Пальцем в небо

— Я переспал с Паем, — говорит Скай, и звуки словно удваиваются, а лицо брата наполняется изумлением и болью. Сам он лишь удивлён пока, других эмоций нет. — Как? Когда? — восклицает раньше, чем успевает прикусить язык. — В пятницу, — Пит проходит к кровати и тяжело на неё опускается. Ему и раньше было тяжело признаться брату, а теперь ещё сложнее. С точки зрения Прапая всё в порядке, он дважды переспал с симпатичным мальчиком, наверняка крайне доволен и, скорее всего, теперь не побеспокоит их больше. А им… Ему… Что теперь делать? — Почему ты уехал к Сигу и ничего мне не рассказал? — укоризненно вздыхает старший брат, понемногу приходя в себя и начиная немного обдумывать сложившуюся ситуацию. Сердце частит от мысли, что Пай вчера не был столь сдержанным по причине того, что уже спал с ним. То есть, с Питом. Ну и с ним теперь тоже. — Мне было стыдно. И страшно, — Пит поднимает на Ская измученный взгляд, — Он ведь тебе нравится? Прапай. — Нравится, — выдыхает Скай. Утаивать это от брата, зная, как он переживает всё, что касается отношений, он не может. — Но и тебе тоже, верно? — Какая разница, — отмахивается Пит и приводит Ская почти в неконтролируемое бешенство. — Да что значит «Какая разница»?! — сдавленным голосом орёт он на брата. — Он. Тебе. Нравится! Это очень важно! — Неважно, — упрямится Пит и прячет глаза, уставившись в пол. Ему так не хочется напоминать брату о том, что было с ними в школе. Скай ведь не виноват в том, что Пит «не тот близнец». — Но почему ты не хочешь даже попробовать? — Ская осеняет. — Ты думаешь, что будет как в тот раз? Ты, правда, думаешь, что ничего так и не изменилось? — Изменился я. И да, я не хочу, чтобы снова повторилось то же самое. Вряд ли Пай будет снимать со мной хоум-видео и распространять его по универу, но… — Но тебе он нравится по-настоящему, ведь да? — Скай старается заглянуть в лицо брата, отбрасывает скетчбук и хватает сидящего Пита за плечи. Тот отворачивается, пряча лицо. Он надеялся, как всегда, отступить в тень, ведь Пай, наверняка, выберет не его. А теперь ему придётся пережить и вторую боль, уговаривая Ская, что ему эти отношения не нужны. — Ну переспали мы, — хрипло говорит Пит, — ничего такого. Не в первый ра… Его голову с силой утыкают в живот, чуть не оцарапав нос пряжкой ремня. Скай обнимает брата так крепко, словно боится потерять его навсегда. Что бы в их жизни ни случилось, они — самые дорогие друг другу люди во все времена. Любовь к брату перекрывает в сердце Ская абсолютно всё. А ещё желание защитить его, такого ранимого. — Нонг Пит, я люблю тебя. — говорит Скай, баюкая брата в объятиях. — Не знаю пока, как, но мы всё исправим. И тебе нет нужды отказываться от парня, если он тебе действительно нравится. Пит отстраняется от брата и смотрит на него снизу вверх. И хочет верить, что из их идиотского положения есть какой-то волшебный выход. Что всё сложится наилучшим образом. Что у всех всё будет хорошо. — Я тоже тебя люблю. И хочу, чтобы ты был счастлив. В отличие от меня, тебе ничего не мешает. Скай садится рядом с братом и обнимает его за плечи, прижимая к себе. Как давно они уже не обнимались? — Вот беда, я тоже этого хочу, — усмехается он. — Что же нам делать? Пит пожимает плечами и, коротко вздохнув, кладёт голову на плечо своему близнецу. Что можно сделать в этой ситуации? Он бы попытался исчезнуть, наверное, но это выглядит невыполнимо. Бросить Пая сообщением в Лайне? Как-то по-девчачьи. Перевестись в другой город? Уехать учиться в другую страну? На Марс улететь? — Я думаю, нам нужно пригласить Пая на свидание и прийти туда вдвоём. — продолжает Скай. — Заодно узнаем, к кому у него