Принимая вуаль

      — Просыпайся, соня.       Тоска распахнула глаза и увидела над собой омрачённое тревогой лицо Карла.       — О Сила… — прошептала она, медленно осознавая, что лежит в его постели.       В спальню проникал не привычный звёздный свет, а солнечный…       Проспали?.. Ей давно пора быть в обители… Но усталость навалилась такая, что ломило все кости.       — Ещё пять минут, — простонала Тоска, смыкая отяжелевшие веки, и глубже зарылась в одеяла. — Пять минуточек… — невнятный лепет прошелестел скорее во сне, чем наяву.       — Пора просыпаться, — повторил Карл, бережно убирая волосы с её лица.       Не разлепляя глаз, она устроилась поуютней, сонно улыбнувшись его ласке.       — Я уже скучаю по тебе… Ещё пять минут… Ну пожалуйста…       Он с досадой проворчал:       — Не сегодня, — и встал, отчего матрас качнулся, лишившись его веса.       И именно тогда сознание стряхнуло оковы сна, засекая несколько ощутимых отклонений от их обычного распорядка.       Во-первых, она была в одежде, а Карл, взирая на неё, стоял у кровати, а не расслабленно возлежал рядом. И он тоже был в полном своём одеянии… И тут левую руку неприятно кольнуло, и Тоска с чутким удивлением ощупала её, наткнувшись на предплечье на один из тех самых новых, а оттого дорогущих бакта-пластырей. Э-эм… что?..       Заморгав, она села, впервые осознав гнетущую боль в висках. Наверное, немного перебрала с вином за ужином?..       Как одурманенная, сощурилась, машинально поднося руку ко лбу, и огляделась, обозревая руины, оставшиеся от разгромленных дворцовых апартаментов Карла…       Что здесь произошло?..       Её глаза обратились к нависшему над ней Карлу.       — Что такое?! — в замешательстве выпалила она.       — Ты в безопасности, — твёрдо заверил он. — Всё кончено.       Ахнув, она просто кивнула. Но недавние события быстро возвращались в очнувшийся разум.       Попытка переворота… сражение здесь, потом в тронном зале… Карл в её сознании… зловещая правда об Императоре Вишиэйте… порочная ложь Лорда Фулсома…       Сон как рукой сняло, и Тоска с каменным лицом выпрямила спину, вновь чувствуя упадок сил.       — Я помню.       — Ты в безопасности, — повторил Карл. — Всё кончено.       — Кончено… — эхом отозвалась она, и он качнул головой в знак подтверждения.       Её глаза вновь обратились к нему с надеждой, но тут до неё дошло, каким дерзким, должно быть, выглядит её поведение со стороны… Ведь пред ней сам Император! И — подумать только — она скандалила с ним за мгновение до подлого навета Лорда Фулсома! От одной мысли о собственной непочтительности Тоска чуть не поперхнулась.       И в священном ужасе сползла на пол. Неуклюже бухнувшись на колени, сжала руки и благоговейно склонила голову, выражая почтение, как подобает верным подданным.       Распущенные волосы неряшливо упали на лицо, но Тоска раздражённо заправила их за уши. Унизительно, какой потрёпанной она предстала перед Его Величеством, но одна мысль вытеснила в голове все прочие:       — М-мой Повелитель… Ваше Величество… я не предавала вас! — пугливо спохватилась она.       — Нет нужды… — начал он.       Но она отважилась прервать Владыку Владык, ибо такого волнения не испытывала за целую жизнь!       — Я бы никогда не поддержала узурпатора! Я бы никогда не посмела причинить вам зло ни словом, ни делом…       — Я это знаю, — сквозь стиснутые зубы выдавил он, переступая с ноги на ногу, всем видом излучая плохо скрываемое раздражение. — Ты бы никогда не предала меня сознательно.       — Он солгал! Фулсом солгал! — воскликнула Тоска, чуть не срываясь на крик. — Ваше Величество…       — Не называй меня так.       — Я не предательница!..       Он ей не верит? Он должен ей верить! Она бы никогда и ни за что не предала его!       — Да, да, я знаю. Я всё видел. Я прочёл его мысли. Он проник в твой разум, ища информацию, и сокрыл улики. Не в твоих силах было это предотвратить.       — Он сделал что?.. — Тоска ошалело сглотнула. — О Тьма…       Так значит, она всё-таки предала Карла.       Глаза зажмурились от ужаса. Любой в Империи знал: измена — это то преступление, для которого закон не требует умысла. Всех и каждого, имевшего хоть малейшее отношение к мятежу, подвергнут казни. И если верить Лорду Фулсому, её фигуре изменники отвели одну из ключевых ролей.       От стыда Тоска опустила голову.       — Я не знала… Воистину я ничего не знала… — лепетала она, холодея от ужаса и чувствуя, как дрожат губы. — Мне ж-жаль… Мне безмерно жаль…       — Он целился запятнать тебя ради максимального ущерба. Я уже сталкивался с подобной тактикой. Это не первый мой заговор, — пожал плечами Карл. — Фулсом заплатит за это. Ему не будет дарована быстрая смерть, как остальным. Он испытает всю полноту страданий за свои действия, включая его преступление против тебя. А теперь вставай, — угрюмо велел он. — Сейчас тебя осмотрят.       По-прежнему испытывая сомнения в своём явно шатком положении, Тоска с покорностью ответила, боясь показаться излишне фамильярной:       — Как прикажете, Ваше Величество.       — Я сказал не называть меня так.       Она поспешила исправиться:       — Да, мой Повелитель В-Вишиэйт… — высокий титул прикипел к её языку, и этот факт не ускользнул ни от него, ни от неё.       — Просто вставай, — буркнул Карл. По его виду могло показаться, будто он находил этот диалог столь же неловким.       Тоска шевельнулась, пытаясь встать, — мешали перекрутившиеся юбки и боль, проснувшаяся в теле. Всё приходилось делать очень медленно, отчего Карл наклонился, чтобы помочь ей. Он поднял её на ноги одним рывком.       Смущённая донельзя, Тоска залилась ярким румянцем.       — Мой Повелитель, я хочу извиниться… — заикнулась она вновь.       — Не нужно, — нетерпеливо оборвал он поток лепета. — Твоя верность не подлежит сомнению. Займёмся делом. Врачи осмотрят тебя. У тебя лёгкая контузия, а на месте ожога надо сменить бакта-пластырь.       — Ожога?.. — эхом переспросила Тоска.       Он указал на её левую руку.       — Так, ерунда. Тебя зацепили бластером в бою. Полагаю, адреналин не дал заметить ранение сразу.       — О-о… — она и не помнила. Память сохранила только хаос, ужас и непроходящее чувство опасности. А ещё крики…       Ей никогда не забыть крики предателей, когда их допрашивал Карл.       — Нам нужно снова попробовать эти джедайские узы, — мимоходом задумался Карл. — Чем ближе я к твоему сознанию, тем легче мне будет защищать тебя от будущих угроз.       — О. Да, конечно, — на автомате согласилась Тоска, блуждая взглядом по спальне. К её облегчению, тела убрали… Но внимание уцепилось за бордовое пятно, впитавшееся в ковёр. Это там Лорд Марроу… пал от её руки?..       Тоска втянула воздух и спрятала глаза. Опрометчиво погружаться в такие воспоминания.       Но от Карла ничего не могло ускользнуть.       — Опасность миновала. Теперь ты в безопасности, — повторно заверил он.       — Я больше никогда не смогу чувствовать себя здесь в безопасности… — честно призналась она вполголоса. Когда он с беспокойством взглянул на неё, она тут же выпалила подобострастное: — Ваше Величество.       Чем заставила его вновь сдвинуть брови.       Но Тоска слишком нервничала, непрестанно думая о том, во что выльются их отношения. Новость о том, что Карл был Императором, обрушилась на голову, как «Пожиратель» на Тайтон. И подсознательно заставляла держаться на расстоянии вытянутой руки, хотя даже оно казалось непомерной вольностью несмотря на то, что они были наедине, и сам Карл вроде как не настаивал на соблюдении стандартного протокола в Императорском присутствии.       А ведь она никогда по-настоящему не знала его, с горечью осознала Тоска. За те месяцы, что они провели вместе, ужиная, разделяя ночи дикой страсти — всё это время он скрывался за личиной. Ей же была отведена роль одного из его многочисленных обманов. И ныне, зная правду, она мечтала её не знать. Лучше пребывать в неведении, нежели обладать столь опасным секретом. Её страшили последствия. Особенно в свете того, что встречались люди вроде Лорда Фулсома, способные выудить тайну личности Карла без её на то ведома.       Держа в уме всё вышеперечисленное, она решилась затронуть эту тему:       — Ваше Величество…       — Не зови меня так.       О Сила, верно!..       — Мой Лорд Тене… Вишиэйт…       — Зови меня Карлом! — рявкнул он. — Меня зовут Карл!       В его тоне сквозила вспыльчивость, вынудившая содрогнуться. При взгляде на него было очевидно, что его раздражение крепнет, и это вогнало Тоску в ещё больший ужас. Это был не тот человек, которого стоило злить.       И поэтому, поникнув, она опустила глаза в пол.       — Да, Ваше Величество… то есть, мой Лорд… э-э… К-Карл…       Он вздохнул.       — Прекрати, Тоска. Мне не нужно, чтобы ещё и ты пресмыкалась передо мной.       — Да, мой Повелитель, — тотчас уступила она, ибо, когда Тёмный Лорд обращается к тебе с просьбой, единственным ответом может быть «да».       Карл пришёл в ярость.       — Я сказал: прекрати!       — Я не могу! — взвыла Тоска. — О Сила, какой я была дурой!.. — Она подняла дрожащую руку к лицу и, запинаясь, выпалила: — Я такая смешная дура! Подумать только, что я влюбилась в…       — Случившееся ничего не меняет! — горячо уверил он. — Понимаешь? Между нами ничего не изменилось!       — Да, мой Повелитель, — немедленно отозвалась она.       Им обоим было прекрасно известно, что это ложь, и он мудро решил сменить тему.       — Заговорщики уже схвачены.       — Уже?       — Ты спала два дня. Они умрут сегодня ночью в храме.       — Вот как… — Тоска растерялась. — Два дня?..       Он кивнул.       — Врачи решили, что тебе лучше отдохнуть. И я хотел, чтобы, когда ты пришла в себя, здесь установился бы порядок. Всё кончено.       Да, как и между ними. Ничто уже не будет прежним. После вскрывшейся лжи и понимания истинной угрозы, исходящей от её благодетеля, Тоска ощутила глубокое разочарование. И боль. О, какую боль!.. Унижение, в том числе. Ибо вероломством её принудили стать наложницей Повелителя, когда тот решил воспользоваться её предложением принять вуаль…       Карл, тем временем, продолжал перечислять новости на последний час. Его мысли были обращены к мятежу, и он, похоже, не замечал её метаний.       — Твои девочки в порядке. Они думают, ты в лазарете после ранения во время нападения.       — О-у.       — Это ничего не меняет между нами, — в очередной раз произнёс он, но у неё больше не было сил соглашаться.       Тоска не искала ссоры. Глупо перечить, не зная своего положения. Однако она не успела прикусить язык:       — Это меняет всё! — возглас прозвучал громко и категорично, в крайне неподобающем тоне для обращения к Императору. Тоска побледнела, снова приняв покаянную позу. — Прошу простить меня, Ваше Величество!..       — Прекрати… Прекрати звать меня так! Это ничего не меняет! — вымученно возвестил Карл.       Она живо закивала.       — Да, Ваше Величество. Как пожелаете.       — Я сказал: хватит! Я этого не хочу!       Так странно быть отчитываемой за послушание… Он бросил на неё сокрушённый взгляд.       Тоска разделяла его чувства, потому что это не была комфортная ситуация. Она не понимала, как следует себя вести. Но её тревоги не были беспочвенны — поневоле она стала частью заговора изменников и узнала секрет, который не полагалось знать простым смертным. Любой из этих фактов мог стать причиной её казни, посему злить Карла выглядело весьма неразумно. Однако, это единственное, что у неё хорошо получалось.       — Тоска, — он внимательно посмотрел ей в глаза. — Я хочу, чтобы ты говорила со мной, как раньше. Скажи мне, что думаешь. И брось этот вздор с Императором. Мне режет слух, когда я слышу это из твоих уст.       Значит, он желал, чтобы она выложила всё, что у неё на душе? Ну, так тому и быть.       Изрядно дёргаясь, Тоска открыла рот:       — Я такая дура! — ляпнула она от безысходности. — Все знают, как ты искушён в коварстве. Я даже видела тебя под другой личиной в саду… но так ничего и не поняла… Потому что я такая доверчивая дурочка… как и все остальные твои подданные…       Внезапно её удивила странная неуверенность, пустившая столь глубокие корни и породившая весь грандиозный план… Почему такой могущественный человек не чувствовал себя достойным публично заявить о титуле, который заслужил? Ведь он гордился своей властью… стыдясь при этом всего остального.       — Это ничего не меняет, — постановил Карл тоном, не терпящим возражений. Как будто многократное повторение одного и того же сделает это правдой. — Я очень закрытый человек с очень публичной работой.       Это объяснение она уже слышала, только в сложившихся обстоятельствах оно звучало совершенно не к месту.       — Ты и я — мы такие же, какими были всегда. Я не хочу, чтобы моя работа встала между нами.       И опять по его манере могло сложиться впечатление, будто он ни в коей мере не замечал её реакции на своё разоблачение. Будто это она вела себя как неразумное дитя. Будто «к слову, дорогая, я Император» должно было стать следующим этапом их отношений.       На что она справедливо указала:       — Да как у тебя язык поворачивается говорить такое? Это меняет всё! Уничтожает! Ну конечно, ты был слишком хорош, чтобы быть настоящим… — Тоска отвернулась и с горечью вздохнула. — Возможно, это к лучшему, ведь у нас всё равно не было будущего…       Карл изменился в лице.       — Не говори так! Тоска…       Но она перебила его, не желая слушать. Страх, скромность, почтительность канули в небытие. Император он или нет, она собралась высказать ему всё, что думает!       — Вот, значит, как ты будешь разрешать все наши споры — усыпляя меня Силой?       