Если всё же странствовать тебе придётся по холмам лесистым, остерегайся краёв, кои полями полнятся да где жарища вечная стоит. Коль услышишь птичьи трели из кустов, означают они, что ты проходишь у угодий копьехвостов и вскоре кормом им станешь. — Расхожая мудрость среди жителей центрального Мителя. То, что ошибочно названо копьехвостами, братьями нашими меньшими, селянами, есть не что иное, как проявление велларийского террора! Существа же эти описаны были ещё в справочнике «Загадочный Визулий», работе вахинских зоологов, кою нам чудом удалось выудить из сожженных велларийских архивов. Spitz Dracke (см.) был описан как сугубо стайное животное. Родина его вовсе не Мистериум, а Визулий. Да-да, это очередной реликт, инвазивный вид. Поэтому он так пагубен для нашей фауны! Эти рептилии любят жару — их основной час охоты. Малые драконы загоняют жертву, убивая ту копьевидными отростками, коими их наделила природа на кончиках хвостов. На своей родной планете данных животных разводили и выпасали высшие драконы у своих городов-гнёзд. Однако, не сохранилось данных о том, как можно обуздать этих тварей. И всё благодаря велларийцам, кои Визулий и оккупировали! Скажу я вам, если бы Лунная Империя Ромулуса Кельтина не спровоцировала быстропротекающую детонацию планеты драконов, то многих из нынешних «монстров» бродящих по Мистериуму могло бы и не быть! Всё потому, что как только на небе засиял Визулий, наши маги тут же стали открывать тысячи аварийных порталов на гибнущей планете, показывая высшую добродетель мистерианской души. А вели аварийные порталы невесть куда! И в итоге мы имеем десятки чужеродных драконидов, которые оказались в новой для себя среде, кою тут же принялись разрушать. По моим сводкам за последние пару десятилетий, пока наши воины храбро добивали остатки Велларийской Империи, более тридцати процентов видового разнообразия центрального Мителя было уничтожено одними только копьехвостами! Катастрофа, спровоцированная велларийцами! — Отрывок «Трагедия Начала Календаря» т.3 за авторством бургграфа Вайтона ле Пента. Издано в 1 эре 68'ом году.
Лирия могла начать причитать о безбожном колдунстве, извергаться оскорблениями, взмолиться Эллуне, в конце-то концов! Но руне, сияющей метке на её запястье, вряд ли было бы до этого дело. Сколько девушка ту не царапала — проклятый знак только глубже впивался в серую кожу. Как она могла быть такой легкомысленной, чтобы пойти за тем стариком? Девушка не помнила себя дурочкой, идущей на поводу мистерианцев. Разве что… «Разве что этот зачарователь предложил мне нечто особенное, — подумала Лирия, нырнув за пазуху к кристаллу, — но что? Сияние фамильной реликвии чарует, но мне абсолютно непонятно. Дешёвая уловка желтокожего!». Не найдя в себе виновника, велларийка принялась сверлить взглядом спутников: если бы этот громила-наёмник не решился прокатить старика на своём коне, едва ли зачарователь встретился бы с ней… Впрочем, из слов солтыса, в деревне зачарователь был только с ней, куда же пропали остальные? Лирия покачала головой — эти хитросплетения стали уж слишком запутанными для бывшей аристократки. Наверняка она знала лишь то, что отныне вынуждена таскаться с этими двумя. Над побережьем собирался вечер. Меж рощами спутники всё чаще шли по низким берегам, выдающимся в открытое море, где, среди камней и выброшенных штормами водорослей, виднелись следы доселе прошедшей по тракту колонны. Лирия была вынуждена то беречь обувь от проступившей на большак воды, то продираться через заросли мясистых кустарников на береговых наносах. «Наша родина так не похожа на Мистериум! — вспоминала она слова брата. — Деревья со скрюченными белыми столбами и ветки, похожие на копья. Пустыни, где каждая синяя песчинка острее ножа. Равнины, где на многие мили разбросаны лишь скалы, заточенные ветрами! И это небо, сестрёнка, на нём не бывает солнца! Лишь тьма и огромный диск Святой Луны». Девушку на секунду охватила злоба. Она вспомнила своего брата. Он был так взбудоражен визитом на Велларию в детстве, но, возмужав, предал идеи пути истинного велларийца! «Тогда должна была поехать я», — Лирия