действительно есть симпатия и интерес. — Или ни к кому, — буркает Пит в привычно-депрессивной манере. — Или так, — соглашается Скай, понимая, что если Пай выберет его, Питу снова будет чертовски больно. Пусть уж лучше потеряет интерес к обоим, это они смогут пережить вместе. **** Форт входит в кабинет брата размашистым шагом, собираясь расставлять все точки. Тот завален бумагами, но мурлычет под нос какую-то слащавую песню о любви. Что ж, братьев они, вроде как, поделили, пусть и неофициально, но оставлять эту историю в том состоянии, что сейчас, Форт не хочет и не может. — Привет, я хочу встречаться со Скаем, — говорит он брату, который и не заметил, похоже, в кабинете посетителя. — Ась? — выныривает Пай из какого-то договора. — Я говорю, что пора кончать с этими играми. Мне нравится Скай, тебе, как я понимаю, по вкусу Пит. Всё это притворство не по мне. И ещё. Вчера мы переспали со Скаем, — в ответ на это Пай подскакивает в кресле, откатываясь от стола и чуть не упав. — Со Скаем?! Ты уверен?! — Форт готов поклясться, что брат ревнует. Его ветреный братишка, которого больше одного раза в своей постели никто не видел, ревнует. И к кому? К собственному близнецу. Форт с комфортом располагается в кресле, закинув ногу на ногу, пока Пай собирает в стопку разлетевшиеся со стола бумаги. — Я уверен.Это был МОЙ мальчик. Архитектор, милаха и ласковый котик. Твою верблюжью колючку я неплохо рассмотрел раньше. И они действительно совершенно разные. — Он не колючка, Форт. Он просто… — Осторожный и недоступный? — смеётся Форт. — Нет, он такой горячий. И такой собственник, — Пай залипает в воспоминания о их единственной ночи. — Ого, братик, значит, и у вас всё уже было? — внимательно всматривается в поплывшего брата Форт и удивляется, как тому удалось до сих пор не проболтаться о своей постельной победе. Разве что на этот раз он не рассматривает секс как достижение, а сберегает, как самое личное переживание. Интересный расклад. И просто великолепный с точки зрения Пая и Форта. — Было, — мурлычет Прапай, но тут же на его лбу пролегает трагическая складка. — Но погоди! Мы-то знаем, что их двое, а они? Они теперь будут думать, что оба переспали со мной?! Об этом Форт как-то раньше не подумал, но в голове горьким привкусом снова звучит «Я люблю тебя, Пай» в исполнении засыпающего Ская. И у них действительно проблемы, Будда их побери. Что, если мальчишки оба действительно любят Пая, а он, Форт, случайная переменная в уравнении любви? — Брааат! — панические нотки заставляют Прапая сорваться на фальцет, чего с пубертата с ним не случалось. — А вдруг они оба влюбились?! В ме… НЯ! Тут Форт не выдерживает и, подойдя к застывшему в кресле Прапаю, отвешивает тому подзатыльник. И прокручивает его на полный оборот. — Дурак! Лучше бы подумал, что с мальчишками будет, когда они друг другу расскажут про ночь с тобой. — А они расскажут? — А ты бы рассказал? Пай хмурится и кивает. Пусть не сразу, но точно бы рассказал. Это же брат, вторая половинка их общего целого. Разве можно утаивать от него хоть что-то? Даже про ночь с Питом он хотел рассказать Форту сразу, без подробностей, без деталей, не хвастая, а делясь оказанным ему доверием, но сдерживался лишь потому, что Пит тогда исчез без предупреждения. Пай хотел, чтобы брат сходил на следующее свидание и таким образом разведал, что там и как. Ну да, трусость, но такой решимости, какую в тот вечер проявил Пит, у Прапая не было, как оказалось. — А что теперь делать? — он растерян, тогда как Форт, похоже, собран и уверен в себе за них обоих. В этот момент на телефон Пая приходит сообщение, которое он рассеянно перечитывает трижды, прежде чем вернуть