У него даже не хватило такта притворно смутиться по этому поводу.       — Я хотел поговорить с тобой наедине.       — Как и я! Но ты не позволил мне сделать и шага! И вот — ты воспользовался своей обожаемой властью, чтобы заткнуть мне рот! Потому что — сюрприз! — Тоска всплеснула руками. — Ты Император, и ты можешь это сделать!       — Тебе было больно, — возразил Карл.       — Да, мне и сейчас больно!       — Ты была ранена! — поправил он себя. — Я подразумевал, что ты получила ранение, вокруг было всё ещё небезопасно, и я не хотел, чтобы после пережитого стресса ты совершила что-нибудь необдуманное.       — Я просто хотела проверить моих девочек…       — С ними всё в порядке.       — Да, но тогда никто этого не знал! — Тоска взглянула ему в глаза. — Ты вообще собирался мне сказать?       — Я хотел тебе сказать, — признал он, впрочем, уклонившись от прямого ответа, отвёл взгляд.       — Отвечай! Ты собирался мне сказать?       — Я пытался… — не очень убедительно отозвался он.       Возможно, это даже было правдой, но внутри у Тоски всё вскипело, ибо у Карла было множество удобных случаев признаться раньше.       — Ты боялся!       — Только из-за твоей безопасности! — в своё оправдание заявил Карл.       Но Тоска вдруг прозрела другой, более правдоподобный мотив.       — Не из-за моей, а из-за твоей! Ты защищал себя!       — Я не хотел тебя потерять, — ответил он. — Я не хотел доставить тебе боль.       Тоска со стоном закрыла глаза.       — Как я могла быть настолько глупой? Теперь всё встало на свои места…       Лицо Карла отражало ту пропасть несчастья, что разверзлась у неё внутри.       — Я надеялся, что ты догадаешься, — тихо произнёс он.       — Нет, неправда! — вспылила она. — Ты без конца пудрил мне мозги, подбрасывая время от времени намёки, как косточки бисту!       — Я никогда тебе не лгал.       — Как ты смеешь такое говорить! — её возмущению не было предела. — Всё — всё ложь от начала и до конца!       — Нет, это не так, — чуть напрягшимся голосом ответил он. — Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо из ныне живущих. Всё, что я говорил тебе, было правдой — за исключением моего положения.       Тоска сложила руки на груди и прищурилась.       — Как изволите, Лорд Тенебре.       Он нахмурился от нехарактерной для неё язвительности.       — Так меня звали до того, как я захватил власть, — произнёс он. — Это имя дал мне Марка Рагнос. В мои тринадцать он окрестил меня Владыкой Тьмы, ибо знал, что однажды я стану много большим, нежели любой другой Лорд. Он предвидел, что мне суждено стать Тёмным Повелителем ситхов.       Тоска закатила глаза.       — Только не начинай россказни о своём могуществе. В отличие от тебя я не грежу о твоей силе днём и ночью.       — Эта сила спасла тебе жизнь! — процедил он.       — Эта сила была главной причиной, подставившей меня под удар! — парировала она криком. Да и неважно. Проблема не в том. — Я пришла сюда, чтобы спасти свою семью. Я заключила с тобой сделку, согласившись принять вуаль… Но я не давала согласия становиться любовницей Императора! Быть втянутой в твою опасную жизнь, полную лжи!       Он изогнул бровь.       — Ты бы предпочла ходить по рукам среди жрецов?       Тоска вскинулась.       — Это начал ты, когда приговорил к Проскрипции Маркуса!       — Вини за это своего муженька-неудачника.       — Неудачник здесь ты! — ощерилась она. — Маркус — честный человек, который не прибегал к обману, чтобы уложить меня в постель.       — Я не обманывал тебя! — бурно отверг он все обвинения. — Я — верховный жрец храма! Ты получила то, о чём просила.       Не совсем. Ей не посчастливилось получить гораздо больше.       Она отвернулась.       — Неважно. Мне всё равно. Это не имеет значения, — это, конечно, была ложь, но Тоска вздохнула и вытерла слезы. — Ну как, ты потешил свой каприз? Тебе стало скучно?       Карл оскорбился.       — Я ничего не делаю под влиянием каприза. Каждое моё решение — часть стратегии.       Она кивнула.       — Так в чём заключалась твоя стратегия в отношении меня?       — Я же говорил тебе. Тебя послала ко мне Сила.       — Ах да, само собой…       — Это чистая правда! Я ведь рассказывал — я видел тебя в видении ещё до того, как ты появилась в моём тронном зале! Я знал, что нам отведено нечто особенное. — Карл встретил её взгляд. — Вот почему с самого начала я был настолько откровенен. Я знал, что тебе можно доверять, ибо мы были предопределены великой Силой.       — Мы? Мы?! Нет никаких «мы»! «Мы» — это ложь! — выкрикнула Тоска, не замечая, как из глаз брызнули слезы. — Ты жалок, ты это знаешь? Ты — самый могущественный человек во всей галактике, но отчаяние настолько охватило тебя, что ты вздумал забрать себе чужую жену?..       Чувствовать себя использованной было ужасно, и она, не стесняясь, выплёскивала переживания. И, возможно, немного перешла границы дозволенного, ибо глаза Карла недобро сверкнули.       — То, что мне нужно, я беру, — прорычал он в ответ. затем его лицо рассекла боль, и он с укоризной задержал на ней взгляд. — Знаешь, это не так страшно, что твой любовник оказался Императором.       Тоска заморгала.       — И что же это? Какая-то сказочка, где ты целуешь лягушку, а она превращается в принца? Только вместо принца у тебя Император, который приговорил к смерти твоего мужа?       — Во внесении его имени в список не было ничего личного. Просто дела государства. Я даже не знал о твоём существовании до аудиенции. И, кроме того, не столь давно ты хваталась за меч, кинувшись на мою защиту! — Выражение лица Карла и его тон смягчились. — О, Тоска, ты была великолепна в тот момент. Такая отважная, такая благородная… такая хорошая…       — Это было тогда, когда я верила в тебя… — с горечью всхлипнула она и залилась слезами.       — Эй… — Карл подошёл к ней и прижал к груди, потом опустил её голову себе на плечо — о, какая боль пульсировала в висках! — и ободряюще произнёс: — Ничего не изменилось. Только моя работа. Не я влияю на Императора, я и есть Император. Ну и что с того? Эта новость не должна тебя расстраивать. Раньше всё прочее тебя вполне устраивало.       Да, устраивало… Но только от того, что в Карле она чувствовала родственную душу. Он тоже умел подстраиваться под обстоятельства и извлекать из них максимум пользы. И со всем своим возмутительным вольнодумством входил в число тех немногих, кто хоть как-то мог повлиять на Императора Вишиэйта… А теперь выяснилось, что его взгляды — это воззрения самого Императора. И хотя Тоска предпочитала не лезть в вопросы политики, её коробило, что Повелитель ситхов не питал особой веры в превосходство Тьмы, в отличие от своих подданных, коими он правил.       — Я знаю, это было несколько неожиданно. Но со временем ты привыкнешь, — пообещал он.       — Нет. Никогда. — Даже запутавшись, Тоска была уверена в своём ответе и со вздохом отстранилась. — Ты говорил, что мы будем равны друг перед другом. Что любой из нас волен решать, когда всё закончится. Что ж, всё кончено, — выдохнула она и икнула: — Я хочу д-домой…       Его глаза полыхнули ярко-жёлтым.       — Ты послушница, пока я тебя не отпущу.       — Да будет так! — огрызнулась она. — Значит, отныне я буду спать с другими жрецами! Я же на это подписалась! Но с тобой я спать не буду!       Её слова снова задели Карла.       — Ты прекрасно знаешь, что я этого не хочу! Да и ты сама этого не хочешь!       Ощутив укол совести на его справедливое замечание, Тоска виновато потупилась.       — Ты прав. Извини.       — Ты пытаешься задеть меня? — поджал он губы. — Это такое наказание?       — Нет. — «Да». Тоска не могла смотреть ему в глаза.       — Со временем ты привыкнешь, — повторил он с большей убеждённостью, чем заслуживала ситуация.       — А если нет?       — Ты никуда не уйдёшь. Мы со всем разберёмся.       Она прищурилась.       — Верно, это же ты. Никто не смеет тебе перечить. Иначе они будут мертвы. Как твоя семья, твоя бывшая и, вероятно, бессчётное множество других, да? Что ж, давай, — она выпрямилась, раскинув перед ним руки, — убей меня и покончим с этим.       Карл мгновенно рассвирепел от её выходки.       — Я не этого хочу, и ты это прекрасно знаешь! Что на тебя нашло? — пожаловался он. — Что за ребячество? Ты ведёшь себя, как одна из твоих девиц.       Тоска пристыженно вспыхнула. Наверное, она забылась… но ей было так больно, а Карл будто вовсе ничего не замечал!       — Я ценю, что мы можем ссориться, не пытаясь убить друг друга, — продолжил он, выбрав единственный разумный путь, сохраняя хладнокровие и не позволяя себе заразиться её безрассудным гневом. — Пойми одно: я убиваю много людей. Убийство не разрешает конфликт, но прерывает его. Поверь мне, разница есть. Недаром, пары, способные вздорить и оставаться заодно считаются самыми крепкими. Я ценю, что мы — взрослые рациональные люди, которые не боятся говорить о сложных вещах. И мне нравится, что ты опытная и тактичная женщина, не в пример своим взбалмошным девчонкам. Тоска, я хочу, чтобы ты говорила со мной открыто. Мне не нужен ещё один лизоблюд.       Немного придя в себя, Тоска спокойно и отстранённо кивнула:       — Ну что же. В таком случае я говорю тебе, что всё кончено.       «Каково это, Лорд Фулсом, говорить власти правду?»       Но без толку. Карл с невыносимым терпением покачал головой.       — Полегче. Нет нужды бросаться в крайности. Выслушай совет того, кто привык принимать сложные решения: импульсивные реакции, как правило, не ведут к добру. Никогда не действуй под влиянием момента.       — Но…       — Ты привыкнешь. Через несколько дней всё будет как раньше, — пропел он, сжимая её здоровую руку. — Мы будем любить друг друга и будем счастливы.       — Я не знаю… — она колебалась перед его неоспоримым оптимизмом.       — Тебя для меня избрала сама судьба. Прими это. Не противься, — улыбнулся он, явно стараясь подбодрить. — Сила на нашей стороне. Вот увидишь.       И вновь Карл не придал значения её чувствам… К его чести, он не использовал свой Императорский титул, чтобы добиться своего… однако прикрывал сугубо личные желания волей Силы.       Как-то абсурдно было слышать такое из уст верховного еретика… Теперь вспылила уже Тоска, но, несмотря на негодование, засомневалась: не слишком ли остро она реагирует? Что, если новость действительно не настолько плоха?       — Но…       Он вновь опередил её, на сей раз коснувшись губами её лба.       — Не дай этой мелочи встать между нами. Нам так хорошо вместе.       Когда она застыла, не зная, что ответить, он приглашающе протянул руку.       — Пойдём, — сказал он, на этой ноте заканчивая спор и выпроваживая её из покоев. — Врачам надобно оценить твой прогресс. Давай-ка займёмся твоим исцелением.       Дожидавшиеся её специалисты приступили к осмотру и в скором времени сообщили, что контузия была лёгкой, порекомендовали больше отдыхать, а заодно предупредили о возможных мигренях в течении предстоящей недели. В общем и целом, они сочли её состояние вполне удовлетворительным, но в случае головокружения или рвоты предписали в обязательном порядке связаться с медцентром. С каждым днём прогресс будет всё заметнее, пообещали ей напоследок….       Опухшую щеку не стали трогать, сообщив, что повреждение поверхностное и должно полностью зажить в течение нескольких дней… Только вот когда Тоска увидела своё отражение в зеркале — щедро украсившие кожу синяки и ссадину на губе, то оробело опустила плечи.       — Хватит, — строго одёрнул её Карл. — Ты прекрасна.       Кожа на месте ожога на левом предплечье порозовела и уже покрылась волдырями. Бакта-пластырь ускорял заживление, и врачи клялись, что через неделю всё будет как раньше. Возможно, останется маленький шрам.       — Ты приобрела этот шрам из-за меня, — добавил Карл, когда они остались одни. — Думай о нём, как о шраме на ладони, — с ухмылкой посоветовал он, подразумевая парный знак, который муж и жена традиционно носили на левой руке. — Он гласит, что ты моя.       Такой совет в очередной раз продемонстрировал, что Карл не слышал ничего из того, что она говорила ранее. Или слышал, но не пожелал принимать в расчёт. Тоска уже не спорила, просто отводя глаза.       Ей безумно хотелось вернуться в обитель — убедиться, что с девочками на самом деле всё в порядке. А ещё — принять душ, избавиться от рваного платья, провонявшего потом, кровью и плазмой бластера… Но Карл настоял, чтобы она прилегла отдохнуть в его покоях. И отметил, что новый бакта-пластырь нельзя мочить первые несколько часов. Слишком уставшей от препирательств Тоске оставалось только молча согласиться.       — Если будут силы, можешь поприсутствовать вечером на ритуале, а заодно повидать девочек, — милостиво разрешил он.       Вышло так, что отдых был действительно ей нужен. Несмотря на долгий сон она провалилась в сон, едва сомкнув веки, и пришла в себя только тогда, когда Карл зашёл её проведать.       Он собирался начать ритуал — заслуженное воздаяние для предателей. Хотелось ли ей находиться там? Не особо, но это был шанс увидеться с девочками…       Тоска умылась и кое-как привела в порядок волосы, собрав их в небрежный пучок с помощью пары заколок, которые отыскала в покоях. В процессе она наткнулась на свой плащ, сброшенный перед памятным ужином. Накинула его на плечи и опустила капюшон, пряча лицо. Плащ скрыл испорченное платье, перевязанную руку, отсутствие макияжа и синяки. Вид был приличным, если особо не вглядываться.       В сопровождении Карла и его преторианских гвардейцев она явилась в приёмный чертог храма, где её ждало крайне эмоциональное воссоединение с девочками. Все ужасно за неё переживали, но Тоска заверила подопечных, что с ней всё хорошо.       