***
Телефон Кисы был отключён. И это всё, о чём Вера могла размышлять, сидя напротив отчима за столом, скучающе перебирая вилкой свой ужин. — Макароны слиплись, какой ужас. Мужчина недовольно толкнул тарелку, так, что всё содержимое оказалось на белоснежной скатерти. — Твою ж, — рыкнул он, поднимаясь, чтобы прибраться. Вера вздохнула, привыкшая к подобным выходкам. Она подпёрла щёку рукой, постукивая пальцами рядом со своим смартфоном. Чем таким Кислов был занят, что даже отключил телефон? Конечно, она не сомневалась в нём, даже не смела думать, что сейчас он развлекается в компании какой-то другой девушки, особенно после его эмоционального признаний и тех трёх часов в лесу, когда они обсуждали свои чувства, заснув лишь под утро. Она, скорее, волновалась, что он может сорваться, и вернуться к траве. Она верила в его силу воли, и всё же, не могла перестать думать о том, что с ним могло что-то случиться. — Верунчик, ты чего нос повесила, девица? — отчим уже помыл тарелку, заваривая им чай. Порой, когда не принимал, Дима мог быть адекватным в общении с падчерицей. Он, конечно, был тем ещё козлом, создавая им больше проблем, чем мог решить, но в трезвом состоянии, мужчину было вполне реально терпеть. — Да так, ничего важного… Он поставил перед ней чашку с чаем, подвинув печенье. — Да ты не сердись на меня, дочка, — тихо, — я же не со зла накричал на тебя вчера, просто накипело, ещё мать твоя мозг пилит. Вера закатила глаза на такое откровение. — Можно подумать, у неё нет на это поводов. — Права ты, — соглашаясь, — я вам проблем доставил с этим браслетом, — он продемонстрировал электронный браслет, который держал его под строгим домашнем арестом на коротком поводке. — Не только с этим. — Слышь, ты давай-ка на меня все проблемы не сваливай, сами что ли без греха? — грозно, — скажи лучше, чего такая грустная сидишь? Коль парень обидел, так ты скажи, я ему головёшку то откручу. А, Верка? Может, скажешь то папке, с кем тебя мамка то видела? Каким бы Дима не был, он не лгал, говоря про защиту. Правда, защищать под электронным браслетом было не очень то и удобно, но она уверена, будь она в опасности, он бы нашёл выход ей помочь. В этом то и была их проблема — мама еще не до конца разочаровалась в его сущности, мечтая излечить от зависимости, забывая, что от этого есть только одно лекарство — желание вылечиться. — Ну, Ваня, — тихо произносит, не желая нарваться на нежеланную реакцию. Он кивает головой, словно что-то обдумывая. — Да ты посмотри, Кислов что ли?! — Угу. — Ты совсем головой тронулась? Нашла с кем связаться, захотела судьбу мамки повторить? И чего она только ожидала? — Очень смешно, дядь Дим. Папой она его никогда не называла. Никого не называла. — Вот ты даёшь, девка! — сердито, — а с виду ты у нас толковая, я даже думал учиться поступишь, наскребли бы как-то денег… А ты что, брюха… беременная небось? Девушка прищурилась, оглядывая рассерженное лицо отчима. — Да нет же! Не беременна, и учиться я, к вашему сведению, всё ещё планирую. — А, — махнул он рукой, словно ментально поставил на ней крест, — какая уж тут учёба, когда тут любовь. Своих детей мне Бог не дал, думал, хоть тебя воспитаю, а ты… Вера усмехнулась. Любил же всё-таки он драматизировать. — Смотри, залетишь — в этот же день отправишься к нему жить, поняла? Нам тут лишний рот не нужен. Мужчина заметил, как девушка устало отодвигает чашку, поднимаясь из-за стола, и нервно забегал глазами. Вере нужно было позвонить Мелу, вдруг он знает, где Ваня. — Ты прости, — едва слышно, — я не то хотел сказать. — Всё в порядке, дядь Дим. Мне нужно кое-куда сходить, вернусь поздно, скажешь маме, что я у подруги? Он кивнул головой. — И без глупостей там, дочка. В итоге ни Мел, ни Боря, ни уж тем более Рита не знали, куда запропастился Ваня. Вера решила начать поиски с набережной, пусть и подозревала, что всё это напрасно, и скорее всего Кислова там не окажется. Она оказалась права. Отчаявшись, она решила набрать его маме, которая на удивление скоро подняла трубку. По голосу Вере показалось, что женщина была чем-то расстроена. Она сразу же рассказала ей о сложившейся ситуации и о том, что Ваня ушёл из дома, заявив, что ему нужно о многом подумать. Девушка занервничала, зная каким Ваня может быть в гневе. В голову пришла идея посетить их базу, в которой, вероятно, он отсиживался, решив, что это лучшее решение — страдать в одиночестве. Дойдя до нужного места, брюнетка замешкалась. Вера поймала себя на мысли, что не знает, что должна сказать человеку, который жил в обмане и внезапно этот обман раскрылся, да ещё каким образом. