Фестиваль Новой жизни или пьяное приключение на Солстхейме

            Над Солстхеймом начало заниматься раннее-раннее утро, но под кронами деревьев все еще царила глубокая тьма. Настолько глубокая, что спать отправились даже здешние хищники - медведи, волки и злобные кабаны-щетиноспины. Редко-редко где шевельнется во сне какой нибудь спригган - и вновь замрет, став неотличимым от обычного дерева. Мертвая тишина стояла в этой, казалось, забытой богами и людьми чаще.       Но люди здесь все же объявились, причем сразу трое и все горлопаны. Три рыжих плечистых норда с хрустом пробирались сквозь густую поросль падуба, громко перекликаясь пьяными голосами.       - Ищите ее, парни, она где-то здесь, эта хижина!       - Ик! Ботрир, ты бы сам, это, помог немного, быстрее бы было! Все одно лучше, чем это... глотку попусту драть.       - Но-но! Ты что, Хисин, уже меня не уважаешь, а, дружище? Да я ж для вас с Хрорм... Хром... Хлормаром, во, на все готов! Вспомни лучше, как мы погуляли вчера в этом... Хууле, а? Отлично погудели, самим даэдра тошно станет!       - Не поминал бы ты их лучше, а то, чего глядишь, и объявится какой ненароком... - отозвался приумолкший было третий.       - Хлормар! Хлормар, друг, успокойся! Ты же норд, а норду не пристало бояться какого-то там даэдра! А если и появится - так ты ж его запросто в куски порубишь своим Громобоем! Верно я говорю?       - Верно-то оно верно, но я бы... О, кажись, нашел. Ага, стенка из бревен, точно хижина. Эй, Ботрир, так может зайдем уже, погреемся, выпьем немножечко?       - Не, не сейчас, Хлормар! Выпить - это подождет, мы ж тут по делу, во!       И кулачище Ботрира застучал в жалобно скрипнувшее окошко лачуги.       - Эй, есть тут кто?       Внутри, судя по звукам, не спали, а напротив - что-то весело отмечали. Но от стука, едва не стоившего хижине окна, пение и смех тут же стихли - и чуть погодя в окно высунулась усатая морда молодого каджита.       - Йолли-хоркер, это ты стучал? Ты снова пришел петь мне песенку? - вопросил он, бессмысленно таращась в темноту.       - Чего? А не, это не то, М... как там тебя? Эй, кошак, а ну позови старшого, - пробурчал несколько растерявшийся Ботрир. - Дело есть!       - Хорошо, Йолли! - меланхолично отозвался каджит, повернулся и пронзительно завопил в глубину хижины:       - Дядюшка! Дядюшка, к тебе там пришел Йолли-хоркер! Три... хоркера. Мяукающий голос внезапно сменился храпом. Послышалось недовольное бурчание, какая-то возня. Резко распахнулась дверь - и почти под ноги нордам вывалился молодой еще тощий бретон - и замер, удивленно уставившись на них. Его голову венчал дурацкий меховой шлем, торчащий как колпак шута, глаза были мутными - но выпивкой от него не разило. По крайней мере - так, как от троих его гостей.       - А, это снова ты, норд... С друзьями... - медленно, с паузами проговорил хозяин хижины. - Так ты все-таки захотел отведать немного конфеток дядюшки Сладкая Доля, чтобы затем спеть вместе с М'Наши песенку для его хоркеров?       - Не, я тут не потому, Дядюшка! У нас более ак... акт... актуальный вопрос есть!       - Дядюшка? - фыркнул Хисин? - Погоди, он что, твой дядюшка или... того кошака? Гы!       - Я дядюшка всем, - спокойно отозвался бретон, глядя куда-то вдаль, словно бы сквозь столпившихся нордов. - Дядюшка для М'Наши, его хоркеров, тем легионерам из белого форта... и для вас тоже. Я - дядюшка Сладкая Доля! Конфетки, конфетки - какой аромат!       - Так, Дядюшка, прекращай уже! - пытался урезонить Ботрир распевшегося бретона, одновременно пытаясь плечом оттолкнуть от него явно обидевшегося Хисина. В итоге на землю упали все трое. - Все-все, перестань, Хис! Дядюшка ты, фух, ты знаешь хоть, какой сегодня день?       - Сегодняшний? - попытался угадать Дядюшка.       - Гы-гы! - заухмылялись оба подельника Ботрира.       - Да не, я не о том. Сегодня - этот, фестиваль жизни... Новой жизни, точно! И мы пришли к твоему другу-другану за подарками!       - Откуда М'Наши возьмет вам подарки? Все, что у него есть - это старая одежка да рыжий хвост... - задумался Дядюшка, чеша в затылке.       - И сахар! - радостно мявкнул откуда-то М'Наши.       - Да, друг мой, ты уже почти целиком состоишь из этого сахара, но дарить тебя этому норду я все же не стану. А больше у нас нет ничего такого, что бы не нужно было нам самим. Разве только вот этот вот шлем...       - Да нам и самим не нужен твой облезлый шлем, чудак-человек! И кошак твой не нужен, - огрызнулся все еще обиженный Хисин. Где тут живет этот, как его? Дед Мороз - секирой в нос? А, не - подарков воз!       - Хисин, уймись, не пугай Дядюшку! - перехватил беседу Ботрир. - Но он прав, нам нужен тот добрый волшебник, который в этот день дарит подарки всем, кто вел себя хорошо. А мы уж точно хорошо себя ведем всегда. Да, парни? Рев, от которого с ближайших деревьев осыпался снег, был ему ответом.       - И один мужик сказал нам, что такой точно живет где-то здесь, - окончил Ботрир свою речь.       - Нет, такого я не знаю, никогда не слышал. Здесь точно нет других волшебников, кроме меня. Но если вам не нравятся мои конфетки - а нам с М'Наши тогда больше достанется - то вам явно к другому, совсем другому волшебнику. И я слышал, что тот как раз сегодня... принимает, да.       - Ну, я ж говорил, что ты нам поможешь! И кто такой этот твой волшебник?       - Да Клавикус, так его, Вайл! Если вам не хватает подарков от вашего покровителя Сангвина и хочется чего-то этакого - то это к нему! Все, я окоченел на этом морозе, чтобы дальше с вами лясы точить - так что ступайте куда шли, здоровяки!       - Какой-такой Лавикус? - не дошло до Хисина.       - Клавикус, дурья башка! Даэдра! Он сегодня отвечает любому, кто призовет его, а если сможете выполнить его поручение, то он и одарит вас - чем он там одаривает... Забыл. А теперь ступайте! - и дверь лачуги с силой захлопнулась.       - Даэдра? Зачем нам даэдра? - забубнил успокоившийся было Хлормар. - Я не трус, мой топор остер, но зачем нам даэдра?       - А чтоб подарок получить! - рявкнул Ботрир, который уже начал уставать от этой идеи.       То, что казалось забавным за столом в таверне, обернулось плаванием Шор знает куда на качающейся на волнах посудине и походом через половину этого скампова острова. Тот незнакомец, что так хорошо угостил их выпивкой, а затем куда-то исчез - подал им не самую хорошую идею. Но как бы то ни было, а они дали слово. А слово норда - кремень, хоть бы и дано во хмелю. Нет, сворачивать с пути Ботрир намерен не был. Осталось лишь призвать этого даэдра и потребовать у него свои подарки, как и советовал незнакомец. Если же нет, то их топоры еще не заржавели!       И три норда отправились разыскивать свои подарки к празднику туда, куда глядели их глаза и вели ноги. Ноги же явно вели кругами, поскольку еще пару раз они проходили мимо хижины Дядюшки - к восторгу вновь проснувшегося каджита, корчившего им из окна рожи. Уже давно рассвело, поверхность снега сверкала на солнце, слепя глаза, а бравые норды бодро шли себе и шли. Разгоряченные медом, они скинули меховую одежду и продолжали путь налегке, источая запах перегара и бодрые слова самодельной песни:       «Наши топоры остры, Наши головы, э... бодры! Не отдашь ты нам подарки - Оттаскаем за вихры!»       Встретившийся им было берсеркер в утепленной медвежьей броне, удивленно уставился на орущих чудаков, даже забыв о том, что хотел с кем-то подраться. А затем, хлопнув себя ладонью по лбу, жадно выхлебал пару бутылок крепкого меда, скинул прочь мешавшие шкуры - и с топором наголо, в одном исподнем бодро понесся вдаль, бодро лопоча что-то себе под нос. Мороз крепчал.       