Саргассум

12 ноября 2001 года, 21:00 вечера, площадь Гриммо, 12, Лондон Из большого камина в перестроенной просторной гостиной на Гриммо в шипящих сполохах зеленого пламени постоянным потоком выходили гости, отряхивались, подавали руку спутникам и спутницам. На пороге в библиотеку их встречал неимоверно важный Кричер в сияющей накрахмаленной наволочке, которая была сколота на плече серебряной брошкой с гербом рода Блэк. Ремус и Дора передавали через Андромеду извинения, но ставшие недавно известными обстоятельства делали их присутствие невозможным. Отряд Дамблдора последовал приглашению Гарри Поттера в полном составе. Собрание также украшал клан Уизли под предводительством Молли и Артура, которых сопровождали все семеро детей с партнерами. Трехмесячных близнецов Фреда и Кэти Белл, в замужестве миссис Фредерик Уизли, а также полуторагодовалую Мари-Виктуар Уизли, дочь Флёр и Билла, появившуюся на свет 2-го мая 2000 года, оставили в Норе на попечении тетушки Мюриэль. Гости брали с подноса Кричера высокие бокалы-флейты с золотистым пузырящимся шампанским и проходили в библиотеку, откуда слышались оживленные восклицания и смех. Громче всех тарахтели Молли и Андромеда. Стоящий рядом Артур даже не пытался вставить слово. — Андромеда, душечка, ты прекрасно выглядишь! — Спасибо, дорогая, ты тоже. Неужели это Габриэль? Ее просто не узнать, такая уже взрослая! — Да, она гостит сейчас в «Ракушке» у Билла и Флёр. — О! А этот черноволосый и черноглазый молодой человек — спутник Чарли? Как его звали — кажется, Стефан? — Ш-ш, Меда, дорогая! Он расстался со Стефаном еще в прошлом январе. Так похудел, бедный мальчик... Но теперь все налаживается. У них с Ионом все серьезно. Дай-то Мерлин! — И впрямь, Молли. — Я слышала, Меда, твоя молодежь хорошо устроилась на новом месте. Что уж поделать… такое сейчас время, нужно потерпеть. Правда же, Артур, дорогой? — Кх-кх… — Как я там сказала, когда разговаривала с тетушкой Мюриэль? — М-м-м, э-э-э… — А! Я сказала: «Мы пережили две магические войны, с помощью Мерлина и Альбуса переживем и это»! — Как ты права, Молли! У старшего поколения больше терпения. Ремус внешне спокоен, но Дора вне себя. Ей было казалось, что все закончилось, но… — Нужно только потерпеть до выборов, правда, Артур? — Я думаю, Молли, э-э-э… — Ты абсолютно прав, дорогой! Все наладится! Ах, я сама не своя от счастья, что у Фреда и Кэти родились близнецы! — Как я понимаю тебя, Молли! Мальчик и девочка — королевский выбор! — Да, крошка Мюриэль Молли и маленький Фабиан Фредерик. Решили дать имена по линии Прюэттов, ты же понимаешь, Меда… — Да, это сейчас самое разумное решение. А Перси пришел один? — Он то сходится, то расходится с этой Одри. Нужно с ним поговорить. Артур! Ну что ты молчишь? Ты как отец должен с ним поговорить! — Э-э, да, конечно, Молли, но… — Вот и прекрасно! Что там за шум? А, Гарри зовет нас! Вот непоседа, что он уже задумал? Все-таки Драко лучше подходит Джинни, он спокойнее, а Гарри и Джинни оба такие гриффиндорские егозы! Я уже иду, Артур, не шикай на меня! Я целый день дома с близнецами, пока Фред с Кэти и Джордж с Анджелиной в лавке, мне же скучно и не с кем погово-… — Слушай, Молли, а как у Кэти отношения с Драко, ведь все-таки он ее чуть не… — Ах, ну мы же семья, бывает и не такое, Гарри Драко вот тоже чуть не… — Меда, Молли, вас все ждут! — Мы идем уже, идем, не кричи на нас, Артур! В ярко-освещенной библиотеке вокруг большого письменного стола на расставленных в несколько рядов бархатных бордовых стульях усаживались гости. У стола ожидал Гарри Поттер, чрезвычайно официальный в маггловском темно-сером костюме, белой рубашке и изумрудного цвета галстуке. Рядом с ним лежали несколько толстых фолиантов, чуть поодаль стояли большой глобус и