Летняя сказка

Есть такие вещи, которые избежать невозможно. В понимании Бориса, их три – солнце, ночь и болезнь. Впитав в себя философские мысли, он решил, что они явно ему не по вкусу. Наверное, именно это и причина, почему в том списке нет «судьбы». Солнце сопровождает нас на протяжении всей жизни, так? Оно яркое, настолько, что жжёт глаза. Бесячее явление, которое, хочешь-не хочешь, но принять должен. Но то самое принятие к Борису ещё не пришло, и есть тому причина, что он всё время прячется от него. И будет прятаться. Ночь не сильно отличается от дня, хотя и нравится Павликовскому побольше. Думать о том, что же делать завтра ты начинаешь только в это время. Поэтому, вывод сам напрашивается на своё место – то время суток является неким посредником, преградой между «прошлое» и «будущее». Наверное, именно поэтому дети так боятся темноты ночи. Боятся идти дальше, без шанса вернуться назад А болезнь – это то, чего он не смог избежать даже сейчас. Самое ужасное из всего вышеперечисленного; приходит, когда не просишь, и уходит не скоро. Дурацкая лихорадка… и дурацкая Летиция. Да, это ведь она виновата, что Борис болен. Она. Когда это началось? Точно и не вспомнишь. Наверное, когда она перевелась в школу в их захолустье. Каждое учебное заведение, как минимум до универа, должно иметь свои три звезды: изгоя, козла отпущение и идола, так называемого любимчика общества . Если с первыми двумя всё довольно просто, то для «популярити» надо быть не просто человеком, а вечно милым и вечно улыбающимся человеком. На себя эту роль и взяла Летиция Тёмные, шелковистые волосы до лопаток, веснушки на носу, карие, точно бронзовые радужки глаз. Ростом не удалась так-то, но для публики это было «мило». «Милая» девочка метр 160 «мило» дует губки, когда не может достать баночку с молоком. Вот беда! А ведь самое интересное, что никакая она не милая. Не добрая, какой хочет казаться, не энергичная оптимистка с хорошим личиком. Просто малолетняя стерва. По-началу, Борис даже того не понял. Решил, что она обычная простушка – в конце концов, так, в общем-то, жить проще. Но потом, он просто волей случая заметил, как она нервно хрустит пальцами под партой, пока общалась с так названными подругами. Позже, из уже чистого интереса, заметил, как у неё дёргается глаз, когда те заводят разговор о мальчиках. Как она грызёт ноготь большого пальца, как в её глазах мелькает ненависть, когда перед ней встают парни с попытками признаться ей в любви. Он заметил то, какой же она была прогнившей внутри. Заметил, что они были очень, нет, слишком похожи, пусть и казались на первый взгляд разными. И это бесило. Бесило так сильно, чёрт, ещё никогда Борис не испытывал настолько сильной ненависти к кому-то. Нет, конечно, папаша, которому только дай повод нахлестаться, не в счёт, но всё же, по сравнению с другими людьми - да, она бесила его больше всех. И было бы не странно, если он просто забыл о своей ненависти к ней. Но когда он смотрит на это сладосное лицемерство, ох, чёрт, он не может это игнорировать. Ведь она приторная, как конфета, и яркая, как солнце. Настолько яркая, что жжёт в глаза. Именно это и есть причина, по которой он не выбросил из голову эту тупую ненависть, которая взялась практически из ниоткуда. Хотя, Теодор, посредник между его ненавистью и здравым смыслом тоже был немаловажен, как минимум в этом случае. Просто, чёрт, если бы он сам не говорил о том, что Борис подозрительно часто начал говорить о Летиции, – чью ласковую форму имени Павликовский игнорировал, из-за мнения, что «Летиша» звучит ещё более убого, чем «Летиция» –, и что ему просто стоит выбросить это из головы. Легко сказать, Поттер, сложно сделать. Именно поэтому, когда предоставилась возможность, парень решил то и закончить. Так получилось, что из-за драки его оставили на дополнительные занятия, а Ливер убиралась в их классе. Борис сначала просто решил пройти мимо одноклассницы, просто забрав сумку с парты и уйти с школы, но та сама решила всё за него. Она приветливо улыбнулась и поздоровалась так, будто они старые-добрые друзья, а не всеобщий идол и тот, кого боится пол