиум» была не только прекрасной кофейней, но и пекарней, потому данное заведение стало одним из любимых мест отдыха жителей Хадсона и приезжих с других городков.       Перси проходит несколько длинных коридоров, толкает плечом металлическую дверь на кухню и пытается игнорировать горячий воздух из включенных духовых печей и людей, которые обосновались возле столешниц со скалками в руках. Под тихие звуки хип-хопа из радиодинамиков, ребята лениво раскатывают тесто для будущей продажи выпечки, и Перси не может не подловить рукой кусочек тонко нарезанного персика на половине стола Рейчел Дэр.       На его шалость она лишь устало фыркает и продолжает выливать растопленное сливочное масло в форму с раскрошенным печеньем. Ее рыжие волосы собраны в неаккуратный пучок на голове, на руках осела пшеничная мука с прошлой заготовки кекса, который пропекается в духовом шкафу и ждет своего часа, чтобы быть проданным за три бакса какому-то бедному студенту.       Она терпеливо посылает добродушные улыбки Лео Вальдесу, что совсем не знает меры в украшении пирогов и флирте.       — Твое тесто такое пышное, — кокетливым тоном заявляет Лео, нависнув над столом Рейчел. — Я думаю, оно знает с какого брать пример, — он подмигивает и выжидающе смотрит.       По лукавой ухмылке можно понять, что Лео ждет взаимного комплимента. Его короткие кудряшки подпрыгивают в такт тихо стучащим костяшкам пальцев по металлической столешнице.       Проходит момент тишины, когда Рейчел пристально смотрит на него в ответ.       — Поставь свое оборудование на третью скорость, и у тебя получится такое же, — наконец отвечает она и отодвигается от него на соседний стол. Губы Лео немного дрогнули от очередного отказа — по личным подсчетам Перси, это была триста вторая попытка за год.       Нико ди Анджело позади них кидает на латиноамериканца презрительный взгляд и повязывает черный — как его душа — фартук за спиной, чтобы открыть холодильную камеру и вытащить вчерашние заготовки странных пончиков из кабачков, которые никто из персонала не осмеливается попробовать.       Давящая атмосфера утра, неприязни и разбитых сердец совсем не впечатляет, и Перси решает, что лучше молча отправится в зал.       «Элизиум» выглядела достаточно стандартно для кофейни с индустриальным стилем, за исключением того, что ее владелец любит собирать все барахло с Amazon и пытаться придать этим уютный и непринужденный интерьер. Возле одной из красно-кирпичной стены нашел свое место старый кожаный двухместный диван, на котором любила сидеть компания из подростков, приходящая каждое воскресенье, над ним несколько ярко-кричащих постеров в ретро-стиле и свисающий вентилятор.       Большинство столиков имели при себе деревянные стулья с кожаной обивкой или замшевые кресла, в зависимости от их расположения в помещении. Многие комнатные пальмы, которые находились по углам, немного увяли и выглядели неопрятно, не смотря на то, что в течение двух месяцев вечерняя смена пытается их реанимировать любыми способами.       Эта кофейня выглядела настолько странно, что даже неплохо.       Перси проходит к главному прилавку, возле которого стояла пустая витрина для выпечки, полностью прилегающая к стене. Позади множество полок с бутылками из-под сиропов, всевозможной посудой и сувениров из разных городов. Если приглядеться, то можно было увидеть фигурки Будды и денежного китайского кота, которые Фрэнк привез из Канады — его выбор сувениров вызвал много вопросов.       На звук включенной кофемашины оборачивается Уилл Солас, любезно помогающий Джейсону подготавливать кофейню к открытию. Последний бросает на Перси резкий взгляд и возвращается к расстановке салфеток.       — Перси! — восклицает Уилл. Его солнечная улыбка в пять утра может заменить все освещение кофейни. — Как поставка?       Перси смотрит на него, не моргая.       — Как обычно, — сухо отвечает он, возвращаясь к настраиванию кофемашины.       Улыбка Уилла не дрогнула.       — Круто, — блондин начал судорожно кивать. — Джейсон сказал, что ты договорился с тем поставщиком… э… о скидке для кофейни.       Пальцы Перси быстро ориентируются в настройках на сенсорной панели.       — Чарли, — любезно подсказывает он.       — Да-да, Чарли, — восхищенно подхватывает Уилл. — Я видел его один раз, и он оставил на меня сильное впечатление. С его внешностью ему бы… ну там в бокс идти… — немного неуверенно заканчивает он.       — Или телохранителем в наркопритон, — тихо пробормотал Джейсон, нагибаясь под стол, чтобы проверить наличие приклеенных кем-то жвачек.       Перси фыркает и вытаскивает фильтр для воды. Он проверяет чистоту всего оборудования после вчерашней смены и остается довольным результатом — глубоко внутри Перси знает, что ему не нужно это делать, потому что «но» всегда очищает кофемашину после себя.       — Удивлен, что Джейсон вообще знает, как Чарли выглядит, — хмыкает Перси, включая кран, чтобы налить воду.       Парень слышит, как Джейсон поднимается с колен и хлопает по ладоням. Он быстро подходит к окнам и проводит указательным пальцем по раме, чтобы проверить их на наличие пыли.       Когда тишина затягивается, блондин осознает, что от него ждут ответ.       — Я… ээ… я был очень занят, чтобы принять поставку, — его голос совсем не сквозит уверенностью, которая присутствовала на лице.       Перси и Уилл не выглядят убежденными ответом Грейса.       Прежде, чем кто-то из них начинает говорить, дверь в заднюю комнату открывается, и Нико выходит к ним с металлическим подносом. На нем все еще черный фартук, который сильно контрастировал с официальной темно-зеленой формой ребят.       Он не смотрит на них, когда расставляет на витрине те самые пончики из кабачков, игнорируя усталый взгляд Джейсона, нахмуренные брови Перси и пунцовые щеки Уилла. Последний, на взгляд Джексона, был слишком подозрительным.       — Эм… привет, Нико? — голос Соласа на имени немного повышается. Он нервным движением приглаживает свою итак идеальную прическу и заламывает руки за спину. На лице все та же широкая улыбка, которую можно использовать за место духового шкафа.       Нико бросает на него равнодушный взгляд и продолжает расставлять выпечку в отведенный лоток. Перси и Джейсон невольно переглядываются через все помещение.       — Как успехи в новинках? — быстро продолжает блондин. Теперь он облокачивается поясницей на стол и начинает оглядываться на меню поверх головы Нико. Его голубые глаза прищуриваются, чтобы разобрать почерк Левеск. — Оливковые кексы с имбирем, баклава, пончики из кабачков… — на последнем названии его левая бровь скептически приподнимается, — …это звучит достаточно… оригинально? Ты сам придумал?       Вопрос звучал настолько неуверенно, что Нико даже не посмотрел на него. Он убирает поднос за подмышку, поправляет ценник и, с каменным выражением лица, — точнее, с его обыденным выражением лица — уходит обратно на кухню.       Как только дверь за ним захлопывается, Уилл буквально сдувается на глазах. Его плечи поникают, голубые глаза устремляются в пол, а пальцы правой руки начинают нервно почесывать щеку. Перси даже становится его немного жаль, но это чувство быстро пропадает, когда кофемашина позади начинает громко пищать.       Джейсон же качает головой и отворачивается к залу, чтобы снова пройтись по пунктам проверки уборки. Не проходит и двух минут, как в помещении раздается хлопок, и Уилл подскакивает на своем месте, натягивая солнечную улыбку.       — Забыл! Забыл проверить наличие посыпок! Пайпер должна была их расфасовать по названиям, вкусам и цветам, я должен посмотреть не перепутала ли она ничего. Еще Хейзел обещала оставить мне вишневый мусс в холодильнике, чтобы я попробовал, нужно спешить, — он так быстро протараторил, что система кофемашины не успела прогрузиться до конца.       Перси вопросительно выгибает бровь, глядя на то, как Уилл спиной пошел по направлению кладовой, едва не врезаясь в горшок с пальмой. На другой стороне прозвучал приветственный колокольчик входной двери, и Фрэнк входит в теплое помещение, снимая шарф.       — Фрэнк! — радостно восклицает Уилл. — Рад видеть, друг! Но я спешу, поэтому поговорим позже! Нужно попробовать вишневую посыпку! — он с третьего раза открывает дверь и, спотыкаясь, вваливается в кладовую.       Раздаётся сильный хлопок, и в зале наступает тишина.       Фрэнк, все еще оставаясь на своем месте, недоуменно смотрит Соласу вслед.       — Разве у Уилла не аллергия на вишню?       Перси предпочитает промолчать. Он глубоко вздыхает и поворачивается к кофейным мешкам, чтобы засыпать зерна в надлежащую посуду. Парень невольно думает, что это сто тридцать вторая неудачная попытка Уилла заговорить с объектом своей любви за год.       Если говорить о третьей составляющей «но» в жизни «Элизиум», то Перси определённо бы назвал неизбежные влюбленности коллег друг в друга. Это был третий незакрытый спор, в котором участвовал Перси, и, взывая к его кошельку, видимо последний.       Перси проверяет наполняемость всех сиропов, кофейных сортов, наличие чайных пакетиков и протирает многочисленные украшения на полках. Его сфера работы заключалась в приготовлении напитков, изредка он подменял человека на кассе, поскольку после пяти часов работы с кофе, его глаза не хотят видеть хотя бы что-то отдаленно похожее на коричневый порошок. Его напарник — Фрэнк Чжан, всегда был готов подстраховать, если у Перси ненароком начнется «кофейная аллергия».       К тому моменту, как Рейчел и Лео выходят в зал, чтобы наполнить витрину своей выпечкой, а Джейсон запускает первых гостей, Уилл возвращается в строй. На его лице широкая улыбка, которая тщательно скрывает грусть в глазах.       И Перси невольно приходится подчиниться такому же настрою, когда несколько человек подходят к кассе. Первый мужчина был постоянным клиентом, и разговор с ним всегда выглядел одинаково.       — Что-то крепкое и алкогольное.       Перси бросает взгляд на настенные часы. Для чего-то крепкого как раз вовремя, а вот алкогольное — это уже не то заведение. Парень терпеливо поворачивается к мужчине, невольно разглядывая его красные мешки под глазами и помятую голубую рубашку.       — Могу предложить двойной эспрессо, — сухо предлагает Перси.       Мужчина тупо моргает, переосмысливая заказ.       — Сойдет.       Так, каждый первый заказ Перси начинается с чашки двойного эспрессо и стакана воды для постоянника. Мужчина даже не отходит от кассы, беря в руки чашку, и быстрым глотком вливая в себя напиток. Он стоит несколько секунд, перегружаясь, и Перси его не торопит.       Перед тем как уйти, гость кладет долларовую купюру в банку для чаевых. Этот день ничего не может испортить.       Следующая женщина покупает только несколько кусков персикового пирога Рейчел и, после некоторых уговоров, кексы Вальдеса.       — Сегодня они выглядят лучше, — говорит покупательница, разглядывая шапочку из вишневого джема и овсяных хлопьев. Обычно именные кексы Лео выглядели очень плохо из-за большого обилия украшений, и в итоге их никто не покупал.       — Мы сменили персонал по выпечке, — безбожно врет Перси.       Женщина задумчиво крутит кекс в руке.       — Тогда дайте еще два.       Перси послушно упаковывает еще два кекса в коробку и передает его, забирая деньги. Он отдает чек и натянуто улыбается, когда посетительница принюхивается к шапочке и медленно шагает в сторону выхода.       Перси проводит в таком темпе несколько часов, периодически сменяя Фрэнка на посту бариста, когда понимает, что сможет выдержать вид кофемолки. Им часто приходится придумывать вкусовые качества десертов, когда посетители расспрашивают о новинках, и иногда глубоко вздыхать в моменты недоуменных взглядов гостей на чью-то придуманную смесь горького шоколада и грецкого ореха в маленьком печенье.       — Это греческая кухня, — автоматом выдавал Джексон, когда посетители подолгу стояли над витриной.       Сейчас он нетерпеливо кидает быстрые взгляды на настенные часы, дожидаясь долгожданной стрелки на двенадцать, чтобы уйти на обеденный перерыв.       — Что будете заказывать? — дежурно спрашивает Перси, после того как тучная мадам провела возле витрины двадцать минут с нахмуренным выражением лица.       — У вас есть шарлотка? — спрашивает она раздраженным тоном. Перси проглатывает порыв закатить глаза.       — Все имеющиеся пироги находятся на витрине, — говорит Перси, оглядываясь на Фрэнка. Тот мастерски делал одновременно шесть разных видов кофе для большого заказа с собой.       — А шарлотка?       — В ассортименте пироги со шпинатом, сыром фета, тыквой и корицей, — терпеливо рассказывает парень. Он поворачивается к Фрэнку, забирая готовые бумажные стаканчики с кофе, и выдает их ожидающему клиенту, пока женщина недовольно кривит губы.       — А шарлотка? — снова повторяет она.       — Нет в наличие.       — Может, посмотрите лучше?       — Может, повезет в другой раз?       Они смотрят друг на друга долгое мгновенье, прежде чем женщина громко цыкает.       — Хам. Позовите менеджера.       Перси устало кидает взгляд на часы. До обеденного перерыва еще семь минут.       Он опускает руку под прилавок, нащупывает бейджик и заученным движением прикрепляет его на левую сторону фартука.       — Я менеджер. Чем могу помочь? — безразлично спрашивает Перси, выжидающе глядя на нее.       Женщина тупо моргает, прищуривается и внимательно вчитывается в бейджик. Ее приоткрытый рот напоминает Перси рыбу, выброшенную на берег. Она некоторое время стоит без движения, пока гость позади не спрашивает как долго ему придется стоять в очереди.       Это заставляет женщину очнуться и впиться в Перси ядовитым взглядом, который тот встречает совершенно равнодушно.       — Я знаю людей, которые могут закрыть вашу забегаловку, — она истерично указывает на него наманикюренным пальцем.       — А я знаю людей, которые могут выпроводить Вас прямо сейчас, — беззлобно парирует Перси. — Давайте не будем создавать друг другу проблем.       Женщина делает широкий жест «да пошли вы со своим кофе» и, громко бранясь, быстрым шагом идет к выходу из кофейни под недовольные взгляды посетителей. Перси дожидается ее полного ухода, после чего оглядывается по сторонам и снимает бейджик, пока Фрэнк скрещивает руки на груди и наблюдает за этими действиями.       — Что ты скажешь ему, когда он узнает? — устало спрашивает Чжан.       — Если узнает, — поправляет Перси. Он кладет бейджик с именем «Джейсон Грейс. Старший менеджер» лицевой стороной вниз и оглядывается на настенные часы. Он наконец заслужил отдых. — Я позову Лео.       Фрэнк кивает головой и провожает парня взглядом до самой двери в заднюю комнату.       Перси заглядывает на кухню и одной фразой просит Лео встать за кассу, а после идет дальше по коридору, игнорируя изучающий взгляд блондина, который в то время закрывал на ключ свой маленький пыльный кабинет.       Они пересекаются — и, к сожалению, одновременно останавливаются — возле стенда и долго смотрят друг на друга. Перси мысленно взывает к Будде на полке, чтобы никто не додумался поставить скрытые камеры в зале.       — Я сейчас разговаривал с Рейной, — заявляет Джейсон, прищуриваясь.       — Прекрасно, — Перси делает паузу и медленно оборачивается к стенду, — и как погодка в Риме?       Он хмурится, когда разглядывает свое место в рейтинге среди всех сотрудников.       Рейна Рамирес-Арельяно являлась первым и единственным владельцем кофейни «Элизиум». Пробыв какое-то время на одном из островов Греции, она поняла, что хочет создать собственный уголок в Нью-Йорке, чтобы иметь возможность возвращаться в Грецию с помощью него — так и родилась идея открыть не-то-кофейню-не-то-пекарню со странным названием.       Сначала Перси не понял аналогии, но после первой запары в обеденный час решил, что это место действительно станет его личным загробным миром.       Рейна довольно серьезно и справедливо относилась к своим сотрудникам, потому поразмыслив какое-то время, она заявила, что хочет провести эксперимент.       Таким образом, она придумала запечатлеть всю работу «Элизиум» на огромном стенде, где каждый сотрудник мог посмотреть результат своих трудов за месяц — или вдохновиться соперничеством, тут уже кто как решает своим больным воображением.       — Она… — Джейсон делает многозначительную паузу, — возвращается сегодня.       Перси гортанно хмыкает. Он прикладывает пальцы к губам и смотрит на свой лист с именем, а так же на результаты сотрудника сверху по рейтингу. Он не удивлен, что она выше.       — Вот как, — задумчиво тянет Перси в ответ на конечный подсчет ее продаж, слова Джейсона или и то, и другое.       — Она хочет созвать всех на сегодняшнюю встречу.       — Зачем? — Перси быстро оборачивается к нему.       Его глаза сужаются, чтобы подозрительно оглядеть Джейсона.       Что такого назрело в голове Рейны, раз она решает со всеми встретиться? Последний раз, когда она созвала собрание, то сказала, что уезжает на длительную командировку для поиска зарубежных поставщиков.       Джейсон пожимает плечами и кидает быстрый взгляд на стенд. Его голубые глаза задерживаются на имени «Пайпер». Перси жаль, что он не видит назревающую любовную линию на своей смене — он поставил на нее шестьдесят баксов.       — Сказала, что это важно, — сухо отвечает Грейс.       Перси закатывает глаза.       Эти все таинственные разговоры, которые окутаны загадочностью и туманностью, вызывают в его желудке дискомфорт. Под внимательный взгляд Джейсона, Перси засовывает пальцы под пластиковую карточку и вытаскивает листы с именами. Ему совершенно безразлично, что блондин думает о нем, когда меняет ее имя и свое местами.       Теперь имя «Перси» стояло выше «Аннабет».       — Тогда позвони, когда будет известно время, — со странной полуулыбкой просит Перси. Он хлопает Джейсона по плечу и идет обратно в сторону кухни.       Подходя к двери, в его голове возникают много вопросов. Возможно, ему придется создать ставку на самую правдоподобную версию происхо...       Металлическая дверь ударяет его прежде, чем он успевает додумать мысль.       Он приоткрывает один глаз, потирая больное место над правой бровью, и видит перед собой ухмыляющуюся рожу блондина.       Удар оказался не сильным, но это все равно также больно, если бы она ударила его насмерть.       — Кофейня сама просит тебя уволиться, я чувствую это, — медленно произносит Октавиан. Его тощая рука придерживает металлическую дверь со своей стороны.       Перси чувствует, как его настигает головная боль.       — Лучше почувствуй почему стоит уволиться тебе. Видно, посетителей совсем нет, раз ты прохлаждаешься здесь целыми днями, — цедит сквозь зубы брюнет.       Он не дожидается ответа и заходит на кухню, притеснив парня у стены. Нико возле печи кидает на них незаинтересованный взгляд, а Рейчел, услышав удар, сразу же подлетает к Перси с упаковкой замороженного слоеного теста. Он чувствует обжигающий холод от него и позволяет прижать к больному месту на лбу.       — Октавиан! — Рейчел недовольно смотрит на блондина, оставшегося на своем месте. — Пожалуйста, будь аккуратнее с дверью, иначе Уилл вычтет из нашей зарплаты деньги на чьи-то похороны.       Октавиан закатывает глаза и скрещивает руки на груди.       — У вас итак есть духовки, можете просто бросить труп Джексона в них.       Джексон в ответ кидает на него суровый взгляд. Октавиан Август был четвертой составляющей «но» в жизни кофейни, постоянно заявляясь без приглашения и терроризуя всех работников. Перси как-то раз предположил, что он просто неупокоенный дух в «Элизиум», который потерялся на улицах городка, и не может найти вход в Преисподнюю.       Перси так же предлагал вызвать священника из Церкви неподалеку, но его затея не понравилась Рейне, и она убедила его, что он достаточно настоящий.       — Что ты несешь? — неожиданно подает голос Нико, пристально глядя на блондина. Кажется, он принял угрозу для своих духовых шкафов всерьез.       Перси устало выдыхает.       — Забей, никто не поймет этих маньяков, — произносит он и сразу же морщится от пульсирующей головной боли.       Он переворачивает упаковку теста на более прохладную сторону и прислоняет ко лбу. Если этот день омрачится еще одной неприятностью, ему придется уволиться для сохранения остатков самообладания.       Октавиан у стены издает какой-то звук. Возможно, это было фырканье или смех, но Перси не может разобрать точно из-за нахлынувшей воды в ушах. Он моргает несколько раз, пока картинка перед ним не обретает четкие контуры и не превращается в белую плитку под ногами.       Нико вздыхает, откидывая черные волосы со лба, и нагибается к дверце духового шкафа. Как только он вытаскивает противень, по помещению проходится запах свежей выпечки, который заставляет желудок Перси перевернуться от осознания на что он потратил свой обеденный перерыв.       Он проводит кукурузный хлеб Нико печальным взглядом.       Рейчел в это время достает из углового шкафа красную аптечку и начинает перебирать множество бутылей, расспрашивая Перси о самочувствии после удара и нагнувшись к нему для осмотра ушиба. Он не особо стремится к разговору, лишь сверля дыру в голове Октавиана, и грустно придерживая упаковку теста над коленом.       — Все, теперь точно ничего плохого не должно случиться, — радостно заявляет Рейчел, убрав руку от лица парня. Она нашла в аптечке странно пахнущую мазь и аккуратно нанесла его жирным слоем на примерное место удара. Октавиан у стены снова закатывает глаза так сильно, что это, наверное, больно.       Перси надеется, что она права. Он глубоко вздыхает и, игнорируя насмешливый взгляд блондина, выходит в зал.       Менее, чем через пятнадцать минут, Перси ломает кофемолку в кофейном аппарате.

