Всё решают гены

- Нет, послушайте, - просит женщина, прижимая ближе к себе маленькую девочку десяти лет и закрывая её от пришедших инспекторов, - прошу, не забирайте, она ещё маленькая… она… она никогда… - Миссис Джо, срок истёк, - ровно произносит инспектор, соединяя руки вместе, - таков был уговор. - Но ведь она ещё дитя! У неё даже хвоста нет, ничего нет! - отчаянно кричит женщина, всхлипывая, - пожалуйста, я молю вас. Умоляю. - Она должна уехать, - мужчина непреклонен. - У неё никого там нет! Никого! Она погибнет! - Такова её судьба. - Нет! - женщина ближе прижимает дочь, - прошу, не надо! Она погибнет… она не выживет. Что же вы за изверги такие! - Забирайте, - терпение и время вышло, мужчина приказывает, кивая помощником. - Нет!! - девочка громко кричит, ближе прижимаясь к матери, хватая маленькими ручками с когтями за подол её домашнего платья и брыкается, не даваясь никому в руки. - Умоляю вас! Оставьте её! Оставьте! Прошу! - Ей не место среди нас. - Мама!! - девочку всё-таки отрывают от матери после долгой борьбы, - нет! Мама! Мамочка! - слёзы на её щеках катятся без остановки, мужчины крепко её держат, не позволяя вернуться в родные объятия, защищающие от этого мира. - Нет!! - женщина падает на колени, прижимая руки к груди, - нет… - Силь! - юноша семнадцати лет выбегает из комнаты, не выдержав криков и ослушавшись приказа матери, - подождите! Подождите! Силь! - Стой, парень, - мужчины, гораздо выше и сильнее, перехватывают его, не пуская к сестре. - Братик! Брат! - Силь тянет руки к родным, дёргается и пытается вывернуться из рук, не понимая ещё, что это бесполезно. - Позвольте мне поехать! - женщина вновь вскакивает на ноги, порываясь подбежать к дочери сквозь руки, но и её перехватывают поперёк торса, задерживая. - Приказ пришёл только на неё. Мы и так затянули, через месяц её приказали убить, если она останется здесь. - Нет! Только не это! - Вы знаете о правилах, миссис Джо. Возьмите себя, наконец, в руки! - прикрикивает на неё мужчина, - она отправится в поселение, на этом всё. - Я поеду с ней! - юноша вскрикивает, останавливая инспекторов. - Джуни, нет, - женщина обнимает сына за плечи. - Я поеду! Она моя сестра! - Ты в курсе, что твоя сестра потенциальное оружие, и ей не место среди нас? - мужчина садится перед ним на корточки, - и ты хочешь отправиться с ней туда, где каждый метр кишит опасностью? - Я не боюсь!! - Джун… - Мама, не плач, - мотает головой Джун, - разрешите только, и мы уедем на утро, - мужчина усмехается. - Юнец, ты не знаешь, куда едешь. Ещё и условия… - Отпустите девочку, - разносится женский голос позади инспектора, - быстро, - требование медленно исполняют, хмурясь и без слов кидая красноречивые взгляды на женщину, - собирайте вещи. На утро вас будет ждать машина. - Вы… - До утра, - женщина разворачивается и выходит из дома, считая разговор оконченным. - Сэр? - отряд в расстерянности ожидает приказа главного инспектора, держа девочку всё ещё подле себя. - До утра, - кивает мужчина, вставая на ноги и выходя. - Мамочка! - Силь вырывается из рук мужчин, быстро проскальзывая между ними и крепко обнимая маму. - Девочка моя, - женщина не сдерживает слёз, не пытается казаться сильнее, чем есть на самом деле, - Джун, - она притягивает к себе сына, целуя обоих детей в макушки, помня, что на утро лишится обоих навсегда. Ножом по сердцу матери режут без сочувствия. И никто никогда не заступится за неё, не перед её детьми. Она останется одна в этой пустующей квартире, и не будет знать никакого покоя. Но пока у неё не забрали самое ценное, что есть в её жизни, она проведёт каждую секунду с ними, тихо плача и прижимая их к себе. *** Pov. Намджун Как же громко кричала моя мама в тот злополучный вечер, когда между нашей семьёй выросла вечная непреступная стена. В чём дело, спросите вы? Почему детей