Люди всегда уходят (People always leave)

— Так, что мы празднуем? — спросила Йосано, открывая бутылку вина. — Мы празднуем первую неделю неспособности Дазая выполнить свою работу, — спокойно сказал Куникида, выходя из кухни с четырьмя бокалами. — Это так подло, Куникида.. — протянул Дазай, поднимаясь с дивана, чтобы освободить Куникиде место.       Четверо взрослых члена ВДА часто ходили куда-нибудь выпить, но сегодня, когда Дазай снова предложил, Куникида подумал, что лучше сделать это у него дома, потому что он знал, что Дазай не мог заснуть уже неделю и именно поэтому он хотел выпить с ним, и будет лучше, если он будет пить под присмотром Куникиды. — Эй, в этом доме есть ещё что-то сладкое? — спросил Рампо, доедая кекс. — Ммм, должно быть. — сказал Куникида, поднимаясь. — Я принесу, сиди, — сказал Дазай чтобы его остановить. Куникида привык к тому, что Дазай ходит по его дому, как по собственному. Бесчисленное количество раз спасая напарника и возвращая его домой, они сблизились и теперь комфортно себя чувствуют в присутствии друг друга. Не то, что бы это помогло влюбиться, но нахождение друг с другом усугубляло ситуацию, что очень расстраивало Куникиду. — Когда ты планируешь ему сказать? — спросила Йосано, когда Дазай вышел; ей не нужны способности Рампо чтобы понять, что они влюблены. — В ближайшее время - точно нет, — сказал Рампо, улыбаясь, перед тем как Куникида успел ответить. — …Да. — Всё хорошо, я даже не уверен, что он чувствует тоже самое. Вы оба знаете людей с которыми Дазай провёл большую часть жизни, я не думаю, что он когда-нибудь думал о том, чтобы связать свою жизнь с кем-то вроде меня. — Ты сказал «не уверен» значит, думаешь, что у них может получиться? — снова спросила Йосано. — Что ты хочешь чтобы я сказал? Мне нравится то, как сейчас обстоят дела, Йосано, я не хочу это потерять. — Хорошо. Выпьем за вашу любовь с Дазаем. Ура, — Йосано саркастично рассмеялась. — Ты уверена, что тебе нужно выпить? — сказал Куникида, слегка улыбаясь к своим друзьям. Он знал, что они хотят для него только хорошего, но было сложно дойди до общепринятого термина «счастье» если ваше счастье связано с счастьем некого брюнета-маньяка-самоубийцы.       Как раз в это время Дазай вернулся из кухни: — Вот, Рампо.. что я пропустил? — спросил Дазай, садясь рядом с Куникидой, намерено не оставляя промежутка между ними. И не говоря им, что слышал почти весь их разговор. — Всё как всегда, каким же хорошим было время пока тебя не было, — сказал Куникида Дазаю. — Обижаешь меня, Куникида, — сказал Дазай драматично.       Было уже за одиннадцать, когда Рампо и Йосано ушли, а Дазай наполовину лежал на диване, а половину на полу, пьянее чем обычно. Куникида, будучи как всегда трезвым взял его за ноги и положил полностью на диван. — Воу.. воу.. воу.. я в порядке, Куникида. — Оно и видно, — сказал Куникида, включая телевизор и осторожно касаясь его, он знал, что Дазай страдает бессонницей, но спать под действием алкоголя лучше, да?       После часа просмотра, в надежде, что Дазай уснёт, он вдруг заговорил своим уставшим голосом: — Куникида…? — Мм? — Как ты думаешь, однажды, тебе может надоесть то, какой я грустный и меланхоличный, и мог бы ты оставить меня, как сделали это другие люди? — спросил Дазай, лёжа на боку и бездумно глядя в телевизор. — Что?! — сегодня Дазай был намного пьян, чем обычно. — Люди всегда уходят от тех, кто угрюм и меланхоличен. — Эм.. это не правда. — Почему? Все хотят быть с теми кто тёпл, кто состоит из всего хорошего и чистого, с человеком, кто состоит из солнца. Как ты для меня. Никто не хочет быть с грустными людьми. Как я для тебя, — Дазай игнорирует слезу, которая скатилась по его лицу на диван Куникиды. Было ли это из-за того, что он долго смотрел в телевизор, не моргая, или же из-за тяжести на сердце, никто не знает. — Мне кажется, что люди остаются с тем, кого и правда любят, какими бы они не были, весёлыми или грустными, тёплыми или холодными, позитивными или меланхоличными. А если нет? Любили ли они когда-нибудь? — сказал Куникида, осторожно протягивая руку Дазаю и тепло ему улыбаясь. Дазай посмотрел на Куникиду, улыбаясь в ответ своей грустной улыбкой и возвращая руку назад: — Но эти люди всегда уходят, Доппо… — Тогда эти люди не самые хорошие и чистые, не так ли? Если они разочаруются в людях, которых любят, которые нуждаются в них больше всего, как они могут быть солнцем для кого-то? — Ты прикончишь меня, Доппо, — сказал Дазай, пряча голову в диване. — Лучше я нежели кто-то другой, не так ли? Спокойной ночи, Дазай, — Куникида рассмеялся, вставая с дивана и поглаживая по мягким волосам Дазая. — Куда ты? — подняв взгляд, спросил Дазай, держа Куникиду за руку, чтобы он не уходил. — Завтра нам на работу, а на сон у меня осталось четыре часа, и не думай, что я дам тебе поспать только из-за того, что ты решил напоить нас в четверг вечером. — Я думаю, что если мы подождём ещё немного, работа может стать моей смертью, — сказал Дазай, надувшись. — Никаких оправданий в моём доме, Дазай! — сказал Куникида, уходя в свою комнату.       Через несколько часов, когда Куникида встал, он решил сначала проверить Дазая. Когда он зашёл в комнату увидел, что Дазай беспокойно спал. Его брови были нахмурены, он дрожал и потел, похоже, ему снился кошмар. — Эй, Дазай… Дазай.. всё хорошо, — Куникида сел рядом с ним, мягко заверяя в этом и запуская пальцы в его волосы.       Дазай не просыпался из-за выпитого вчера алкоголя, но немного успокоился. У него было грустное выражение лица, что действительно причиняло боль Куникиде, так как он всегда привык видеть своего напарника, смеющегося и веселого в повседневной жизни, который изо всех сил старался скрыть это лицо от мира, чтобы не дать им знать о его внутренней борьбе.       Когда Дазай проснулся, солнце светило ему в глаза, пытаясь понять, какой сегодня день или где он находится, он понял, что его крепко обнял не кто иной, как спящий Куникида позади него, прижавшись грудью к спине Дазая. Он посмотрел вниз и увидел свои собственные руки, сжимающие руки Куникиды, прижатые к его груди. Видя всё это, сердце Дазая наполнилось теплом и любовью, которые сияли ярче, чем настоящее солнце за окном.       Когда Дазай взглянул на часы и увидел, что они сильно опаздывают на работу, он понял, что Доппо намеренно пропустил работу, чтобы помочь ему выспаться. Он знал, что они еще не готовы обсуждать свои чувства, как вчера вечером сказал Доппо, но он больше не беспокоится о том, что тот оставит его. — Может, кто-то все-таки останется… — прошептал Дазай, легонько поцеловал руки Куникиды и снова заснул; давно он так хорошо не спал. И если Куникида мягко улыбнулся, спрятав лицо в затылке Дазая, ему не обязательно об этом знать.