***
— Ясно? — Диалог завершает, как оказалось, предвестница Фатуи, покидая помещение. Медбрат давно занят своими делами, воспитательница же всё еще пытается успокоить бедную девочку. Это, казалось, невозможно. Разумеется, она буквально недавно узнала, что пять лет её жизни прошли как по щелчку пальцев, ни единого момента за всё то время она не помнит. И конечно же причину такой внезапной пропажи памяти и появления в неизвестном месте ей никто не объяснил. Юко до сих пор трясёт. Как так? Больше она никогда не увидит сестричек и маму, своих подруг. Хотелось, чтобы всё это оказалось сном, и сейчас она проснулась на покрывале под деревом неподалёку от деревни среди своих подруг, а после чья-нибудь из их матерей принесла перекус. Но такого не случится. Женщина, аккуратно схватив под локоть, поведёт Мори по огромному количеству коридоров. Они довольно широкие, потолки высокие. Само место не похоже на детское заведение, скорее и правда дом. Стены окрашены в светлый цвет, а нижняя треть отделана деревом. Из множества дверей второго этажа воспитательница открывает одну, заводя за собой Юко. Внутри стоят шесть кроватей, на самой дальней слева нет ничего, кроме матраса. Именно туда они и идут. — Как тебя зовут? — Она точно слышала, но всё равно переспрашивает. — Я Анастасия Викторовна. Буду твоей воспитательницей. — Она садится ядом с девочкой и приобнимает её. Может всё таки получится успокоить этого ребёнка. — Юко. Мори Юко. — Красные от прошедших слёз глаза она прикрывает руками. — Юко… какое красивое имя. Тут ни у кого нет такого. Здорово, да? Будешь у нас единственной Юко. — Попытки подбодрить. — Хочешь подружиться с ребятами, или пока посидишь тут? Скоро тебе занесут некоторые вещи, будешь ходить в красивой одежде, а не в этой белой огромной футболке. — В ответ Юко только кивает. Она и сама не знает. Слышен скрип дверных петель. Ребёнок вбегает в комнату, подбегая к соседней кровати. — Здравствуйте, Анастасия Викторовна. — Девчонка, увидев Юко, начинает немного переживать. — А это кто? — Машенька, выйди пожалуйста. И передай другим, что пока заходить не нужно. Хорошо? — Хорошо! — Волнение в голосе тут же пропадает. Она хватает что-то со своей кровати и выбегает обратно, нечаянно хлопнув дверью. — Это Маша. Твоя сестрёнка, еще и соседка. Позже обязательно познакомься с ней. — В ответ снова кивок. Юко хочет домой, а не дружить с какими-то Машами. Дома друзья лучше. — Бедная Юко… — сказано совсем тихо.***
Юко просыпается от шума в комнате. Развернувшись, она видит девочку, собирающая книги с пола. Та же замечает её и, прибрав всё, подбегает к кроватям. — Я не хотела тебя будить, честно! Прости пожалуйста! — В голосе сразу слышно всё сожаление. — Ты новенькая? Да? Я Маша. — Ага. — Настроения нет абсолютно. Но обижать других тоже не хочется. — Всё нормально. — А ты кто? — Юко. — Кстати, Анастасия Викторовна говорила мне спросить у тебя через полчаса, пойдешь ли ты кушать. — Маша пересаживается на чужую кровать. — Да. — Как бы сейчас не было грустно, голод всё равно давал о себе знать. А Маша всё не отстаёт. Теперь же она начинает рыться в чужом пакете, выкладывая одежду. На одеяле лежит длинный сарафан и кофта. — Идём. Всё равно уже не уснёшь. — А хотелось бы. Сейчас есть желание накричать на Машу, но понимание того, что им жить тут ещё неизвестно сколько, мешает это сделать. — Тебе помочь разложить вещи? Кстати, а тебе сколько? Мне восемь. Хороший вопрос. Девять или десять получается, да? Смирившись с тем, что сейчас ей надо будет идти куда-то, Юко встаёт с кровати. Справа от двери висит календарь. Она обходит стопку книг на полу и подходит к стене. Да уж… ничего не понятно. И почему только Тейватский язык имеет одно произношение, но разное написание. И как теперь..? Никто не учил её языку Снежной. Она же жила в Инадзуме, для чего ей чужое письмо? Юко смотрит назад, на Машу, которая старается аккуратно сложить футболку. — Маша… я не знаю письма Снежной? — Как так? — Она тут же бросает всё и бежит к Юко. — Ты же тут живёшь. Смотри: «декабрь», — она тычет пальцем в название месяца на календаре. Дальше всё становится ясно. На дворе пятнадцатое декабря восьмого года. Завтра день рождения? Хотя, быть честной, радости это не прибавляет. Возможно даже наоборот. Праздновать день рождения одному не принято. Конечно, вокруг теперь много детей, но никого из них Юко не знает. Её семья и знакомые ужасно