Сказка на ночь

У каждого свое представление о счастье. Кто-то может думать, что нет ничего лучше, чем странствовать по Царству Теней, узнавая новые миры и новых людей, забираясь в такие дали, куда может завести только собственное воображение. Кто-то другой может искренне считать, что для счастья необходимы власть и корона, или, может быть, жаркие битвы и победы, или бешеная скачка и азарт охоты, или безбрежные морские просторы и ветер, наполняющий паруса. У каждого свое счастье. И у королевы Вайол — свое. Ее счастье пахнет медом и молоком, оно еще совсем маленькое, но вот уже скоро пять лет, как оно заполняет собой всю ее жизнь без остатка. И теперь она не может и помыслить, что когда-то в ее жизни не было этих маленьких ладошек, этой удивительно крепкой хватки крохотных пальчиков, этих мягких и, сколько не расчесывай, вечно спутанных у обоих волос, длинных у дочери и коротко остриженных — у сына. — Мама, расскажи нам сказку, — просят дети. У обоих сонные голоса, и глаза уже слипаются, да и время позднее, но... Она все равно не может сказать им "нет". Сказка на ночь давно уже стала ежевечерним ритуалом, и Вайол не считает, что такая мелочь, как очередной затянувшийся допоздна прием, — повод от него отказываться. — Какую, милые? — Мою любимую, — просит сын. — Нет, мою, — говорит дочь. И приводит неотразимый аргумент: — Твою любимую мы слушали вчера. Сегодня моя очередь. — Хорошо, — немного подумав, неохотно соглашается мальчик. — Это справедливо. Вайол тихо вздыхает. Она не любит эту сказку... Но Ллир, до чего же трудно, почти невозможно спорить с детьми! — Хорошо. Только вы закройте глазки и сделайте вид, будто уже спите. Тихий вздох. Шорох ткани. Дети поудобнее устраиваются в своих кроватках. Вайол машинально поправляет их одеяла и начинает вспоминать вслух... В море вокруг Амбера вода синяя-пресиняя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная-прозрачная, как самое чистое стекло, только очень глубока, так глубока, что никакого якорного каната не хватит, чтобы достичь морского дна. И ведет в морские глубины лестница из белого мрамора, названная в честь королевы, жившей много лет назад, — Файелла-Бионин. И там, на дне морском, стоит подводный город Ребма, прекрасный, как сон. Его стены облицованы белым мрамором и зеркалами, в его садах растут диковинные растения и цветы, а над его улицами вместо птиц плавают стайки разноцветных рыб. В этом городе можно дышать, так же как и на суше, и в нем, как и в любом другом городе, живут люди. И вот уже много-много лет правит ими королева Моэри, родная сестра вашей тети Ллевеллы, которую вы, конечно, знаете. Когда-то давно была у королевы Моэри дочка, хорошенькая-прехорошенькая, с кожей чистой и нежной, как лепесток розы, с глазами синими и глубокими, как море. Больше всего маленькая принцесса любила слушать рассказы о мире людей там, наверху. Моэри почти не покидала свое подводное царство и всегда говорила, что наверху нет ничего такого, чего не было бы в Ребме, так что она мало что могла рассказать маленькой принцессе, но зато ее сестра, Ллевелла, много путешествовала и бывала в таких местах, которые и представить-то сложно. Так что неудивительно, что когда Ллевелла бывала в Ребме, маленькая принцесса не отходила от нее ни на шаг, и все расспрашивала о мирах, где она побывала и о людях, которые ей повстречались, о кораблях и городах, о животных и птицах. Особенно чудесным и удивительным казалось маленькой принцессе то, что цветы на земле пахнут (не то что на морском дне), леса зеленые, а рыбы среди ветвей поют так громко и красиво, что просто заслушаешься. Рыбами Ллевелла называла птиц, иначе принцесса не поняла бы ее: она ведь сроду не видывала птиц. — Вот вырастешь — возьму тебя с собой наверх, — как-то пообещала маленькой принцессе Ллевелла. — Если твоя мама разрешит. И подмигнула сестре. Моэри эта идея не очень понравилась, но она видела, как ее дочь хочет побывать на поверхности. — Вырастешь — разрешу, — неохотно согласилась она. И маленькая принцесса очень этого ждала. Ночь за ночью проводила она у открытого окна и все смотрела наверх сквозь темно-синюю воду, в которой плескали хвостами и плавниками рыбы. Месяц и звезды виднелись ей, и хоть светили они совсем бледно, зато казались сквозь воду много больше, чем людям, живущим на поверхности. А если под ними скользило темное облако, знала она, что это проплывает кит либо корабль. Время шло, принцесса росла и росла. А Ллевелла все реже и реже появлялась в Ребме и словно бы позабыла о своем обещании. Да и Моэри не вспоминала об этом. Только принцесса помнила и все ждала, когда же она сможет подняться по Файелла-Бионин и увидеть мир наверху. И вот принцессе исполнилось шестнадцать лет. На день ее рождения приехало много гостей со всех концов подводного царства и даже сверху, с поверхности. Среди них был принц, молодой и симпатичный. Принцесса увидела его и замерла, пораженная — так он был непохож на всех, кого она знала. Она полюбила его с первого взгляда и весь вечер не сводила с него восхищенных глаз. Принц, разумеется, заметил ее взгляд и попросил, чтобы их представили друг другу. И пригласил принцессу на танец. Вот только он в первый раз был в Ребме, и ему раньше никогда не доводилось танцевать под водой, так что получалось у него из рук вон плохо. И когда принцесса поняла, в чем дело, то не стала над ним смеяться, а вместо этого пригласила его на прогулку. Ей очень хотелось расспросить его о том, откуда он родом, и на что похожи те места, где он успел побывать. Принц рассказывал охотно и весело, и принцессе казалось, что она почти видит тот мир, о котором он говорил... А когда он закончил свой рассказ, она воскликнула: — О, как бы я хотела там побывать и самой увидеть все это! — Тогда пойдем со мной, — предложил принц. — И я покажу тебе все, что ты захочешь увидеть. — Боюсь, мать не отпустит меня с тобой, — ответила принцесса. Она помнила, как неохотно Моэри обещала отпустить ее с Ллевеллой, которая была ее родной сестрой. — Но ведь ты уже взрослая и можешь решать сама. Это же твое совершеннолетие мы сегодня празднуем, ведь так? Принцесса кивнула. Она не хотела ссориться с матерью, которая, она знала, не захочет, чтобы она отправилась наверх, но принц был таким добрым, и она так давно мечтала увидеть мир на поверхности, что не смогла отказаться от своей мечты. Той ночью они вдвоем сбежали из подводного царства... Вайол замолкает, прислушивается. В ответ звучит тихое ровное сопение... Дети уже давно спят. Шелест шагов за спиной, легкое, почти невесомое прикосновение рук, ложащихся на плечи. Вайол откидывает голову, вдыхает знакомый до боли запах... — Зачем ты рассказываешь им это? — тихо спрашивает Рэндом. — Однажды они захотят услышать окончание сказки... И, боюсь, оно им не понравится. Оно совсем не сказочное. — Да, — кивнула Вайол. — Но они имеют право знать. И пусть лучше они услышат это от меня, чем от кого-то еще. Рэндом вздыхает, еще крепче обнимет жену. — Дай им немного подрасти, Вайол. Это сказка... Она не для детей. Вайол кивает. В глубине души она понимает, что Рэндом прав. Эту сказку она рассказывает не детям. Эту сказку она рассказывает самой себе.