Она предпочла не участвовать непосредственно в ритуале и, последовав совету Карла, заняла место в дальнем углу. Он знал её достаточно и понимал, что зрелище будет неприятным, поскольку заранее озаботился предостеречь, что на ритуал приведут много детей. Это могло её спровоцировать, ибо единственным их преступлением было родиться в семье заговорщика. Детей было много… мальчиков, слишком маленьких, чтобы словом и делом участвовать в мятеже.       — Если для тебя это перебор, выйдешь через чёрный ход, — вполголоса напутствовал Карл. — Недавно тебе довелось узреть много смертей. Но сие есть правосудие Тьмы, и оно должно свершиться.       Такая справедливость ужаснула Тоску, хотя и не удивила.       Карл был бескомпромиссен к вынесенному приговору. По правде говоря, его редко заботили страдания других. Его первостепенным интересом была только власть. Ради неё он обрекал на смерть младенцев мужского пола, кому не повезло родиться со слишком большим числом мидихлориан. Он не допускал и шанса, что невинное дитя однажды бросит ему вызов. И поэтому изменникам, посягнувшим на его трон, не стоит ждать милосердия.       Однако Карлу стоило отдать должное — он никогда не скрывал своей главной приверженности. Просто раньше Тоска не могла в полной мере оценить закулисье.       Если закрыть глаза на вопрос о судьбе детей, большинство из приговорённых справедливо несло бремя вины. Зрелые люди обязаны осознавать последствия своих действий и уметь нести за них ответственность.       Лорд Фулсом не скрывал своих намерений. Следовательно, ни один из тех, кто находился сегодня в святилище, не имел права утверждать, что его ввели в заблуждение. Каждый из них был предателем, и каждый из них умрёт смертью предателя. В этом заключалась справедливость, и с ней Тоска была согласна. В отличие от Проскрипции.       И тех, и других ждал один и тот же бесславный конец. Тела усеют главный чертог великого храма. Карл отошлёт всех прочь, дабы никто не застал его ослабленность после. И как слепой он побредёт в свой сад, ища утешения в её объятьях.       Памятуя, каким измождённым и уязвимым он был в прошлый раз, Тоска знала, что у неё возникнет искушение помочь ему… И тогда он захочет большего.       Но на этот раз она не собиралась ложиться в его постель. Ведь несмотря на его заверения, что всё остаётся как прежде, это было не так.       Её взгляд скользнул по шеренгам приговорённых в цепях.       Сотни три, не меньше… И, хотя эти люди ворвались во дворец и по её душу в том числе, её не покидали мысли об их мотивах. Мог ли изменник Лорд Фулсом и его приспешники действовать из патриотических чувств?..       У Тоски в который раз не находилось ответа.       Их устремления во многом совпадали с провозглашёнными целями Империи, и, посчитав, что Лорд Вишиэйт топчется на месте, они решили перехватить инициативу.       Да и какой выбор у них был?       Под властью Императора даже Тёмный Совет имел не так много влияния… Кроме разве что фигуры Карла, кого они — по повсеместному заблуждению — могли попытаться склонить на свою сторону…       Итак, заговор оставался их единственным надёжным вариантом. Взявшись за оружие, чтобы свергнуть Тёмного Лорда, они полагали, что спасают Империю…       Теперь же, хорошо понимая точку зрения Карла, Тоску мучил один неразрешимый вопрос: могли ли у их действий быть оправдания?       В Республике, по словам мастера Кратчера, любили проводить выборы и делить власть на множество сфер. Возглавлял государство канцлер Сената, имевший крайне ограниченный срок правления и урезанные полномочия. Даже если деятелем он был никудышным, его мог сменить кто-то другой, лучше или хуже — решало горлопанство.       В Империи обстояло иначе. Лорд Вишиэйт занимал трон целое тысячелетие и, судя по неудавшемуся мятежу, править ему предстояло ещё долго. Он не собирался уступать власть и бился до конца, что в его случае вполне могло равняться вечности, поскольку он — бессмертен. Перемены допустимы, если и когда он их позволит.       Сейчас Тоске вдруг померещился в этом странный изъян. Непререкаемый, неподотчётный Карл… Что помешает ему, упаси Тьма, привести ситхов к катастрофе?       Ненамеренно — нет, Карл никогда бы не подверг опасности Империю. Несмотря на всё его коварство, она верила, что он всем сердцем стремится поступать правильно. Но… что, если его суждение в корне неверно? Что, если прятаться от Республики — это ошибка?       Раньше Тоска никогда не задумывалась о таких вопросах. Она вообще считала себя несведущей в политике, довольствуясь голонетом и веруя, что Император мудр, а его советники и Лорды единодушно поддерживают каждое его решение.       Только оказавшись во дворце она осознала, насколько глубоки разногласия среди высших рангов.       Будучи женой Лорда-администратора низшего звена, Тоска не вращалась в тех кругах, где открыто обсуждались подобные вещи, но теперь, угодив в самый эпицентр событий, с её глаз словно сошла пелена. И открывшееся немало тревожило, грозя сбить с пути.       Вернувшись в настоящее, Тоска остановила взгляд на Карле, взывающем к Силе над своим чёрным котелком…       А ведь это на самом-то деле был не храм, пронзило внезапное осознание. Это место было его персональной камерой казней. Ибо единственным, что могло привести верховного жреца к алтарю, был ритуал смерти.       От этого исходило что-то неправильное. Как будто своими воззрениями Лорд Вишиэйт осквернил священное место. Как будто он был предан не столько Тьме, сколько самому себе. И… вспоминая, с каким спокойствием он воспринял неудавшийся мятеж, создавалось впечатление, словно он отнёсся к нему скорее как к назойливой неурядице, а не подлинной угрозе.       Ритуал, тем временем, шёл своим чередом.       Уже присутствовав на Проскрипции, Тоска знала, что будет дальше. Совсем скоро голубоватая дымка энергии Силы покинет приговорённых, и Карл поглотит их души. Их сущности будут аннигилированы, Карл ослабеет, захваченный первозданной Тьмой, а затем его потянет к жизни и Свету, каким призвано вернуть его к равновесию.       …С этого и начался их роман. Ослабевший Карл потянулся к ней за помощью, получил её и красиво склонил к ночи, полной страсти и похоти.       Тоска боялась, что, как только он закончит ритуал, то возжелает повторения, и покинула свой уголок в дальней части святилища, едва замерцал голубоватый туман.       Она не пошла искать укрытия в саду, так как знала — это первое место, куда направится Карл. И не горела желанием возвращаться в обитель, где, конечно, придётся отвечать на вопросы девочек о том, что случилось в ночь нападения.       Посему она побрела в фойе храма, откуда со стены сурово взирал Тёмный Повелитель Рагнос.       