Наследие.

В последнее время Ямамото снилось прошлое. Образы далекого детства, когда он всей душой полюбил бейсбол. Время, когда полюбил еще одну вещь не менее сильно. Это случилось после смерти мамы. К своему стыду, нынешний он даже не помнит её лица. Это время он запомнил только по грустному, пустому взгляду отца. Тсуеши Ямамото был человеком сильным, в этом Такеши никогда не сомневался. Был сильным и тогда. Он взял сына, и они вышли в море на своем катере. Вот тогда Такеши увидел бескрайнюю водную гладь, простирающуюся до самого горизонта. Оно было прекрасным. Ритмичные волны блестели на солнце словно драгоценные камни. В момент бури море становилось черным и бурлящим. Опасные и манящие толщи воды. Тогда Такеши испытал любовь во второй раз. Намного позже, познакомившись с Хаято, он почему-то сразу понял, что тот собой олицетворяет его море. Гокудера был ураганом, но в то же время его присутствие успокаивало самого Такеши. Вспыльчивый, милый, упрямый и сильный. Он каждый раз краснел, когда они целовались. Все это безумно нравилось Такеши, и он понимал Тсуну, который влюбился в Хибари. Во сне, который терзал его уже не одну ночь, они с отцом снова на катере плывут по морю. Такеши счастлив, потому что отец снова улыбается. Море растворяется перед ним, и он видит своих друзей, лицо любимого, а потом все окрашивается в черный. Это происходит резко, словно кто-то выключил свет. Но вот появляться небольшой огонек, и Такеши стоит перед мраморной плитой, на которой ровными буквами написано имя отца. На этом моменте Такеши всегда с криком просыпается. Проводя по лицу руками он старается успокоить сердце. Оно отбивает сумасшедший ритм. Гокудера рядом так же просыпается от его крика и лишь молча обнимает. — Опять? — спрашивает Хаято. Положив голову на плечо Ямамото, подрывник закрыл глаза. Он знал, что Такеши кивнул на его вопрос, поскольку не может говорить. После второго испытания, которое состояло из вопросов, они не могли нормально спать. Хаято не знал как Вария, но им каждый день снилась смерть близких. К чему были подобные сны, да еще у всех шестерых, Гокудера не знал. «Хибари вряд ли миновало подобное удовольствие, только вот не станет ли это причиной его раздражения?» — думал Хаято. Джудайме, после того как услышал вопрос Примо, почему-то их избегал, что расстраивало Гокудеру. Хотелось бы, чтобы Джудайме доверял им больше. — Хаято, скажи ты, когда-нибудь злился на Тсуну? — тихо спросил Такеши. — Да, — ответил Гокудера. — Хотя злостью бы это не назвал. Скорее, я не понимал, как такой слабак может возглавить столь величественную организацию. А потом он спас меня. И не только в той драке. — Ясно, — прикрыл глаза Такеши. — Когда мы попали в будущее, и я узнал, что отец умер, мне в голову пришла мысль, что виноват я. Ведь сам решил стать частью мафии. Если бы Тсуна не являлся наследником, никого бы не убили. — Ямамото... — Дай мне договорить, — попросил Такеши, собираясь с мыслями. — Ты говорил, что у будущего меня было страдальческое выражение лица. Возможно, между ним и тем Тсуной произошла ссора. И он обвинил Саваду в смерти своего отца. А потом тот Тсуна умер, чтобы мы смогли победить Бьякурана, и будущего меня терзало чувство вины. «Серьезно? И это бейсбольный идиот, который вечно улыбается? Вот бы не подумал, что он рассуждает о подобном», — поразился про себя Гокудера. — Поэтому я молчал при Тсуне, видя как он старается вернуть нас в прошлое, где все живы, и мы вместе не разделены обязанностями и нудными заданиями. Как думаешь, сколько раз мы пожалеем