деревянная доска на треноге. — Гарри, детка, что ты придумал такое? Ну говори же скорее, нам так уже не терпится! — придерживая темно-зеленое шелковое платье и устраиваясь рядом с Артуром и Биллом в первом ряду, продолжала тарахтеть Молли. — Мама, сколько можно говорить? — прошипел Рон. — Не называй Гарри деткой, тут полно его подчиненных! — Рон, детка, но ведь он… Покручивая палочку в пальцах, Гарри ждал, пока затихнет шум. — Терпение, миссис Уизли, вы сейчас все узнаете, — слегка улыбаясь, успокоил ее он. — Господа, благодарю, что последовали моему приглашению. Вы — близкие мне люди. И я пригласил сюда сегодня самых близких, и по очень важному вопросу. К сожалению, не все смогли прибыть. Ремус, Дора, Хагрид и Флитвик отсутствуют по всем известной причине. МакГонагалл, Слагхорн, Помфри и прочий персонал Хогвартса удерживают в школе неотложные обязанности. Невилл и Луна, глав ваших семей здесь нет, но вы здесь, мне этого достаточно. Семья Уизли в полном составе. Мои сотрудники, мои друзья, мои соратники по Ордену Дамблдора — приветствую вас. Гарри вышел на середину библиотеки. В руках он держал газету. — Я позволю себе зачитать несколько строк из интервью столь неуважаемой всеми нами Долорес Амбридж «Воинственному колдуну» от 5 сентября 2001 года, — прохладно сказал он, намеренно сделав акцент на ненавистном имени, и, развернув газету, принялся читать. — «Магическая Британия всегда стояла, стоит и будет стоять на разумном применении силы. Дело не в том, что оружие зло, а в том, что оно должно быть правильно применяемо. Если бы не готовность чистокровных магов к обоснованному применению боевых заклинаний, зелий и артефактов, наш мир захватили бы магглы, магглорожденные, сквибы и прочие несущие хаос элементы. Войны существуют, потому что они дают возможность определить сильнейшую и умнейшую расу. Войны очищают, войны закаляют нацию». Гарри опустил газету и некоторое время стоял неподвижно. В библиотеке царила абсолютная тишина. — Твой отец, Драко, гораздо умнее этой розовой стервы. И благороднее — в рамках его собственной системы ценностей. Он бы никогда не стал говорить такого вслух. Люциусу Малфою не нужен электорат, который восторженно аплодирует лозунгам о войне. Но в кулуарах, как мне известно, руководство партии «ПАВЛиН» допускает мысль о неизбежном применении непростительных заклинаний — конечно, в рамках краткосрочного мандата согласно указу о чрезвычайном положении. Гарри перевел взгляд на ту часть гостиной, где сидели Андромеда и те представители семьи Уизли, которые являлись членами партии «Феникс». — Альбус не говорит и не думает, он действует, — ровно сказал Гарри. — Его «активисты» из левого фланга партии «Феникс» своими акциями протеста в Хогсмиде уже неоднократно приводили к беспорядкам, дважды от заклятий пострадали непричастные волшебники, которые всего лишь хотели попасть в свои дома, а уж нападениям на моих авроров несть числа, и до сих пор жертв удавалось избежать лишь благодаря защитной одежде от Уизли. Если бы его спросили, насколько оправданы это жертвы, он бы принялся в своей неповторимой манере рассуждать о всеобщем благе. Но мы все знаем, что он бы не колебался принести в жертву жизнь невинного мага, или маггла, или представителя иной магической расы — ни секунды. Доказательство в моем лице стоит сейчас перед вами. Гарри смотрел теперь на своих ближайших друзей. — С детских лет, — медленно сказал он, — в мою жизнь проникла война. Мой первый бой я выиграл в возрасте пятнадцати месяцев. Мальчик-Который-Выжил — я пережил аваду в Первой магической, а мои родители погибли. Для подготовки ко Второй магической мне пришлось изучать боевые заклинания, боевую трансфигурацию, боевые зелья… В защите я был не столь усерден, как в нападении — я