Вот кто был прирождённым Повелителем, подумала Тоска. Ему не требовалось прятать за ширмой неблагородное происхождение, невежество и прошлое, сокрытое во мраке мирка-колонии на задворках галактики.       Марка Рагнос привёл ситхов к Золотому веку — времени, когда Империя и её гордые Лорды жили открыто, ревностные в своей Тьме и амбициях. Не в пример сегодняшнему дню, когда ситхам приходилось скрываться вместе со своим лидером-затворником.       Карл боялся выступить против врагов Империи и опасался за будущее. Это являло собой полную противоположность всему, что Марка Рагнос видел для своего народа. И такое понимание невольно подводило к вопросу: а не был ли сумасбродный Лорд Фулсом в чём-то прав?       Ибо пока Карлу однажды не наскучит его детище, и он не решит забросить трон и податься в джедаи, никто не отнимет его драгоценную власть.       Чувствуя острую необходимость глотнуть свежего воздуха от скопившегося напряжения, Тоска откинула капюшон плаща. Пусть её обезображенное лицо и растрёпанные волосы не слишком приличествовали храму, но она сочла свой вид приемлемым. Сейчас здесь не было никого, кроме стражников, на время набранных из контингента местной полиции.       Вдруг из коридора донеслись голоса девушек. Раз они возвращались в обитель, значит, ритуал завершился.       Недолгий шум сменился протяжной тишиной. И лишь спустя какое-то время Тоска услышала одинокие мужские шаги. Пришедший остановился на пороге фойе.       Она подняла взгляд.       Это был Карл. Да… Она знала, что он придёт за ней.       Даже с низко надвинутым капюшоном, скрывающим всё, кроме его бороды, было понятно, что Карл имел совершенно обезумевший вид. Он, как обычно, был безлик в Силе, но отчего-то его аура сквозила глухим отчаянием.       Может, сказывались джедайские узы, призванные буквально наугад с закрытыми глазами? Или это был признак того, что они стали по-настоящему близки?       Тоска не просто на каком-то сверхъестественном уровне воспринимала, что нужна ему, а будто чувствовала нужду Карла сердцем. И этому зову было чрезвычайно трудно противиться. От одного взгляда в его сторону ей нестерпимо хотелось подбежать к нему и заключить в объятия. Но она заставила себя побороть это чувство.       Тем не менее, скрыть беспокойство в голосе она уже не смогла:       — О, Карл, — ужаснулась она. — Всё кончилось?       — Кончилось. Все мертвы, кроме Фулсома. Я не намерен с ним торопиться, — скрытая угроза, с которой Карл произнёс это, соответствовала его налитым кровью жёлтым глазам.       Вздрогнув, Тоска отвернулась. Сейчас перед ней стоял не тот человек, с которым стоило спорить.       — Что ж, прекрасно. Доброй ночи, мой господин, — она ступила в сторону, устремившись в обитель.       Но тяжёлая рука, опустившаяся на всё ещё незажившее предплечье, удержала её.       — Ты нужна мне, моя дорогая.       — Мой господин — занервничала Тоска, глянув на мужчин, застывших по обе стороны от главных ворот. — Стража, — напомнила она, понизив голос до шёпота.       Её беспокойство не тронуло Карла. Прямо на глазах у свидетелей он наклонился к ней, целуя в здоровую щеку, и прошептал на ухо:       — Сегодня ты нужна мне.       — Карл…       — Да-а-а… — пропел он. — Зови меня Карлом. Идём, настал час мириться. Излей на меня свой Свет, моя госпожа. — Он беззастенчиво уткнулся носом в её шею и прохрипел: — Моя Тёмная душа будет потеряна без тебя.       — Но, Карл…       — Сжалься надо мной. Мне нужно чувствовать, как твои руки обнимают меня. Одари меня своей любовью. Скажи, что тебе не всё равно.       — Не сегодня…       — Ш-ш-ш… — пресёк он возражения, отстаивая своё. — Я знаю, что тебе больно. Я буду нежен.       Тоска отстранилась, уперев в него тяжёлый взгляд. Она всеми правда и неправдами донесла, что сегодня не в настроении. И то, что ожидал от неё продолжения, казалось просто вопиющим. Поэтому она с прохладцей вскинула брови.       — Это приказ?       Карл нахмурился. А потом надул губы, как обиженный мальчик.       — Хватит выдумывать, будто тебя заставляют, — с этими словами его рот жарко прильнул к её шее.       Нечего и говорить, что шоу для стражи они устроили изрядное. Однако не меньшим лукавством было бы отрицать, что она не испытывает искушения. Ибо, надо признаться, несмотря на всё случившееся, Тоска была слаба перед ним. И эта слабость заставляла её дрогнуть в своей непреклонности. Ей хотелось сказать «да», ведь ему было плохо, и он так не хотел оставаться один…       — Нас свела воля Силы, — фанатично прошептал он, не переставая покрывать поцелуями её челюсть.       — Ради чего? — натянутым голосом спросила Тоска.       — Я пока не знаю. Но мне не терпится выяснить, — хрипло выдохнул он.       Его шершавые руки проникли под её просторный плащ. Они гладили, сжимали её округлости, с трепетом обходя болезненные следы ночи предательства и крови. Это было полное бесстыдство посреди фойе храма, но её тело начало отзываться, подтачивая замки решимости. Если не остановить его прямо сейчас, пути назад не будет…       — Между нами всё кончено, — хладнокровно выдохнула она. — Не в твоей власти приказать мне любить тебя. Любовь так не работает.       Карл остался невозмутим.       — Когда это я тебе приказывал? Даже если я пытаюсь, ты игнорируешь меня и делаешь, что хочешь. Ты очень непослушная, — посетовал он со вздохом, но, кажется, совсем не сердился.       — Это было до того, как я узнала, кто ты! — яростно прошипела она.       — Значит ли это, что отныне ты будешь подчиняться? — с готовностью отозвался он, не сдержав низкого горлового смешка.       Шутка вышла не к месту, и Тоска раздражённо оттолкнула его.       — Убери от меня свои руки! — огрызнулась она. — Я уже сказала: всё кончено! Хватит сравнивать меня со Светом! Я леди-ситх, Тьмою и для Тьмы рождённая! Возможно, тебе стоит извлечь из этого урок, — поджала губы она, — раз уж твоя вера так скоротечна.       Они тотчас встретились взглядами — легко, так как Карл, в лучшем случае, был выше её всего дюйма на два. Его свирепые жёлтые глаза — неестественно покрасневшие из-за кровавых прожилок — пронзили её насквозь.       — Моей Тьмы на тебя хватит, — просто пообещал он.       От предостережения веяло чем-то недобрым, но Тоска хоть и попятилась, тем не менее, на словах храбро стояла на своём:       — Я больше не собираюсь этого делать! Всё кончено!       Она была предельно честна, как бы это ни было глупо, учитывая, кто перед ней, и в каком он состоянии. Но здравый смысл не мог обуздать эмоции, подпитываемые чудовищной ложью, жертвой которой ей довелось стать. Она хотела говорить и слышать правду. И слова, вырвавшиеся так необдуманно, напоминали растущие сожаления.       — Я тебе не верю… Я отказываюсь любить тебя… Я даже не знаю, могу ли уважать тебя после всего, — без притворства созналась она. — Я просидела большую часть ритуала, размышляя, а не правы ли были предатели с самого начала?       