своё внимание брату. — Скай зовёт меня на свидание в среду. — Пойдём вдвоём? — Форт вроде и вопрос задаёт, но в то же время утверждает. Да, пойдут вдвоём. Потому что дальше тянуть не хочет никто из них. Пай тревожно сглатывает и кивает. — Он написал, что это в парке неподалёку от университета, и прислал координаты. *** После разговора со Скаем Рейн совсем расклеился. Помимо собственной вины на нём теперь тяжёлым камнем покоится признание друга. Влюбился. Игры, похоже, закончились. И речь даже не про их позабытые развлечения в клубах. До встречи с Пхаю, до признания Ская, Рейн жил как мотылёк — одним прекрасным солнечным днём. Он ел вкусный шашлычок, запивал его ледяной газировкой, делил с друзьями сябу и впечатления от просмотренного кино, читал втихаря очередную жаркую новеллу Пи Джой и знать не хотел, как и на ком скажется сделанный им выбор. А теперь внезапно всё идёт наперекосяк. Чтобы всё было по-честному, следовало признаться братьям в предательстве, расстаться с Пи Пхаю и, бросив универ, уехать в какой-нибудь дикий горный край учителем-волонтёром. Есть два раза в день пустой рис, учить немытых детей и спать между свиньёй и петухом. Рейн грустно пропускает между пальцами свои сияющие платиной пряди — разве можно будет их отмыть в горной ледяной речке? А стирать шорты без порошка и стиральной машинки — как? Рейн, шмыгнув носом, полез гуглить. Результаты его потрясли. Пусть он и не тепличная ромашка, но к такому его жизнь не готовила. Чтобы отвлечься, он шаркает на кухню, споткнувшись о широкий бок Ланса. Позабытый и позаброшенный питомец непрозрачно намекает хозяину, что худеть в этом году он не намерен. И томно садится у полупустой миски. Не царское это дело — по углам корм выедать, когда серединка пуста. Рейн щёлкает кнопкой чайника, тянется за пакетом корма для кота. И снова уходит в свои мысли. Очнуться помогает коготь Ланса в коленной чашечке и громкий щелчок отключившегося чайника. — Прости, Ланс, я даже тебя, кажется, предаю, — Рейн искренне пускает слезу, ведь с какой стороны ни глянь, а хуже человека во всей провинции, да что там — во всём Таиланде не отыскать! Но Ланс прощает нерадивого хозяина, как только в миску потоком льётся шуршащий ароматный корм. Гораздо больше положенного, но кто же откажется от халявы?! И пока Ланс аппетитно хрустит своими сухариками с диким лососем, Рейн заваривает себе кофе. Потом смотрит на часы, понимая, что уже вечер, и неохотно доливает молока, чтобы всё же попытаться уснуть пару часов спустя. И слышит стук в дверь. Шаркая, с кружкой в руках, плетётся открыть дверь. И уже отперев, понимает, что даже представления не имеет, кого там принесло. А если это близнецы? Или Пхаю? Или… За дверью стоит Фан с объёмной косметичкой, больше похожей на чемодан для длительного отпуска. — Привет, я пришла проверить, как ты тут, давно не виделись, — она бесцеремонно проходит в квартиру, роняя косметичку у дивана, Ланс на грохот настороженно выглядывает из кухни, топорща усы. — П-привет, — Рейн идёт следом, забыв про чашку в руке. — Ну, что тут у нас? Ты когда последний раз голову мыл?! — Фан проводит пальцами по его волосам. Стыдно признаться, но Рейн это точно делал не сегодня. И не вчера, кажется. — Ну-у-у, — тянет резину фей, а подруга решительно отбирает у него чашку с кофе и садится на диван, куда уже пристроился и Ланс. — Марш в ванную, поросёнок, — командует леди, и добавляет мягким голосом, — и спасибо за кофе, я такой и люблю. Рейну ничего не остаётся, как отправиться в ванную. Он старательно моется, стыдясь того, что совсем позабыл о гигиене, возвращается в комнату спустя полчаса и застаёт Фан за вычёсыванием Ланса, блаженно