***

      Вечерняя смена Аннабет начинается с записки, приклеенной к кофемашине. Ее содержание вызывает в ней непреодолимое желание найти придурка и убить самым изощренным способом, который могла предоставить ей кофейня. Она могла бы взять в руки капучинатор и взбить им мозги, или разбить чашку и запихать осколки ему в рот.       Но она этого не делает, вместо этого повторяя фразу, от которой язык стирается о нёбо, а глаза непроизвольно закатываются.       — По техническим причинам мы пока не готовим кофейные напитки. Выберите что-то из доступного ассортимента, — Аннабет рукой указывает куда-то позади себя на меню, где мелом выцарапано все что угодно, не связанное с кофе.       Посетитель скептически возводит глаза к доске. Его взгляд проходится по списку, а после возвращается к девушке за кассой.       — И что вы можете предложить?       Мышьяк, безразлично отвечает Аннабет. В своей голове. Но в голос произносит:       — Чай с различными добавками, например с лимоном, чабрецом, ягодами, так же имеются какао, горячий шоколад, — на автомате заявляет она, — самая популярная позиция на данный момент — горный трявяной чай Малотира, прямиком из Греции, — Аннабет замолчала, ожидая ответа.       — А кофе прямо вообще нет? — отвечает гость после паузы.       Вместо ответа на глупый вопрос, на который Аннабет отвечала двадцать секунд назад, она переводит взгляд на до сих пор приклеенную записку с корявым почерком, что едва ли не насмехается над ней весь промежуток времени.

Машина сломалась, Д. обещал вызвать ремонтника в скором времени. Развлекайся.

П.