А друзья все шли и шли, пока на их пути не оказался древний алтарь, вырубленный прямо в скале и почерневший от непогоды и времени. Несколько огромных черных птиц взлетело с него, после чего пернатые с удобством разместились на ветках ближайших елей.       - Алтарь! - уточнил Ботрир.       - Ик! - ответил на это Хисин.       - И зачем нам этот - ик! - алтарь сдался? - поинтересовался Хлормар.       - Да чтоб призвать этого... Клакуса Файла! - пояснил главный.       - А, вот оно что! А ну, Клакус, ты где? А ну выходи давай! - заревел Хлормар, потрясая кулаками.       - И подарки наши неси, эй! - подключился и Хисин.       Следующие полчаса незадачливые призыватели пытались вспомнить имя даэдра, который был им нужен. Они звали и Калькуса Майла, и Лакуса Стайла, а хмель в их головах уже почти выветрился. И вот, когда уже готовились призвать Фикуса Драйла, их прервал чей-то тонкий пронзительный голос:       - И я приветствую вас, назойливые смертные, пьяные до такой степени, что забыли имя того, кого собрались призывать! Это настолько раздражает, что даже становится забавным! И лишь потому я соизволил вам ответить вместо того, чтобы превратить в кровавое месиво. А потому - возрадуйтесь, я, великий и ужасный Клавикус Вайл, явился на ваш призыв!       Возле алтаря появился маленький рыжий человечек, по росту больше похожий на босмера, или карлика. Сквозь рыжие пряди его шевелюры торчали острые рожки, а губы улыбались, хоть улыбка и была далека от доброй.       - Ик! - ты кто такой, мелюзга? - было ответом на явление даэдра в унисон из трех глоток.       Вороны, сидевшие на ветвях, быстро шарахнулись прочь, пропав из виду. Но Клавикус Вайл и бровью не повел.       - Я тот, кто может исполнить ваше самое сокровенное желание, смертные! И я вполне оценил шутку моего... приятеля, выразившуюся в вашем появлении здесь. Но чтобы заслужить мой дар, мою несравненную маску, вам придется доказать...       - Да на кой нам твоя какая-то там маска? - пробурчал Хлормар. - Какое «доказать» еще? Подарки наши где, мы что, зря в такую даль перлись?       - Даже так? Но подарки достаются лишь тем, кто их достоин, смертный! - уже слегка раздраженно превозгласил Вайл, все еще продолжавший улыбаться. - Одно маленькое выполненное поручение - и вы их получите.       - Какое поручение-то? - решил уточнить Ботрир, уже почти протрезвевший, а потому и более осторожный. - Опасное поди?       - Нет, нисколько! - голос даэдрического принца приобрел елейное звучание. - Отсюда ступайте на запад, пока не дойдете до самой высокой здешней горы, пика Хвиткальд, а затем поверните к северу. Вам нужно будет отыскать там пещеру, именуемую Домм, и то, что вы увидите внутри, несомненно вас позабавит, а ваш нрав подскажет то, что должно быть исполнено. Не стесняйтесь! Когда же ваши дела будут закончены - ступайте обратно. На берегу большого замерзшего озера, называемого Фьялдинг, вы найдете большой дом, Медовый зал Тирск, где продают то омерзительное пойло, что столь любимо вами. С первой же его чаркой вы получите и мой подарок - хмельное питье будет держать вас куда крепче и дольше, чем прежде.       - Вот это дело! - обрадовались норды, не любившие вообще жизнь «всухую».       - Ступайте, смертные! - и Клавикус Вайл вдруг сгинул, словно его и не было. Три здоровяка почесали шевелюры - и пустились в путь. * * *       Покрытый льдами пик Хвиткальд служил лишь ориентиром в их пути, но три норда зачем-то забрались на самую вершину, цепляясь за скользкие камни лишь голыми руками и иногда - зубами. На самом верху глупо ухмыляющийся Хисин воткнул в расщелину скалы синий цветок аконита, сорванный где-то по пути. Затем, со словами: «Цветочек, расти!» он даже его полил, но отнюдь не водой.       Спустившись обратно, при этом чудом избежав падения, норды отправились широкими зигзагами на север, на удивление не пропустив хорошо укрытый в торосах вход в искомую пещеру.       