отбирают у матери? А я расскажу вам. Всё дело в генах, весь секрет в них, в нас самих. Меня вот зовут Намджун, и я причислен к гену «Н», я Химас, как между собой мы распределяем друг друга. И я вполне обычный человек, без каких-либо особенностей, как и моя мать. Только вот с сестрой случилось несчастье. Наш отец заразился и тяжело болел несколько лет, ему не пророчили долгого будущего, года два-три максимум. И пока я рос, ходил в детский сад и младшую школу, ему становилось всё хуже и хуже. Но в один прекрасный день, самый лучший в моей жизни, случилось чудо: его показатели резко улучшились, он пошёл на поправку, излечился полностью спустя время. И мы смогли вновь быть обычной семьёй. Тогда родилась моя маленькая сестрёнка Силь, очень маленькая для младенца, но полностью здоровая. Это был мой второй лучший день в жизни. А через месяц… сказка превратилась в кошмар. Каждому ребёнку по истечению месяца жизни делают тест, выявляют гены. И моя сестра родилась с геном «А». Тогда всё вновь стало ухудшаться. Дело в том, что людей с геном «А» считают опасным оружием, дикими, необузданными животными, в которых инстинкты берут вверх над разумом, сводя их потребности только к продолжению рода, еде и убийствам. Такие люди медленно сходили с ума, как нам говорили, и поэтому правительство решило обезопасить "здоровых" людей от них и отправить, добровольно или насильно, в поселение за три десятка километров от города, огороженное высоковольтным напряжением. Только коснешься этих проводов ограждения, они прожгут кожу до мяса, а при сильном ударе людей ждёт смерть. Так правильство обезопасило нас всех. Только вот не учли того факта, что игра с генами подобна лотерее: в каждой семье, с какой бы ни были они чистотой крови, может родиться ребёнок с геном «А». И тогда детей забирали от матерей, из семьи и отправляли в это поселение. И лишь единицам было позволено оставить ребёнка до десяти лет, пока они походят на обычных людей, за исключением костлявого чёрного хвоста с пикой на конце, конечно же. Моя сестра не имела хвоста, Силь никак не отличалась от обычных людей. Но ген… всё этот чёртов ген. И хорошо, когда на той стороне ограждения у тебя есть знакомые, родственники, те, кто могут приютить твоего ребёнка. Но если нет он останется один, а ты последуешь за ним. И снова исключение: моя мама работает в лаборатории, работает над лекарствами, и её никто не собирался отпускать. Поэтому Силь разрешили остаться до десяти лет у нас, поэтому Силь могла остаться одна на той стороне. Но я вызвался ехать с ней. Да, я загубил свою жизнь, своё будущее, ведь оттуда никто никогда не возвращался. Мне пророчили великую карьеру учёного, научного деятеля, фармацевта. Но я выбрал семью, выбрал сестру. И не пожалел. Мы очень тяжело прощались с мамой, было пролито так много слёз, что на утро не осталось ни влаги, ни сил на плач. Мы прощались у нашего дома, прежде чем сесть в грузовик. Моя сестра боялась, я боялся сильнее. Я так громко заявлял, что не боюсь, и лишь прикрывался. Мне было очень страшно ехать, ведь я был обычным человеком, без способностей, дополнительной выносливости или силы. Я просто ехал с ней, держа её за руку, обнимая и грея в своих объятиях. Нас встретили главные поселения Алиенсов, так их называли у нас, встретили радушно. Это были двое, мужчина и женщина, оба красивые и изящные, со стройными телами, короткими волосами и мощными хвостами. Я сглотнул, я струхнул. И они это увидели, почуяли, я уверен. Грузовик уехал, заработало напряжение, захлопнулась дверь. Я крепко держал сестру. Моя жизнь бежала перед моими глазами, я готовился, что в любой момент на нас нападут и разорвут. Как же я ошибался… что ж, у страха глаза велики сюда прекрасно подходит. Нас встретили радушно, с улыбками, крепко взяли за руки и сказали: «ничего не бойтесь, теперь