Карл безмолвствовал с непроницаемым выражением на лице.       Бессильно уронив голову, она в страхе отступила дальше.       — М-мне жаль, но именно так я себя чувствую! И никакие извинения это не исправят!       Если так подумать, Карл ни разу не сказал, что сожалеет о своём обмане. Все его повадки скорее выдавали то, что он выжидал, пока она примет всё это. Как будто ничего не случилось.       — Ты рассержена, — ворчливо заключил он, как если только что заметил.       — Да, именно так, — согласилась Тоска и вновь попыталась ретироваться. — Доброй ночи, мой господин.       — Не делай этого. Пожалуйста, не надо, — глухо вырвалось у него, когда он перехватил её за руку.       Она вывернулась и процедила:       — Я только что наблюдала, как ты убивал невинных детей…       — Не в первый раз, — буркнул он. — И не в последний.       — Хватит так безудержно этим гордиться…       — Да ничем я не горжусь! — рявкнул Карл. — Какая тут гордость?! Но есть вещи, которые я должен делать! Это цена, что приходится платить за власть. За порядок.       Она мрачно кивнула. Да, безусловно. Не существует того, чем бы он не пожертвовал ради власти. И это был важнейший показатель, демонстрирующий, насколько разнятся их ценности.       Прерывисто вздохнув, Тоска отвернулась.       — Что ж, возможно, я тоже часть этой цены.       — Мы не прощаемся… — медленно начал Карл.       — Ты прав! — перебила она. — Мы расстаёмся навсегда! — И посмотрела ему в глаза. — Боюсь, что мы оба совершили ужасную ошибку…       — Сила не совершает ошибок.       — Она ошиблась с нами! — Сморгнув слезы и прикусив губу, дабы сохранить самообладание, Тоска с усилием выдавила: — Карл, надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь. Осознаешь ты или нет, мне кажется, что это не власть.       — Не надо. Пожалуйста, не надо. Ты навлечёшь на нас гнев Силы.       Тоску не заботила Сила. Почти бессознательно она устремилась к воротам, а не к коридору, ведущему в обитель послушниц. И чем ближе к ним была, тем больше ускоряла шаг, боясь, что он остановит. Но он не вмешивался, просто глядя ей вслед.       Убегая без оглядки, она не могла видеть его лица. Не могла знать, что каким бы Тёмным ни казался ей Карл после ритуала, его сдержанность требовала недюжинного самоконтроля. Ибо Лорды Ситхов славились своей одержимостью и собственничеством, напористостью и настойчивостью, агрессивностью и решимостью. А сей Лорд был самым Тёмным из всех. Такова была причина, по которой он бездействовал, провожая её взглядом. Ибо сей Лорд, в отличие от всех остальных в Империи, стал по-иному оценивать ослепляющую роль Света. И так как Свет его жизни отверг его, он подавлял сильнейший из инстинктов погнаться за ним и подчинить его силой.       Однако сие не значило, что он собирался молчать.       — Ты не можешь оставить меня! — крикнул Карл ей вдогонку. — Мы связаны Силой! Её нити сковывают нас! Я объединил наши сознания!       Тоска буквально сорвалась на бег. Она боялась оглянуться даже краешком глаза, мечтая лишь об одном — скорее покинуть мрачные своды храма. Поскольку, если не сделать этого здесь и сейчас, она не сбежит отсюда уже никогда.       Маски были сброшены, и Карл пришёл в ярость, гневно воздев кулак.       — Ты не можешь покинуть меня! Куда бы ты ни пошла, что бы ни сделала, я всегда буду с тобой! — злоба и преданность пронизывали эти слова, переплетая клятву возлюбленного и проклятие врага.       И ещё в Силе от них звенело истиной.       Но Тоска не сбавляла шага. Миновав стражников, она выскочила за ворота на придворцовую территорию, а затем и на улицы Каас-Сити.       Ей никто не останавливал. И хотя вся стража была новой, им передали то, что знал каждый во дворце: высокая светловолосая женщина — матрона храма, и она вправе уходить и приходить, когда пожелает. Она — особенная. Она — исключение из всех правил.       Ещё не покинув охраняемый периметр. Тоска сорвала с себя алый плащ послушницы. Как и ненавистная красная вуаль, подхваченная ветром на одном из ровных проспектов города, он олицетворял её принадлежность Империи. Ставил клеймо рабыни храмовых жрецов и пребывающей в блаженном неведении любимицы самого Императора.       Но всему приходит конец.       Всего несколько дней назад Карл упрашивал её стать его консортом — что бы это ни значило. Что ж, сегодня она бесповоротно отвергла его предложение. Она вернётся к тихой жизни, которую когда-то беззаботно вела, будучи счастливой женой неприметного Лорда и матерью его сыновей. Не было больше леди Тоски, матроны храма. Отныне её вновь зовут леди Стракт.       Она устремилась в единственное место, где хотела сейчас оказаться — к себе домой. Ибо задолго до того, как в её жизни появился Карл, там были Маркус и мальчики…       Но путь был неблизкий. Тоска не удивилась, когда примерно через час её подобрал полицейский спидер. Она бродила одна, ночью, уставшая, вся в грязи и синяках. К счастью, офицеры, перехватившие её, были не из дворца. Обычный городской патруль, следящий за порядком на чистых улицах Каас-Сити.       Яркий свет фонарика ударил в лицо, заставив сощуриться, а за ним последовали вопросы.       Тоска прилежно назвала своё имя и адрес.       Почему леди разгуливается одна посреди ночи? Ну, она просто шла домой.       — Пожалуйста, отвезите меня домой, — взмолилась она.       Полицейские, очевидно, решили, что застали последствия семейной ссоры. Дамочка поругалась с супругом и хлопнула дверью, отправившись на ночной променад. Так что, усадив её в спидер, они с чистой совестью повезли её в резиденцию Лорда Стракта.       Семья Стракт обитала в скромном особняке в старой респектабельной части города. Конечно, это был не тот район, где селились семьи верхушки, поэтому когда полицейские сопроводили её до двери, им открыл не слуга, а сам Лорд.       Маркус встретил нежданных гостей без плаща, брони и наплечника. Он стоял в одних штанах, майке и домашней обуви. И молча смотрел на неё в компании мужчин в форме.       — Добрый вечер, мой Лорд, — оба офицера почтительно козырнули перед вышестоящим. — Мы нашли эту женщину, слоняющуюся в центре недалеко от дворца. Она попросила отвезти её по этому адресу и утверждает, что она — леди Стракт. Это ваша жена?       В последовавшем напряженном молчании Маркус застыл, уставившись на неё, а она — на него.       Выглядел он ужасно. Как если постарел на десять лет за время, что её не было. В волосах прибавилось седины — они поредели, отросли и смотрелись весьма неопрятно. По правде говоря, у её всегда собранного мужа-военного был крайне запущенный вид. Он похудел — одежда свисала с него, как с вешалки. На осунувшемся вытянутом лице проступили скулы и впадины, каких раньше она не помнила…       Пожалуй, не стоило удивляться таким переменам, ведь некому было за ним присмотреть, и всё же контраст резко впечатлил.       