I. Дневник предков

      Голубые, оттенка месяца глаза и светлые, как солнце, волосы. Не видел свет ещё таких людей. Со слов Марианды, няни, мы — единственные, кто имеет светлые оттенки во внешности. Мы сильно отличаемся от окружающих людей, будто белые вороны среди стаи. «Как две капли воды, один прекраснее другого», — восхищенно повторяла матушка. Я сам мог наблюдать со стороны красоту сестры, что каждый день раскрывалась, словно весенние цветы. Говорили, что мы всего лишь росточки, и стоит расцвести, совсем немного подрасти, весь мир падёт у нашей власти.       Так что только к пятнадцати годам состоится наш первый выход в свет. «Нам предоставят профессионального портного!» — предвкушающе воскликнул отец, он невероятно рад такой новости. Портной же посетил нас уже через неделю. — Так это вы, тот самый? — пришлось первым начать разговор. Важно узнать, что за человек посетил наш дом и, главное, не показать себя с плохой стороны. — Кто вас нам порекомендовал? — по-детски спросил я. — Меня рекомендуют многие, — сухо ответил паренёк, абсолютно не отвлекаясь от работы. Он не попадется на очевидную провокацию. — Говорят, за пределами поместья абсолютно все — выделяя последние слова — кареглазые брюнеты. — В ход пошли более резкие заявления. Парня нужно вывести на чистую воду. — Каково это, брать мерки у блондинов? Так еще и близнецов? — его безразличие раздражало, и не нарочно вышел довольно надменный вопрос.       Стоит только вывести на разговор, как с лёгкостью можно понять, что за человек с вами разговаривает. Мне хотелось узнать, насколько разговорчивый этот молодой мужчина. Ведь он, как сказал отец, «профессиональный», что означало «не болтливый и делающий свою работу правильно».       Информация о личности близнецов не должна выйти за пределы поместья — раньше назначенного срока, раньше светского дебюта. — Для меня честь делать свою любимую работу для таких ярких личностей! — он отошёл на расстояние и о чём-то задумался.— Если у вас есть особенные пожелания, пожалуйста, скажите.       Расслабленное лицо, полная сосредоточенность на своей работе. Действительно хорош, может, даже, внушает доверие. — Хочу парную одежду с сестрой. Какую она выбрала? — я облокотился о стенку и переживания улетучились из моих мыслей. Это как лучик солнца, милая, добрая сестра, что же она выбрала? — Парную с вами одежду,— портной чему-то улыбнулся.       Вполне ожидаемо, думаю, она очень волнуется из-за всей этой суматохи с подготовкой. — Хорошо. Оставляю дело на вас, — я мягко улыбнулся, он понимающе кивнул в ответ.       Первым делом нужно подбодрить сестру. Если она волнуется, поддержка не будет лишней. Два последовательных стука в дверь. — Войдите, — ответил нежный, мягкий голос сестры.       В комнате оказалась матушка, она так же пришла поддержать дочь. Даже сделала для неё свой фирменный чай. Они сидели у открытого окна за чайным столиком. Тёплый воздух колебал белые занавески как в сказке, добавляя ещё большей нежности двум красивым женщинам. — Ты чего застыл? — голос матери вернул меня на землю. — Иди к нам, — она протягивала руки для объятий. Её тёплая улыбка передалась и дочери — обе словно сияли. А у матушки седина на солнце блестела так, что походила на венок. «Стареет на глазах…» — такие мысли часто угнетали. Как же не хотелось, чтобы время забирало самое прекрасное, дорогое и любимое… И вот нам уже пятнадцать, выход в свет, взрослая жизнь. Разве теперь достаточно много времени на дорогих людей? — Мне жаль вас выпускать из материнского гнездышка так рано, — искренне жалела матушка.       Из-за подготовки совсем не удавалось встретиться, все чем-то заняты. На отца возложено очень много ответственности, и ему не хватает лишних рук. Он отвечает за приглашения знати и, очевидно, сильно заморочился с отбором лиц, иначе как объяснить такую задержку портного. Обычно такие люди посещают клиентов за несколько месяцев до праздника, но уж точно не за пару недель. Разве возможно успеть всё за столь короткий срок? Мне не понятно столько усложнений, принесет ли это пользу? — Матушка, скажи… — перебила наши объятия чем-то заинтересованная сестрёнка. В моих глазах читалась просьба быть осторожной со словами. Скажи что не то, матушка переволнуется и сляжет, прямо до такого важного события! — Почему отец так обеспокоен каким-то там дебютом? Мы из-за этого уже полгода нормально не общаемся!       Как быстро время пролетело. Да, это определённо давит. Всем тяжело, тем не менее, только Рион подняла данный вопрос, мы же просто ждали. — Моя дорогая… — матушка крепко нас обняла. Опять жалеет? — Если бы не инцидент-, — резко прервался разговор, — отец просто беспокоится о нашей с вами безопасности.       Инцидент? Когда? В прошлом? В настоящем? Что?       Недопонимание читалось в наших глазах.       Если подумать… Со здоровьем мамы отец бы ни за что не допустил большой объём работы. Однако в течение длительного времени нам действительно не удавалось нормально поговорить ни с кем из родителей! Значит, инцидент произошел в настоящем, и дабы нам не разболтать, отец ограничил общение с матушкой. Что же такого произошло? Почему это ускользнуло от моих глаз? Или, может… это инцидент за пределами поместья? Тогда понятно.       