      В этом послании Аннабет выявляет три неточности:       1. Кофейный аппарат не сломался. Его сломали.       2. Прошло три часа с начала смены, ремонтник так и не приехал.       3. Аннабет не наблюдает возле себя веселья.       Единственное, что утренняя смена оставила после себя — это самодельные плакаты в четырех разных местах с надписью, что кофе в «Элизиум» временно отсутствует. Они повесили его у входа, на окне, над меню — перекрыв им полностью позиции с кофейными напитками — и главное, приклеили у кассы.       Но каждый раз, когда гости останавливались возле Аннабет, они имели наглость произнести:       — Не пью чай, пробейте кофе.       — Капучино на соевом молоке, и побыстрее, я опаздываю.       — Раф с карамельным сиропом… что? Что значит не продаете?       — Позовите менеджера, где это видано, чтобы в кофейне не было латте? Понабирают в персонал всяких…       Аннабет может продолжать бесконечно, но перед ней снова глупый клиент.       — Вместо кофе мы можем предложить фирменный травяной чай, какао или горячий шоколад.       Посетитель тупо моргает несколько раз, обводит ее взглядом, будто Аннабет ненормальная, и молча разворачивается в сторону выхода.       — Хорошего дня, — прилетает ему вслед.       Следующая женщина уже не задает вопросы и просит приготовить горячий шоколад. Аннабет отворачивается к стойке, засыпает шоколад в стакан и вливает кипяток, после чего наливает в питчер молоко и взбивает паровиком. На это уходит две минуты, и когда блондинка отдает заказ, то устало облокачивается на прилавок и глубоко вздыхает.       Это самая сложная смена, которая была у нее за полтора года работы в «Элизиум».       Она пришла сюда работать по предложению своей лучшей подруги Талии — которая является старшим менеджером вместе со своим братом Джейсоном — с намерением подработать на летних каникулах. По некоторым причинам, она осталась здесь на целый год, решив, что график смен был достаточно удобным, чтобы совмещать работу и учебу в университете, а так же иметь возможность чаще видеться с… некоторыми людьми, с которыми сейчас она бы ни за что не согласилась даже дышать одним воздухом.       Аннабет невольно кидает взгляд на записку, и внутри все буквально сводит от дискомфорта. Если она закроет глаза, то все еще сможет вообразить, как ее обладатель стоит над прилавком, сжимая кончик колпачка ручки зубами, и неряшливо выводит слова на листе, особо не задумываясь над формулировками. Пока бы он писал, то черные всклокоченные волосы падали ему на лоб, прикрывая глаза, и парень бы мотал головой из стороны в сторону, чтобы убрать их.       Возможно, он бы обернулся к Аннабет и подарил одну из своих полуулыбок, показывая белые зубы и сжимающий между ними колпачок. Он бы сказал что-то глупое и заставляющее его поцеловать.       Именно поэтому Аннабет не закрывает глаза и вместо этого резко хватает записку, и разрывает ее на кучу маленьких кусочков, смакуя каждый звук разрывающейся бумаги.       Ей отдаленно становится лучше.       Пайпер за ее спиной обращает к ней недоуменный взгляд. Ее трубочка выпадает из-зо рта, когда она переводит взгляд на обрывки бумаги в женских руках.       — Какого черта ты делаешь, — слова должны были сложиться в вопрос, но это получилось до нелепо утвердительно.       Пайпер вопросительно приподнимает бровь. Аннабет встречает ее взгляд равнодушно.       — У людей закончился здравый смысл, — спокойно произносит она. — Это раздражает.       Глаза Пайпер от подозрения прищуриваются, но она кивает и снова припадает к своей трубочке. В ее руках пластиковый стаканчик с холодным чаем, в который она любит добавлять все, что видит. Сегодня это был апельсиновый сироп — который они тестировали к меню на Рождество — и лимон, и Аннабет подозревает, что это была кислая атака на вкусовые рецепторы.       — За то мы подняли спрос на какао, — она задумчиво уставилась на меню поверх головы.       Аннабет с отвращением морщит нос. Больше неадекватных посетителей она не любит людей, которые пьют какао — по причине того, что он всегда у нее получался хуже горячего шоколада.       — Лучше бы мы подняли спрос на увольнение одного идиота, — недовольно бормочет Аннабет, поставив локти на прилавок и опустив на ладони голову.       Пайпер, услышав ее, усмехается и кидает быстрый взгляд в сторону наполовину разобранной кофемашины.       — Не могу поверить, что они действительно пытались починить ее сами.       — И именно это говорит о том, что шесть парней на одной смене — это ужасная идея, — говорит новый голос слева от них.       Девушки одновременно оборачиваются, чтобы увидеть злое выражение лица у Талии, что держала в руках мобильный телефон и смотрела на него так, будто он самолично уничтожил их чаевые.       — Я только что говорила с ремонтником, — она подходит ближе и начинает перебирать салфетки на прилавке, — он посмотрит на нее утром.       Это побуждает Аннабет и Пайпер синхронно вздохнуть.       — Есть еще новость, — Талия говорит прежде, чем девушки успевают что-то сказать на предыдущее заявление. Она делает многозначительную паузу. — Рейна приезжает сегодня, и хочет всех собрать после окончания смены.       Аннабет краем уха слышит, как Пайпер давится своим чаем, пока она сама недоверчиво смотрит на Талию.       — Кофемашина была настолько дорогой, что она собирается сократить персонал? — спрашивает Пайпер, после того как удачно прокашлялась.       Талия кидает на нее не впечатленный взгляд.       — Нет, — незлобно рявкает она, а после устало облокачивается на прилавок, оставив в покое перебирание стаканчиков. — Она позвонила еще утром до инцидента.       — Жаль, — бубнит Аннабет, сразу же потухнув. Она уже надеялась, что Рейна при всем коллективе выпихнет Джексона с коробкой из его скромных пожиток на улицу.       Их прерывает подошедший посетитель, и Пайпер приходится отложить стакан, чтобы подойти к кассе.       — Здравствуйте, что будете заказывать? — на ее лице возникает дежурная улыбка.       После озвучивания заказа, Аннабет оборачивается к стеклянным банкам и ищет глазами листья чабреца. Она берет заварочный чайник, засыпает добавку, лимон и корицу, а после заливает кипятком. Пока чай заваривается, Аннабет достает металлический круглый поднос, выкладывает в блюдца два пирога с тыквой и ставит чашки, где находит свое место и чайничек.       Вместо с подносом она выходит из-под прилавка, маневрируя между образовавшейся очередью, и доходит до столика у окна с ожидающими гостями. Заметив ее, парень расправляет плечи и начинает улыбаться той самой улыбкой, которую Аннабет посылает всем посетителям ради чаевых.       Она расставляет заказ на столе и быстро кидает взор на блондина, внимательно следившего за ее действиями.       — Ваш заказ, — нейтрально произносит Аннабет, не отнимая взгляд от голубых глаз напротив. Она невольно прослеживает путь его шрама на левой стороне лица, который проходил от брови до основания челюсти.       Блондин коротко кивает и опускает взгляд на бейдж.       — Спасибо… Аннабет, — его голос мягкий, без крупиц самодовольства.       