Пепел со сковородки

Его объятия не вызывали никаких особых эмоций. Касания вечно холодных пальцев тоже не особо будоражили. Это было обычным, повседневным делом, действием, которое Деймос привык совершать из раза в раз, не задумываясь. Как это началось он плохо помнит. Может, когда-то после особо тяжелого ранения и многочасовой операции, когда Док прижал его к себе как ребенка, еще сонного от наркоза, утыкая забинтованную голову в неизменно темный халат и бормоча что-то про то, что Деймос хорошо справился. А, может, тогда, когда дезертир молча присоединился к завтраку, тихой тенью почти невесомо садясь рядом. А, может, все стало учащаться с того самого раза, когда Деймосу нужно было выплакаться. Простого, честного, мужского разреветься во весь голос и завыть во все горло. Наболело. Док тогда, как назло, понимающе погладил его по спине и успокоил, как трудного травмированного подростка, просто прижавшись и выслушав. Неприятно. Или, может, когда Деймос поймал себя на мысли, что поднимать руки, давая Доку удобно обхватить себя, дошло до автоматизма. Может, когда тихое дыхание от прижатой к шее щеки перестало щекотать. А может и не так все было. Он плохо помнит. А, собственно, какая разница? Вечно холодные пальцы смыкаются в замке на чужой пояснице. Док выше на добрые полголовы, и Деймос привычно утыкается щекой в худую грудину, вжимаясь всем остальным телом, без проблем повторяя чужие изгибы. Док кладет одну руку ему на плече, а второй приобнимает за бок, окончательно спутывая их в клубок. Со стороны это выглядит, будто связист ищет утешения в руках направляющего, как орленок жмется к орлице-матери, испугавшись высоты собственного гнезда. Нет, не так. Они выглядят как мелкие зверьки, жмущиеся друг к другу в попытке согреться среди промозглой зимы. Какая-то грустная картина. Что это вообще такое? Попытка в симбиоз? Попытка обмануть свой мозг и получить желаемый окситоцин простым, заученным, физическим действием? Но разве так должны работать социальные взаимодействия? А разве так они и не работают? А альтернативы особо и нет. Это стало рутиной. Обниматься вот так просто, без повода, как вместо рукопожатия. Деймос не был уверен, что хоть кто-то из них вкладывает в это тайный смысл, и, если честно, был этому даже рад. Так удивительно — близость, не переступающая границы рабочих отношений. Никакой романтики. Простой физический контакт по негласной, не произносимой вслух договоренности. Наверное, 2BDamned ценит это качество в Деймосе, как в подчиненном. Умение не переступать черту и не усложнять им обоим жизнь. А ему еще и работу. Деймос в такие моменты даже не уверен, что Док живой — он замирает, дыхания почти не слышно, и будто находясь в анабиозе, совсем не греет. Иногда связиста посещают мысли, что они оба ищут друг в друге какое-то малейшее утешение и банальное физическое тепло, но не находят. Хотя, может, на моральном уровне это хоть как-то да работает. Они оба от природы холодные. Ему бы найти кого-то потеплее. Роднее. Дверь в комнату Деймоса скрипит, когда Док привычно заходит без предупреждения. Связист уже готов — откладывает посторонние предметы с колен, снимает кепку с наушниками, которые привык носить и в помещении. Док подходит ближе и садиться поперек чужих бедер, сворачиваясь калачиком, и Деймос привычно обхватывает его двумя руками, стараясь не ерзать от щекочущих шею волос. — Тебе удобно? — Полагаю. И оба знают, что не о позе речь. И оба молчат, понимая, что проговаривать дальнейшие мысли вслух нет никакого смысла. Они у них абсолютно одинаковые. «Лучше как-то не становится». А может, бред это все, и объятия с постоянным физическим контактом ничего не спасают. Но ведь Деймос сам не раз читал, да и Док не дурак, чтобы верить во всякий бред. Может, проблема только в нем? В них обоих. Что-то определенно не так. «По крайней мере, хуже это не делает». Деймос привычно поднимает руки вверх, чтобы Доку было удобнее устроиться и обвить его корпус своими. Док безразлично прижимается щекой к чужой груди, глядя куда-то сквозь стены. Он не тут. Он где-то далеко, в адски жарком месте, а не в еле-теплых объятиях Деймоса. Стука сердца под ухом почти не слышно. — Ты холодный. — серо говорит Деймос, укладывая подбородок на чужой макушке. — Ты не теплее. — отвечают ему так же бесстрастно, немного крепче сжимая руки, сведенные за спиной, в замок. — Ты не думал, что тебе пора завести себе грелку? Я имею ввиду, настоящую. — Деймос накрутил длинную прядь с чужого затылка себе на палец. Он знает, что Док почти не восприимчив к холоду. Ему чего-то другого не хватает. — Думал. Да только где тут такую сыскать. Деймосу нравился запах ополаскивателя, которым Док стирает свои вещи. Он использовал это как оправдание, чтобы на дольше оставаться прижатым к свежевыстиранной футболке, надетой на голое тело. Док говорил, что провонявшие куревом футболки Деймоса напоминают ему о жизни в шумном городе. Опять какое-то обреченное, полумертвое молчание между еле-теплыми телами. Но она слишком