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и постучала, потому что дверь была заперта. Вера просто обнимет его, и не будет ничего спрашивать, если он сам не захочет рассказать ей. Внутри послышался шум, и железная дверь со скрипом отворилась. — Так и знала, что найду тебя здесь, — улыбнувшись, она, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь, коснувшись его щеки своей рукой, ощущая, как горит его кожа. Войдя, Вера быстренько просканировала комнату на наличие алкоголя или чего-то запрещенного. Вроде бы ничего такого не было, и она смогла спокойно выдохнуть впервые за этот вечер. — Я знаю, что произошло, поэтому можешь ничего не говорить. Девушка обернулась, наблюдая, как Кислов снова запирает дверь, не желая никого видеть. — Я просто посижу с тобой здесь столько, сколько нужно. Даже если на это уйдёт вся жизнь. — И как я мог подумать, что ты оставишь меня в покое, Сафронова? Он проследовал мимо неё, направляясь к дивану, на котором лежала гитара, на которой он играл до её прихода. — Нужно очень плохо меня знать, чтобы так думать, — она проследовала за ним, усевшись рядом. — А здесь холодно, — она не лгала. — Ты не замёрз? — Я ценю твоё желание согреть меня, но, пожалуй, я пас. Ну, по крайней мере, он не пытался задеть её, чтобы скрыть собственную боль. Брюнетка сжала губы. Ей никогда не приходилось испытывать что-то подобное, но она была уверена, чувствовать это было неприятно. Ларисе не стоило лгать ему, ну или, на крайний случай, не стоило раскрывать правду, никогда. Если уж солгал, и в твою ложь поверили, убедись, что этот секрет уйдёт в могилу вместе с тобой. Впрочем, врут все, и только единицы могут до конца своих дней не позволить правде просочиться. Ваня всё равно когда-нибудь бы узнал. Не важно, сегодня, или через время. Эту ложь трудно было скрыть, когда о ней было известно сразу нескольким людям. — Хочешь обсудить это? — Вера аккуратно забрала гитару, отложив её в сторону. Девушка неуверенно приблизилась, обнимая его, как можно крепче прижимая к себе. Она ждала, что Ваня оттолкнёт её, скажет не лезть, оставить в покое, но парень обнял её в ответ, сжимая в своих объятиях. Сразу стало теплее. Вера расслабилась, начав поглаживать любимые кучеряшки на его голове. — Она сказала, что он умер, а потом привела к нам мужика и утверждает, что он мой отец, это же совсем пиздец, да? Я же не один так думаю? Было понятно, ему нужна была поддержка. И она была готова дать ему её. В любом виде. Как он захочет. Здесь или в другом месте. — Ты имеешь право злиться, — заботливо, — но, ты не попытался выяснить, почему она так поступила? — Вера немного отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза. — Я уверена, на то была веская причина, Вань. Киса прикрыл глаза, снова прижимая её к своей груди. — Разве могут быть причины, чтобы так нагло водить своего ребенка за нос? — У всего есть свои причины, порой они многое объясняют, а иногда лишь создают больше проблем. Вряд ли Лариса просто так обманывала тебя. — Не знаю, я совсем запутался. — Я тебя понимаю, — Вера улыбнулась, обвивая ладошками его лицо. — Но, пожалуйста, не пали сгоряча, и попытайся узнать, из-за чего они так… странно расстались. — Сомневаюсь, что какой-либо их ответ сможет меня устроить. Я просто не понимаю, как они могли жить рядом, и… лгать мне! — Поэтому и прошу тебя попытаться поговорить с ними, котёнок. Вера мягко коснулась холодных губ, надеясь забрать хоть немного его боли, терзающей душу. — Всё будет хорошо, — произносит, поглаживая щёку. И он кивает в ответ, доверяя её словам. — Уверена, что вы разберётесь с этим путём разговора.***
— Вот же сука! — Вера удивленно вскидывает бровь, не веря собственным ушам. — Нет, Вань, я не матерюсь. Перестань причитать, случайно вышло, но это же правда, не могу поверить, что какая-то женщина могла так подлого поступить с твоей мамой и солгать ей про измену Антона. На другом конце провода послышался довольный смех. — И вовсе я не становлюсь похожей на тебя, — ухмыляясь, — не говори малышка… и деткой тоже не называй, просто… — Вера улыбается, хватая рюкзак со стола, — хорошо, котёнок мне больше нравится. — Итак, котёнок собирается помочь Рите устроиться на работу? — Ваня был в хорошем расположении духа после разговора с матерью. — Потому что Рита маленькая девочка, боится идти одна? — Угу, именно, я уже должна выбегать. Ты