Аннабет повторяет его ранее сделанный жест, оборачивается к девушке и желает приятно провести вечер. Она прижимает поднос к груди и доходит до прилавка, обещая себе, что если она ни разу не обернется в их сторону, то сможет угостить себя мороженым после работы.       Когда Аннабет опускает поднос на прежнее место, то замечает пристальный взгляд Талии на себе.       — Что-то не так? — решается спросить Аннабет, она оглядывается на Пайпер, которая готовила для другого гостя горячий шоколад.       Талия не отвечает довольно долго. Она оглядывается через весь зал на блондина со шрамом и возвращает взгляд обратно на Аннабет.       Аннабет чувствует, как толика нервозности душит ее внутренности. Прежде чем она успевает сказать что-то еще, Талия отмирает и кивает в сторону задней комнаты в приглашающем жесте.       Вместе они проходят через нее, и, повернувшись к двери на кухню, Аннабет через круглое окно может увидеть, как Хейзел раскладывает ягоды на пирогах. Талия идет впереди, задавая темп и точку остановки, и к несчастью Чейз, они останавливаются прямо возле стенда. Отвратительного стенда, который нужно снести.       Талия оглядывается по сторонам, будто с любого угла мог выскочить шпион и украсть их рецепты пирогов, и наконец обращает взор голубых глаз на Аннабет. Сквозь черный свитер можно заметить ее напрягшиеся плечи.       Аннабет в этом не признается, но ей стало не по себе.       Что такого важного Талия хочет сказать ей? Она решила ее уволить? Но за что? Аннабет лишь бариста, она не печет пироги и никаких рецептов Нико или Хейзел не знает. Или дело в ее напитках? Черт, она знала, что ей нужно практиковаться в приготовлении какао каждый вечер.       Нет, ее не могут уволить. Если открыть жалобную книгу, то она является одним из немногих сотрудников, которые имеют минимальное количество жалоб от гостей, ее продажи выпечки с прошлого месяца сильно возросли, когда Пайпер научила ее специальному невинному голосу для посетителей, которые пришли за капучино, а ушли с пакетом кексов, суфле и печенья, позабыв о напитке.       Если кого и увольнять, то это только особых людей, которые ниже ее по всем позиц…       Глаза Аннабет прищуриваются, когда она ненароком оборачивается к стенду.       Талия откашливается, продолжая смотреть в точку за спиной Аннабет.       — Ты знаешь… — медленно начинает говорить она.       Ну нет, этот придурок опять за свое, недовольно думает Аннабет, вглядываясь в имя над ней.       — …это довольно подозрительно…       Почему он не может держать свои руки при себе, продолжает Аннабет, совершенно не вслушиваясь. Она вплотную приближается к стенду.       — …если так продолжится…       Руки блондинки по неволе поднимаются и начинают парить над именами. Она просовывает пальцы в пластиковый разъем и подцепляет белый лист. Аннабет краем уха слышит, что Талия говорит ей что-то, но это становится настолько далеко от нее, что она просто продолжает свое занятие до тех пор, пока имена Лео, Аннабет и Перси не меняются местами.       Имя Аннабет остается покоиться на месте, где оно и должно быть с самого начала, Лео под ней, а Перси на последнем одиннадцатом месте, которое несколько секунд назад принадлежало Вальдесу.       Когда она с гордостью оглядывает свою работу, то наконец замечает, что коридор погружен в тишину.       Аннабет медленно поворачивается к брюнетке, что с сомнением оглядывает расстановку имен в рейтинге. Аннабет становится немного стыдно, что она сделала это перед человеком, который высчитывает все их продажи и другие позиции, чтобы создать этот рейтинг.       Вместо того, чтобы разозлиться, Талия лишь долгое мгновенье молчит, а после устало выдыхает. Ее ладонь встречается со лбом, а голова начинает покачиваться из стороны в сторону.       — Кого-то действительно нужно уволить, — несчастно бормочет Талия. После она поднимает взгляд с пола и кидает взгляд на последнее имя в списке. — По достоинству его выходки может оценить только детский сад.       Аннабет согласна с ней. Эта перестановка мест в рейтинге уже никого особо не удивляет последние пять месяцев, лишь заставляя коллектив посмеиваться и загадочно поддергивать бровями.       Аннабет не хочет знать, что они этим имеют ввиду.       — Так о чем ты говорила?.. — неловко откашливается блондинка, отвернувшись от стенда.       Талия кидает на нее невпечатленный взгляд и снова глубоко вздыхает, будто она совсем не удивлена, что ей приходится повторяться.       — Тот посетитель, который заказывал чай и пирог, — начинает говорить она, и Аннабет задумчиво смотрит на потолок, пытаясь вспомнить о ком Талия говорит.       — …со шрамом? — с сомнением спрашивает она, и Талия начинает кивать.       На ее лице возникает странная хмурость.       — Да, — медленно тянет Грейс, — он приходит сюда каждый вторник, четверг и субботу в семь часов вечера.       Это заставляет Аннабет невольно сморщить нос. Она окидывает Талию заинтересованным взором и подозрительно прищуривается.       — И что не так с тем блондином, который приходит сюда через день? — голос Аннабет понижается, будто она делится каким-то заговором.       Уши Талии приобретают красный оттенок, и Аннабет не может почувствовать в своей душе тепло. Если это то, о чем она думает, то…       — Я думаю, что он шпион из соседней кофейни «Андромеда».       Все догадки прерываются звуком заезженной пластинки.       Аннабет тупо моргает.       — Что? — после она поправляется. — Почему… с чего ты это взяла? И почему шпион?       Талия смотрит на нее так, будто видит впервые. Она скрещивает руки на груди.       — Во-первых, — ее пальцы начинают подниматься в зависимости от перечисления, — каждый раз он заказывает что-то новое, даже напитки никогда не повторялись между собой, во-вторых, после пробы он что-то записывает в свой блокнот, в-третьих, с ним всегда разные спутники.       — Ты пересмотрела реалити-шоу про тайных покупателей.       — Я серьезно, просто… — Талия поднимает руку, а после опускает ее, — мы единственная кофейня, которая не закрылась за год, наши конкуренты хотят узнать принцип успеха.       Аннабет кидает быстрый взгляд на стенд. Судя по продажам, процентам чистой прибыли и работе в непопулярное время года — она бы поспорила в понятии их успеха.       Вместо спора, она лишь кивает, показывая, что услышала Талию. Та кидает ей благодарный взгляд, и они молча возвращаются в зал.       Пайпер раздражена, когда они показываются ей на глаза, и это неудивительно, ведь она стоит за кассой, а перед ней собралась приличная очередь. Аннабет спешит к ней на помощь, заходя за прилавок.       — Если еще раз так пропадете в разгар смены, я вас уничтожу, — в качестве доказательств она поднимает железный питчер.       — Прости, я встану за кассу, — воодушевленно произносит Аннабет.       Пайпер позволяет ей и отходит назад для приготовления напитка. Аннабет становится напротив молодого парня, нажимает на сенсорный экран и дарит широкую улыбку.       — Добрый вечер, что будете заказывать?       — Американо без сахара.       Аннабет мысленно рвет на себе волосы до конца смены.