не освоил окклюменцию, и в ловушке в Отделе Тайн погиб Сириус. — Но благодаря тебе меня спасли, Гарри, — тихо заметил Артур. — Это правда, мистер Уизли, но, понимаете, я очень хотел стать лучше, чтобы никто из моих близких больше не погиб. — Гарри обвел взглядом группу своих подчиненных и сотрудников из Отряда Дамблдора. — И вот я на высоком посту, очень высоком. Мы с Гермионой стали главами отделов. Я — начальник аврората, она — ОМП. И чего мы с ней добились за два года? В чем заключается наша реальная власть? Ты абсолютно правильно сделала, Гермиона, что лишила родителей памяти и услала их в Австралию, — внезапно обратился к Гермионе Гарри. Рон взял ее руку в свои большие ладони, предостерегающе взглянув на Гарри, но внешне Гермиона была спокойна и лишь сочувственно кивнула Гарри в ответ. — Я понимаю, почему ты так говоришь, Гарри. Тебе очень не хватает Тедди, — мягко сказала она ему. — Да. Миссис Тонкс, вы знаете, мне очень не хватает Тедди. История повторяется, я не могу видеть крестника, который прячется со своими родителями — разумная предосторожность! — поскольку одна психопатка не может удержать на привязи свою «ПиЗДА» и готова на все, чтобы шантажировать меня — ведь закон об особом статусе детей от смешанных браков был принят только ради этого! Зато газеты абсолютно серьезно рассуждают о «разумном» применении силы, такова жизнь, люди есть люди, маги есть маги, жизнь есть жизнь, политика есть политика… сила есть сила, убийство есть убийство… Гарри стиснул руки в кулаки и с холодной яростью выкрикнул: — Разумная политика, разумная сила, разумное убийство! Это слова Амбридж, а не мои! Так она говорит на внутренних заседаниях в министерстве, когда ее не может подслушать пресса. Что еще она скажет завтра или послезавтра? Разумное преступление, разумное сумасшествие? Давайте будем называть вещи своими именами — это те нормальны, кто настаивает на разумном применении ядовитых зелий, боевых артефактов, непростительных заклинаний! А тот, кто этого не хочет, считается у них сумасшедшим! Он обвел налитыми кровью глазами ряды слушателей, в которых царила абсолютная тишина, и хрипло, опустошенно сказал: — Я думал, что, став Главным аврором, буду защищать справедливость. Что вместе с Гермионой и твоей тетей Амелией Боунс, Сьюзен, мы не допустим больше несправедливых приговоров. Что мы будем хорошей поддержкой Кингсли. Очевидно, я ошибался. Я ничего не могу сделать, чтобы это государство управлялось так, как мне этого хотелось бы. Чтобы не было несправедливости, преследований по расовому признаку. Чтобы преступники были наказаны, чтобы преступлений совершалось все меньше, чтобы люди учились и научились наконец жить в мире. Вместо этого все мечтают о войне! Тишина в рядах слушателей длилась и длилась, пока молчание не нарушил из второго ряда Невилл: — Что же ты предлагаешь, Гарри? — Уйти. Я не могу изменить порядков, которые существуют в Магической Британии? Ну что ж. Зато я могу от них уйти, спасти своих близких от этих порядков. — Уйти из Магической Британии, Гарри? Куда же — на континент? — спросила Молли. Гарри покачал головой. — Миссис Уизли, я перебрал все страны мира и не смог остановиться ни на одной, — тихо сказал он. По рядам присутствующих пробежал шепоток. — Ни на одной? — растерянно переспросила Молли. — Но что же ты, в таком случае… Гарри успокаивающе поднял вверх руки. — Снова прошу присутствующих набраться терпения. У нас есть план, который мы представим вашему вниманию. Мы — это Драко, Гермиона и я. Кричер приготовил напитки и сэндвичи, прошу, угощайтесь. Разговор будет длинным, и я предполагаю, что у вас будет много вопросов. На которые, как я надеюсь, мы сможем удовлетворительно ответить. Драко, начинай. Драко, в удлиненном светло-сером