же расскажешь мне подробнее о вашему разговоре с… — она запнулась, не зная, стоит ли ей говорить что-то подобное, — с твоим отцом? — Вечером буду ждать тебя у твоего подъезда. И… — теперь уже он замолчал, хихикая. Точно маленький мальчик. — Помнишь то бельё, которое было на тебе в первый раз? Надень его. Вера помотала головой. — Много сладкого вредно, Кислов. Всё, я ухожу, вешаю трубку. Она усмехнулась, и, не дослушав его пламенную речь, бросила трубку. С зеркала на неё смотрела красивая, а главное счастливая девушка, наблюдая за тем, как же она менялась рядом с этим человеком. Вера уже опаздывала, поэтому, улыбнувшись своему отражению, поспешила на встречу с Ритой. Спустившись на лифте, она радостно открыла дверь, неожиданно натыкаясь на Илью, который вырисовывал круги у знакомой скамейке. Видимо, Рите всё же придется подождать ещё десять минут. — Илюша, — радостно, — ты кого-то ждешь, почему ты здесь? Парень выглядел озадаченным, словно совсем не ожидал встретить Веру возле её же подъезда. — Как раз собирался позвонить тебе, — нервно. — Есть минутка? Как долго они не разговаривали? После того странного поцелуя? — Есть, но только минутка, я опаздываю на встречу к Рите. Представляешь, она решила устроиться на работу в кафе к Игорю. Ну, ты знаешь, это то место, где проходила свадьба Гены. Кстати, ты чудесно выглядишь, начал носить линзы? — тараторила Сафронова, пока Илья пытался уловить ход её мыслей. Они давно не общались, и ей столько всего хотелось ему рассказать, просто ужас. — Прости, я много болтаю. Кудинов потёр нос, отрицательно мотнув головой. Он вежливо предложил девушке присесть. — Я хотел кое-что обсудить. Кое-что важное. Вера кивнула. Только бы не их отношения. Только бы не их отношения. Только бы не их отношения. — Я переспал с Машей. — Илья, я не могу ответить тебе взаимностью, потому что люблю Ваню, прости! — Вера ахнула, не до конца расслышав сказанные им слова. — Подожди, что ты сделал? Парень захлопнул рот, не желая снова слышать о Кислове. Она отвечала на его вопросы, даже если он их не задавал. Будет нечестным, если он скроет, что ожидал, что она хоть немного его приревнует. — Я с Машей переспал. Вера округлила глаза. — Я удивленна, — она не лгала. — То есть, нет, Иличка! Я, я… не это имела виду, я счастлива. То есть, я просто не ожидала, что ты скажешь именно это. — Я запутался. Не знаю, как поступить, — он умело игнорировал её слова, привыкнув к нервной версии Веры. — Я всё ещё надеюсь, что у нас с тобой что-то сложится, но всё равно переспал с Машей, и мне даже понравилось. Вера выдохнула. Слишком много информации на неё свалилось в последнее время. Они же друзья, это нормально, просто сидеть и откровенничать. Если бы не его слова о чувствах, она бы посоветовала ему начать встречаться с девушкой. Но теперь, Вера не знала, что и сказать. — Илюш, послушай… — Вера, я прекрасно слышал, что ты сказала. Я не для того сюда пришёл, чтобы просить расстаться с Кисловым и встречаться со мной. Просто хочу совета, ладно? Она покачала головой. — И, какого рода совет ты ждешь? — Я не знаю! Ты же такая умная, посоветуй, что мне теперь делать. Это вроде как нечестно, Маша не виновата, что я не могу в своих чувствах разобраться. — А она что сказала? — Думаю, я ей немного нравлюсь. Может, она ждет, что я предложу ей стать моей девушкой. — А ты, ты хочешь встречаться с ней? — Я хочу встречаться с тобой. Вздох. — Но я не хочу этого, — обреченно. — Ты мой лучший друг, и я хочу, чтобы всё так и оставалось. — Я знаю. И я всё еще твой лучший друг, и это никогда, слышишь, никогда не должно измениться! Я не вынесу, если ты еще и дружить со мной перестанешь. Вера знала, что рискует нарваться на неприятности, но Илья много значил для неё, поэтому она обняла его. — Попробуй встречаться с Машей. Я уверена, ты влюбишься в неё.***