***

      Они заканчивают смену в кофейне с отвратительным настроением и минимальным количеством чаевых в банке. После закрытия Уилл вылезает из своей бухгалтерской норы и помогает сдвигать столы, чтобы коллектив смог рассесться друг напротив друга.       В течение двадцати минут приветственный колокольчик звенел около десяти раз, и каждый раз сердце Аннабет подпрыгивало до глотки и опускалось в пятки.       Она убеждает себя, что это из-за будущих новостей.       Аннабет ставит стул возле Пайпер и садится, краем глаза наблюдая за остальными. Большинство уже расселось вокруг смещенных столов, некоторые люди еще не пришли.       Где-то за прилавком парила Рейчел, заваривая чай, а Талия возле нее подсчитывала выручку в кассовом аппарате. Хейзел выкладывала шоколадный мусс в порционную посуду, чтобы позже поставить в холодильную камеру для утренней продажи. Каждый был занят своим делом, пока Аннабет плевала в потолок.       Реакция от навязчивых мыслей дала сильнее о себе знать, когда по помещению проходится еще один приветственный звонок двери. Следом за ним слышатся мужские голоса и хохот, и Аннабет думает, что попала в Преисподнюю, а не Элизиум.       Ее сердце отчетливо падает в желудок, когда со стороны прилавка говорят:       — Перси, я не могу поверить, что ты сломал единственную кофемашину, — с такими словами его поприветствовала Хейзел, выкладывая готовый мусс на поднос.       — В этом не было его вины, — Рейчел любезно разливает всем в кружки травяной чай из заварочного чайника.       Аннабет подавляет порыв закатить глаза на эту ужасную защиту чести и достоинства. Она все еще не оборачивается в сторону пришедших, вместо этого пристально наблюдая за плескающим горячим напитком в кружке и паром над ним.       Она не замечает, как Пайпер кидает на нее быстрый взгляд, а потом перемещает в сторону парней. Ее уши подозрительно становятся пунцовыми, когда Джейсон снимает куртку и садится напротив, лицом к лицу.       Аннабет все еще думает, что пар над чаем интереснее разговора возле нее.       — Привет, — неловко говорит Джейсон.       Ерзанье Пайпер привлекает малое внимание Чейз.       — Привет, — чуть повышенным тоном, чем нужно, отвечает Пайпер.       Пара смотрит друг на друга еще долгий момент, пока рядом с Джейсоном не приземляется тело.       — Я слышал, вы подняли спрос на какао, — ужаснейший и просто отвратительный голос врезается в перепонки Аннабет.       — А еще спрос на жалобную книгу, — раздраженно парирует Талия, отпивая из своей кружки. Она села возле Аннабет, и таким образом, могла сверлить взглядом Джексона, который лениво откинулся на спинку стула и скрестил руки на столе.       — Это не так плохо, — его голос сквозит издевкой, — теперь мы можем подкорректировать чайные рецепты. Трое из моих постоянников сказали, что лимон слишком перезрелый и отдает горечью. Мы должны убрать Майкла Ю из списка поставщиков.       — Когда станешь начальником, тогда будешь командовать, а сейчас заткнись.       Ее резкость заставляет Уилла за столом добродушно воскликнуть.       — Талия! — он посылает ей терпеливую солнечную улыбку. — Каждый имеет право голоса в решении свежести продуктов.       Талия кидает на Перси недоверчивый взгляд.       — Он? Я так не думаю, — совершенно серьезно произносит она, заставляя Перси закатить глаза. — Он испортил нам смену.       — Перси ни в чем не виноват, — продолжает повторять Рейчел.       От ее тона Аннабет сейчас стошнит.       — Если у человека растут руки не из того места, то пусть признает это.       — Тебя там даже не было.       — Именно поэтому он еще не уволен.       — Девушки! — незлобное рявканье Уилла заставляет Талию и Рейчел сесть за свои места. Он ждет некоторое время, пока они перестанут посылать друг другу убийственный взгляды, а после продолжает. — Перси действительно не виноват, это был несчастный случай поломки.       По столу проходится гул голосов. И прежде чем кто-то начинает снова повышать голос, Уилл переводит тему.       Аннабет наконец поднимает глаза и сразу же натыкается на изучающий взгляд напротив. Зеленые глаза были прищурены, лоб нахмурен, а пальцы правой руки беспорядочно стучат по столу — это признак его беспокойства.       Это побуждает ее мысленно решить, что ее спокойная выдержка снаружи стала со временем лучше, чем прежде. Теперь ей приходится внутренне ерзать, мечтая прямо сейчас оказаться где угодно, только не здесь.       Аннабет смотрит на него в ответ, игнорируя тихий стук сердца, отдаваемый в ушах, и потные ладони.       — Рейна приедет через полчаса. Давайте подумаем по какому поводу нас собрали, — предлагает Уилл, положив руки перед собой.       Он оглядывается на каждого в попытках отыскать хотя бы примерную подсказку. Некоторое время за столом стоит тишина. Аннабет все еще не может отвести взгляд от парня напротив. Она позволяет себе подумать, что Перси стал еще красивее с их последней встречи.       — Я думаю, что произошло что-то ужасное, — разрушает тишину Фрэнк, задумчиво уставившийся в свою кружку. — Может, она потеряла права на кофейню?       Несколько пар глаз резко оборачиваются к нему, но не Перси и Аннабет. Его безучастность к разговору и пристальное внимание к ней заставляют Аннабет мысленно задыхаться.       — Возможно, она хочет уйти от налогов.       — Рейна не может быть такой беспечной.       — Или она хочет продавать наркотики под видом моих кексов.       — Никому не сдались твои кексы, Лео.       — Почему все предполагают только плохой исход? — Пайпер громко ставит кружку на стол. — Может, наша кофейня поднялась на уровень выше, и она хочет устроить радостное событие.       Это заявление заставляет всех задуматься. Даже Нико, который все это время смотрел в свой потрепанный блокнот с рецептами, заинтересованно посмотрел в сторону Маклин.       — Я все еще думаю, что она хочет кого-то уволить, — недовольно произносит Талия.       — Мои кексы ни в чем не виноваты, — вставляет свое слово Вальдес.       — Нам не нужны твои кексы, — раздраженно тянет Талия, поворачиваясь к латиноамериканцу.       В ответ Лео склоняет голову и откусывает вишневую шапочку от своей партии непроданных кексов, приготовленных утром.       — Италия — это складень наркотиков и мафии.       — Ты никогда не был в Италии.       — Но я слышал, что это напряженная страна.       — Слушай больше, — цедит сквозь зубы старшая Грейс и отворачивается.       В ответ Лео показывает ей язык и приступает к следующему кексу. Аннабет наконец отводит взгляд от Перси и медленно оборачивается к Уиллу, на лице котором все еще была широкая улыбка, не смотря на невпечатляющие разговоры за столом.       — Когда она звонила, какой у нее был голос?       Уилл задумчиво поднимает глаза к потолку, и его рот открывается, чтобы произнести…       — Спокойный, — кто-то отвечает вместо него. — Если бы случилось что-то подобное, то в нем сквозила напряженность, но нет, он был обычным.       Коллектив синхронно поворачивается к блондину, который только пожимает плечами.       В разговор вмешивается Перси. Аннабет не может не заметить его вмиг напрягшиеся плечи и челюсть:       — Что он вообще делает на собрании? — его брови сводятся к переносице. После он оборачивается к Уиллу и повышает голос. — Он здесь даже НЕ РАБОТАЕТ!       Октавиан на его истеричность закатывает глаза и скрещивает ноги.       — Я жду прибытие Рейны.       — Ну так жди в своем магазинчике канцтоваров.       Аннабет краем глаза видит, как Уилл глубоко выдыхает и оборачивается к Джейсону за помощью, который вместо разговора предпочитает смотреть на Пайпер. Пайпер смотрит куда угодно, но только не на него.       — Игрушек. Это магазин игрушек, — цедит сквозь зубы Октавиан, прижимая к себе белый шарф с греческим орнаментом, похожий на тогу.       — Отлично, вот и шагай. Укутайся в свою… штуку и вали, — Перси от незнания названия предмета одежды обводит шарф пальцем. Потом на его лице появляется недоуменное выражение. — С какого медведя ты это украл?       В это время дверь в кофейню открывается, и на ее порог заходит молодая девушка. Она стряхивает с себя невидимую пыль, оглядывается по сторонам и наконец поворачивается к столу, за которым сидели ребята, уставившиеся на нее.       Рейна Рамирес-Арельяно открыла кофейню «Элизиум» в восемнадцать лет, ища работников через листовки и предлагая подработку всем знакомым. Она начинала с малого, как и все обычные кофейни. И был момент, когда денег временно не хватало, и она хотела закрыть кофейню.       Пока не поняла, как важна уникальность для любой сферы деятельности.       В течение года «Элизиум» проводил множество акций, событий и вечеринок в своих стенах, став популярным заведением среди молодежи, семейных пар и туристов.       И ее горящий огонь в глазах передавался не только кофейне, но и сотрудникам.       Первый, кто вскочил со своего места, чтобы помочь раздеться, был, к удивлению Аннабет, Джейсон. Напоследок он бросает извиняющийся взгляд в сторону Пайпер, которая в тот момент пристально вглядывалась в рекламную вывеску,       Уилл любезно уступает ей место во главе стола и предлагает травяного чая, от которого Рейна не отказывается. Рейчел сразу же подает ему заварочный чайник и чашку.       — Милая Рейна, как просторы Рима? — беззастенчиво спрашивает Лео. Из-за кекса во рту он проглатывает некоторые окончания. — Может быть… ты завела какие-нибудь знакомства?       Рейна кидает на него спокойный взгляд, пока все остальные закатывают глаза — опять же, кроме Уилла, он лишь дарит каждому солнечную улыбку, на несколько секунд задерживаясь на Нико. Со своего места Аннабет может заметить, как Перси внимательно следит за действиями Уилла с момента подключения за стол Нико.       Спустя мгновенье он отворачивается от них, и его взгляд скользит по людям, которые сидели в ряд с Аннабет. Пока он не останавливается на… конечно же, Аннабет. Кто бы мог не догадаться, ведь придурок такой предсказуемый.       Аннабет устремляет на него ответный — убийственный, потому что Перси иного не заслуживает.       Особенно, когда Рейчел подходит к нему ближе и подливает дополнительную порцию чая, нависнув над ним, чтобы что-то прошептать на ухо. Перси усмехается и легонько пихает ее локтем.       Аннабет хочет, чтобы все это закончилось поскорее. Она на секунду прикрывает глаза, глубоко вздыхая, и отводит их к Рейне.       Пристальный взгляд зеленых глаз все еще остается на ней.       — …нет, я не завела любовника из сицилийской мафии и не продала ему кофейню, Лео, — совершенно спокойно отвечает Рейна.       Лео недоверчиво смотрит на нее, прижав кекс к правой стороне лица, тем самым обмазывая ее вишневым джемом. От этой сцены Рейна даже не поморщилась.       — Тогда, в чем дело, Рейна? — Хейзел миролюбиво пьет чай, наблюдая за отчаянными попытками Лео расспросить девушку обо всех несносных теориях.       Рейна кивает и ставит кружку чая на стол. Ребята смотрят, как она снимает с плеча потрепанную сумку. В полнейшей тишине слышатся звуки перебирающих бумаг, и через мгновенье, небольшая стопка оказывается на столе.       На лице девушки ни грамма радости, только серьезность в глазах без тени улыбки, которая Аннабет слишком хорошо знакома. Она наблюдает за этим выражением лица в зеркале на протяжении нескольких месяцев.       — Первое, что я хочу, это поблагодарить вас за успешно проделанную работу, особенно сегодня, когда на утренней смене возникли неполадки, — ровным тоном произносит Рейна, особо ни на кого несмотря. Она перебирает бумаги в руках и продолжает, — благодаря вам, всем вам, — она акцентирует внимание на последних словах, — у кофейни появились ресурсы, чтобы попробовать расшириться на Нью-Йорк.       Окончание предложения буквально проходится эхом в голове Аннабет.       — Расшириться? — тупо переспрашивает Фрэнк. Он на секунду оглядывается в сторону Джейсона, который смотрел на Рейну огромными глазами.       — Верно, — Рейна кивает — серьезно и профессионально, — сегодня мне предложили подписать договор на аренду двухэтажного здания в Бруклине, — когда никакой реакции за столом не следует, она продолжает, — чтобы следить за продвижением этой сети, мне, как владельцу, придется уехать на неопределенный срок, пока она не начнет получать чистую прибыль.       Даже у Уилла после этой новости пропала улыбка с лица. Его брови сошлись на переносице, и он оглянулся на рядом сидевшего Нико, который с безэмоцинальным лицом в ответ смотрел на него.       — Эм… но… если ты уедешь курировать кофейню в Нью-Йорке, тогда кто остается здесь за главного? — Уилл скептически приподнимает бровь, разворачиваясь обратно к Рейне.       Рейна смотрит на него долгое мгновенье.       — Это мы сейчас и выясним.