Впрочем, самой Тоске тоже нечем было похвастать. Всё-таки ссадины на лице, опухшая губа, подбитый глаз… Сюда же прибавьте грязные спутанные волосы и баснословно дорогое рваное платье, у которого не хватало одного рукава…       Одним словом, в эту ночь ни Лорд, ни леди Стракт не блистали       Старший офицер продолжал выжидающе переводить взгляд с него на неё. Он, понятное дело, чувствовал тихий накал страстей, но списал всё на некрасивую ссору — ввиду потрёпанного состояния леди. В конце концов, когда молчание совсем уж неприлично затянулось, мужчина прочистил горло и переспросил:       — Мой Лорд?       Маркус молча отшагнул в сторону, пропуская её в дом.       Ухватив намёк, Тоска переступила порог. Из-за спины послышалось, как полицейские беседуют с Маркусом. Он поблагодарил их за бдительность, а они пожелали ему спокойной ночи. Никто не задавал вопросов насчёт того, что послужило поводом инцидента. Дела семейные по давней традиции были прерогативой главы семьи.       Впервые за долгое время оказавшись у себя дома, Тоска увидела, что её жилище соответствует виду своего Лорда. Много чего было разбросано — не грязно, сколько запустело. Служанка, конечно, старалась, но трудно сохранять порядок в доме, где живут двое мальчишек под присмотром отца.       Взгляд зацепился за расстёгнутый рюкзак на полу, из которого торчали рукояти двух мечей. Несколько пар обуви и армейские сапоги так и остались посреди комнаты, где кто-то разувался на ходу. На диване громоздились куртки, плащи, на ковре в гостиной валялся чей-то носок. На буфете… что, лежал модуль от тренировочного дроида? Точно, он. Ну и куда без датападов и датафайлов на всевозможных горизонтальных поверхностях.       Осколки жизни её семьи глядели отовсюду. Тоска рефлекторно начала подбирать раскиданные вещи, очнувшись, лишь когда Маркус вышел из фойе.       — Оставь, — коротко приказал он. — Теперь докладывай.       Тоска выпрямилась, готовясь принять наступившую расплату со всем достоинством, на какое была способна.       — Я покинула обитель.       — Значит ли это, что твой долг за мою Проскрипцию уплачен?       Она не стала кривить душой:       — Я не знаю.       — Тогда почему ты ушла?       — Потому что больше не могла оставаться.       — Потому что тебя кто-то избил?       — Нет. Я пострадала не по своей вине.       — Во время мятежа?       Она резко вскинула взгляд.       — Ты знаешь о нём?       — Все в армии знают о нём.       — Вот как…       Воссоединение было далеко от сердечного. Скупой вопрос-ответ, сугубо по фактам. Все важные вещи остались за скобками.       — Мальчики уже в постели?       — Да. Как ты поранилась?       — Во время мятежа. Но я в порядке. Всё заживает, — уверила Тоска и повторила свою версию побега: — После нападения я больше не могла оставаться в храме.       Маркус поднял брови.       — То есть, тебя никто не отпускал? Ты явилась сюда без разрешения?       — Да.       Он поморщился и провёл рукой по лицу.       — Получается, в дом с минуты на минуту ворвутся преторианцы? Так, значит?       — Все преторианцы мертвы. Но да, кто-нибудь может прийти за мной… — признала Тоска, в сущности, совсем не представляя, как поступит Карл.       — Пойду оденусь, — вздохнул Маркус.       — Нет! Нет, подожди! Это моя проблема, не твоя…       Внезапно её реакция вывела его из себя.       — НЕТ! — взревел Маркус. Это было совершенно не в духе её флегматичного мужа, и от неожиданности она подпрыгнула. — С самого начала это была только моя проблема, а ты, сунув свой нос куда не просят, сделала её своей! Мне и в голову не могло прийти, что моя жена вздумает действовать за моей спиной и выторговывать мою жизнь в обмен на вуаль! Ты не имела права! — с запалом обвинил он.       Тоска смерила его взглядом.       — Я спасла твою жизнь!       — И ты украла мою честь! — Маркус был разъярён, как тот, кто находится на грани потери контроля.       — Что?! Я защищала мальчиков! На карте стояло гораздо больше, чем твоя честь! Поверь, это рано или поздно случилось бы! Не знаю как, не знаю где! Он видел меня в Силе! Мы бы неминуемо встретились…       — Кто «он»? Тот бородатый жрец со старомодным именем?       — Да.       — Видок у него не вызывал доверия.       — И не зря.       Ком невысказанных упрёков копился слишком долго, и эмоции переполняли их обоих.       — Мы всегда принимали решения вместе! — раздражённо продолжил Маркус. — Мы всегда советовались друг с другом…       — Ты бы меня не отпустил.       — Именно! Ты это знала и всё равно пошла поперёк моей воли! Ты называла меня своим господином, ты преклоняла колени, принимая своё место, и ты наплевала на клятвы, ударив мне в спину в самый важный момент!       — Ты бы ни за что меня не отпустил…       — Ну, что ж, обратно ты не вернёшься. Если сюда явится дворцовая стража, отвечать буду я. Как и должен был с самого начала. Ты всё поняла?! Моя жена не будет прятать меня за своей юбкой!       Пред лицом его негодования она безропотно покорилась.       — Да.       — Что «да»? — огрызнулся Маркус.       — Да, господин.       Он прожёг её испепеляющим взглядом.       — Ты не носишь кольцо. Как это понимать?       — Он забрал его.       — Кто забрал?       — Император.       — С ним ты тоже спала? — с издёвкой спросил он.       — Да.       И тогда Лорд Стракт сделал то, чего не делал никогда — он выругался матом.       — Еб твою мать! — Опешив, Тоска открыла рот, пытаясь оправдаться, но он жестом велел молчать. — Нет. Не говори больше. Я не хочу знать. Ничего мне не говори!       Маркус развернулся и прошагал в свой кабинет, по-военному расправив плечи. Выправку он перенял у отца. Но сейчас он ушёл, опустив голову. Как и подобает Лордам, Маркус был гордым мужчиной, и по её вине ему пришлось пройти через унижение.       Тоска с болью смотрела ему вслед, ведь она послужила тому причиной.       Ей хотелось побежать за ним. Позволить выплеснуть гнев, пока тот не иссякнет. С радостью принять все обвинения и недовольство. А потом обнять его, и жизнь начнётся заново…       Обрести примирение, которое Карл так ждал от неё.       Шутка Силы, но ныне они поменялись ролями, и пришёл черед Тоски стоять в одиночестве и смотреть, как тает её надежда на будущее. Трудно было не упасть духом. Прошло всего пять минут, а долгожданное возвращение домой вдруг стало казаться громадной ошибкой.       Тоска добрела до дивана и рухнула на подушки. Оглядывая родные стены, которые выглядели и знакомыми, и чужими, ей вспомнилась старая поговорка.       В одну реку нельзя войти дважды.       Карл как-то сказал, что Сила на их стороне, да только сейчас на это было совсем непохоже.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