Три судьбаносных трепета

Когда Жану было 6 лет, его бабушка рассказала, что, когда сердце дрогнет трижды из-за одного человека, это будет означать, что вы созданы друг для друга. А потом бабушка умерла. А потом его отец продал его Мориямам. Вообще-то, Жан был в гневе. Он был в ярости, когда понял, что, фактически, теперь является рабом какого-то ублюдка. И что он ничего не может сделать. Когда Рико впервые ударил француза, Моро ударил его в ответ. Но свита «короля» подоспела как раз вовремя, чтобы вырубить Жана. Очнулся он уже привязанным к кровати. Парень запомнил то ощущение ужаса навсегда: Морияма смотрел на него с голодом во взгляде, переходящим в ярость, и с победоносной ухмылкой. Кажется, тогда у Жана впервые появились шрамы от порезов. А потом дни слились в одно целое. Сначала все было вполне сносно, всего-то нож, проходящий по бледной коже, одаривающий паутиной алых линий. Всего лишь голод, ведь путь в столовую университета всегда перекрывали какие-то сошки Рико. Вечные побои и сломанный нос. Но потом Морияме это наскучило. Потом он начал привязывать Моро и поливать его водой, пока тот не начинал задыхаться и захлебываться. Потом ему стало интересно посмотреть, как его приспешники будут брать Моро по кругу, не давая тому свободно вдохнуть. Жан не знал, как выбраться из этого ада под названием Эвермор. Ада, в который он попал из-за своего же отца. Ненависть накатывала оглушающей волной каждый раз, когда он вспоминал то пьяное лицо, которое даже не осознавало, что его сына забирают навсегда. И эта злость сменялась бесконечной печалью, когда жалобные крики и молитвы матери не забирать ее сына всплывали в голове. Жан рос в обычном небольшом городке во Франции. Он любил гулять по лугу и выбирать белоснежные ромашки, собирая их в букетики для мамы. Он послушно помогал своей бабушке печь пироги каждое воскресенье, ведь она очень уставала за этим занятием. Его дедушка приходил с работы и с улыбкой трепал его по голове, обводя черные кудряшки пальцем. -Жан, ты что, подрос еще на сантиметр?! – каждый раз спрашивал он, а Моро лишь смеялся в ответ. - Конечно нет, дедуль! Мы же виделись только вчера, как бы я успел? А еще его пьяный отец, который тратил все деньги в барах и постоянно бил его маму. Жану было 7, когда он решил, что достаточно взрослый для того, чтобы противостоять старшему Моро. Его мама кричала вслед о том, чтобы он уходил и не вмешивался в это дело, но мальчик очень сильно любил маму. Он угрожал отцу ножом для масла, который не был даже острым. -Как ты, мелкий сопляк, смеешь вставать на моем пути? – с издевкой усмехался отец, - Ты, жалкое подобие мужчины, даже нож нормальный не нашел! А потом он сломал мальчику руку с тем самым ножом. К слову, после этого Жан большую часть времени проводил с бабушкой и дедушкой. А когда Моро было 10, крупные мужчины в черных смокингах зашли в его дом, когда он радостно рассказывал маме о том, как хорошо прочитал стих сегодня в школе, и молча потащили на выход. Воспоминание об этом никогда не отпускало Жана. Поначалу только этот кошмар он и видел, а потом они смешались между собой в непроглядную тьму. Казалось, он был обречен. У него такая судьба – бесконечно страдать от рук людей, которым он не способен противостоять. Наверное, он это заслужил, да? Он сделал что-то не так, поэтому его отец пошел на сделку с Морияма. Да, он слишком плохо учился, мешался и плохо себя вел. Дело точно было в этом. (Эта навязчивая мысль перестала крутиться в голове Жана после того, как его впервые избили до потери сознания. Нет, ребенок не может заслужить такого.) А потом появилась надежда. О, как прекрасно и спасительно было ее лицо. Светлые волосы, что обрамляли бледные щеки, яркие живые глаза и такие мягкие руки. Она была как Ангел во плоти, спустившийся с Небес для спасения его израненной души. Ее голос был таким ласковым, таким тихим и успокаивающим, словно колыбельная. И имя у нее было такое же доброе – Рене. Она вытащила Жана из его непрекращающегося кошмара. Она вырвала его из лап главного мучителя и спрятала. А дальше Нил Джостен заявил, что Жан свободен. Что