— Выглядишь истощённой, — произнёс Игорь, наливая Вере стакан апельсинового сока. — День выдался тяжёлый. Спасибо, ты как всегда очень добр. Так что, Игорь, можешь взять Риту к себе в качестве официанта? Парень хмыкнул, осматривая девушку, которая сидела немного поодаль. — Вообще-то я и сам прекрасно справляюсь. Но раз ты меня просишь, то тогда не смею тебе отказывать. Хотя, знаешь, одну стажёрку я уже взял, и если твоя подружка не справится, не обижайся, дорогая. Вера благодарна кивнула. — Кого взял? Игорь крикнул, вызывая девушку с кухни. — Машка! Вера чуть не подавилась. — Только не говори, что… — Ага, сказала, что очень нужна работа на лето. День был преисполнен событиями. Девушка вышла, демонстрируя свои длинные стройные ножки в короткой юбочке. — Игорёк, я вообще-то занята. Маша поправила причёску, замечая Веру. — Какая встреча, — мило улыбаясь. — Рада тебя снова видеть, куколка. Сафронова кивнула в знак приветствия. — Привет, Маша. Как бы неловко не было, но, случайно встретившиеся девушки перекинулись парой фраз, убеждаясь в том, что не ощущают напряжения и ненависти к друг другу, они могли спокойно сосуществовать в этом городишке, пока не покинут его пределы. Конечно, откровение Ильи всё немного омрачало. Вера чувствовала вину перед Машей уже во второй раз. Первый, когда осознала, что именно Маша всегда знала о чувствах Вани, будучи в отношениях с ним. Второй, когда друг обрушил на неё всю правду, заставляя почувствовать себя неловко, словно это из-за неё Маша всегда была обречена на пропал. Но девушка искренне улыбалась, словно не винила Веру в той боли, которую ощущала, заставляя думать, какой же на самом деле сильной она была, несмотря на всё. — Я рада, что Киса смог, наконец-то, признаться. Это было нужно вам двоим. Я не удивлена, что это оказалось взаимным чувством. Но, между нами, девочками, предпочла бы не быть перевалочным пунктом между вами. В любом случае, случилось, как случилось. Надеюсь, мы подружимся. Кстати, может, расскажешь мне побольше о своём друге? Например, что он любит? Вера не смогла сдержать улыбки, кивая. Она собиралась выложить абсолютно всё, что знала об Илье.***
Брюнетка медленно перебирала ногами, не спеша возвращаясь домой под самый вечер. Целый день она просидела у Игоря в кафе, беседуя с Машей и наблюдая за первый рабочим днём Риты. Последняя, в свою очередь, пришлась Игорю по вкусу, потому что обеспеченные клиенты с большими кошельками, приятно удивлялись новым лицам в любимом месте, оставляя щёдрые чаевые. У Риты определенно был талант очаровывать мужчин. И всё же Вера надеялась, что она не натворит глупостей и не будет вовлечена в какие-то грязные истории с этими мужчинами, считающие её маленькой наивной дурочкой. Игорь обещал присматривать за ней, собственно, как и Маша. Вера была практически у дома, когда заметила у своего подъезда знакомую фигуру. Она блаженно улыбнулась, наблюдая, как Кислов скучающе поджидает её у дома. Насторожило лишь появление Константина Анатольевича, который, какого-то чёрта, проезжая мимо, остановился, вальяжно вылез из полицейского авто, и недовольно направился к её парню. Брюнетка нахмурилась, предполагая, что именно нужно мужчине. Порой он сильно переусердствовал, притворяясь хорошим копом. Она уверенно двинулась вперед, не желая мириться с тем, что участковый, наверняка, превышал свои должностные обязанности в разговоре с Ваней. В последнее время у Кислова было слишком много причин ненавидеть Хенкина, что было между ними взаимно, ведь полицейский не спускал с него глаз, постоянно наблюдая, даже когда они с Верой были вместе. Чего он ждал? Что он глупо попадётся на наркотиках прямо посреди улицы? — Здравствуйте, Константин Анатольевич! — Сафронова бойко юркнула между ними, обвивая руку Кисы своей. — Как поживаете? Мужчина прочистил горло, выпрямляясь. Он засунул руки в карманы брюк и стал оглядываться вокруг. — Привет, Вера, — улыбчиво, — хорошо, спасибо, что спросила. Она дружелюбно кивнула, крепче прижавшись к Вани, который, казалось, был готов наброситься на Хенкина в любую минуту. О чём они говорили? — Работаете? — Как видишь, слежу за порядком, — он строго окинул Кислова взглядом. — Пока кое-кто пытается всё разрушить. Вера закатила глаза. — А вы, следовало бы, собрались гулять? — Вы правы, Ваня меня ждал. Он махнул головой, словно собирался что-то сказать, но не мог. — Дорогая, ты бы держалась подальше от этого парнишки, — мужчина окинул Кислова недовольным взглядом, — понимаю, вы молоды, у вас в голове одни гормоны, но поверь, ничего хорошего с ним тебя не ждет. Киса усмехнулся. Вера сверкнула глазами. Она редко по-настоящему злилась на людей. Даже отчима она пыталась понять и войти в его нелегкое положение. Но в последнее время, словно каждый, пытался вытащить наружу все самое плохое, что в ней только было. — Константин Анатольевич, не вам рассуждать о поступках моего парня, — улыбаясь, — напомните, не вы ли изменяете своей жене? — она бросила на Ваню быстрый взгляд, когда он попытался остановить её, переплетая их пальцы, но с неё было достаточно нравоучений, она не могла просто стоять и молчать, когда