всегда была усерднее старшего брата. Но теперь у неё не хватит кваллий даже на телепортацию до иного города, что уж говорить о планете. Она прошлась пятерней по испарине на лбу. Привычный холодный бриз так и не разогнал нависшую над Хайгрионом жару! От этого троица двигалась ещё медленнее, толком не понимая куда они идут. После того, как велларийка вновь очнулась на руне, она помнила ужас и недоумение в глазах мистерианца и землянина. Хуже того, они даже не знали, что происходит! Нужна была зацепка, тонкая нить, за которую Лирия вытянет ответы… и разумеется избавится от гадкой метки! — Слышишь, бродяга дальнего следования, ты сам-то знаешь куда мы идём? — тем временем Себастьян продолжал доставать Милларда одним и тем же вопросом. Землянин ответил: — В Беломорье. — Эт и слепню ясно! — сплюнул вор. — Думаешь зачарователь выпрыгнет на нас оттуда, как паяц из-за кулис? Чаго мы в той дыре вообще ищем? — Местную военную ставку. Кодексом магических законов Империи установлено: при проклятии обращаться в ближайшую инстанцию — дальше перевод в Пятую Академию. Лирия закатила глаза от очередной балабольщины. — На опыты? — спросила она. — На исцеление. Себастьян прыснул: — А чё с теми стрижами? Думаешь, так просто оставят нас? — Сомневаюсь, что местный сотник один из них, — ответил землянин. — Но если да, ему же хуже. — Друже, ты не думал, что не всем по душе твоя идея? — южанин маякнул Лирии. Очевидно, факт магической связи с Джоном придал Себастьяну смелости: — Нас здеся трое, и ты не главный! — Да? — землянин обернулся и посмотрел прямиком в глаза парню. Скитлеру на такое ответить было нечего. Лирия вступилась: — Он предложил хоть какой-то план! Путей у нас немного! — встала она на сторону Джона. — Но я не намерена во всём слушать наймита. Миллард вздохнул: — Я не наёмник.***
На горизонте засияла проступившая кромка Магнуса. Алый гигант мигом придал морю кровавый оттенок — предвестие ночи. Серпы заходящих дневных лун были скрыты туманами. Неожиданно Лирия остановилась. Посмотрела на обочину, в заросли высокой травы. Оттуда сразу же поднялась в воздух стая чаек. Девушка вздохнула: она последние полчаса ощущала чье-то присутствие, на больших дорогах встречаются разные причуды. «Эллуна следит за заблудшими детьми», — успокоила она себя, пригладив лазурный кристалл. Велларийка поспешила нагнать спутников. Когда начало темнеть и они почти добрались до Беломорской косы, где верхушки холмов размывались в тумане, Лирия стала обгонять запыхавшихся мужчин. Дорога вновь завела их в лесную рощу, там-то Миллард и заявил: — Деома восходит, — словно спутники без него не могли разглядеть поднимающийся на небе ночной спутник Мистериума. — Скоро станет совсем темно. Привал. К последнему она отнеслась не без скепсиса. Меньше всего аристократке хотелось задерживаться с мечником, не расстающимся со своим шлемом, и Себастьяном, который, как заметила Лирия, никогда не смотрел собеседникам в глаза. Но делать было нечего! Немного поспорив, скованные проклятьем путники облюбовали голую поляну прямо у большака, на пороге осинового леса. Миллард снял с ремешка свою торбу: его вещмешок был в три раза больше скромной сумочки Лирии. Под ноги землянину оттуда высыпалось походное снаряжение. — Эйе, ты часом не в Исталеб дорогу держишь? — ухмыльнулся южанин. — На кой столько поклажи? Джон поглядел на него, как на дурака: — Только я подготовлен к странствиям, — голословно заявил он, — эта, — указал он на велларийку, — со своим мешочком как на прогулку вышла. А ты с собой вовсе ничего не носишь. Значит ходил с отрядом. — Ага, — зевнул плут, — и вещички мои остались там, шибче не вспоминать. Я был с ними… — Вынуждено, — тут же исправился Себастьян, заметив хмурый взгляд собеседника. — Был с ними вынуждено! — У моря холодно. Разложи костёр, — проигнорировал его Миллард. Землянин достал из вещмешка верёвку: — Соберу растопку. «А вот этого допустить нельзя!». — Любезно с твоей стороны, варвар, — сказала Лирия. — Но хворост соберу я. Вашу компанию надо смаковать понемногу, как вино. Пойду сделаю от вас перерыв, пока мне не вскружило голову. Джон