привычна, чтобы напрягать. Как-то все слишком серо. — У тебя есть любимый цвет? — спрашивает за завтраком Деймос, ковыряясь вилкой в яичнице. — Красный. — М. Круто. Поэтому очки такие выбрал? — Может и так. — спустя паузу выдает Док, отпивая чай из кружки, — А у тебя? — А у меня нету. Серый цветом предпочитаю не считать. — Не скучно тебе? Я думал, у каждого есть любимый цвет. — Я привык. Да и разве в этой дыре найдешь что-то кроме одноцветных развалин и трупов. Повезло тебе с красным. Но однажды рутина прервала свой ржавеющий ход. Деймос удивленно отлип от монитора, когда в холодное серое здание, именуемое базой, ступила новая пара тяжелых черных берц. Док притащил нового работника. — Это Хенк, он подходит нам по всем параметрам, так что теперь он с нами. — объявил Док, выплывая из-за массивного корпуса и становясь с ним рядом. — Он тоже кодер? — Нет. — Ээ, врач? — Взгляд Деймоса сразу будто зацепился за что-то на теле рослого наемника, но он не смог понять, за что. Ему показалось, что у Хенка с Доком есть что-то общее. — Нет. — А что он делает? — У него много своих применений. — сверкнул глазами Док и на этом закончил свое объявление. Он развернулся и бесшумно направился в сторону рабочего кабинета. Новоприбывший наемник так же тихо засеменил за куратором. Деймос не думал, что в таких берцах возможно передвигаться не издавая звуков. И вот тогда все изменилось вновь, но в обратную сторону. Обнимая Дока утром, облокачиваясь о его спину днем, и сплетаясь в привычный комок вечером Деймос все чаще чувствовал что-то другое. Будто даже эта простая, физическая разрядка стала ему недоступна. Он почти обиделся, когда однажды вошедший не вовремя в комнату Хенк прервал их. Док отлип от Деймоса слишком быстро, переключая свое внимание на нового подопечного, и Деймосу стало почти обидно. Будто от него оторвали кусочек. Не больно, но гаденькое чувство вот-вот поползет по затылку. Может, оно и к лучшему. Все равно эта схема не работала так, как надо. Деймос обычно не внимателен к мелочам. Но он готов поклясться, что со временем лицо Дока преобразилось. Помолодело даже. Он стал меньше хмуриться, и, черт возьми, стал иногда улыбаться. Деймос не мог понять природу чувств, что ворочались у него в кишках когда он думал об этом. Что-то поменялось. К лучшему. Не у него. Все этот Хенк. Как это его еще с базы не вышвырнули. Нет, Деймос все еще ценный, и, до недавнего времени, единственный сотрудник, Док бы не стал… Но зачем тогда ему притащили замену? Стоп. А на что, собственно, Деймос злится? Это изначально было проигрышным делом. Никто никому ничего не обязан. — На Хенка тоже приготовь. — бросает Док вскользь, приобнимая связиста со спины и укладывая голову тому на плечо. Масло на сковородке стрельнуло. — А он что, сам не может? — Мы теперь тут втроем живем, будет не честно. — Яиц больше не осталось. — фыркает Деймос, двигая шкварчащий завтрак лопаткой. — Ладно. Я тогда ему свою порцию отдам. — говорит 2BDamned и уходит, отпускает Деймоса. Масло со сковородки стрельнуло еще раз и попало на руку связиста. Но тот даже не дернулся. — Вот как… — полушепот самому себе. Хенка ценят на совершенно другом уровне. Очевидно, что между ними что-то родилось. Заискрило, засветилось, вспыхнуло. Это потому, что Хенк беспрекословно выполняет все приказы? Но Деймос тоже не бунтарь. Может, он банально теплее? Почему отношение к нему другое? В чем дело? Каким-то образом он подошел Доку намного лучше. Деймос сжимает и разжимает кулаки, отслеживая по трекеру красный мигающий жучок. Напряженное дыхание Дока, смотрящего в тот же монитор с замиранием сердца наталкивает на мысли о небезразличии к какому-то наемнику самого расчетливого хакера и самого светлого ума Невады. Такое непрактичное чувство. Честно говоря, Деймос наверно даже рад, что тот нашел себе грелку. Наверно. Вот бы и ему прямиком из ада вылез кто-то, способный согреть его озябшие пальцы и промерзлую душу. — Мы с Хенком в патруль, задания в сводке. — коротко бросил Док сидящему в гостиной Деймосу, пока искал свою куртку. — Мгм. Удачи. Деймос привычно перевел взгляд довести силуэт куратора до двери, и, дьявол, лучше бы он этого не делал. У самого выхода его ждал этот зверь. Наклонившись, Хенк нежно притянул Дока к себе и тот хохотнул, цепляясь за огромного наемника в ответ, но совсем не так, как за Деймоса. Ласково и чувственно, зарываясь в шрамированную шею, медленно меняя положение рук не разрывая контакта, просто пробуя все участки широкой спины на ощупь. Совсем не закостенело и не отчаянно. Что-то глубоко в груди подло треснуло. Тц. Вот же. И это стало новой закономерностью. Обращать внимание не на него. Вставая поутру Док первым делом идет проведывать Хенка, несет ему чай, газету, что-то сладкое. Деймос молча сидит на кухне в одиночестве, соскребая вилкой со сковородки сгоревшую яичницу. Из комнаты на кухню они возвращаются вдвоем, и даже слепой видит этот взгляд, который они делят друг с другом. Между ними любовь. А у Деймоса пепел со сковородки.