развалившегося пузом кверху. Хозяину таких вольностей кот никогда не позволял. Питу бы, наверное, позволил, думает Рейн и старательно сушит полотенцем мокрые волосы. — Да что ж ты делаешь, изверг! — Фан оставляет в покое разочарованного Ланса и переключается на его хозяина. — Иди сюда, садись, я научу тебя, как ухаживать за волосами. Рейн послушно усаживается на пол и отдаётся в умелые заботливые руки, уже через миг понимая Ланса в полной мере. Никто и никогда, кроме мамы, не заботился о его шевелюре так ласково и нежно. Кажется, он готов замурчать… — Так что с тобой стряслось? Судя по всему, ты уже пару дней точно из дома не выходил. Сталкеры? Хейтеры? Совесть? — Рейн едва не подпрыгивает на последнем слове Фан, та хихикает. — Расскажи сестрёнке, что случилось. Я мастер по душевным разговорам мирового класса, особенно с мальчишками. Девчонки меня чаще бесят. Что случилось у моего серебряного эльфа? Она зажимает ладонями через полотенце его уши и запрокидывает голову, заглядывая ему в лицо, и Рейн, не выдержав её тёплого принимающего взгляда, всхлипывает. — Глупости, Рейн, никто не будет тебя ни в чём винить, Скай считает тебя своим лучшим другом, а в сложившейся ситуации, — Фан хихикает, прикрывая ладошкой рот, потратив почти час на психотерапию для любимого фея, — никто бы не устоял, поверь. Вам просто нужно поговорить. — Ты правда так считаешь? — за то, чтобы подруга была права, Рейн готов душу продать. — Только не сейчас, чуть позже, пару дней ребятам дай. Им тоже нужно кое с чем разобраться. И поверь, вашу со Скаем дружбу таким вещами не сломаешь. Нууу, если только не делать это ежедневно, — ехидничает девушка. Судя по тёмным кругам под глазами, которые она завтра планирует замазать консилером, Рейн изводил себя качественно и очень старательно, прелесть какая. Зато теперь от облегчения клюёт носом в чашку с ромашковым чаем. *** В парк к любимому месту Пита они идут пешком. Во-первых, не так уж и далеко, а во-вторых, хочется потратить на ходьбу весь скопившийся внутри мандраж. С момента, как было назначено свидание, братья больше на тему Прапая не разговаривали. Последний оставшийся экзамен и у того, и у другого, куда-то пропавший Рейн, особенности отношений Сига и Фан (Пит всё же не удержался и с братом поделился)… Всё, что угодно, только не самое главное. Оба спали плохо. Оба ели без аппетита. Оба были готовы сделать всё ради друг друга. И ждали этой, возможно, последней, встречи, как приговора. — Как думаешь, он найдёт это место? — Скай идёт размашисто и энергично, внутри плещется злость и какой-то задор. Утром он встал раньше брата и приготовил им завтрак, а Пит, потирая заспанные покрасневшие глаза, ему улыбнулся. Впервые за эти дни. Теперь, чтобы вернуть его улыбку, Скай готов на всё, аж кулаки чешутся. — Ты же скинул ему координаты? Значит, найдёт, — слегка заторможенно отвечает Пит, шагая рядом. Невыспавшийся, уставший от переживаний, он пытается разлюбить Пая прямо на ходу, чтобы у брата появился отличный парень. Не получается. Вместо этого появляется и оседает на душе какое-то глухое раздражение. Жизнь и так не фонтан, нафига вот было придумывать дополнительные трудности? — А ты мне ещё дашь тот альбом с рисунками, где Прапая рисовал? — внезапно меняет тему старший брат. — Который из? — меланхолично уточняет Пит. Скай ещё больше оживляется: — Так их несколько?! Хочу посмотреть все! Но вообще я о последнем, который тогда рассматривал. Где Пай лежит. — Голый, — с каплей ехидства уточняет Пит. — Мы идём с ним на встречу, чтобы он нас, предположительно, бросил. А ты снова хочешь полюбоваться на его красивую жопку? — Жопа! — выдыхает сдавленно