***
- Мо Сюаньюй. - тихо произнёс Цзинь Гуаньшань, подзывая к себе. В комнате были лишь мы. Было слегка прохладно, но не слишком. Температура воздуха была чуть-чуть ниже обычной. Я стоял в дверях и, хлопая своими большими и невинными глазами, смотрел на отца. Когда он сделал характерный жест рукой, как если бы подзывал кошку. Я закрыл дверь за собой на щеколду и подошёл к отцу. Я уже давно знал, что и когда надо делать. Привык. А он мягко и одновременно хитро улыбался. Положив руку мне на плечо, отец сел на кровать позади него, слегка потянув меня за собой. Когда это произошло я также стоял на месте, смотря за его действиями. Он убрал руку с моего плеча и слегка похлопал по своим ногам. Не думая, я сел на них, повернувшись лицом к Цзинь Гуаншаню. Мужчина же слегка хихикнул, наклонившись к моему уху. - Мо Сюаньюй, ты очень красив. И с каждым днём всё краше. - проговаривал отец, чуть покусывая мою мочку уха. Я слегка напрягся и сжал его плечи, смутившись. Щёки стали ярко-красными, но их не было видно за белилами и румянами на глазах вперемешку с тенями. Всё это было ярко нанесено на моё лицо. Белилами делали его очень бледным, а румяна и тени создавали два пятна на моих глазах. Отец часто говорил, что моё лицо красиво и без неаккуратного макияжа. Однако мне нравилось краситься и надевать женское одеяние, хоть это было иногда смущающе. - В чём дело, Мо Сюаньюй? - слегка пропел Гуаншань, проводя рукой по моей щеке, что покрасилась от косметики. - Ты опять смущаешься? - П-прости, пап. - произнёс я это и отвёл глаза в сторону. - Сколько раз говорить... Это просто проявление любви к человеку. Если ты любишь кого-то, то показывай это. И не нужно стесняться. - ворковал Цзинь, а я смотрел прямо ему в глаза. Получив в ответ мой кивок, он улыбнулся и наклонился. Мои губы оказались накрытыми его устами. Они были слегка горьковаты и немного приторны. Поцелуй был сначала лёгким, но Гуаншань чуть прикусывал мои губы, заставляя приоткрыть рот. В тот момент он проник своим языком внутрь, углубляя поцелуй. В итоге меня повалили на кровать, вдавливая в неё и продолжая целовать. Воздух постепенно покидал мои лёгкие. И неумело отвечая на поцелуй, я попутно пытался набрать воздух через всю эту страсть. Когда отец отстранился, перед его взором открылась картина, как я лежу под ним и жадно глотаю ртом воздух, который был покинут из моей груди. Гуаншань наклонился к моей шее, целуя её и чуть прикусывая. Было приятно ощущать этот лёгкий холодок на мокрых местах от поцелуев. Через короткое время я почувствовал как мой член стал слегка подниматься. Это... Очень смущало, но вспоминая слова отца, я подавлял это чувство. В итоге сам не заметил как остался без своей золотистой одежды, а глава ордена Цзинь был с голым торсом. Отведя взгляд в сторону, я почувствовал его руку на моей возбужденной плоти. Я судорожно вздохнул когда это произошло, на что последовал лёгкий смешок и еле заметные, но ощутимый движения рукой. В ответ на это я стал очень глубоко дышать и слегка постанывать, прикрыв глаза. Было приятно. - Мо Сюаньюй. Мо Сюаньюй... - тихо произнёс отец с явной улыбкой на губах. Он любил моё имя больше своего собственного. Я хотел взглянуть на него, но его движения рукой резко стали более напористые. Хватка слегка усилилась, а движения вперёд-назад ускорились и стали обхватывать большую площадь. Я произвёл относительно громкий стон в начале и продолжал еле слышно издавать звуки. Стоны, громкие вздохи и лёгкий скулёж - звуки, которые я старался сделать как можно тише от смущения и странного чувства, которые я никак не мог побороть. Это мучительное удовольствие длилось всего несколько минут, но для меня оно протянулось с вечность. Я даже не успел что либо осознать как громко и протяжно застонал, изливаясь в руку отца. В это время я закатил глаза так, что те заболели, слегка высунул язык и сжал ладони в кулаки, сжимая простынь. Моё тело дрожало как ни что другое, а дыхание выходило еле видными клубками пара. Немного прихныкивая, я взглянул на отца. На его лице была довольная улыбка. - Мо Сюаньюй, - повторил он моё имя в который раз. - Ты так красив, но ты слишком смущаешься. Это не хорошо. С этими словами мужчина передвинул свою руку ниже. Прислонив два пальца к моему отверстию, он