***

      Это звучало как настоящий приговор, к которому Перси не хотел иметь никакого отношения.       Неужели Рейна действительно собиралась сейчас считать статистику, делить продажи, проводить всякие математические анализы, чтобы выяснить, кто мог заменить ее на посту владельца? Нет, он уважал ее, как начальника, мог приготовить кофе и принести его в кабинет, лишь бы его не заставили платить за новое оборудование, но делать нечто подобное для людей, которые сидят с ним за одним столом? Определенно нет.       Черт возьми, Перси даже не помнит кто стоит на первых местах в рейтинге, он был слишком… слишком занят пакостными делами, конечно.       Он обводит взглядом каждого потрясенного человека за столом и тихо хмыкает. Правая часть лица Лео уже полностью навалилась на вишневый кекс, рядом с ним Фрэнк морщился от этой сцены. Рот Рейчел приоткрылся в немом «о», Уилл переводил взгляд с Рейны на Нико, Нико безразлично уставился на блокнот, Талия смотрела на своего брата, Джейсон громко думал, а Пайпер была слишком занята рассматриванию стенда с рекламой новинок. На Октавиана он принципиально не смотрел.       Злосчастное «но» нашла занятие поинтереснее. Она весь вечер пыталась испепелить его взглядом.       И Перси бы соврал, если бы не признал, что это была интересная реакция.       Перси удивлен. Правда удивлен такому исходу событий. Их последняя встреча произошла шесть месяцев назад, и тогда парень решил, что больше ни за что не станет работать с ней в одном помещении, выбрав в убыток себе работу в утреннюю смену.       И в его голове лишь один вопрос, пока ребята решают наперебой спрашивать о концепции подбора человека на роль со-владельца кофейни «Элизиум».       Откуда такая ненависть в серых глазах? Любопытно, очень любопытно.       Перси снова держит ее взгляд, краем уха слушая Рейну.       — За пять лет основания, я поняла, что владелец должен быть не только амбициозным и решительным в своих действиях, но и осознавать, как ему создать нужные условия для победы в краткий срок, — Перси не понравились ее слова, — поэтому я хочу провести пять испытаний.       Рейна останавливается, чтобы каждый из присутствующих мог обдумать ее слова.       Викторина что ли, но это остается невысказанным.       Перси оглядывается на Джейсона, на его губах полуулыбка, а в голове сигнал: SOS! НЕИЗВЕСТНАЯ ОШИБКА! Он ждет шутки, но в глубине души знает, что она не последует. Рейна не тот человек, который будет разбрасываться словами. Если она что-то решила для себя, то сделает так, чтобы ее сотрудники то же это поняли.       — Одно испытание — одна неделя, от легкого к сложному, — Рейна поднимается со стула и начинает проходить между ребятами, перед каждым опуская по одному листу. Когда она доходит до Перси, то он может прочитать, что это была таблица с измененным расписанием смен. — Кто наберет максимальное количество выручки — станет моим со-владельцем.       — То есть, это дело удачи? — спрашивает Рейчел, удивленно вздернув брови.       — Нет, — никаких колебаний в ответе Рейны. — Дело в том, как вы подстроитесь под ситуацию и вынесете из нее максимум пользы, — далее она оглядывает каждого, — еще вопросы?       Когда тишина за столом затягивается, Рейна удовлетворённо кивает и поднимается со своего места. Прежде чем она надевает пальто, то оглядывается на Октавиана и оповещает, что они поговорят завтра. Попрощавшись со всеми, девушка выходит из кофейни и оставляет всех удивленно смотреть в свои листы.       Перси снова опускает взгляд в свою таблицу. Все пять недель он проведет во второй смене и его неизменным напарником будет блондинка, злобно уставившаяся на него через стол.       Он дарит ей издевательскую усмешку, внутренне содрогаясь от мысли, что им придется постоянно контактировать спустя семь месяцев после расставания.       — Давайте признаем, что я должна стать со-владельцем «Элизиум», — неожиданно заявляет Талия, опустив лист на стол и скрестив руки перед собой.       — Почему ты? — к ней оборачивается Нико с вопросительным выражением лица. Его тихое вмешательство заставляет всех за столом синхронно обернуться к нему. — Я никогда не работал с тобой на одной смене, и не знаю, как ты решаешь вопросы с гостями.       Талия удивленно смотрит на него.       — Конечно, — с издевкой тянет она, ее глаза метают молнии, — как нелепому сотруднику, который стоит только на заготовках, понять, как я решаю вопросы с гостями?       Уилл задыхается. Лео улюлюкает, а Перси улыбается краем губ. Он ждал чего-то подобного уже... парень оглядывается на настенные часы — сорок пять минут.       Нико на ее резкость даже не моргает.       — Без понятия, но раз Джейсон решает их хреново, то и ты должно быть то же, — скучающим тоном произносит он, — это должно быть семейное, не так ли?       Глаза Талии чуть сужаются, но Перси сомневается, что это из-за отсутствия манер ди Анджело. Она просто выглядит совсем невпечатлённой Нико.       Нико встречает ее взгляд пустым.       Джейсон пару раз открывает и закрывает рот. Он резко поворачивается к своему соседу, когда слышит смешок рядом с собой.       — Что? — невозмутимо спрашивает Перси. — Он прав, ты хреновый решатель проблем.       К удивлению, это немного разряжает напряженную атмосферу за столом. Половина из коллектива фыркает и оглядывается в сторону Нико, который вернулся к своему блокноту, а Талия в то время закатывает глаза.       Перси игнорирует резкий взгляд Джейсона и отворачивается к источнику проблем, которая посылает ему обжигающий взгляд, кажется, вообще от него не отрываясь все это время.       — Плевать, — отмахивается Талия, сосредотачиваясь на своих ногтях.       — В любом случае, — встревает Уилл, покосившись на Нико, — мы должны обсудить возможную кандидатуру.       Это побуждает всех начать говорить наперебой.       — Отдайте победу мне, я был главным в акции панини и принес нам прибыль летом, — взбудоражено восклицает Лео, убирая кекс от своего лица и составляя на нем отпечаток джема.       — Как раз-таки из-за тебя мы сломали два пресс-гриля, Лео, и не могли три месяца готовить дакос, — раздраженно вторит Талия и подкладывает подбородок под кулак.       Хейзел так же не остается в стороне:       — А я была той, кто предложила делать доставку из закусок на корпоративы или праздники.       — И мы все не спали около двух дней, делая шестьсот порций закусок из баклажанов, — бормочет рядом с ней Фрэнк. Когда Хейзел оборачивается к нему, он извиняющее пожимает плечами.       — Верно, после этого я до сих пор не могу смотреть на них, — соглашается Рейчел и отпивает из чашки.       — Кто еще что скажет? — цедит Талия сквозь зубы. Она оглядывается на Аннабет, которая на ее взгляд лишь пожимает плечами.       Пайпер откидывает косу за плечо и смотрит на ребят.       — Благодаря моей смекалке, мы устроили сбор вишни и угощали людей домашней висинадой, — гордо произносит она.       Уилл резко разворачивается к ней и перегибается через стол.       — Спасибо, мне было очень приятно выпить это и оказаться в больнице.       — На тот момент ты не знал, что у тебя аллергия, — цедит Пайпер, кинув на него быстрый взгляд.       — Все равно неприятное воспоминание. Не упоминай его как достижение.       Перси устало откидывается на спинку стула. Уилл и Пайпер продолжают громко спорить, пока к ним не подключается Джейсон, пытающийся словесно разнять. Выглядело жалко, поэтому Перси предпочел уставиться в потолок, оснащенным неприкрытыми вентиляционными трубами.       Он даже не может до конца признать, что стал участником в гонке за место наивысшей должности в месте, которое почти может терпеть.       Его взгляд скачет с одной витиеватой трубы на другую, пока не опускается вниз и снова не устремляется на девушку перед ним. В каком-то смысле это даже иронично. Избегать ее как чумы в течение полугода, чтобы встретиться в карьерной схватке и пройти его в бок о бок весь месяц.       Аннабет устало откидывается на спинку стула, ее голова повернута к Талии, которая нашла новую жертву в споре. Он видит изящную выемку ключиц, выглядывающую из-под черного свитера с V-обрезом, и заметно заострившиеся скулы. Ее блондинистые волосы немного растрепаны из-за прошедшей смены, а помада стерлась от постоянных покусываний — дурная привычка, оставшаяся после школьных экзаменов.       Перси был уверен, что если придвинется ближе, то сможет учуять прежний аромат, который всегда принадлежал только ей, и нахрен ее, думает он. Все давно в прошлом. А сердце колотится, руки подрагивают и взгляд возвращается к ней, потому что он ударился головой об дверь.       Он перестает пялиться, достает из кармана джинс мобильный и открывает календарь, чтобы сверить возможность присутствовать на вечерних сменах, надеясь, что у него все будет до смерти забито делами, и Судьба перечеркнет все его ужасные мысли о Чейз.       Но нет, календарь оказывается пуст, большинство пар он не посещает, и таким образом Перси не оказывается баловнем жизни.       Это все смешно. Перси же действительно не может стать со-владельцом. Какие вообще у этой должности права, кроме того, что ему необходимо платить налоги и обеспечивать людей в отпуска.       Хотя нет, Перси знает.       Он мог бы каждый день говорить Нико, чтобы он испек ему кукурузный хлеб. Или просить Рейчел заваривать вкусный какао. Или кого-нибудь уволить. Например, блондинку, снова уставившуюся на него суровым взглядом.       Да, последняя мысль наиболее притягательна.