Скай и застывает без движения так резко, что Пит успевает сделать мимо несколько шагов, прежде, чем тормозит и возвращается к брату. — Ты чего? — Я понял, чего не хватало на твоих рисунках! У Прапая на заднице слева шрам в виде сердечка! А ты его не нарисовал. — Нет у него там никакого шрама, я бы заметил. — Есть, я своими глазами видел! — Да что там ночью рассмотришь? — Ха! Я днём видел! — Скай понимает, что именно ляпнул, краснеет и срывается с места, благо, до их цели осталось всего ничего. Пит, продолжая недоумевать, где именно у Пая Скай углядел шрам, идёт за ним. На месте приходится немного подождать. До назначенного времени ещё минут десять. Пит садится на своё любимое место и достаёт из кармана скетчбук с карандашом, начиная делать наброски. Еще год назад он бродил по парку и, стараясь избежать контактов с многочисленными отдыхающими, их транспортом и их животными, даже полез в заросли, на первый взгляд, слишком густые. Но в результате оказался на берегу небольшого прудика, с одного краю заросшего лотосами. От пешеходных и велодорожек его полностью скрывали те самые кусты, растущее на берегу дерево давало тень. На противоположном берегу пруда, конечно, ходили люди, но и от них можно было скрыться, отступив под защиту высокой травы, растущей у самой воды. А в зависимости от положения солнца пруд всегда выглядел по-разному. И Пит не уставал его рисовать. Наверное, это было место его силы, отсюда он обычно возвращался отдохнувшим и полным энергии. Потому и в этот раз предложил его в качестве места свидания. Хотел, чтобы это место защитило его от боли. Его и брата. Скай всё время ожидания торчит в телефоне, продолжая размышлять на тему злополучного сердечка. «Ну как так-то? Пит, действительно, не мог бы его пропустить, он же художник, он такие детали примечает, а тут проглядел? Да и мне оно точно не померещилось», — пальцы невольно вспоминают ощущение бугорков шрама на гладкой нежной коже, а по спине пробегает дрожь. Скай прикусывает губу. — Привет, — раздаётся от кустов, и на поляну выходит Пай. Простые джинсы и терракотовая рубашка, расстёгнутая на груди, и те делают его слишком сексуальным. Пита это бесит. Ская просто раздражает слегка. Пай смотрит на встающего с земли Пита так, словно готов его похитить. — Я не слишком опоздал? Пришлось немного поплутать, смарт врал, как пьяный макак. — Привет, — чуть враждебно и напряжённо отзывается Пит, глядя на такого красивого Пая, и эхом отзывается Скай, встающий рядом с ним, — Привет. Мы хотели… — Погодите минутку! Я хотел кое в чём признаться! — перебивает Пай, а кусты за его плечом начинают шуршать. Братья молчат, пытаясь понять, почему их гость не орёт от удивления, что их двое. Но размышлять на эту тему некогда — на поляну выходит Пай номер два, тоже в джинсах, но в простой белой футболке. — Привет, я Форт, брат-близнец Прапая, — он смотрит на Ская и видит, как расширяются его глаза, как тонкие черты искажает какая-то эмоция, но не успевает понять, какая именно. Скай срывается с места и выписывает Прапаю в челюсть сильный удар: — Это вы правильно по-разному оделись! Форт тут же перехватывает своего взбешённого мальчика, прижимает его лицом к себе и звонко шлёпает по заднице: — Не бей моего брата! Мы не хотели вас обидеть! — Скай застывает в его руках как парализованный. В таких знакомых и таких нужных сейчас объятиях. И пусть задница горит от крепкого шлепка, а в голове совершенная каша, но это тот самый Пай, то есть Форт… — Не хотели?! Устроили цирк, прикидываясь одним человеком? Решили двух глупых пацанов развести на секс, а потом посмеяться над ними? Как давно это всё длится? Как давно вы знаете, что нас