о своем выборе? — Никогда! — Гокудера сжал в кулаках одеяло. Ямамото оглянулся, смотря в лицо любимого, которое было переполнено решимостью. Они никогда не затрагивали тему того «будущего». Сейчас оно изменено, и они в любом случае поступают иначе. — Я не знаю, что произошло тогда, но в одном я уверен точно. Твой отец так просто бы не умер! Ведь он обучил тебя кендо, и наверняка забрал с собою своих убийц, — голос Гокудеры звучал уверенно. — Ты прав, — Ямамото улыбнулся, прикасаясь пальцами к щеке Хаято. Мягко поворачивая его лицо к себе, он прикоснулся к его губам в коротком поцелуе. — Мы никогда не узнаем, что случилось на самом деле, все, что мы можем, это не допустить этого вновь. — Дурак, — фыркнул Хаято, чувствуя как горят щеки. Какого черта он до сих пор смущается подобного? — Не говори, что мы пожалеем. Мы хранители и друзья Джудайме, если мы будем сомневаться, он тоже отступится от нас. Мы должны поддерживать его, поскольку кроме нас этого никто не сделает. Вот что я думаю. Такеши улыбнулся и, обняв Хаято, утянул его на подушки, крепко прижимая к себе. Его «море» успокоило и смыло все сомнения. Они ведь люди, а значит в смерти нет ничего необычного. Все, что они могут - это наслаждаться жизнью, рядом с любимыми.

***

Реохей проснулся около четырех утра, разбуженный кошмаром. Это было слишком рано даже для него. Помня советы учителя Колонелло, он знал, что отдых тоже важная часть тренировки, так что кошмары как — то были некстати. Он никогда не думал, что сны станут для них частью испытания. И невольно задумался, а зачем, собственно, подобное снится им всем? Неужели они сомневаются в своих словах и поступках? И даже не осознают своих страхов? Кажется, у них уже было подобное. Сасагава понимал, что друзья вспоминают «будущее», в котором они боролись с Бьякураном, и снова боятся повторить этот путь. Им напоминают о том страхе, чтобы они боялись сделать шаг вперед. Ему снилась смерть сестры, но Реохей умел отличать сны от яви. Киоко была жива и находилась в Намимори. Даже в будущем ребята защищали их не смотря ни на что. Так что злиться из-за этого на Саваду Сасагава считал глупым. Сейчас, видя, какими задумчивыми выглядят друзья, он как никогда ощущал свои обязанности хранителя Солнца. Он должен поддержать не только Тсуну, но и других. Он яркое Солнце, что сметет своим сиянием даже кошмары. Взяв телефон, Реохей набрал номер сестры. — Братик? Привет, что-то случилось? — голос Киоко звучал слегка взволновано. — Нет. Просто захотел услышать твой голос, — Реохей лег поперек кровати, глядя в потолок. — Киоко, скажи, что ты испытала, когда узнала правду о Саваде? — Что? Зачем тебе? — удивилась девушка. — Ну... я была очень удивлена. И поначалу мне было любопытно, но потом... — Киоко? — позвал сестру Реохей, когда она резко замолчала. — Я поняла, что своим вопросом принесла Тсуне только больше неприятностей. Мы с Хару поступили очень эгоистично по отношению к нему. Мы даже не представляли, что это настолько опасно. Поэтому братик, пожалуйста, защити Тсуну и остальных. — Конечно, — Реохей понял, что хотела сказать Киоко. — Они в безопасности со мной, во имя Экстрима! — Ахаха, вот теперь я верю, что вы будете в порядке, — девушка посмеялась. — Мы вас будем ждать и молиться за вас, - Киоко отключилась, поскольку звонки из Италии в Японию были недешевыми. Реохей же, довольный разговором с сестрой, оделся и отправился на пробежку. Мукуро вообще очень мало спал, и наличие кошмара его не слишком напрягло. «Одним больше, одним меньше, какая разница!» — думал