надавил ими. Пальцы оказались внутри меня и я с удовольствием принял их. Даже сам насаживался на них. Хоть было по началу немного не приятно, но так только по началу. Я помню все разы. Сегодня было без маслянистой мази, но это не нужно сейчас. Ощущение лёгкой неправильности до сих пор сидело у меня в груди, учитывая всю эту секретность. Глава ордена всегда заходил в комнаты, до которых надо пройти через пару дверей и коридоров, а на каждой двери были примитивные талисманы. Они разрушались когда дверь открывалась и оповещали об этом заклинателя. Такие талисманы - средство слежки. Мне всегда было интересно чего именно отец так опасается, если это простое проявление любви? И почему заставлял молчать и вести себя по другому с кем-то кроме него самого? Не знаю... Может он ревновала, а может причина кроилась куда глубже. Я не чувствовал себя как-то неудобно когда Гуаньшань вошёл в меня. Стон, конечно, раздался по комнате, залетая в каждый её уголок. Я всегда старался быть как можно тише. Ведь однажды я привлёк внимание брата А-Яо. Это поставило отца в неловкое положение. Не знаю, что отец ему тогда сказал, но правды о том как всё было А-Яо не узнал. Я всегда восхищался братцем и мне самому было стыдно за тот случай. - Мо Сюаньюй, смотри на меня. Не отвлекайся. - с этими словами отец сделал толчок бёдрами. Я же незамедлительно вскрикнул. Смотря прямо на Цзинь Гуаньшаня, я одновременно и наслаждался процессом, выполняя требование, и утопал в своих раздумьях. Я всегда пытался понять что это за чувство неправильности внутри меня нарастало с каждым разом, с каждым толчком. Как и сейчас. Я стонал, стараясь делать это не громко, пока внутри меня отец, но и не слишком сильно заглушить свои звуки. Отец любил их и любил меня. Я знаю это, всегда знал. С каждым толчком я чувствовал лёгкую рябь по коже. Я уже не замечал его руки на моей талии, что оставят синяки от столь сильной хватки, не замечал этот странный блеск в глазах, не замечал ничего кроме удовольствия и странного чувства внутри. И так всегда. Всегда была какая-то неправильность, какое-то отвращение. И я не знал почему. Каждый раз когда я спрашивал об этом у отца, он говорил не обращать на это внимание. Это ложное чувство. Главное, что ты любишь, а как и кого - это вторичное. Не имеет никакого значения. Как и в этот раз, я закрыл глаза, стараясь подавить это чувство внутри себя. В который раз...***
Я продолжал плакать на плече у Не Хуайсана. Но в этот раз с моих уст сорвался болезненный крик. Хуайсан тут же начал прижимать меня крепче к себе, поглаживая по спине и голове. Я уже сорвал голос, визжа, захлёбываясь слезами, цепляясь за него как за последние спасение. Хотя так и было. После загадочной смерти отца я стал больше общаться с А-Яо. Я стал проявлять любовь и к нему. Нет, я не испытывал у нему половой влюблённости, а братскую... Но границы нормальности мне давно стёрли. Всё посчитали, что я влюблён в брата и выгнали из клана. Никто даже не объяснил в чём я был не прав. Все промолчали... Лишь били и оскорбляли... Никто ничего мне не разъяснил. - Почему они молчали? Почему? Почему никто ничего мне не рассказал? - через слёзы выговаривал я, вдавливая своё тело в тело Не Хуайсана до боли. - Они не знали... Они не думали, что проблема в этом. Они просто идиоты, не нужно... - он хотел продолжить, но замолчал, продолжая обнимать. - Почему я игнорировать это чувство неправильности и отвращения? Почему не расспросил у кого-то нормально ли это? Почему? Почему? Почему? - последнее слово я повторял и повторял. - Почему братец А-Яо, всё зная, не помог мне? Да, брат А-Яо всё знал. Ещё до того как я привлёк его внимание своим стоном в тот день. И зная абсолютно всё, он никак не помог, даже наоборот. Он лишь усилил сплетни и слухи своими заявлениями. А это чувство... Я не должен был слушать отца, я не должен был игнорировать его. Я должен был спросить у кого-то как и к кому проявляют любовь, но в итоге... Я был глупцом. Никто не виноват. Это лишь моя вина. Я был слишком юн и наивен. Это лишь моя вина. - А-Юй... Я знаю о чём ты думаешь сейчас. Здесь нет твоей вины. Твой брат и отец - виновники, не ты. Так что не плачь. - продолжал меня успокаивать Не Хуайсан, стараясь нежно, но крепко обнимать. Именно благодаря Не Хуайсану я узнал, что правильно, а что нет. Он всё рассказал мне. Мне жаль...***
