Прости мама, я был плохим сыном. Я уезжаю. Не волнуйся за меня. Возможно, я еще вернусь. Я люблю тебя.
Женщина нервно сжимает открытку. Глупый сын. Даже обратного адреса не оставил. Всего лишь изображение королевского дворца на площади Дам.Не ищи меня. Я сам тебя найду. Чунмен.
Крис усмехается и с улыбкой рассматривает изображение музея Мадам Тюссо. «Дурак ты, Чунмен. Твоя любовь к Амстердаму выдала тебя с головой».Я так устал ждать тебя.
Чунмен осматривает квартиру, оставляет открытку на тумбочке в прихожей и выходит из квартиры. Чунмен устал ждать. Чонин приходит тогда когда ему вздумается. И уходит когда сам того захочет. Как кот, который всю жизнь сам по себе. Чунмену не нужен кот. У него аллергия на шерсть. Но Чунмен так любит, что просто устал. Чонин снова уходит.А Чунмен лезет на стену от волнения и беспокойства. Миллион раз говорил себе, что нет причин для переживаний, но чувство будто его бросили, не покидает. И «бросили» теперь уже на совсем. Осознание этого приносит нестерпимую боль. И Чунмену хочется сделать так же больно в ответ, наивно и по-детски. Он не уверен, что это подействует. Потому что Чонину все равно. Билет до Нидерландов дожидается своего часа. Чонин возвращается спустя неделю. Возвращается в пустую квартиру, где все покрыто слоем пыли, а на тумбочке в прихожей, открытка без обратного адреса. Добегался. Чонин набирает номер и «в данный момент абонент вне зоны действия сети» все объясняет. *** Чонин узнал его. Узнал сразу же, стоило ему ступить на набережную. Потому что кожа Чунмена слишком бледная, волосы слишком ярко отливают красным, и улыбка… Улыбка слишком счастливая. Чунмен наслаждается погодой и видом на Амстелхоф. И Чонина он не замечает, совсем. Он расслаблено улыбается, глядя на «плавучие» домики, паромы и туристов. Его неожиданно разворачивают и Чунмен замирает, глядя на стоящего перед ним Чонина. Запыхавшегося, взъерошенного Чонина. Удар в скулу отрезвляет, а внезапный поцелуй снова вводит в ступор. Его целуют. Его целует Чонин. На главной улице Астердама. Чонин прижимает к себе так крепко, что у Чунмена, кажется, ребра трещат, и безостановочно шепчет «прости», а Чунмен улыбается и обнимает в ответ.