про себя иллюзионист, уходя в лес чтобы потренироваться. Как ни хотелось ему признавать, но в словах Савады была толика смысла. Перед главным действием им нужно стать сильнее. Победить Первых Вонгол с Шимон будет непросто. В любой игре, как и в бою, должны быть козыри. Если их не будет, и они проиграют... все обратится в ничто. «Подходящие слово, особенно для меня!» — усмехнулся Мукуро. Он снял куртку, оставшись в одной майке, призывая трезубец. Его иллюзии достаточно сильные, чтобы убить любого врага. Сражаясь тогда с Деймоном, а потом видя на что способен иллюзионист, используя все кольца Вонголы с Шимон, Мукуро понял, что еще недостаточно силен. Тогда он с ним играл и позволил победить, это невероятно раздражало Рокудо. «Да и если честно, сражаясь в теле Наги, мне приходилось сдерживаться, иначе её попросту бы разорвало!» — подумал про себя Мукуро. Ему нужно найти партнера, чтобы тренировки были более продуктивными. — Во имя Экстрима, что ты тут делаешь, Мукуро? — раздался громкий голос боксера, от которого несколько птиц на дереве взмыли в небо. «И почему из всех людей именно он?!» — подумал Рокудо, поворачивая голову к боксеру. В голову пришла просто блестящая мысль, от которой на губах появилась коварная усмешка. — Тебя я и ждал, ку-фу-фу, — иллюзионист весьма быстро оказался рядом с боксером, ухватив его за руку. — Ты это к чему? — Реохей смутился, некстати вспоминая о своем первом поцелуе, который украл Мукуро. Хотя это и было лишь касанием, все равно было неловко. «Чего это он покраснел? А... точно... тот поцелуй, ну что ж!» — Мукуро прикрыл глаза, исчезая прямо перед Реохеем в туманной дымке. Тут же боксера отбросило огненным столбом к дальним деревьям. — Куфуфу, раз уж ты единственный, кто не знаком с иллюзиями,- Мукуро неспеша подошел к Реохею. Взяв его за подбородок, он поднял его лицо вверх. — Я буду так любезен, что покажу их все. — Какой же ты засранец, Мукуро, — усмехнулся Реохей, чувствуя, что боль в животе ослабла, и он способен встать. Откинув руку иллюзиониста, он поднялся и принял стойку. — Нападай, во имя Экстрима! «Меня окружают одни идиоты! Ну и черт с ним! Зато это весело!» — думал Мукуро, прислонившись к дереву и наблюдая за тем, как Сасагава дерется с его копией.

***

Конечно, Кёю так же не обошло влияние воли на сны. Он был изрядно раздражен тем, что Алауди заявился к нему, да еще и не один. Оказывается, второе испытание состояло из дурацких вопросов, которые были вообще не нужны. Так казалось Кёе. Шимон уже успели пройти, и почему этого не сделал Зверек и травоядная обезьяна, он не понимал. Хранительница ледника Первого поколения Шимон дотронулась до его кольца пламенем и предупредила, что как только Тсуна ответит на все вопросы, кольца у них заберут до окончания Чойса. Приняв все к сведению, Хибари даже ощутил минутный порыв спросить у Алауди как там зверек, но быстро себя отдернул. В конце концов, можно позвонить. — Кё-тян, можно к тебе? — раздался стук и голос Рио. — Да, — откликнулся Хибари, переводя взгляд с кольца на дверь. — Я проверил документы, ты неплохо справился, — Рио сел на кровать, положив перед Кёей несколько папок. — Не хочешь стать моим замом? — Нет, это скучно! — резко сказал Хибари. — Жестокий ты, — понурил голову Рио. — Какой есть, — Кёя взял папки и переложил их на стол. — Это все? — Нет, — Рио отвернулся от младшего брата, собираясь с мыслями. — Я думал над твоими словами. — Над какими именно? — О том, любил ли я её на самом деле, и что изменилось из-за того, что она оказалась парнем. — Хо, и что надумал? — Я хочу встретиться с не... ним. Поможешь? «Вот это поворот! Никогда бы не подумал, что Рио может кого-то о чем-то просить. Раньше его братья казались ему ледяными скульптурами. Напрочь отмороженными. А тут прям подмена какая-то. Любовь и правда так меняет людей?»