не стал причитать. Велларийка отправилась в рощу: ночь была ей по нраву, как и всякому выходцу народа Луны. Но в других обстоятельствах аристократка никогда не взяла бы на себя чужую работу, она боялась худшего — расправы. Что если одному из её «спутников» придет в голову избавиться от остальных, дабы избежать действия сковывающей руны? Девушка закатала рукав. Метка никуда не делась — многоугольник цвета пламени. Обычно мистерианские руны использовали куда более сложные фигуры, но руна на её запястье была до жути простой, инородной. Один только взгляд на ту холодил спину. Лирия собрала кучку сухих папоротников, а затем полезла вверх по склону, ближе к свету ночного спутника, попутно набирая в охапку ветки и прочий сушняк. Она была рада, вернувшись, обнаружить спутников не режущих друг друга. Землянин выкопал мелкую ямку в дёрне и сложил туда растопку. — Брось это, дикарь, — велела ему аристократка, завидев в руках Джона кремень с трутнем. Вместо этого она воззвала к душе. Всего пару щелчков пальцами и, благодаря лунной энергии, у них вышло раздуть небольшое яркое пламя, которое почти не давало дыма. — Теперь во всём появляется хоть какой-то смысл, — пробормотала девушка. — Ты о чём? — спросил землянин. — Теперь у меня есть жизненная цель, окромя бездумного хождения по дорогам. — Так уж она важна? — Моя прошлая лежит неподалёку от села руинами и пеплом из-за тупоголовой черни. Так что, убрать неведомое проклятье в виде сияющей метки, довольно важно для меня, да! И не делай вида, что тебе не хочется поскорее избавиться от моей компании. — Я этого не скрывал, — пожал плечами Джон. — Всему своё время. А если бы старик тебя не встретил? Что тогда? — Ну… Лирия задумалась. — Не будь все велларийцы в поселении убиты, я бы влилась к ним. Постаралась вернуться бы к своей старой жизни, — лгала она себе. — Меня, знаешь ли, варвар, многому научили учителя в столице! Я точно бы пригодилась поселению. Наверное. «В каком-то роде это внезапное событие, — посмотрела аристократка на своё запястье, — дало мне надежду на… На что-либо вообще, кроме возвращения к моим опекунам-крестьянам». Она прошлась по цепочке подвески, пригладила грань кристалла. — А ты, наёмник? Как насчёт тебя? — спросила девушка. — Чего ты там бормочешь? Сними уже это ведро с себя! Ты в нём всю жизнь что ли ходишь, как Уэлстауэрский пленник?! Землянин приподнял клапвизор: — Я тебе не наёмник, говорю. И не безумец. Шлем ношу только когда не уверен в намереньях своих спутников. — В таком случае, мне его стоит носить в первую очередь! Но, всё-таки, куда ты скакал? — Я прибыл из Заландских земель и держал путь в Иллариот. — В столицу? В жизни не поверю, чтобы у обладающего лошадью и такими доспехами не было средств просто телепортироваться из Лариона в метрополию. Чем ты вообще занимаешься? Джон не ответил. — Понятно, — отмахнулась велларийка. — Не особо и хотелось знать о твоих кровожадных делишках, варвар. Миллард завернулся в дорожную попону, закрыв ею доспех, вытянул длинные ноги и откинулся назад. Себастьян уже давно дремал под раскидистыми ветвями платана. Лирия гадала: спит ли вор или только нарочно закрыл глаза, дабы нанести свой удар позже. «Я этой ночью точно не засну», — решила для себя девушка.***
Ночное небо Альтеи было таким, каким читатель вовсе не привык его видеть. Вместо мириад звёзд привычных вам, небо Мистериума было черно, как саван мертвеца. Однако окажись читатель там вживую, ночь бы показалась ему столь же чарующей! И всё благодаря Магнусу — огромному туманному гиганту, чей диск занимал весомую часть ночного небосвода. Луна Деома была его спутницей, королевой ночи. Где явится Магнус с вечера, явится и Деома. Порой, когда луны выстраивались особым образом, ночью Магнус начинал сиять. Алые ночи — так их прозвали. В древности красного гиганта страшились, а в алые ночи запирали двери. Кто знает, может именно потому наши предки низвели звёздного гиганта до грешного брата Арканы. Даровали ему воистину божественный лик. И это всего лишь Мистериум! А ведь на каждой из восьми планет был свой невероятный вид на звёздные пространства Альтеи…