Кто из нас сумасшедший?

Они перемещались по крышам Готэма.  Брюс отчетливо уловил хруст собственных конечностей. Это едва ли давало понять, настало время остановиться.  Он сделал попытку стать на краю, оставить этого больного ублюдка прыгать там, где взор его кончается. Однако идея эта не увенчалась успехом. Тяжелая амуниция вновь перелетела квартал вместе с телом. Периферическим зрением он мог видеть несменяемые локации уже добрых несколько…как долго? Отголосок здравого смысла медленно, но верно покидал его. Зелёная шевелюра все бежала и бежала впереди. Джокер всегда был впереди. Он всегда распоряжался сюжетом их выступлений. Разве это можно назвать иначе? Так и сам Темный рыцарь давал ему это делать. Он давал пудрить себе мозги. Он позволил Джокеру властвовать не только над ситуацией, но и над его разумом.  Хлюпкая конструкция ног трескалась по швам, казалось вот-вот и мир поедет не только перед его глазами. Синевато-розовые звездочки вертелись вокруг, пока Джокер не решил обернуться.  Брюс мог слышать лишь острый звон в ушах, громкость которого затмевала даже стучащее в горле сердце. Звездочки оставили его наедине с… Это был не он.  Это был не Джокер.  Повернувшийся к нему человек не имел лица.  — Кто ты? — собственный голос неожиданно стал дребезжать.  Брюс отпрянул назад, насколько ему позволяла длина этой крыши.  — Кто я? — тот звучал серьёзней, чем когда-либо.  Пока человек подходил ближе, Брюс узрел собственными глазами как с пустого места вырисовываются губы, глаза, подбородок и нос, брови и скулы. Шрамы.  Это был он.  Это абсолютно точно был он.  Это Джокер и с ним определённо было что-то не так.  — Ты…что с тобой?  — Что со мной? Не таким ты меня помнишь? — улыбнулся тот всеми вставными зубами металлического цвета. — Я отличаюсь?  Бэтмен заторможено кивнул, не в силах обработать произошедшие изменения.  — Отличаюсь от чего, Брюси?  Нет. Нет, реальность катится к чертям. — От себя? — Бэтмен — не есть Бэтмен без своего устрашающего непоколебимого тона?  — А что делает меня — мною? — Джокер не улыбался. По его лицу стёкла слеза, она размазала синие элементы его грима. — Ты задумывался над тем, что меняется все? Без исключения. И ты никогда не сможешь уловить момент, когда это изменение произошло.  Боже, он спит? Джокер щёлкнул пальцами, расплываясь в ярко-алой улыбке.  — Даже сам ты меняешься. То ты сверх сильный. То ты размякший. Ты старше сперва, а теперь ты совсем молод. То ты избегаешь близости. То сам ее жаждешь.  — Я не понимаю! — Ты и не хочешь! — разозлено кричит на него тот в ответ. — Не хочешь, вот и не понимаешь.  Джокер устало кладёт руки в карманы и облизывает край рта. Затем разворачивается лицом к Готэму и молча наблюдает как кипит жизнь.  У Брюса потребность выбить из клоуна всю дурь, несмотря на обстоятельства. Несмотря на причины, на все за и против. Так что он подходит ближе и собирается взять за шкирки сумашедшего.  Но тот ловко ускользает. И кажется на этот раз вовсе не хочет играть в кошки мышки.  — Тебе не приходило в голову: почему не меняемся мы с тобой? Мы то с тобой не меняемся. Мы всегда делаем одно и то же. Внешние факторы — вот что меняется. А мы — нет. — Хватит меня запутывать все больше и больше. — стальным от гнева голосом приказал рыцарь.  Клоун азартно сверкнул глазами. Так хитро и зловеще, словно делал это в последний раз.  — А мы — нет, Брюси, только по одной единственной причине.  Вдруг настала тишина. Шум в ушах стих. Сердце перестало стучать. Машины перестали ездить. И единый звон городских часов дал понять — полночь.  Перламутровые бусины бьются о асфальт, разлетаясь в разные стороны.  В стороне стоит истерично улыбающийся мужчина в фиолетовом пальто, в руках у него пистолет, заставивший его мать сделать последний короткий стон.  — Все потому, что меня нет. Нечему меняться. Бэтмен кусает язык до металического вкуса во рту. Жизнь внизу продолжает кипеть.  — Это бред, Джокер. Я вижу тебя. И знаю лучше чем…кого либо. Так что знаю и то, что это очередной твой фокус.  — Но меня действительно здесь нет, Бэтс. На этот раз это не шутка.  Бэтмен словно срывается с цепи, бросается на провокатора. А его как на зло не отказывается за прямо спиной. Не было его и рядом поодаль. Джокера не было за углом. И вообще, шута, любящего огнестрел действительно не было. «Ты создал меня из-за чувства вины. Борешься и пытаешься одолеть прошлое, но каждый раз я получаю, чего хочу. Что бы это ни было: взрыв больницы или замена молочных зубов комиссару Гордону, как сильно бы я не получил в конце по морде — только я побеждаю. Ты никогда не сможешь, ведь я уже нажал на курок.»