- думал про себя Хибари. — Надеюсь, у тебя есть план. — Мне нужно выбраться из дома, а дальше я сам, — сказал Рио, наблюдая за тем как брат встает с кровати и подходит к окну. — Понятно, — Кё раздвинул шторы и раскрыл окно. — еще не до конца оправились от травоядной. Ваш выход, господин Хибари! — шутливо поклонившись, Кея указал на него. — Кё-тян... ты шутишь? — Рио побледнел, ведь это был второй этаж. Возможно, это не так высоко, но как-то он не привык прыгать из окон. — Помочь? — разминая кулаки, спросил Кёя. — Ха-ха,- смех Рио звучал натянуто, он буквально скатился с кровати, пятясь к двери. — Я, пожалуй, придумаю что-нибудь другое. Спасибо тебе за помощь. — Чертов травоядный братец, — зевнув, Кёя вернулся к кровати, падая на подушку лицом. Обнимая её, он чувствовал, как скучает по зверьку. Ощущать нечто подобное к кому-то было для Хибари в новинку. Поэтому, окажись он на месте Рио, он бы выпрыгнул даже с двадцатого этажа, лишь бы увидеть любимого.

***

Для Варии, и Занзаса в частности, наступил момент истинны. Они прошли испытания, приняли новых людей. Велиал и Фран включены в основной отряд Варии. Осталось только ответить на вопрос Примо и Секонда, желательно не матерясь при этом. Они не умели так долго думать, как десятое поколение, времени у киллеров на это нет. Поэтому Скуало на следующие утро выдал каждому по заданию и сказал, что на воздухе мусору лучше думается. И правда, несмотря на «Наследие», заказы на ликвидации и шпионаж никуда не делись. Нужно было на что-то покупать продукты, оружие и боеприпасы. На протяжении нескольких недель в особняке были лишь Дечимо со своими друзьями и Луссурия. Поскольку никто из Хранителей Савады готовить не умел, не оставлять же их голодными. Видя, как загружены работой Варийские офицеры, Тсуна начинал думать, что они загостились. Даже если Ямамото с Гокудерой помогают иногда Скуало, он сам ничего не делает. Проходя мимо окна, Тсуна увидел Мукуро и Реохея, которые что-то говорили Ламбо и Франу. «Возможно, Луссурия-сан на кухне», — подумал Тсуна, направляясь именно туда. Ребята выглядят утомлёнными, из их разговоров он понял, что они плохо спят. С чем это связано Савада даже думать не хотел. — О, Тсунаеши-кун, это ты? — Луссурия, стоя за плитой, помешивал и что-то нарезал одновременно. — Я наготовил вам разных вкусностей, все будет в холодильнике. Хватит на три дня. — Спасибо за труды, — Тсуна поклонился, выражая признательность, чем изрядно удивил Луссурию. — Совершенно не за что, — улыбнулся хранитель Солнца. — Я люблю готовить, поэтому ваш аппетит для меня лучшая награда. — И все же, мне кажется, я создаю вам лишние проблемы, — Тсуна выпрямился, смотря на Хранителя Солнца Варии. — Возможно, — не стал лукавить Луссурия. — Но вместе с этими проблемами вы принесли разнообразие. Я не думаю, что дожил бы до момента увидеть воочию, как Скуало серьезно кого-то тренирует. Или объясняет Гокудере, что такое быть правой рукой босса мафии. А Занзас, изготовляющий оружие для человека, который его победил, это вообще фантастика. Ваше присутствие, ребята, меняет людей, и это страшно. — Эм... ну, я не знаю что сказать, — Тсуна растерялся от таких откровенных слов. В этот момент на кухню вошел Скуало, давая Саваде время, чтобы собраться с