кто-то смешивал её отношения с грязью. — Я благодарна, что вы помогали маме с отчимом, но сейчас вы лезете не в свое дело. И, к вашему сведению, Ваня завязал. Верите вы или нет, мне плевать. Но не вам решать, с кем мне встречаться. Мужчина покраснел, скорее от злости, нежели от стыда. Он ненавидел, когда ему перечили. — Молодёжь нынче такая самоуверенная. — Может, стоит иногда прислушиваться к нам? — Может и стоит, — гаркнул он. — В любом случае, подумай над моими словами, я желаю тебе только добра, ты умная девочка, — бросил мужчина, разворачиваясь. Он устремился прочь, не желая больше тратить и минуты на выяснения отношений с подростками. — Клянусь, если ещё хотя бы один человек решит сказать мне расстаться с тобой, я стану убийцей, — Сафронова тяжело выдохнула, зачёсывая волосы назад. Щёки горели адским пламенем, впервые в жизни она смогла отстоять свое мнение перед взрослыми, чувствуя при этом себя прекрасно. Кислов игриво оскалился, оглядывая девушку с ног до головы. Он всегда ощущал в ней это пламя, готовое разгореться в любую минуту. Его девочка была хороша. Всё же у них намного больше общего, чем они оба думали. — Ну-ну, котёнок, не злись, — рука обвила её талию, притянув ближе. — Моя репутация действительно не сахар, — промычал, запечатляя поцелуй на женской щеке. — Это их волновать не должно. Нельзя постоянно тыкать человека в то, от чего он пытается избавиться, это глупо. — Люблю, когда ты делаешь это. Включаешь режим кровожадной кошечки, моя защитница. Девушка усмехнулась, не в силах сдержать улыбки от такого странного сравнения. — А ты как думал? Никому не дам в обиду своего котёнка. Они рассмеялись. — Твой котёнок перегрызёт горло любому, кто попытается обидеть его кошечку. Вера пихнула его в плечо, пряча лицо в ладони. Такой очевидный флирт заставлял её смущаться. — Ну, так что, мы пойдём гулять? — он вскинул бровь, обнимая её со спины. Рука уверенно скользнула вниз по бедру, из-за чего Вера смущённо отпрянула, осматриваясь по сторонам, не желая, чтобы соседи видели этого. Кислов хитренько улыбнулся, будучи довольным собой, он завораживающе провёл языком по своим губам, любуясь реакцией Сафроновой. — Расскажешь мне, как провела день. — При условии, что не станешь приставать, хитрый Киса. — Невозможно. Не проси того, чего я не силах выполнить, котёнок.***
В последнее время Бориса часто одолевали досадные мысли о несчастной любви. Он не желал уделять им должного внимания, усиленно игнорируя. Но дальше так продолжаться не могло, и он был вынужден выяснить то, что давно не давала ему покоя, лишив сна. Парень ненавидел факт своей влюбленности в женщину, с которой не мог быть по ряду причин. Она была намного старше его, работала в школе, что только усложняла их и без того сложную ситуацию, а ещё у неё был ребёнок от местного хулигана, которого, Боря, не был уверен, что сможет полюбить, как своего. Он всё чаще ловил себя на мысли, что эта женщина разжигала в нём неподдельную страсть, чего не удавалось одноклассницам. Парень видел в ней объект своих сексуальных фантазий, но не был уверен, что она чувствует то же самое. Она не должна была чувствовать к нему взаимность. Это глупо. Если бы его отец узнал про привязанность сына, он бы, несомненно, наказал его, выбив всю дурь. Но Боря не мог сдерживать своё желание рядом с этой нимфой, которую начинал боготворить. Все её действия приносили ему несказанную радость. Её голос казался слаще мёда. Он был практически болен ею. Болен манящей, сексуальной, взрослой женщиной, с которой не было не единого шанса. Они выпустятся через пару месяцев, оставив школу позади себя, и он больше никогда её не увидит. Боре нужно было поговорить с ней. Он был обязан спросить её. Он так хотел, чтобы она ответила ему взаимностью, что готов был на любую глупость. В этот раз у него всё получится. Дождавшись, пока класс покинет последний ученик, парень неуверенно проследовал к учительскому столу, за которым она заполняла журнал, заполняя клетки красной пастой. Казалось, что она совсем не заметила, как они остались наедине. У него было время полюбоваться ею вблизи. — Боря, — женщина подняла голову, замечая, как он возвысился над ней, неотрывно наблюдая. — Опять какие-то проблемы с эссе? — Проблемы, но не с эссе. Она понимающе кивнула, ожидая. — Чем же я могу тебе помочь? Хенкин потер вспотевший лоб, не зная, какие слова ему подобрать, чтобы признаться в чувствах. — Ну… Анна Сергеевна, вы же не глупая, должны видеть, как я к вам