вы в семье, теперь вы в безопасности». Нас привели в поселение и всё, чему нас учили в школе, что мы заучивали, оказалось ложным. Это были такие же люди, только с хвостами, они жили как мы, спали как мы, если как мы, воспитывали детей, как мы. Естественно, были конкретные различия, без них никуда. Но в остальном это были те же люди. Нас поселили к одной очень доброй паре, доброй и сильной. Они любили друг друга, и их любовь царила в небольшом доме, придавая уют. Вокруг нас тогда вился молодой парень, моего возраста, и всё не отходил, задавал вопросы, обнюхивал - я до чёртиков испугался тогда. «Джин, прекрати!» - крикнула на него наша приёмная мама. Так я и познакомился с будущем мужем моей сестры, который любил её, оберегал, никогда не давал в обиду из-за её недостатка в строении. Только мне не нашлось места в этом поселении, но ко мне привыкли, со временем. И я был счастлив за сестру, за них обоих. Но к сожалению, сказке вновь не удалось хорошо закончиться: моя сестра погибла при родах, успев родить двоих мальчиков, полностью здоровых и, кончено же, с геном «А». Так я остался в поселении навсегда, остался рядом с Джином и двумя маленькими крохами на наших руках, остался в двухэтажном домике из серого камня, глины и дерева. К сожалению, я не знаю, что случилось с матерью и жива ли она. И никогда уже не узнаю, так уж заведено. Надеюсь, она не покончила с собой и дожила до старости. Проживая с Алменсами, я всё больше осознавал: между нами нет разницы. Гены делают своё дело, влияют на строение, физиологию, на психику. Но в остальном мы были такими же. И почему-то Алиенсов боялись, а Предаторов, ещё один ген «Н», менявший людей, уважали, берегли, воспитывали в лучших условиях. Я не мог понять несправедливости. Не мог смириться. Но в поселении давно уже привыкли к такой жизни. И жили такой жизнью, находя новые занятия, продолжая род и радуясь каждому дню. У нас тоже были технологии, но мы редко изобретали что-то новое: нам не нужно было большего. Алиенсы жили в объединении с природой, осваивали земли далеко от ограждения, желая когда-нибудь найти землю только для них. И я тоже хотел, хотел и работал, чтобы этот час приблизить. Я вырос, но до сих пор не мог понять всей этой жизни, всех этих стереотипов общества. И когда узнавал историю, приходил в ужас. Благо к нашему рождению Предаторы и Алиенсы отказались от охот друг на друга, от войны, от убийств ради убийств, от ужасных обрядов и традиций, от трофеев и жажды мести. Отказались, позволив обществу разделить нас стеной. И… я считаю это правильным. Алиенсам хорошо на своей земле, даже несмотря на некоторые ущемления, они охотятся, обеспечивают себя. У нас нет убийств, преступлений, насилия. У нас есть правила, которые всё соблюдают. А что самое важное: мы все одна большая семья. Каждый человек заступится за другого, поможет, преодолеет с тобой трудности, даже если он тебе не родной. Я так привык к этому, что уже не представляю иной жизни за пределами напряжения. Как и мои племянники, которые тоже не теряли времени, росли и учились. Они не знают, какая жизнь за пределами напряжения, какая жизнь в городе и удивляются моим рассказам, иногда просто не понимая, как так можно жить. Я и сам не знаю, как я жил. Но порой перед сном мне хотелось помечтать об объединение нас всех, всех генов, всех людей. Ведь с особенностями можно ужиться, можно справиться вместе. Но я слишком взрослый, чтобы так оптимистично верить в лучшее. По крайней мере, это произойдёт не на моём веку. А пока я расскажу вам одну историю, которая приключилась с моими племянниками. Послушайте, думаю это будет занятно. И в конце ничего не говорите, просто подумайте, задайте вопросы, если они ещё останутся, но не перебевайте меня, почувствуйте нас. А пока вы готовитесь слушать, я начну свой рассказ… Конец pov.