Второе поколение

— Прошу тебя, солги мне, скажи, что ты лжешь мне, как всегда для того, чтобы оградить меня от чего-то, — произнес парень, сжимая схенти со всей своей силы. — А что тебе солгать? Сказать, что я вернусь? Эра моего отца и его потомков прошла, — ответил другой, сидя у костра и оперевшись о скалу. Тот, кто стоял, был одет богато: бело-золотые схенти и топ, золотое ожерелье, белая накидка и два золотых крыла сзади. Тот, который сидел, был одет не так роскошно: поверх старой одежды, которая была когда-то не дешевле одежды пернатого, был плотный и староватый темный плащ. Лицо его изнеможденное, уставшее, хмурое с синяками под глазами, само лицо было худое. Он покуривал сигарету, держа её трясущимися пожелтевшими пальцами. От его товарища шла аура величия. Держался пернатый ровно, как аристократ и очень даже свеж. — Тутмос, царство погибает! Эхнатон скоро уничтожит Борцов! Нам нужна твоя помощь, ты — наследник Кефера, следующий истинный фараон и наш повелитель, мы пойдем за тобой, даже если ты сделаешь непредсказуемый ход, — крылатый положил руку на сердце и говорил это так гордо, как делал это когда-то его отец. — Сдайся, Зука. Мы все в могиле одной ногой. Наши отцы не смогли его остановить, мы тем более, — пессимизировал Тутмос. — Я не намерен сдаваться. Не для этого твой отец умер, защищая всех нас, не для этого умер мой отец, пытаясь поставить точку на его диктатуре. Эхнатон всего лишь одержимый местью за своего отца. — Слово «отец», — именно его Тутмос выделяет в своей речи, — звучит в твоей речи настолько часто и можно сделать вывод: это проблемы наших отцов. Эксатону не стоило лезть в петлю, моему папаше не стоило идти на бой с более молодым и сильным бойцом, а твоему — прикрывать шкуру Рамзеса. Хотя, скорее он прикрывал свою шкуру Рамзесом, а потом спохватился, когда Эхнатон решил его спалить. — Да что ты несешь, Тутмос… — Отбрось эти радужные мечты о победе. Ты правая рука Эхнатона, что ещё нужно в такое время? Из незавоеванных стран столько, сколько пальцев на моей руке, да и пальцев больше будет, чем их. Зука рухнул на колени и уставился в песок, зависнув. Шок сковал его тело. Неужели это конец? Но с чего начался этот конец? С неправильных действий. Эксатон и Кефер вышли на последнюю схватку, которая и решит, кто выиграет. В бою естественно выиграл Кефер. И пока Кефер тонут в почести, алкоголя и цветах, его брат сходил с ума. Пока царство ликовало, праздновало победу своего государя, мумии глотали обиду и отчаяние, а потом и вовсе погрязли в проблемах. Пока Кефер выпивал вино, Эксатон пил спирт. Пока пьяный Кефер заигрывал с девушками, пьяный Эксатон не мог понять, что он сделал, чтобы это случилось. Пока Кефер залазил на стул, чтобы сделать яркий тост, Эксатон залазил на табурет, чтобы залезть в петлю. Пока Кефер веселился, его брат висел в темном помещении. В очередной раз Эксатон повел себя как скотина, сломавшись. В чем его скотское поведение? Это не только тысячелетние перепалки с братом и деспотизм, а также такой собачий конец, это плевательство на беременную жену. Та заняла трон на время беременности, а потом и вовсе скончалась из-за сложных родов и стресса, пережитого после смерти Эксатона. Кефер, как бы не старался, но успокоить женщину не смог. Анубис взошел временно на трон, пока мальчик не вырастит. Шакал самолично воспитал наследника Темного фараона, скрипя зубами. Эхнатон, так звали сына Эксатона, жил вместе с Азанет, дочерью Анубиса, оттого привязан к ней настолько сильно, что довериться другому не сможет так, как к ней. Прошло множество лет. Эхнатон вошел в историю, как самый молодой правитель. Никто в собраниях правителей не одобрял его присутствия, лишь дядя. Все считали его реинкарнацией Эксатона и настолько сильно, что добились своего. Эхнатон был один против всего мира с самого рождения, поэтому он начал завоевывать страны, как щелкать орешки. Кеферу, разочаровавшемуся в нем, не понравилось, тогда дело сошло на бой, как тогда, когда Эксатон бился против него. В этот раз победителем Кефер не был, он умер от перерезанного горла. Из любви к дяде Эхнатон распорядился, чтобы тело Кефера доставили в роскошном гробу. Теперь пришло время Темному царству ликовать. Сын Кефера, Тутмос, был в упадке. Отца нет, а по договору выигравший получает власть проигравшего. Он ушел из царства и стал лишь Тенью. Его лучший друг, Зука, сын Гора, не смог остановить его. Ситуация в стране была ужасной, мир завоевывался под гнётом солдат Эхнатона. Была создана внезаконная группировка «Борцы». Основали её Гор и Зука. Были тысячи желающих, кто-то боялся за жизнь и молчал, а кто-то поддерживал Эхнатона. Даже сам Анубис вступил в ряды Борцов. Но долго счастье не длилось. Гор решил отравить Эхнатона, задание нп себя взял Рамзес и был спален за делом. Гор, как первый советник, скрыл Рамзеса от казни и взял вину на себя. Первый советник Кефера был казнен публично. Жена Кефера, которая была забеременела за два дня до смерти мужа, укрывалась в поместье семейства Исиды и была под защитой жены Гора и матери Зуки. Вот-вот должна была родиться принцесса. — Тутмос! Тутмос, прошу! Помоги! Помоги! — взмолил Зука, кланяясь наследнику. В голове промелькивал его эгоизм и безразличие. В какой-то степени он презирал отца за столь быстротечный поступок, но с другой… Он ещё помнит, как Эхнатон схватил его за лицо и заставил смотреть, как палач обезглавливает Гора. В тот момент он поклялся не за долго до его смерти в верности фараонишке и тем самым стал его правой рукой. Зука ещё долго будет возвращать Тутмоса к власти и сможет. Ценой жизней своей и чужих они добьются победы. Последняя битва Тутмоса и Зуки против Эхнатона закончилась не так, как ожидалось. Да, Темный остался без головы, но Тутмос впал в кому, так и не увидев сестры. Жена и дочь Кефера вернутся во дворец. Все вернётся на свои места. Зука займет трон, как временный правитель до тех пор, пока либо Тутмос не выйдет из комы, либо Бенну не станет законной правительницей. Зука, потеряв глаз, крыло и все положительное, став замкнутым грубым эгоистом в какой-то степени, что не отразилось на правлении, и воссоздав образ самого Гнева, ждал с надеждой, что Тутмос выйдет. Крылатый питал тепло только к Бенну и всячески заменял ей отца. Вскоре Тутмос выйдет из комы, станет правителем и все станет прекрасным в этом мире. А где-то на том свете Эхнатон повстречает где-то вдали свою семью: родителей, Эксатон все же помирится с ними, дядю, бабушку деда, — но к ним не пойдет. Он будет долго стоять, сначала пойдет к ним, но развернется, побежит дальше, но будет остановлен матерью. В этот момент Эхнатон, гонимый любовью к дяде, к родителям, о которых он слышал многое, которых почитал, не зная, деду и бабушке, встал на колени и раскаялся, пуская слезы, как малое дитя. А дальше… А дальше счастье.