отношусь… Женщина устало кивнула, сняла очки, и, потерев переносицу, предложила парню сесть за первую парту, ту, что напротив неё. — Присядь. Боря послушно сел, сложив руки в замок. — Я благодарна за твоё хорошее отношение ко мне. Но твои помыслы и чувства, они… Я не смею назвать их неправильными, хотя, как учитель, безусловно, должна. Но вместо этого, я назову их преждевременными. — Что это значит? — Боря, ты прекрасный мальчик, но поверь, то, что ты сейчас ко мне испытываешь — не любовь. Хенк хмыкнул. — Уверена, в твоей жизни совсем скоро появится девушка, — улыбчиво, — и ты обязательно полюбишь её. — Почему вы думаете, что не можете быть этой женщиной? — Просто потому, что не могу. Извини, но это не взаимно. Он и не ожидал иного ответа, но это всё равно причиняло дискомфорт в грудной клетке. — Вы до сих пор любите этого засранца — Рауля?! Женщина прикрыла лицо ладонью, пытаясь скрыть свои эмоции. Она выглядела уставшей и измученной, словно этот разговор высасывал из неё последние силы. — Именно из-за него я и говорю тебе, что твои чувства ко мне — никакая не любовь. Ты ещё молод, и очень ошибаешься, если считаешь, что влечение — это и есть то, что ты ищешь. Мне ли не знать, какого это, ошибаться и идти на поводу у своих желаний. — Вы не ответили на мой вопрос, вам до сих пор нравится этот урод?! Протяжный вздох. — Борис, я совсем скоро выхожу замуж за другого мужчину. Отвечая на твой вопрос, нет, у меня нет никаких отношений с Раулем. А ещё, — она словно пыталась скрыть это ото всех, но он вынудил сказать правду, — а ещё я жду ребёнка, и скоро ухожу со школы, чтобы заботиться о своей семье. Боря помрачнел. Естественно она отвергла его. Но каким образом? — Мне очень жаль, Борис. Но поверь, я точно не та, из-за которой ты должен расстраиваться. Хенкин коротко кивнул. — Ничего другого я и не ожидал, — сказал, прежде чем пулей вылететь из класса, оставляя после себя неприятный осадок. Чёртова любовь, будь она не ладна.***
Прошло пару недель с того дня, как Рита устроилась на работу к Игорю. И всё шло как никогда хорошо, без происшествий, только всех смущал один факт — Ритино новое увлечение в лице сорокалетнего олигарха, который проводил отпуск в Коктебеле, в доме Бабичей, вместе со своей женой, а в свободное от неё время, захаживал сюда, чтобы отвесить девушке комплементов и кругленькую сумму чаевых. - На новое платьице для красавицы, - любил шутить этот ловелас, от чего всех окружающих, конечно, кроме самой Риты, тянуло опустошить свой желудок. Вера уже не раз ссорилась с подругой на эту тему, опасаясь за неё, чтобы жена этого романтика не прознала обо всём и не вырвала ей волосы, но всё было тщетно. Рита, словно специально ища себе проблемы, ответно улыбалась ему, позволяя лапать себя в различных частях тела. Сафронова сидела за барной стойкой, наблюдая за поведением незнакомого мужчины, осуждающе бросая взгляды в сторону подруги. — Рит, у него семья! — прошипела девушка. — Они на грани развода, — также тихо ответила девушка, ставя поднос с грязной посудой на стойку. — Игорек, сто грамм коньяка нашему постоянному гостю. — Ну да, и ты ему веришь? — Вер, он мне нравится, ясно? Андрей обходительный… и богатый. Ничего плохого, что он хочет потратить на меня немного своих денег — нет. — Рита! А как же Мел?! Блондинка хмыкнула, помахав своему кавалеру. Мужчина действительно отлично выглядел для своего возраста, ему было не дать больше 30, но наличие жены и детей за спиной напрягало и отталкивало. Естественно, только не Риту. — Мы с Мелом уже всё обсудили. И будет тебе известно, я уже не чувствую того, что прежде. Мы с Егором друзья. — Мне кажется ты и сама в это не веришь. Рита рассерженно сверкнула глазами. Ей порядком надоели нравоучения подруги и осуждающие взгляды друзей. Какая им разница, с кем она будет встречаться? Быть или не быть любовницей богатого мужчина — только её выбор. К тому же она была не готова влюбляться в кого-то, а под руку как раз подвернулся такой чудесный вариант с большим кошельком, она просто не могла не воспользоваться удачей. — Знала бы ты, какой крышесносящий секс у нас с ним был пару дней назад, — девушка мечтательно закусила губу, наблюдая, как расширяются глаза Веры и Игоря. — У меня до сих пор болит горло, никогда так не кричала. — Потаскушка, — игриво произнес Игорь, без какой либо цели задеть девушку. — Вот узнает его жена, все патлы твои выдерет. — Пусть сначала узнает. Да какая разница, не я, так другая. Вера закусила