***

      Я уничтожу его, мысленно думает Аннабет, пристально вглядываясь в зеленые глаза напротив.       Я уничтожу ее, параллельно решает Перси и откладывает телефон обратно в карман.

***

      Это клятвенное обещание.

***

      — Я не могу поверить, что мы действительно собираемся ставить на это, — недоверчивым тоном бормочет Уилл.       Все ребята за столом нагнулись над его поверхностью, будто это помогло бы им сохранить тайну от двух людей, которые уже давно покинули стены кофейни «Элизиум».       Талия на своем месте фыркает и скрещивает руки на груди. Она совершенно не впечатлена выбором цели для назревающего спора.       — Разве вам не интересно чем это может закончится? — заговорщически произносит Лео. Его карие глаза бегают из стороны в сторону, пытаясь подловить настроение каждого.       — Это обреченная ставка, она не стоит моих сегодняшних чаевых, — Пайпер так же недовольна выбором, как и Талия.       Глаза Лео прищуриваются, он невпечатленно смотрит на двух девушек.       — Только не говорите, что вы, две сиамские подружки, не видели этого.       Талия перестает рассматривать свои ногти и сморщивает лицо.       — В твоих кексах точно есть что-то запрещенное, если ты смеешь нести этот бред перед нами, — она указывает своим черным наманикюренным пальцем на себя и Пайпер.       — Я просто говорю о том, что… вы же знаете причину почему они разошлись? — Лео выжидающе уставился на них. Талия и Пайпер даже не моргают.       Все за столом затаили дыхание, когда Маклин устало выдохнула и начала перебирать руками свою косу.       — Честно говоря… — она кидает быстрый взгляд на Талию, и так как та ничего не говорит в противовес, продолжает, — …это была странная ситуация, мы так и не поняли до конца.       — Все мы поняли, просто Перси гребаный мудак, это было ясно как день, — все-таки высказывается брюнетка.       — Перси тебе никогда не нравился, — вмешивается Рейчел.       — А тебе? — Талия с горящим взглядом поддается вперед. Прежде чем они снова вскакивают со своих местах, Пайпер в последний миг замечает недопонимающий взор рыжей девушки.       Уилл хлопает в ладони для привлечения всеобщего внимания.       — Это единственная незакрытая ставка с прошлого года, — обеспокоенно произносит он. —Должны ли мы ее аннулировать, если никто не знает причину?       По помещению проходится коллективный вздох.       Свою мысль решается высказать Фрэнк:       — Причина не ясна, потому что они избегают друг друга несколько месяцев. Сейчас они будут находиться вместе, и, возможно, кто-то из них упомянет это.       Лео щелкает пальцами в его сторону.       — Молотком, Фрэнк. Я знал, что в твоей голове есть что-то помимо рецептов кофе.       — Завались, Лео, ты вообще не помогаешь, — спокойно парирует Фрэнк, глядя на Вальдеса презренным взглядом сверху вниз.       — Эй, я подловил их переглядки, — восклицает латиноамериканец. — Они буквально чуть не взорвались, глядя друг на друга. Здесь явно неразрешенные чувства.       — И все еще, это не наше дело, — твердо говорит Нико, записывая что-то в блокнот.       Ребята синхронно поворачиваются к нему.       — Таинственная размолвка, игнорирование, сексуальное напряжение. Разве тебе не интересно? — Лео подозрительно прищуривается.       Нико равнодушно смотрит на него.       — Нет, — твердо произносит он, а после опускает взгляд в блокнот, — меня больше интересует почему я трачу свою муку на твои жалкие творения.       — Говорит парень-призрак, приготовивший пончики из кабачков. Просвети, почему их сегодня никто не брал?       Уилл снова в нетерпении хлопает в ладоши, облокачиваясь на стол, чтобы скрыть Нико от глаз взбудораженного Вальдеса. На его лице расцветает широкая улыбка, которая заставляет всех вздохнуть.       — Так что же нам с ними делать? — спрашивает он, мгновенно меняя тему.       — Я рад, что ты спросил, солнечный мальчик, — Лео подмигивает ему и оборачивается к столу, чтобы увидеть каждого.       Талия и Пайпер проголосуют против — потому что они слишком принимают эту затею всерьез, далее Фрэнк, Уилл и Рейчел будут в деле из-за их маленькой подстрекательной сущности, Хейзел скажет, что это глупо. Труднее всего было внедрить в спор Джейсона, который все это время молчал, прожигая в столе дыру, а Нико… это просто Нико, ему не нужны споры, чтобы игнорировать всех и вся.       — Я говорю, что мы вмешиваемся, суем свой нос куда не надо и делаем ставки на то, кто быстрее расколется в своих чувствах.       Бит тишины.       А затем:       — Я в деле.       Все за столом оборачиваются к Джейсону Грейсу.       Лео в нетерпении подпрыгивает на своем месте и коротко хохочет. Он оборачивается к недовольной Талии и выдает:       — Видала? Даже твой брат продал свои принципы.       Талия решает, что лучшая защита — это убийственный взгляд до конца разговора.       В конечном счете они обсуждают возможные исходы этого спора и записывают каждое предположение на распечатанном листе для ставок. Каждый человек уверен, что в конце месяца будет богат, а если нет — то уволит Перси Джексона, когда станет со-владельцем кофейни «Элизиум».