далеко, она точно не увидит их. Даже среди огромного количества людей будет чувство одиночества. — Завтра десять. — Грустный вздох, и она уходит обратно к кровати, дабы уже переодеться. — Ого! У тебя завтра день рождения? Здорово, я обязательно сделаю тебе подарок! — Она радуется больше, чем сама Юко. — А что ты любишь? Юко собирает свои волосы в низкий хвостик и садится на кровать, глядя на воодушевлённую Машу. — Я расскажу воспитательницам, мы обязательно сделаем тебе лучший подарок. — Мило с её стороны. — В прошлый раз мы подарили новенькому мальчику лиру. Он рассказывал, что раньше жил в Мондштадте, и там барды часто играли на лирах. И он тоже хотел научиться играть. Он выглядел грустно. Все дети выглядят грустно, когда приезжают в приют. А я живу тут всё время, я не грущу. И стараюсь обрадовать всех. — Она тут с раннего детства? Какой ужас… — И с тобой мы подружимся. Так что ты любишь? — Рисовать. Дома я много рисовала Сакуру и дома в городе. И собак. В Инадзуме много собак. — Вот это Юко разговорили… — Ты из Инадзумы? Ого! И как там? — Слишком уж много Маша удивляется. — Там хорошо? Так бы они и болтали, забыв про ужин, если бы ещё неизвестная женщина не зашла в комнату. Увидев её, Маша выбегает, зовя с собой свою новую подругу. Не объясняя куда и зачем. Девочки прибегают в большую комнату со столами, где уже сидят дети. Видно, как где-то справа машут рукой, и Маша снова убегает, а Юко только и остаётся, что идти за ней. За столом больше нет мест. — Смотри, это Катя и Роберт. Я тебе про него говорила. Ребята, а это Юко, она только-только приехала. Мы с ней в одной комнате будем жить. — На лице сияет яркая улыбка. — Садись к нам, еда остынет, — девочка выдвигает два стула, занимая место ближе к Роберту. — Здорово, приятно познакомиться. — Катя протягивает руку. Весь ужин, несмотря на запрет, был проведён за разговорами. В основном все конечно же расспрашивали Юко о том, что она делала до приюта, как сюда попала и всё такое. И на половину ответ был лишь «я не знаю, прости». В какой-то момент, поняв, что ничего толкового из этого не выйдет, темы начали меняться. Юко же просто наблюдала за их диалогом. Всех разогнали из столовой, и Маша снова повела свою подругу неизвестно куда. Кажется, в этом бесконечном лабиринте из коридоров можно с легкостью заблудиться. Там лестница, тут дверь, а за дверью, как оказывается, комната с ещё одной лестницей. Кое-как бедняжку довели до общего зала. Где-то сидели ребята, которым, казалось, скоро выпускаться, в другом же углу маленькие дети и папа воспитателей, следящие за ними. Одна из них — Анастасия Викторовна, уже подзывающая жестом Машу. Та быстро глядит на Юко и убегает, оставляя её сидеть одну. Через время она прибегает с шоколадными конфетами, одну из которых уже съела на половину. — Только маленьким не показывай, а то отберут. — Небольшая усмешка и передача конфеты.***
Все дети уже готовы ко сну, одна девочка уже даже заснула. Юко же пытается найти пижаму среди вещей, которые ей сложили в шкаф. — Ой, штаны в пакете, я не успела выложить, хах… — Маша тоже сидит на кровати, ждя чего-то. Девочка быстро переодевается, снова укладываясь в кровать. Все ждут только одного человека. По словам одной из девочек, она всегда опаздывает. Свет приглушен, сейчас основной источник — небольшой светильник на подоконнике. А вот и опаздывающая: быстро вбегает, спотыкается о книги, которые Маша так и не убрала, и падает. Везде раздаётся смех. Дождавшись, пока и она уляжется, Марина, так зовут девочку с дальней правой кровати, тушит свет. — Всем доброй ночи! — Спокойной ночи! Проходит некоторое время, Юко всё ещё не может уснуть. Слышен скрип. Сердце начинает стучать слегка быстрее. Кто-то замер, но зато начал говорить. Настолько тихо, чтобы это было слышно только Юко. — Ты не спишь? — Маша. — Нет. — Я не знаю, сколько времени, но наверное поздно. Может даже шестнадцатое декабря. Если это так, то с днём рождения. Но если нет, то тогда ты ничего не слышала. Воспитатели говорят, что поздравлять с наступающим днём рождения — это плохая примета. — Она слегка гладит по голове. — Не грусти пожалуйста, всё будет хорошо. — Спасибо. — На самом деле она не знает, что сказать, поэтому выдаёт лишь это. — Доброй ночи. — На лице непроизвольно расплывается улыбка. — И тебе.***
Впрочем, день окончен. К сожалению, в памяти Юко он не остался. Уже через неделю она не вспомнила ничего.