Pad Thai

В сумраке комнаты, освещенной лишь экраном компьютера, Катсуки балансирует в руках миску. От неё вьётся к потолку влажный пар. Запах перца щекочет ноздри, наполняя собой пространство. Катсуки подхватывает острую лапшу палочками, на губах разливается богатый, насыщенный вкус соуса. Он зажмуривается, слизывая маслянистые капли. Пряности разливаются на языке, атакуя его вкусовые рецепторы, и Катсуки выдыхает обжигающе горячий пар — словно Красный Дракон свой огонь. Его рот пылает. — Задрот, — зовёт Катсуки, — Иди есть. Тень отделяется от стены, когда Деку, домашний и растрёпанный, поднимается с кровати и подходит ближе, чтобы повиснуть на нём. — Попробовал, — сообщает Катсуки, обнимая его за талию. Деку смотрит на него, завораживая взглядом. — Вкусно. — Мм, — Изуку вплетает пальцы в его загривок, ногти мягко царапают кожу. — Я и не сомневался. Каччан sugoi. Изуку ловит его выдох губами, влажно облизывая рот. Катсуки ахает и сдавленно стонет, когда Деку прижимается ближе, заполняя его собой, его рот своим языком, острый привкус соуса смешивается со слюной. Катсуки так жарко, он мгновенно покрывается потом. Растянутая футболка липнет к разгоряченной, влажной коже. Одна рука Деку остаётся в его волосах, держит его голову, направляя, Катсуки полностью в его власти, позволяет ему вести; другая под одеждой Катсуки. Невесомые, осторожные прикосновения к коже посылают дрожь вдоль позвоночника. Пальцы вычерчивают дугу под его рёбрами, поднимая край футболки, и затем Деку снова опускается вниз, прижимая ладонь к его животу, над самым краем резинки штанов. Катсуки стонет, отрываясь от него. Маленький дракон в его сердце пускает огонь по венам и пламя стекается на дно его живота. Сбитое дыхание и красные губы. Деку целует их уголок, наслаждаясь остротой. Потом щёку, потом изгиб челюсти, потом шею. — Изу- — Катсуки шепчет, задыхаясь. Деку не даёт ему закончить, затягивая в очередной пылающий поцелуй. Его рот на вкус как тамаринд и искушение. — Изуку, — Катсуки удаётся произнести, когда он мягко, но настойчиво оттягивает парня за воротник. — Мм? — Изуку гладит его шею и ключицы, прижимаясь щекой к его плечу. Катсуки постепенно расслабляется под невинными и ласковыми успокаивающими прикосновениями. — Немного слишком, да?.. Катсуки кивает и медленно дышит, пытаясь справиться со всё ещё непривычным ему ощущением возбуждения. Каждый раз, когда Деку целует его, Катсуки бросает в жар — и это одновременно так хорошо, и так невыносимо. Всё его тело становится непослушным, дрожит от каждого касания. Желание тяжестью оседает в животе, и он слабнет. Близость тяжело ему даётся. Деку не против двигаться маленькими шажками. Но Катсуки всё ещё не способен выдержать что-то сложнее поцелуя с языком. Изуку сдавленно хихикает, засранец. — Прости, прости, — он шепчет ласково, касаясь его лба своим, трётся носом о кончик его носа. — Просто ты такой… Катсуки смотрит на него, поймав его ладони в свои, чтобы сплести пальцы. Изуку смотрит в ответ, тёмно-зелёные глаза полны желания. — …Такой прекрасный, — он заканчивает с придыханием, не отводя глаз, и Катсуки снова захлёстывает жаром. Кровь приливает к лицу. Изуку приближается на расстояние вздоха. — Каждый раз когда я целую тебя здесь, — его губы едва лишь задевают кожу шеи, когда он говорит, но Катсуки весь покрывается мурашками, невольно склоняясь ближе, и мягкость губ Деку встречается с обжигающим теплом его кожи. Катсуки хочет больше — чтобы Деку оставил ему засосы, темные кровоподтеки со следами от зубов. Хочет почувствовать его язык. Он едва дышит, охваченный потребностью. — Ты издаёшь такие звуки и делаешь это лицо… Катсуки чувствует его теплое дыхание на коже каждым нервом, и затем Деку снова смотрит ему в глаза. — Это лицо. С этими… прикрытыми, опущенными глазами, — он улыбается уголками губ, — Я просто не могу этому противостоять. Ты такой невозможно красивый, Каччан, это нечестно, — целует Катсуки совсем целомудренно. — Мне всё время хочется видеть этот взгляд и слышать тебя и чувствовать тебя… Поглощать каждую крошечную реакцию твоего тела. Он улыбается, как сам грех, Катсуки в губы, а Катсуки горбится и сжимает руки, чтобы вернуть себе хоть какое-то подобие контроля. Уши горят. У Деку грязный рот. Деку гладит его по плечам, голове, целует в лоб. Обнимает за шею и просто стоит рядом, родной, в облаке из запахов пряностей и жженого сахара, что оставляет терпкое послевкусие гари на кончике языка. Катсуки цепляется за ткань футболки у него на спине, сжимает его талию руками. Огонь медленно тлеет на губах и под кожей. Хриплым шепотом: — Ешь пока не остыло.