пиджаке и с кожаным коньячного цвета портфелем, серьезный и собранный, поднялся со своего места рядом с Джинни и, подойдя к столу с фолиантами, взял в руки один из них — в темно-коричневом кожаном переплете и с массивной медной застежкой в виде штурвала, за который цеплялся якорь. — Я регулярно посещаю библиотеку особняка Блэков, с любезного позволения Гарри и, надеюсь, к нашей с ним обоюдной пользе, — обернулся он к Гарри, и тот ухмыльнулся и кивнул. — В конце августа прошлого года я в поисках справочника морских магических растений нашел на полке рядом с ним эту книгу, — Драко поднял тяжелый том над головой, чтобы ее могли рассмотреть все желающие. — Форест Пайк Грин. «Искусство магического мореплавания и кораблестроения». Люди поднимались с мест, чтобы получше разглядеть книгу, и Гарри пустил ее по рядам. Драко продолжал: — Мы все, я думаю, слышали, а многие видели своими глазами прибытие флагмана Дурмстранга, двухмачтового брига «Флигенд» на «Турнир Трех Волшебников». Лично мои знания о магических кораблях до недавнего времени этим и ограничивались. Я вряд ли ошибусь, предположив, что и присутствующие до сих пор с этой темой не сталкивались, не так ли? Гарри однажды сравнил такой корабль с другим магическим транспортным средством, например, «Ночным Рыцарем». И был абсолютно прав. Принцип действия у них один и тот же: мгновенное перемещение по подпространственным маршрутам от одной точки к другой — сродни аппарации. До точки выхода на маршрут транспортное средство добирается своим ходом. Если в случае «Ночного рыцаря» сеть таких точек сильно развита, а количество магии для поддержки сети сравнительно невелико, то магические морские пути — дело другое. Но об этом вам лучше расскажет Гермиона, ибо это именно она выдвинула абсолютно сумасшедшую гипотезу, самую что ни на есть гриффиндорскую! И попробуйте угадать, кто в результате оказался прав! Драко слегка поклонился Гермионе и показал шутливым жестом, как он снимает шляпу, а гриффиндорская фракция устроила Гермионе горячую овацию, от которой она со смехом отмахивалась. Выйдя к доске, Гермиона повернулась к аудитории, и наступила тишина. Одетая в строгий черный костюм, белую блузку и туфли на каблуках, с кудрявыми каштановыми волосами, убранными в высокую прическу, Гермиона, неизменно профи и ничего не пускающая на самотек в вопросах пиара, желала продемонстрировать: «Вам лучше отнестись серьезно к моим словам». Но и будь она в заношенных джинсах, кедах и сползающем с плеча растянутом свитере, она бы приковывала к себе всеобщее внимание, таково было свойство истинных пассионариев: харизматичная, увлеченная, пытливая, с упрямым острым подбородком, горящими румянцем щеками и ясными темно-медовыми глазами, светящимися умом. Медленно и задумчиво она начала: — Я мало с кем говорила о том, каково это — расти ведьмой в мире магглов. Не принадлежать миру моих родителей, всегда знать — они не видят и не чувствуют всего того, что вижу и чувствую я. Но и миру волшебников я принадлежу не вполне, такова цена, весьма небольшая, за то, что я знаю — есть многое, что неизвестно или не может быть объяснено в терминах маггловской науки. — Гермиона обвела глазами присутствующих, убеждаясь, что все взгляды направлены на нее. — Необъяснимое и аномальное интересовало меня всегда, но ни одна загадка нашей планеты, объясненная или же не объясненная, не волновала меня так сильно, как тайна Бермудского треугольника. Она взмахнула палочкой, и на доске сама собой развернулась карта мира. Еще один взмах, и у атлантического побережья Вест-Индии появился начерченный толстой красной линией равносторонний треугольник. — Именно в этом районе, ограниченном воображаемой линией, соединяющей Бермуды, Флориду и Пуэрто-Рико, при таинственных