мыслями. — Врой! Лусс, ты нужен мне в архиве, пришел запрос от Девятого. Черт бы побрал этого старикашку, своих дел вагон, еще и его бумажки искать! — Да - да, уже бегу, — Луссурия снял фартук и, проходя мимо Тсуны, дотронулся до его плеча. — Тсунаеши-кун, тебе нужно расслабиться и успокоиться. Сказав это, он ушел, оставляя Саваду наедине со своими мыслями. И, наверное, впервые Тсуна подумал о том, что ничего не знает о людях, которых Занзас избрал своими хранителями. Как, впрочем, и о самом Занзасе. «Или скорее не желал знать!» — подумал про себя Савада. Его пугала сама мысль знать о них что-то, но из-за вопроса Примо и Рикардо он не может отступить. Если подумать, между ними огромная пропасть в силе, опыте и возрасте. Они никогда не сражались плечом к плечу, не считая той битвы с Бьякураном. Да и тогда Вария пришла, поскольку вся Вонгола была под ударом. Как организация, подчиняющаяся Девятому, они не могли не участвовать. «Получается, их я тоже воспринимал как данность?» — подумал Тсуна, думая, что сравнение с «пропастью» подходит как никогда лучше. Сейчас он чувствовал, как стоит на самом её краю. А на другой стороне находится Занзас, смотря ему прямо в глаза. Саваду аж передернуло. Толку от таких глупых фантазии было немного, но, кажется, он начал понимать, почему Примо задал ему такой вопрос. Как всегда, его трусость проявилась даже в этом, и он сознательно не желал ничего знать о Занзасе и Варии. — Значит нужно наводить мосты, — сказал вслух Тсуна, которому пришла в голову просто потрясающая мысль. Обычно он очень осторожен, но сейчас, следуя к кабинету Занзаса, Савада твердо знал чего хочет. — Занзас, научи меня стрелять!- открыв дверь, Тсуна прямо с порога попросил. Леви, стоящий возле стола босса, выронил папку с документами. — Нет, — твердо и четко ответил Занзас. В отличие от своего подчиненного он не удивился, продолжая подписывать бумаги. — Почему? — Тсуна был готов к отказу, но не настолько быстрому. Ведь у них с Занзасом почти одинаковые вопросы, это шанс стать на шаг ближе к друг другу. — Мне некогда нянчиться с мусором, который не сможет отличить рукоять от курка, — невозмутимость Занзаса просто поражала. Продолжая работать, он даже не смотрел на Саваду, и такое равнодушие не позволило последнему отступить. — Ты прав, — вздохнул печально Тсуна. — Стоит попросить Реборна, все же он мой репетитор, а точно! — Савада ударил сжатым кулаком по ладони. — Он же самый лучший стрелок Вонголы, как я мог забыть... — Че ты вякнул? — ручка в руках Занзаса треснула, а Леви отчего-то побледнел. — Прошу меня простить, Занзас-сан, за беспокойство, — Тсуна поклонился, абсолютно не замечая ярости Зансаса. Повернувшись, он вышел, мягко затворив за собой деверь. В кабинете повисла тишина. И чем больше она длилась, тем чернее становилась аура вокруг Занзаса. Выкинув бесполезную ручку, он взял другую и, вырвав из рук Леви все документы, стал их очень быстро подписывать. «Да что этот мусор думает о себе? Да такое отребье как он должен быть счастлив, что дышит со мной одним воздухом! Как он посмел сомневаться в моих навыках?! Да что ты знаешь о порохе, сопляк!? Долбаный, мелкий мусор! Я тебе покажу! Я тебе сейчас устрою такой урок, от которого у тебя все зубы и волосы во всех местах повыскакивают! Ты будешь молить меня о смерти, отброс!» — яростно чиркнув что-то на последнем листке, Занзас вскочил с кресла и вылетел за дверь. — Что это? — в шоке произнес Леви читая подпись на всех документах. Размашистым почерком на них было написано: «Сдохни, мусор, сдохни!»