двое? Что дальше планировали? Переспать и потом меняться любовниками, да? — Пит не очень отдаёт себе отчёт в том, что выкрикивает в лицо Прапая, с которого медленно и мучительно сползает улыбка. — Вот же веселье, будет, о чём другим рассказать, верно? — Иди сюда, — и его тоже, как и брата, прижимает к себе Пай. — Успокойся. Мы ведь пришли вдвоём, чтобы признаться. — В чём? — всхлипывает Пит, а Форт втихаря расцеловывает всё ещё взбрыкивающего разгорячённого Ская в макушку. — В том, что оба влюбились. В вас. Пит, отталкивает от себя Пая, смотрит настороженно и скептически поджимает губы. — Ну, и как вы его поделите? — Кого? — отзывается Форт, позволяя ёрзающему в объятиях Скаю повернуться лицом ко второй паре. И тут же крепко фиксирует парня спиной к своей груди. Скай больше не в гневе, на его лице слабая, но расцветающая улыбка. До него, наконец, ДОШЛО! А до вечно в себе сомневающегося Пита — нет: — Ская, конечно. Вас двое, а он один. И вряд ли он согласится спать с вами по очереди… — Пит натыкается взглядом на брата, который аж светится улыбкой комфортно уместившись в руках Форта. — А ты чего лыбишься? — Никого не нужно делить, — Пай осторожно подходит к Питу слева и кладёт ему руку на плечо. — Всё поделилось само собой. Форту нравится Скай. А мне — ты. — Ошибаешься. Я — не он. Я не Скай! — Знаю, именно это мне и нравится. Человек по имени Пит, талантливый художник, любитель тортов, кофе с молоком и шоколада. Ты ненавидишь высокие скорости, прекрасно разбираешься в искусстве и ужасно своенравный. А ещё очень недоверчивый. — А Скай обожает экстрим, хрустящую свининку с жирком, знает всё о дворцах и мостах Бангкока, любит веселье и очень нежный, — вмешивается Форт, а Скай неумолимо краснеет от услышанного. Он уже и забыл про свою злость, ведь его обнимает тот самый Пай… то есть, Форт, которого он так ждал на последних свиданиях. Внезапная мысль обжигает разум, и Скай резко разворачивается лицом к Форту, начиная возню с его ширинкой. — Ты чего задумал? — Форт в полном обалдении застывает, позволяя своему парню продолжать непонятные действия, хотя вон они, люди, на том берегу пруда. — Пит, сердечко! Проверь! — отзывается Скай, вжикает молнией и суёт ладонь к левому полужопию Форта, пока тот покрывается мурашками и румянцем. Пит выглядит обалдевшим не меньше Форта, а вот Пай пользуется моментом, подходит вплотную к Питу и расстёгивает свои джинсы. Берёт узкую кисть и просовывает за пояс штанов со спины: — Ну же, проверь, Пит. Сердечко. Слева. — хотя зачем-то сунул в свои джинсы правую руку Пита. Форт громко взвизгивает, потому что Скай обнаруживает искомое и щедро щиплет своего парня за мягкое место. А Пит залипает на бархатистой нежности и едва ощутимо просто поглаживает тонкими пальцами, подняв глаза на лицо Прапая и утопая в его широчайшей улыбке и ошалевших глазах. — А теперь, если мы разобрались, кто где, может сходим куда-нибудь поесть? — жалобно просит Форт, доставая из штанов чужую шаловливую ручонку и споро застёгивая ширинку. — А я, кажется, нашёл ещё одно отличие, — шепчет оцепеневшему Питу на ухо Пай, нежно проведя пальцами по мочке левого уха, — Форт, проверь-ка, левая мочка, родинка с обратной стороны. Маленькая… но такая сладкая. От губ, втянувших его мочку в рот, от горячего языка, лизнувшего неведомую ему самому родинку, Пит обмякает в крепких руках. А Форт, наскоро проведя инспекцию ушей заржавшего Ская, удовлетворённо отзывается: — Так и есть, братишка, родинок тут нет. — Тогда пошли есть, — Пай подхватывает подмышку очумевшего Пита и ломится на выход через многострадальные кусты, следом за ним — Скай и Форт, схвативший непоседливого парня за руку.