губу, нервничая. — Просто вы, девочки, — Рита обвела пальцами Машу и Веру, — ну и вы, мальчик, — ехидно продолжила, подмигивая Игорю, — не умеете наслаждаться жизнью. Одни встречаются с малышами, а другой совсем истаскавался по мужскому теплу. Не смейте переубеждать меня, я очень счастлива сейчас. В их компании было не секретом то, что Игорь был не совсем гетеросексуальной ориентации, поэтому все спокойно восприняли разговоры Риты, которая совсем помешалась на взрослом мужчине. — Что за девка? — хмыкнул парень, натирая стаканы. — Слово ей не скажи. Может уволить тебя к чертям собачьим?! — И потерять такие чаевые? — Рита потрясла купюрами у него перед носом. — Ты не посмеешь, слишком уж любишь деньги. Маша, до этого момента, не встревающая в разговор, не выдержала. — Может уже хватит обсуждать её половую жизнь, меня сейчас стошнит! — Завидуешь? — ухмыляясь. — Поговорим лучше о выпускном? Он не за горами. Вы уже выбрали платья? Девушки ещё немного поболтали о предстоящем событии, обсудив свои наряды и планы на вечер, после чего Вера поспешила удалиться, так как в этот день у нее была запланирована поездка вместе с Ваней к его тётушки в деревню, куда она самолично напросилась, желая побыть с ним наедине. Дорога была не из лёгких. Автобус был забит людьми с огромными сумками, возвращающихся в деревню с города вечерним рейсом. Но Веру это не волновало, она наслаждалась поездкой, прижавшись к теплому плечу своего парня, пока тот тихо сопел у нее на плече. На часах было почти четыре часа дня, когда они прибыли на нужную остановку. — Ну и духота, — Кислов недовольно потянулся, пропуская какую-то нервную женщину вперед. — Ты как, в порядке? Я говорил, не нужно сюда ехать. — Я в порядке. Я хочу познакомиться с твоей тетёй. Недавно она имела честь познакомиться с отцом Вани, которого и так знала, но теперь он учился быть его папой, и их отношения понемногу налаживались, как и Ларисина любовь к Антону. — Я её всегда побаивался, — искренне, — Тёть Шура та ещё шутовка. Она вообще единственная, кого я когда-либо боялся. — Нужно будет разузнать, чем таким она тебя пугала. — Собираешься использовать это против меня? — Почему бы и нет, когда ты будешь вредничать. Они быстро дошли до нужного дома. Казалось, что Ваня не шутил, когда говорил про страх, который он ощущает от встречи с этой женщиной, потому что стоило ей только выйти из дома, как он сильнее сжал руку Веры. Женщина же оказалось намного милее, нежели в его рассказах. Она заботливо обняла их обоих, начав целовать щёки, как радостная родственница. — Ты посмотри, как давно ты меня не навещал! — Ну всё, тёть Шур, задушишь. — Какая ты красивая, деточка, — женщина провела рукой по девичьему лицу. — Ну, ней стойте, проходите в дом. Сегодняшним появлением в этом доме они были обязаны Ларисе, которой взбрело в голову, что они давно не навещали тётушку. Кислов же ни на йоту не верил материнскому беспокойству о родственнице, за которым скрывалось истинное желание побыть наедине с его новоиспеченным отцом. Решив, что она этого заслуживает, Киса пошёл у неё на поводу, и, стиснув зубы, приехал в эту деревушку. Он не рассчитывал, что за ним увяжится Вера, но нужно было признать, что она сумела скрасить его появление в этом месте, куда он не особо любил возвращаться из-за странных наклонностей Шуры. — Твоя мама как всегда, — женщина поспешила опустошить пакеты с гостинцами, удивляясь, сколько всего Лариса передала ей. — Думает, что здесь нет магазинов, мне одной это в жизни не съесть. Вера довольная тем, что познакомилась с женщиной, оглядывала её жилище, обставленное деревянной мебелью и всевозможными картинами. — Это же та самая картина Саврасова? Женщина застыла, оглядывая холст, который ей очень нравился, она любила любоваться теми копиями, которые хранились в её доме, но, к большому сожалению, в её окружении практически не осталось тех, с кем можно было обсудить творчество. — Детка, а ты разбираешься в картинках? — Шура торжествующе придвинулась к девушке, мягко отпихнув родственника, чтобы приобнять Веру. — А вот, взгляни, картина Лунная ночь на Днепре, разве не очаровательно? Это шедевр, ты согласна? Кислов хмыкнул, когда его девушка уверено качнула головой. Он всегда находил дом тётки довольно мрачным и безжизненным, кто бы мог подумать, что Сафронова увидит в нём что-то помимо ветхости и изношенности. — Князь Константин приобрел её за пять тысяч рублей. Он говорил, что готов был потерять дар речи от изображения этой чудной