Заслуживает

«Крупный дождь больно бил ледяными каплями по ничем не прикрытому лицу парня, медленно бродящему по проезжей част…» Подрагивающие от холода пальцы с чёрным маникюром остановились, но уже через мгновение продолжили стучать по экрану телефона. «…части.» На улице становилось все холоднее. Подул зимний чикагский ветер. Руки спрятали телефон в глубокий карман тёмной куртки, сами тут же следуя за ним. Очередной порыв ветра заставил девушку ускорить шаг. Она даже задумалась о возможности повернуть обратно, в относительно тёплый дом, но быстро покачала головой. Чувство необходимости кому-то снова победило. — Мелания? Девушка чётко услышала свое имя, но не придала этому значения: мало ли что может померещиться, когда ветер бушует с такой силой? Продолжая движение, она надеялась, что телефон не выключится в такую погоду, когда так нужно дописать работу. Резко остановилась, увидев недалеко от себя одинокую фигуру. Не приди Мелания сюда как раз за этим — точно не стала бы интересоваться у человека, что тот забыл в 20 градусов ночью на мосту, прославившемуся благодаря рекордно большому количеству людей, регулярно спрыгивающих с него, дабы свести счёты с жизнью. Для её цели — помогать людям, по крайней мере, по мнению Мелании, — место подходит, как никакое другое. Но помогала она не всем: прекрасно понимала, что подавляющее большинство из ежедневно приходящих сюда ждут подсказки от Бога, знака свыше. Предоставляют решать собственную судьбу случаю. И Форман с удовольствием становилась этим случаем, решающим фактором в очередном вопросе жизни и смерти. Она буквально решала кому жить, а кому предстоит умереть. Слова человека, которого люди видят прямо за секунду до своей возможной смерти, глубоко западают в душу, и девушка этим пользовалась. Суицидники рассказывали ей истории своих жизней, и Мелания, в зависимости от того, понравилось ли ей услышанное, начинала рассказывать о прелястях жизни, или же о том, как хорошо в раю. Бывали и случаи, когда люди просто игнорировали Форман, и она понимала, что пытаться уговаривать таких — бесполезно. Тогда чувство жалости заполняла всё её нутро, ведь чаще всего именно им и нужна поддержка и любовь, которых не было в их жизни. И в её, собственно, тоже. Возможно, Меланию любили родители до своей смерти. А может и нет. Форман ненавидела размышлять об этом. Размышлять о том, как бы все сложилось, не случись столько лет назад аварии. Она вовсе не была психологом, чтобы помогать людям, стоящим на грани жизни и смерти, ей просто нравилось, как эти люди цеплялись за неё, нравилось чувствовать, что в ней нуждаются, именно от её слова в большинстве своём зависит их судьба. Мелания считала себя соломинкой для утопающих. Но сейчас Форман смело направлялась прямо фигуре в тёмных одеждах, желая чтобы то самое чувство снова поглотило её, чтобы она могла полностью раствориться в нем. — Сигануть решила? — полушутливо поинтересовалась Мелания, увидев напротив себя затылок девушки с чёрными волосами, в противовес собственному блонду, и одетой в куртку и мини-юбку в такую погоду. — Это глупо. — протянула собеседница Форман, поворачиваясь к ней лицом. Мелания на секунду замерла, боясь дышать. Обычно, когла люди говорили, что пришли на мост полюбоваться видом, она хмыкала и уходила. Но сейчас… По неизвестной причине она решила, что не позволит себе потерять именно эту девушку. Мелания молча оглядела её. Аккуратный и чуть покрасневший на кончике нос, подкрашенные голубые глаза, обветренные на морозе губы. Идеальна. — Тогда чего здесь? — с искренним интересом спросила Форман, в голове уже решая куда она пригласит хорошенькую незнакомку. — Тебе какое дело? — вмиг ощетинилась брюнетка, обхватывая плечи руками. Мелания ощутила острый укол вины и уже хотела броситься вымаливать прощение, как осознала простую истину: она не помнит, когда в последний раз чувствовала себя виноватой. Это давно забытое чувство полыхнуло в её груди ледяными пламенем. Форман ещё твёрже убедилась в своих намерениях не отпускать незнакомку. — Прости. Может я могу чем-то помочь? — надежда плескалась в зелёных глазах Мелании и девушка, мгновение назад стоящая у края моста, быстро подошла к Форман. — Зачем тебе это? — брюнетка выгнула бровь. Ей никто и никогда не помогал просто так, это же чертов Саут-сайд. Даже в собственной семье единственным, кто её во что-то ставил был одним из старших братьев, а не родителем. — Ты мне понравилась. — Мелания неожиданно смутилась, говоря правду и тут же спешно исправилась: — То есть, я не имею в виду чего-то такого… Не хочешь сходить со мной в какое-нибудь кафе? Ничего больше! Форман смущённо-удивлённо глянула на свои руки. Вот и ещё новое чувство: смущение. Наконец она поборола его и сумела посмотреть на девушку перед собой. Брюнетка, наклонив голову в сторону, наблюдала за Меланией. — Я не лесбиянка. — протянула она, поправляя волосы. — Я тоже так думала, пока тебя не увидела. — пожала плечами Форман, не задумываясь, как звучали её собственные слова. — Я Мэнди Милкович. И просто из дома ушла, а идти мне некуда. — вдруг раздался звонкий голос спустя несколько мучительно долгих минут молчания. — Красивое имя. И… тогда нам обязательно нужно в кафе! — улыбаясь, заключила Мелания. Словам о побеге из дома она не придала значения. Они живут в гетто, где такое случается ежедневно. — Ладно, — фыркнула Мэнди, пряча улыбку за ладонью. — Но только потому, что мне становится холодно.