отныне он не должен больше бояться Рико. Моро думал, что это и есть счастье – полная свобода, никаких угроз для жизни, никаких криков и пыток. А следом появился он – солнце во плоти, сжигающее все, к чему приближается. Его свет так ослеплял, что казалось, что зрение будет непоправимо испорчено. Его яркая улыбка заставляла кожу француза покрываться мурашками. Сердце Жана дрогнуло впервые в тот момент, когда Джереми Нокс тихо вошел в его комнату и с мягкой улыбкой сказал, что все закончилось, что он защитит его от всего, что приносило боль. И Моро был в шоке – Лисы попросили Троянцев приютить его у себя. Они позвали Джереми и попросили его взять Жана, поломанного, закрытого и отчаявшегося Жана, в его команду. Самую лучшую команду дивизиона. И Джереми не обманул. Он действительно не отходил от Моро на его пути к команде, не подпускал никого слишком близко и постоянно болтал о какой-то ерунде. Он как будто пытался согреть разбитое, поломанное и истерзанное сердце Жана в своих руках. Он дарил такие солнечные улыбки и постоянно спрашивал о самочувствии. Команда была удивлена новому игроку, но все приняли его хорошо. Потребовалось некоторое время, прежде чем Жан начал чувствовать себя комфортно рядом с ними. Но он очень сдружился с Альварес, а также Джереми постоянно был рядом, не прекращая свои глупые рассказы. И Моро был действительно благодарен ему. А потом Троянцы сыграли свой первый матч с Жаном, и он прошел не очень хорошо. -Ты, мерзкая шлюха Мориямы, не имеешь права находиться здесь, на одном поле с такой командой, как Троянцы, - прошипел нападающий, которого Моро «опекал». И всего одна эта фраза запустила какой-то импульс в голове француза. Перед глазами появился Рико, посмеивающийся в своей мерзкой манере, а вокруг стояли Вороны с похотливым блеском в глазах. Жан начал задыхаться, его голос пропал, а руки так сильно затряслись, что клюшка выпала и звонко ударилась о паркет. А потом прозвучал свисток, и судья выдал Джереми красную карточку за то, что тот с разбега впечатал того самого нападающего в плексиглас и ударил кулаком в лицо. Кажется, в этот момент Моро очнулся и ощутил трепет сердца, почувствовал какое-то ноющее ощущение, и сам от бессилия упал на колени. Джереми Нокс уже дважды заставил сердце бескрылого Ворона затрепетать. Такими темпами сезон завершился, и команда начала разъезжаться кто куда. А Жан решил отправиться домой, проведать свою маму. Он рассказал об этом Ноксу, и тот, почему-то, очень захотел поехать вместе. Жан очень смутился и покраснел, сказал, что очень давно ее не видел, что ему не хочется напрягать Джереми. Но в итоге они все равно поехали вместе. И вот, стоя на пороге своего бывшего дома, где уже много лет живет другая семья, Жан узнает, что его отец избил насмерть маму вскоре после того, как люди Морияма его забрали. Слезы потекли по бледным щекам, Моро шептал о том, что этого не может быть. И именно в этот момент Джереми притянул француза к себе и начал успокаивающе гладить по голове. -Мне так жаль, Жан, - шептал он ему, гладя по спине, качая как ребенка, пытаясь успокоить. Он так нежно поцеловал его в макушку и пригладил черные кудряшки. -Она была такой доброй, как он мог….как….- плакал Моро. Он так крепко стиснул Нокса в своих руках, будто боялся, что в следующее мгновение тот исчезнет тоже, и Жан останется совсем один. -Я знаю, милый. Я знаю, - отвечал Джереми тихо, стараясь успокоить. Он отодвинулся от француза и принялся собирать кристаллики слез большими пальцами, - Она бы очень сильно тобой гордилась. И он так бережно держал его в своих руках, словно думал, что Жан хрустальный. Ему было так горько, ему было так жаль, что этот парень переживает столько боли. Что она никогда его не оставляет, каким бы счастливым Моро ни пытался быть. -Пойдем в гостиницу, Жан. Тебе нужно отдохнуть, - предложил Нокс. Он мягко провел подушечкой большого пальца, окончательно стирая слезы, и так невесомо поцеловал в родинку под глазом, что почувствовалось это как дуновение ветра. Он осторожно взял ладонь Моро в свою и переплел их пальцы. И сердце Жана Моро дрогнуло в третий раз.