штата. Не упуская шанс, Борис подошёл к ней почти вплотную, и усмехнувшись прямо в лицо, высказал всё, что думал о ней. О том, что считает её драной шлёндрой, что её в этой жизни не ждёт ничего кроме сраного переулка, где её будут трахать мужики не лучше, чем сам Павликовский. А она, мелкая грязная стерва, будет только извиваться перед такими, как он. На самом деле, украинец считал, что она расплачется, убежит, но нет. Летиция оказалась крепким орешком, поэтому и осталась стоять на месте, спрятав опущенную голову в волосах. Ноет? Скорее всего. Но после того, как Борис высказал всё, о чём кошки скребли, и на душе стало лучше. Разве это не повод для праздника? Как оказывается, нет. Исправительных работ для парня назначили на все две недели вперёд, но ничего от них толком не ожидая, он явно и не думал, что Ливер вернётся в то же место, в то же время, к тому же человеку. Она, модельной походкой, прошагала от дверного приёма к сидящему за партой Борису, пока помещение заливало солнце, что как сочный апельсин заходило за горизонт. Перевернув стул с соседней парты, Летиция повернулась к Павликовскому и начала свой рассказ о том, что кошка её троюродной сестры Али родила шестеро котят, которых они всех хотят оставить. Медленно, но плавно перенаправляя свой монолог в другое русло, Борис и слова сказать не мог, пока она уже переключилась на то, что её губы начали очень трескаться. Он некоторое время был уверен, что это шутка. Неудачная и тупая, что Летиция сейчас развернётся и продефилирует домой теми же разрывными шагами, но вот, прошло уже 5 минут, 10, 15, а она всё ещё говорит и говорит. — И что ты делаешь? – скептически поморщился Борис, когда девушка заметно воодушевилась, что её «собеседник», как оказывается, всё же заметил её приход, – разве ты настолько тупая? Ты мне противна, – натягивая на лицо свою фирменную ухмылку произнёс Борис, ожидая ещё какой-то пламенной речи о.. да не важно, в прочем, и о чём. — Да, я поняла, Борис, но мне кажется, или ты меня не слушал? – впервые называя его по имени, она продолжила то, чем занималась ранее. Глупая. *** Всё ещё ужасно глупая. Их посиделки, которые как таковыми и не назовёшь, продолжились. Она всё так же приходила к нему после уроков, разогревая слова ни о чём. При этом, во время школьных занятий, когда рядом есть все, они ведут себя как раньше – не обращая друг на друга внимание. Бесит же. Летиция даже не смотрит на него, хотя только вчера говорила о том, как бы хотела разломить кости какого-то бедолаги, который решил признаться ей в любви при всех, при том в мельчайших подробностях. И, на самом деле, Борис в какой-то момент даже начал поддерживать диалог, чисто из желания выделится. Ну или хотя бы узнать, что управляет этой тёмной макушкой. Начал подкидать свои глупые, пошловатые шутки, но при этом ещё ни разу не предложил ей покурить вместе, напиться или нанюхаться наркотиков. Нет, даже одна мысль о том, чтобы знакомить кого-то такого, как она, с миром запрещенки даже кажется противной. И, о черт, это тоже бесит. — Ты понимаешь это? А ведь я купила тех яблок для себя, только для себя! А этот дурной Лиам просто съел их всех… – и опять, она говорит, но слышит Борис её не четко. Пока она рассказывает о своём старшем брате, он просто глядит на неё, как на ненастоящую, и вообще-то, настоящей она и не кажется. — Ты меня бесишь, – ни с того, ни с сего, выдает Борис. В последний раз он говорил ей об этом месяц назад, когда их «посиделки» только начинались, хотя и думал об этом каждый день. Буквально, каждый. — Да, точно. И, на чём я остановилась? А, так вот. Я ещё залетаю в комнату, смотрю… — Нет, ты не поняла. Ты меня ужасно бесишь — Да, хорошо, Борис. Перестань перебивать, я ведь с мысли соскакиваю! Ну и захожу я туда и.. Подскочив с лежащего положение на парте, парень зарывается пятернёй в волосы сидящей напротив него девушки, и подвигая ближе к себе, целует. Делает это неряшливо, грубо, будто целует вовсе не хрупкую, считай, девчушку-дюймовочку. И прятаться от солнца больше, как то, и не хочется. Болеть ею уже не кажется противным, а «Летиша» звучит даже очень мило..