обстоятельствах пропало множество маггловских судов и самолетов. Магглы дали этому району множество поэтичных названий — его называют Адовым кругом, Колдовским морем, Морем грез и Гаванью пропавших кораблей, но чаще всего — Бермудским треугольником. Рон поднялся со своего места и подал Гермионе стакан воды, который она приняла с благодарным кивком и, отпив несколько глотков, продолжала: — Немало гипотез было предложено для разгадки тайны Бермудского треугольника. Искривление времени, антигравитационные поля выступали в качестве возможной причины исчезновения, а также атмосферные аберрации, магнитные и гравитационные аномалии — странные силы, которые заставляют замолчать радио, блокируют радиолокаторы и искажают показания компасов. Подводные землетрясения. Водяные смерчи. Гигантские волны-убийцы. Морские чудовища. «Лучи смерти» из Атлантиды. Черные дыры пространства. Подводные сигнальные устройства, руководящие полетом на Землю с других планет. Неопознанные летающие объекты, похищающие землян и их транспортные средства для изучения в других галактиках или ради спасения от грядущей катастрофы. Этот район был назван «губительным вихрем» или аномалией — местом, где явления и предметы не подчиняются обычным законам природы. Кто-то сказал, что некий злой дух, а может быть, и сама Смерть затаились в «треугольнике». А кто-то даже допустил колдовство. Устав стоять, Гермиона присела на краешек стула, поставила руку на подлокотник и оперлась на нее подбородком, глядя в чернильную темень за окном библиотеки Гриммо. Немного помолчав, она, не отводя взгляда от окна и слегка улыбаясь, мечтательно заговорила вновь: — Меня завораживал Бермудский треугольник… С самого детства! Я перечитала на эту тему множество книг, я знала их наизусть. Я так живо представляла себе это — как гигантская черная волна неотвратимо накатывает на беспомощный корабль, как в кабине самолета вдруг бешено начинают вращаться стрелки приборов, и пилот безуспешно пытается вызвать базу… Щупальца гигантского морского чудовища, утягивающие корабль на дно океана, гигантская воронка размером в целое море, языки огня… Все эти загадки безумно волновали меня. Когда же я подросла и стала частью волшебного мира, я поняла, что не чудовища, не внезапные смерчи, не инопланетяне будоражат мое воображение. Гермиона повернулась к завороженно слушающей ее аудитории. Поочередно глядя людям в глаза, она раздельно сказала: — Мороз по коже пробирает меня от легенды Бермудского треугольника в ее каноническом изложении: сотни кораблей и самолетов исчезают в этом наводящем ужас районе вот уже на протяжении ста пятидесяти лет, исчезают без всякой причины, в хорошую погоду, не послав даже сигнала бедствия и не оставив после себя никаких следов. Именно так рассказывают друг другу эти легенды капитаны кораблей и пилоты самолетов, которые весьма неохотно делятся с посторонними. Они не считают, что маггловская наука дает удовлетворительное объяснение всем имеющимся фактам. Кто бы мог подумать, что объяснение имеется, и даже вполне научное… с точки зрения магической науки, естественно. Гермиона встала и подошла к карте. — Хотя большинство маггловских гипотез способны объяснить лишь некоторые случаи исчезновения судов и самолетов, одна из них заслуживает особого внимания: это гипотеза магнитных аномалий. Что такое склонение магнитного компаса, изучают в маггловских школах на уроках географии. Стрелка компаса редко указывает точно на север, то есть на Северный географический полюс. Она направлена на Северный магнитный полюс, который находится на некотором расстоянии от географического. Склонение магнитного компаса — важнейший фактор, который никак нельзя не учитывать, в противном случае судно или самолет могут оказаться за сотни миль от