Фокусы – ложь

      — А сейчас для вас выступит наш постоянный гость! Чародей и кудесник, обаятельный и талантливый Эдвард Эйзенхайм! — Зал заливается овациями. Публика жаждет чудес. И вот из-под красного бархата, стукая высоким каблуком, на сцену выходит фокусник, держа в руках длинный, толстый чемодан. На лице его широкая хитрая улыбка от уха до уха. Дождавшись тишины в зале, он низко кланяется, затем поправляет алый фрак и возвращает на голову снятый для поклона цилиндр. И снова толпа рукоплескает. — Господа, я так рад вас видеть, что… — Эдвард раздвигает веки левого глаза, свешиваясь в зал, а затем, обхватив глазное яблоко кончиками пальцев, вынимает его лёгким движением запястья. Раздаётся треск рвущихся сосудов, на сидящих впереди брызгает горячая кровь. Люди громко ахают, иные кричат «браво!», особо впечатлительные едва ли не подскакивают на своих местах. — Что у меня аж глаза наружу лезут! Стены скромного зала сотрясаются от шумного хохота. Хохочет и фокусник. Оставшийся на месте глаз волшебника зеленоватым блеском окидывает многочисленных зрителей. Когда суматоха постепенно сходит на нет, фокусник, вновь оттянув веко, вставляет напуганно вертящий зрачком глаз на место. Тот, хлюпая, неохотно встаёт в глазницу. И вот, через несколько секунд, кудесник уже озирается обоими очами. Обтерев об бархатную перчатку струйку крови с впалой щеки, задумчиво трёт бородку. — Дорогие мои, вас так много! Просто… Голова кругом идёт! — Обхватив с боков собственную голову, колдун поворачивает ту на 360 градусов. Слышится звонкий хруст позвонков. Кожа тянется, но в некоторых местах рвётся, окропляя бледную кожу тонкой шеи багрянцем. Ещё пару секунд голова нелепо шатается из в стороны в сторону, едва ли не отрываясь. Одни сидят в тихом изумлении, иные шумно радуются, хлопают, свистят. На сцену падают первые цвета. В который раз дождавшись тишины, фокусник аккуратно ставит голову на место. После пары поворотов, шея приходит в норму, уверенно удерживая макушку. Маг вытаскивает из кармана платок, утирает пятна крови. И вот он снова в норме, будто ничего и не было. Даже раны почти затянулись.       Теперь в ход идёт чемоданчик. Колдун вытаскивает из него короткий, блистающий своей остротой клинок. Пару раз ловко прокрутив его в руках и даже один раз подкинув над головой, чародей с размаху вонзает его себе в живот. Изящный фрак порван, как и тело под ним. Ткани рвутся с неприятным мокрым звуком, меч проходит насквозь, но фокусник лишь хрипло смеётся, продолжая широко улыбаться. Кажется, что зрители сейчас раздерут себе ладони в кровь. Ценители настоящей магии довольны до пены из рта. В одно движение чародей вынимает меч из брюха. Тот ловко скользит в ране, падает на пол с характерным звоном. А трюкач же укутывает себя в плащ, взгляд его становится лишь острее. Кажется, что он уже скалится, а не улыбается. Он считает до трёх, щёлкает пальцами, затем распахивает мантию. И, о чудо, под фраком кожа совершенно цела. В который раз слышится громкое «браво!». — Ну а теперь, мой главный трюк… — Повисает интрига. Зал тише воды. Слышится лишь как кудесник шарится в чемоданчике, тихо шкрябая его стенки. — О нет… Где моя колода! Как я мог её потерять! В его интонации слышится, пусть и наигранная, но тревога и горечь. — Ну какой же я после этого маг! — Он достаёт из ящичка мушкет. Проставляет к виску, жмёт на курок. Раздаётся выстрел. Стену позади фокусника раскрашивают брызги крови. Ошмётки черепа и плоти разлетаются в разные стороны. Зрители даже не успевают понять, что произошло. Маг падает замертво. Лежит и не встаёт. Лежит так долго, что в зале поднимается лёгкое недовольство. Затем в одно движение резко поднимается на ноги. На его лице не ухмылка, нет, самый настоящий безумный, почти животный, оскал, теперь уж точно. Его глаза стеклянные, совершенно пустые. Взъерошенные волосы липнут к вспотевшему и покрытому кровью лбу. Эдвард молча кланяется, пока гости представления едва ли не визжат, кажется, будто сейчас рухнет потолок от поднятого ими гогота. — И помните… Фокусы — ложь! Но в каждой лжи есть доля правды! — Занавес.