Пещера Домм была населена исключительно девами-отшельницами, посвятившими себя служению богине воздуха Кин, получив от нее в дар сильную морозную магию. Так называемые фризовые ведьмы мирно славили свою богиню в ледяных недрах пещеры - когда в нее с кряхтением пролезли три полуголых мускулистых тела.       - Хы-хы, да здесь одни бабы! - заухмылялся Ботрир.       - Хы-хы! - отозвались двое остальных.       Вся троица пребывала в прекрасном расположении духа, ибо только недавно поймала одинокого берсеркера, почуяв, что у того при себе есть мед. Меда оказалось не слишком много, но друзья чуть захмелели, кровь забурлила.       Последующий час несчастные служительницы Кин еще долго вспоминали, как самый ужасный кошмар. Три пьяных самца устроили на них охоту, с гоготом бегая по священным гротам и оскверняя чистейший воздух запахом перегара. Поминутно врезаясь в стены, норды так никого и не поймали, после чего ушли, нагруженные несколькими бочонками похищенного меда и лютой ненавистью перепуганных ведьм, вся магия льда которых оказалась бессильна. С тех пор фризовые ведьмы и возненавидели всех чужаков, в особенности - мужчин.       Ботрир, Хисин и Хлормар же даже не задумались о своем безобразном поступке, ведь их уже ждала награда! Два дня они искали озеро и Тирск, попутно заставив ненавидеть чужаков и местных берсеркеров, безжалостно отбирая у тех мед. А также духов леса, спригганов, уж слишком те походили видом на женщин, только покрытых корой.       Наконец, двери Медового зала распахнулись перед тремя путниками, словно врата самого Совнгарда. К удивлению местных, трое прибывших взяли лишь по чарке меда. Куда больше местных удивило то, что от выпитого гостей тут же и «развезло». И лютой завистью воспылали они, когда чужаки пребывали в пьяном веселье час за часом, в течение которых Медовый зал терпел небывалый погром - а протрезвления так и не наступало!       - Ха-ха! Зовите меня теперь Хлормар Пьянь! - ревел один из чужаков.       - Бу-га-га! А я - Хисин Глубоко-Пропитанный! - орал второй.       - Ах, так, значит? А я... а я тогда - Ботрир Непросыхающий, во! - заключил третий.       В конце концов норды Тирска, и сами любящие погулять всласть, не выдержали такой бурной радости всего с нескольких выпитых «капель» - и двери местного Совнгарда захлопнулись за спинами Пьяни, Непросыхающего и Пропитанного. Но тем уже море было по колено, а хмель в головах звал к свершению подвигов.       Сев на корабль, который, как они считали, должен был доставить их в славный Скайрим, норды почему-то вновь очутились в Морровинде. Здесь они и разбрелись в разные стороны в поисках приключений, пообещав когда-нибудь встретиться, чтобы рассказать друг другу о своих подвигах. И здесь они поняли всю «прелесть» подарка Клавикуса Вайла.       Да, отныне все хмельное веселило их головы по неделе, а то и больше. Но вместе с тем и похмелье, наступавшее следом, было попросту невыносимым, заставляя пить вновь и вновь.       Да, женщины теперь награждали их своим вниманием постоянно, но видели не только их как храбрецов и настоящих героев, но и как наивных и попросту глуповатых нордов, что выпивка лишь усугубляла. И не проходило и недели, чтобы ловкие дамские пальчики не позаимствовали немного золота из геройской мошны.       Их сила также выросла, друзья теперь в одиночку выходили на местного злобного ящера кагути, одолевая того в рукопашной. Однако же - ценой стойкости к магии, даже легкое парализующее заклятье ничтожного скриба могло заставить несчастных нордов простоять столбом едва ли не половину дня.       Вдруг оказалось, что Морровинд населен отнюдь не прекрасными данмерками, но хитрыми и коварными ведьмами-искусительницами, только и желающими поймать храбрых нордов в свою западню. Но храбрецы все так же упрямо двигались вперед по своей дороге приключений, даже не подозревая, что для жестоких даэдра они - лишь пешки в бесконечной игре. * * *       Но они все же еще встретились, как и обещали.