Поиграем в декаданс

      Сигаретный дым стремительно заполонял все пространство обшарпанного подъезда, распространяясь, кажется, на несколько этажей ниже. В нем и без того было душно, а запах обвалившейся со стремных зеленых стен штукатурки заставлял парня мучительно кривиться. Князев оттянул горло футболки и зачесал волосы назад, вытирая тыльной стороной ладони капли пота со лба. Воздуха катастрофически не хватало. Накурено было сильно: постарался Глеб. Однако окно открывать Андрей не хотел и точно не собирался. Ему было страшно.       Самойлов-младший стоял, опершись на подоконник, с безучастным выражением лица докуривая сигарету, но в его глазах было что-то, что заставляло Андрея стыдливо съеживаться и отводить взгляд. Парень подумал, что мог бы хоть на немного скрыться от взгляда голубых глаз напротив в этой никотиновой дымке. Глеб подумал то же самое.       Андрею было неуютно под пристальным взглядом Самойлова-младшего, который пускал дым колечками с самым равнодушным на свете лицом, на которое свисали копны запутанных кудрей. Кажется, Глеб выкурил уже половину пачки, и, судя по выражению лица и напряжению, летающему в воздухе — останавливаться не собирался. Он перевел свой взор от Князева, лишь для того чтобы стряхнуть сигаретный пепел. Сейчас его глаза казались серыми и бездушными. Глеб продолжал так же безучастно слушать оправдания парня, его жалкие попытки объясниться. Андрей заикался, путал слова и размахивал руками, ища хотя бы намек на поддержку в глазах парня, а Самойлов только и делал, что буравил его взглядом, да посматривал куда-то вдаль и смотрел будто сквозь Князева.       Надежда безвозвратно гасла, Андрею казалось, что его словарный запас сократился до десятка слов, выглядел он жалко, крайне жалко, поэтому он замолчал и опустил голову в пол, ожидая своего приговора. Глеб говорить не спешил. Он медленно докуривал сигарету до фильтра и сладко тянул дым, как будто это была последняя пачка в его жизни. Князев не решался поднять на него взгляд.       — Бесишь. — Лаконично ответил Самойлов на позорный монолог Князева. Андрей досадливо поджал губы. Слова ненужных извинений почти вырвались из его уст, когда Глеб строго, почти со злостью сверкнул глазами, в которых появилась прежняя синева.       — Молчи. — И парень закрыл рот, не смея перечить. Глебу вообще нельзя было перечить. Разрешалось только договариваться и идти на компромиссы, иначе… Андрей даже не хотел знать, что будет иначе. Да и по правде — он никогда и не хотел по другому.       — Вот для чего ты мне все это сказал? — Вдруг спросил Глеб, отчего парень вздрогнул. Он с немым вопросом посмотрел на Самойлова, не понимая, что тот хочет услышать. Парень закатил глаза и, кинув незатушенный бычок в жестяную банку, тут же потянулся за еще одной сигаретой. — Слушай, можешь передо мной не оправдываться, я тебе не мама.       Глеб с усталым видом вытащил зажигалку из кармана джинсов и, поднесся сигарету к губам, поджег ее, сразу же глубоко затягиваясь. Князев беспокойно глядел на парня, чувствуя, как сердце сдавило от неясной боли.       — Ты уже пол пачки выкурил. — Не подумав, ляпнул парень и вжал голову в плечи, замерев на месте и перестав даже дышать. Глеб глянул исподлобья на Андрея с претензией, мол «договаривай», и Князев силой заставил себя посмотреть ему в глаза.       — Ну… Может хватит?       Парень несколько секунд безэмоционально глядел в ответ, Князеву эти мгновения показались мучительно долгими. Самойлов одним движением затушил тлеющую сигарету о серую поверхность подоконника, полного окурков, и убрал ее обратно в пачку. Его черты лица при этом смягчились, а равнодушие в глазах сменилось спокойствием. Так, по крайней мере, Андрею показалось.       — Ты так рьяно пытаешься во всем мне угодить. Почему? — С грустной ноткой в голосе и невеселой усмешкой вымолвил Глеб и поднял на Князева потерянный взгляд, полный сплошной неуверенности и грызущих душу сомнений. Андрей с распахнутыми глазами уставился на парня и рвано выдохнул, до боли прикусывая нижнюю губу.       На этот вопрос оба знали ответ.