картины, от которой тоскует душа. Шура одобрительно улыбнулась, кивая головой. Вечер проходил как нельзя лучше. Невозможно было описать радость двух встретившихся людей, которые заворожено обменивались знаниями, внимая каждое слово друг друга. Вера чувствовала, словно эта женщина была её родственной душой, и никак не могла понять, почему же Ваня побаивался её таланта и интеллекта. — Сдаётся мне, засиделись мы с вами. Вы же последний автобус пропустили. Кислов закатил глаза, не удивляясь, ведь он уже пару раз поторапливал своих женщин, намекая, что пора бы уже закругляться с кружком по интересам, и собираться в путь, но кто он такой, чтобы эти две бестии к нему прислушивались, будучи сильно занятыми обсуждением искусства. — Ну, ничего страшного, — Шура ухмыльнулась, словно её голову посетила чудесная идея. Ваня слишком устал, чтобы разбираться в странном состоянии своей тётки. Он просто устало откинулся на стуле, не желая оставаться на ночь в этом доме. — Я совсем забыла, что мне нужно было сходить к соседке, — её словно осенило. — Вы можете ложиться, не ждите меня. Верочка, дорогая, Ванечка покажет, где лежит чистое бельё. Будь добра, поухаживай за этим мальчишкой. — Тёть Шур, я всё ещё здесь, — осуждающе. — Конечно, идите, раз нужно, ни о чём не переживайте. Женщина благодарна кивнула. Она быстренько засобиралась. — Вино и конфеты тоже для подруги, тёть Шур? Женщина не ответила, лишь пихнула надоедливого племянника в плечо. Дошла до двери, и, замешкавшись, повернулась к наблюдающему за нею Ваней, подмигивая ему, прежде чем покинуть дом. По его спине пробежался непонятный холодок. — Довольна теперь, что познакомилась с ней? — он сузил глаза, принявшись помогать девушке с посудой. — Она чудесная, — искренне пролепетала Вера, оборачиваясь к Кислову, когда тот был у раковины. В её голове что-то щёлкнуло. Он выглядел таким милым, помогая ей убраться, что она не смогла сдержать животного порыва, накрывшего с головой, и, двинувшись к нему, обвила руками его шею, нежно коснувшись губ. — Ясно, ты пьяна? — А ты как думаешь, малыш? Парень охнул, будучи довольным её выходками, решил не отставать, и крепче прижал её к себе. — Думаю, что я прав. Не нужно было давать тебе пробовать ту вишнёвую настойку. — Как думаешь, как скоро вёрнётся твоя тётушка? Кислов задумался. Это её странное подмигивание о многом ему говорило. — Полагаю, что только под утро. Ты ещё не поняла, что она задумала этим своим скорым уходом? — Хорошо сделала, — игриво протянула, проскальзывая пальчиками к нему под футболку, исследуя напряжённые мышцы. — Мне кажется, или ты пытаешься мне соблазнить? — Не знаю, а у меня получается? Она взглянула на него, ожидая ответа. — Ещё как… — произносит, накрывая её рот в желанном поцелуе. Ночь, которую им заботливо подарила Шура, была настолько теплой, что воздух проникал сквозь тонкую ткань штор, создавая мягкую и приятную атмосферу. Комната была окутана приглушенным светом от маленькой ночной лампы, которая создавала романтичное настроение. Они плотно прижимались друг к другу на большой мягкой кровати, наслаждаясь слиянием своих тел. В поцелуях они находили одновременно нежность и страсть, словно каждый из таких прикосновений к губам, позволял друг другу лучше понять свои желания. Он ласково поглаживал ее щеку, спускаясь влажной дорожкой поцелуев к шеи, загибаясь вслед за запахом ее ароматной кожи. Его руки медленно скользили по ее спине, прикасаясь к каждому ее месту, которое так волновало и возбуждало его. Они продолжали сжиматься друг к другу, словно не хотели терять ни секунды, чтобы глубже погрузиться в пламя своих страстей. Они попеременно избавлялись от лишней одежды, продолжая исследовать все более интимные уголки друг друга. Начиная плавно целовать всюду, они погрузились в нежность и страсть, поднимая их чувственное взаимодействие на совершенно новый уровень. В эти моменты, когда она позволяла ему смотреть, касаться, целовать, Кислов забывал обо всём на свете. Он мечтал раствориться, погрязнуть, увязнуть в этом приятном чувстве, которое разливалось по всему телу от ощущения женского тела под собой. Такая горячая, нужная, любимая. Он был готов поклясться, что Вера ещё не до конца осознала это безумство, поселившееся в нём. Но он отлично его понимал, он сам познакомил его со своим сердцем, а потом и разумом, впечатав в них её имя и запах. Детка, совсем скоро ты осознаешь, что попала, потому что он уже никогда не отпустит тебя. — Я люблю тебя, Сафронова.