пункта назначения. На земном шаре есть два места, где стрелка компаса показывает точно на север — не на магнитный, а на географический полюс: это Бермудский треугольник и район неподалеку от побережья Японии, известный как Море дьявола, тоже богатый таинственными исчезновениями. На карте внизу справа появился второй красный треугольник, расположенный в северной части Филиппинского моря примерно в ста милях к югу от Токио. — Ряд маггловских исследователей, предположив, что Бермудский треугольник и Море дьявола — лишь два из множества аномальных районов, разбросанных по всему земному шару, занялись целенаправленным поиском, чтобы убедиться в возможности существования и других аномальных зон, где количество исчезающих морских и воздушных кораблей было бы непропорционально велико по сравнению с остальными районами земного шара. Когда ученые расположили все эти аномальные районы на глобусе, то, к своему изумлению, обнаружили, что они находятся не только на одинаковом удалении от экватора, но и равномерно распределены по окружности глобуса на расстоянии семидесяти двух градусов друг от друга. По мере того, как на глобусе возникали все новые места исчезновения кораблей, каждый район приобретал форму овала или ромба с одинаковым для всех них наклоном на восток. Гермиона медленно вращала глобус, указывая палочкой. — Например, Полинезийский треугольник, соединяющий Гавайи, Новую Зеландию и остров Пасхи. Маггловские математики и геофизики обнаружили двенадцать таких зон, назвав их, за неимением лучшего определения, зонами «Губительных вихрей». Эти вихри якобы зарождаются в районах Северного и Южного полюсов, а также еще в пяти районах каждого из полушарий, как в море, так и на суше. Если соединить на глобусе прямыми линиями каждую зону с соседней, то получится цепь равносторонних треугольников. Гермиона раскрутила глобус и, быстрыми движениями палочки начертив сетку из соединенных вершинами треугольников, некоторое время задумчиво наблюдала за их вращением. Никто из присутствующих не нарушал молчания, и она, не отводя взгляда от глобуса, сказала: — Посмотри, Драко, больше всего похоже, как если бы кто-то раз за разом раскручивал наш земной шар и палил по нему из космоса из гигантской рогатки… и эти треугольные зоны — это места попадания камушков… но ведь тогда можно рассчитать радиант, то есть точку, из которой… нет, это неважно, — встряхнувшись, перебила она сама себя. — Абсолютно неважно. Потому что мы с Драко произвели расчеты и доказали, что магглы ошибались. Известных им зон действительно двенадцать. Но в действительности их больше, поскольку к маггловским зонам также следует прибавить чисто магические локации, которыми являются, например, Хогвартс и Дурмстранг. И, конечно, маггловская наука не в силах назвать истинную причину аномальности этих зон. Но мы назовем вам сейчас эту причину. Гермиона стала перед ошеломленными потоком информации гостями и объявила: — Зоны расположены вокруг точек входа и выхода в подпространственные морские тоннели, проложенные великими волшебниками древности, а аномально большое количество исчезнувших маггловских кораблей и самолетов вызвано гигантскими магическими турбуленциями, неизбежно сопровождающими аппарацию таких колоссальных объектов. Терпеливо переждав поднявшийся шум, Гермиона слегка подняла голос, и аудитория мгновенно превратилась в слух: — Что же касается Бермудского треугольника, то его аномальность по сравнению с другими зонами, даже Морем Дьявола, столь велика, что… в общем, расчеты показали, что в Саргассовом море, помимо подпространственного портала, должен находиться огромный ненаходимый магический остров. И на этом месте слушатели не смогли больше сохранять спокойствие. Все вскочили и заговорили одновременно.