- Ч-что ты делаешь?! - воскликнул глава клана Не, отталкиваясь от меня и закрывая покрасневшее лицо своим веером. Я поцеловал его в благодарность за еду. Моя тётка меня совсем не кормила последние дни, а он принёс мне целый пир. Когда я налетел на еду как зверь, он контролировал процесс моего поедания, чтобы я не подавился и не умер от резкого переедания после долгой голодовки. И сейчас он отстранился. Я склонился голову на бок и уставился на него. - Я где-то ошибся? - спросил я, не понимая что я сделал не так. - Ты действительно не понимаешь? - уточнил он чуть удивлёно, а получив в ответ мой кивок продолжил. - Это не то что делают люди в таких отношениях как у нас сейчас. - Что? - чуть потормозив, ответил я. - Эм... - сначала он явно не понял моего удивления. Чуть обдумав, его осенило и он начал мне объяснять. - В наших отношениях максимум: объятья и немного дружеских жестов. Дальше, если считать как уровни, добавляются поцелуи в щёку, потом и в губы. И лишь потом супруги занимаются... Этим... Чуть позже, при нашей следующей встрече, мы можем обсудить то как люди ведут себя при различных "уровнях" взаимоотношений. В этот момент я почувствовал как земля исчезает из под ног. Это совсем не то что говорил мой покойный отец. Он говорил, что главное любить. Он ни слова не сказал, что люди не могут целоваться если малознакомы. Он не говорил, что что-то дозволено, а что-то нет. Хотя если это всё - правда, то ясно почему меня выгнали из клана. Но что это выходит... Мой отец... Лгал мне и... Использовал меня?.. Нет... Нет. Нет! Этого не может быть! Папа любил меня, он бы не стал мне лгать! Почему... Почему всё именно так? Нет, но...***
В тот день меня накрыло осознание всей ситуации. Меня не любили, а использовали как предмет для удовлетворения собственных потребностей. В моём случае: в сексе. Меня обманули и лишь тогда рассказали правду. В тот день у меня случилась первая паническая атака на этот счёт. Я не знал, что мне делать теперь. Но сейчас у меня точно есть цель. Как же низко я пал... Роскошные золотые одежды сменились самыми дешёвыми и грязными, вместо позолоченных комнат неприятный и шаткий домишка, некогда аккуратные волосы стали растрёпанными и сальными, косметики стало только больше из-за слов отца о красивом лице без неё, вечные переедания и голодовка... И всё это лишь из-за... Да не из-за кого. Случилось и всё. А что случилось уже давно не важно. Я уже не плакал, лишь обнимал Не Хуайсана, слегка посапывая на его плече, прикрыв глаза. Хотя я всё ещё был в сознании, не спал. Он продолжал гладить меня по голове. Приятно... Так тепло... Не так как с ним. Сейчас Не Хуайсана разрывают изнутри сомнения. Месть или я? Для мести необходима моя смерть, чтобы отдать моё тело старейшине Илин, но и меня терять он не хочет. Хуайсан слишком привязался ко мне, но я уже сделал свой выбор. Через 2 дня старейшина Илин воскреснет, а я отправлюсь в небытие. Да, дальше не будет дороги другой. Таковой уже нет для меня. Но я не жалею и не пожалею. Я хочу помочь хоть кому-то. Сделать хоть что-то правильно. Отомстить А-Яо - не моя цель. Даже сейчас я не злюсь на него за то, что он разрушил мою жизнь. Не могу... Но Не Хуайсан отомстит и за брата, и за меня в любом случае. Поэтому я хочу помочь ему. Я хочу оберегать его даже ценной своей жизни. Он - не отец. Он нежный, умный, умеющий заводить в заблуждение любого. Это мне в нём и нравится. У меня нет ничего кроме него, а у него есть многое. Пусть не будет губить свою жизнь из-за желания отомстить, а я выполню его желание, ничего не потеряв. А пока нет никаких проблем, они отступили. Сейчас в моём неприятном домике, в котором ты мне помогаешь с уборкой и другими домашними делами, мы сидим на полу в обнимку. Сейчас нам ничего не нужно. Ни поесть, ни убраться, ни спасти меня от очередных избиений, ничего. Нам и так хорошо. Я хочу оставить только эти моменты в своей памяти, а не все эти ужасные события. Ни изнасилование от отца, ни обман А-Яо, ни крики других людей, а наши объятия. Ты такой тёплый, Не Хуайсан. Такой мягкий. Такой добрый, заботливый и ласковый! Как же сильно я тебя...***
Слёзы потекли из глаз ручьём, а веер выпал из дрожащих рук...