Быть... Императрицей?

Император был на третьей неделе ухаживания, его время на исходе. И в данный момент он пил чай с принцем. Достаточно просто. Император достал корзинку и поставил её на стол. И случилось немыслимое. Император служил принцу. Император протянул принцу, казалось бы, простую миску куриного бульона и клецек. Он умело налил чай в чашку и поставил её рядом с принцем. Это был простой жест, но скрытое послание не ускользнуло ни от кого в комнате. "Я готов служить тебе любым возможным способом". Для императора низвести себя до роли слуги было молчаливым великим жестом. Даже слуги, которые стояли рядом на всякий случай, молча наблюдали за этой сценой в благоговейном страхе. Это был мирный знак преданности. Это было мило. Просто. Внимательный. И это после всех тех жестов, которые получил принц. Это было то, что действительно тронуло его. Совсем чуть-чуть. Помогло то, что император, казалось, сегодня был одет просто, в простые ботинки, черные брюки и свободную рубашку, открывающую мириады боевых шрамов. Рукава были подвернуты наполовину, обнажая шрамы на его руках. Как ни странно, это его устраивало. "Ешь", - сказал император к концу своих приготовлений. Что заставило его рыцаря поперхнуться от неловкости. Хенсон молился Богам, чтобы его Величество не испортил все из-за своей невоспитанной манеры выражаться. К счастью, принц просто спокойно кивнул. Заметная розовая пудра на его щеках. И они молча приступили к еде. И когда принц откусил первый кусочек, он выглядел так, словно только что встретил Бога. "ЭТО ТАК ВКУСНО!" - Воскликнул принц, теряя всякое притворное самообладание, которое было у него всего несколько минут назад. И впервые принц искренне улыбнулся императору, который бездумно кивнул. У Хенсона, должно быть, галлюцинации. Император ... покраснел? И НА САМОМ ДЕЛЕ УЛЫБАЕТСЯ?! Хенсон был так близок к тому, чтобы возвысить Солхву до уровня Богини. "Итак, где ты это взял?" - Спросил принц, с удовольствием доедая свою порцию. "Я приготовил это", - кротко сказал император. Это было странно. Император не беспокоил Докча в течение трех дней. Обычно мужчина бесцельно следовал за ним, если он не планировал ещё один из своих странных жестов любви или что бы это ни было. Прошло уже около трех недель, а Докчя действительно не знал, что чувствовать к императору. Он просто находил его странным и не таким страшным, как ему показалось сначала. Положа руку на сердце, он был готов пожать руку императору, если тот хотя бы даст его матери порезаться бумагой. И во время "переговоров" он был уверен, что просто отвергнет императора. Или, может быть, вышвырнуть его вон в тот же миг. Но, как ни странно, он не смог. Ему хотелось впнуть очень большого, очень молчаливого, очень жестокого но не так уж и плохого императора улицу. Он либо следил за Докча глазами, либо физически следовал за ним, когда у императора было время. И благодаря этому его надоедливому хобби они начали по-настоящему проводить время вместе. Ю Джунхёк не был страшным. Неправильно, он ВСЁ ещё был пугающим, но не таким, как раньше. Это было всё мнение Докчи о нём до сих пор. Император был одет просто, ему подали его любимое блюдо с земли. Пельмени были Пельменями Мурим, он даже не знал, что их здесь готовят?! Как он прожил двадцать восемь лет своей перевоплощенной жизни, не зная, что МОЖНО приготовить клецки мурим из ингредиентов этого мира?! Не говоря уже о том, что это было хорошо. Так хорошо. Уровень хорошего, отмеченный звездой Мишлен. Даже когда он ел на земле, всё было не так вкусно. Благослови любого человека, который сказал императору сегодня вести себя нормально. "Итак, где ты это взял?" - Спросил принц, практически облизывая миску в этот момент. "Я приготовил это". Кротко сказал император, доедая свою порцию, к которой едва притронулся, поскольку император предпочел просто наблюдать, как ест принц. "Ты—что?" Принц, должно быть, ослышался императора. "Я приготовил это". - повторил император. Он взял пустую миску Докчи, поменял её со своей порцией и просто пододвинул её к принцу. "Ты, сделал это?!" "Да". Докчя повернулся к сеульским рыцарям, которые подтвердили, что да, он сделал это. "Ты умеешь готовить?! Ты?!" На лице принца всё ещё читалось недоверие. "Да". Император хмыкнул, слегка раздраженный тем, что повторяется. "Ешь", - добавил император. И принц с радостью так и сделал. И мимолетная мысль, наконец, промелькнула в голове Докчи. Может быть, было бы нормально выйти замуж за императора, если бы он готовил для него каждый день. Когда Хивон добралась до храма Шакьямуни, она запыхалась. Она была слишком взволнована новостью, чтобы даже сказать что-то связное, так как, когда она обнаружила двух влюбленных, бездельничающих вокруг, она едва могла подобрать связные слова. "Успокойся, в чем дело?" Спокойно сказала Суён, отправляя конфету в рот, и легла на колени Жрицы. "Докья —Император— СВИДАНИЕ И ТОМУ ПОДОБНОЕ — они были в порядке и —" Это едва ли имело какой-то смысл. "Хивон-сси, сначала сядь, а потом скажи нам, что ты хочешь сказать", - сказала Сана, указывая на плюшевое сиденье напротив влюблённых. "ДОКЬЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МОЖЕТ ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА ИМПЕРАТОРА!" И двое, кто знал пророчество, пассивно кивнули, ничуть не удивившись.В конце концов, это была судьба. "У них было свидание, и ИМПЕРАТОР ГОТОВИЛ ДЛЯ ДОКЧИ! И, по-видимому, это было ХОРОШО! Теперь они все улыбаются друг другу! Это так странно!" Хивон прохрипела то, что она сказала, на одном дыхании. Это был больший прогресс, чем они ожидали. Даже с помощью судьбы.Невежественный император не мог додуматься до такого плана. "И теперь они ходят! Вместе! КАЖДЫЙ ДЕНЬ." Это звучало как преувеличение, но это было лучшее развитие событий, которое у них было за последние три недели. И они постоянно проводили время вместе в течение добрых трех дней. Было странно видеть , как они плавно... Работают? Как будто они знали друг друга всю свою жизнь. Это был такой неожиданный поворот событий, что королева даже не могла пожаловаться. Она действительно думала, что победила. Но потом влюбленные кое-что вспомнили. "О, нет", - сказал Сана, глядя на Суён, которая затем тоже вспомнила. Услуга. Ну и дерьмо. Они могли на самом деле испортить что-нибудь хорошее.