В дверь постучали. Что-то произошло с мясом на банкет, и матушке срочно нужно покинуть нас. — Почему?.. — чуть ли не со слезами на глазах сестрёнка смотрела, как уходит мама. — Почему они просто не могут поговорить с нами?! Они глупы! — дитя всё же расплакалась. — Отец… отец, он… —бросившись в мои объятия, Рион повторяла одни и те же слова.       Сердце болело. Не буду оправдывать отца, он действительно поступает несправедливо, но, тем не менее, не думаю, что без причины. Они у него всегда есть. — Неужели ты так расстроилась тому, что не можешь видеться с отцом? Такое не раз бывало, что в этот раз не так? — Не в этом, не в этом дело, — сестра пыталась остановить слёзы. — Успокойся… — Не успокоюсь! — перебила Рион — Ты думаешь, я им верю? А вот ничегошеньки не верю! Они от нас скрывают правду! — и всё это она произнесла на одном выдохе. «Сейчас пойдут возмущения на часа три так точно. Ух, что ж, придется слушать», — подумал я, набрав воздуха в лёгкие. — Ты что, вздохнул? — возмутилась Рионис. — Уже и подышать нельзя… — Сейчас внимательно слушай Ясно? — не дав и слова добавить, сестрица продолжила свой монолог. — Они, конечно, взрослые, но мы-то понимаем не меньше их, верно? Верно. Они думают, что я не замечу, как они избегают нас, главных участников праздника?!       Похоже, она не до конца понимает, как устроена подготовка к большому событию. У родителей просто не хватает времени на наши капризы так же, как и на торжество. — Если праздник устроен в честь нас, это не значит, что они должны выделять всё своё время на нас. — Почему? Тогда зачем он вообще нужен? — она скептически посмотрела на меня. — Ну, ладно, дело не в этом. Допустим, они действительно заняты. Очень-очень заняты наипростейшим банкетом! — Рионис попыталась перевести дыхание. — Ладно, так и быть, поверю. Тогда почему отец стал чаще покидать поместье? Ему постоянно приходят пригласительные письма. — Откуда тебе знать? По ящикам лазишь? — эта новость не является для меня новой. — Нет! Как ты мог подумать так обо мне? Когда я сидела с отцом в кабинете, ему каждые, наверное, полчаса приходили новые письма! — Значит, ты довольно часто с ним видишься и всё равно жалуешься? — Он стал выделять на меня гораздо меньше внимания! Меня это задело.       Я тяжело вздохнул. Рион не глупая, она все понимает. Ей просто сейчас тяжело, как и всем нам, но пора научиться быть самостоятельной. Мы прожили то время, когда с нас не спускали глаз. Честно сказать, тогда было тяжело что-либо делать. Никакой свободы действия, только детские развлечения. К счастью, за последний год я довольно многое сделал, за это надо благодарить взросление. — Ты же не младенец, чтобы за тобой постоянно присматривали. Как насчёт того, чтобы пользоваться новообретённым временем? — Не хочу! — она вернулась ко мне в объятия и горько заплакала.       Со временем это пройдёт. После дебюта на нас свалится большая ответственность, тогда просто не будет времени на обычное общение с семьёй, придётся стать серьёзным. Да и общество не даст спокойно дышать — они будут давить своими требованиями, пока не заполучат желаемого. Тяжелое нас ждёт время… Нас же пощадят за то, что мы еще дети, так ведь? — Сестрёнка, посмотри на меня, — я мягко улыбнулся ей, — что бы ни случилось, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы поддержать тебя. Я всегда буду на твоей стороне. Хорошо?       Со всей нежностью, что есть во мне, я пытался успокоить дорогого мне человека. Она неохотно кивнула и и ещё сильнее сжала в объятиях. — Тогда, пожалуйста, сделай и ты, что в твоих силах. Прими себя как взрослую. — Если повзрослеть означает отдалиться от семьи, то уж лучше я навсегда останусь маленьким ребенком, — тихо, обиженно произнесла Рион.       Вот оно. Она всё понимает. Мы всё понимаем. Но мы не можем как-то этому препятствовать — этот мир гораздо сложнее, чем мы думаем, поэтому нельзя поддаваться, унывать и тем более сдаваться. Преодолеем же все преграды вместе, сестрёнка. Даже когда не станет родителей, мы будем у друг друга, и это действительно радует.       Жаль, не могу сказать этого вслух — не хочу нагнетать ещё больше, и так с ней часа три просидел. Сплошные возмущения и слёзы, честное слово! — Когда спишь, такая милая…       И волосы мягкие. Комната у неё большая, самая уютная. Когда нас разделили, ей оставили нашу общую, а мне досталась чуть поменьше. Всего пару лет прошло, как… Рука одёрнулась. В сердце бушевали двоякие чувства. Я тяжело вздохнул, посмотрел в потолок. Меня что-то беспокоит, знать бы ещё, что, среди всего прочего.       Нет времени нюни распускать, нужно разузнать про инцидент! Крепко берём руки в кулак и направляемся к Марианде. Уж кто-кто, а она точно знает. Столько лет проработала с родителями, ей доверяется даже самая важная информация!       Вот только придётся взять деньги со своих сбережений… Я поспешил? В руках все мои накопления. Они нужны мне в городе! Если информация няни окажется слишком дорогой, придётся отдать абсолютно всё…       Руки предательски дрожали. Это неправильно! Нельзя ставить деньги превыше семейной идиллии. Нельзя позволить какому-то там инциденту повлиять на будущее. Деньги это не главное, деньги это не главное… Ладно, хорошо.       Няню было несложно найти. Даже, судя по всему, она меня ждала. Не сказать, что я прихожу на наше место достаточно часто, однако всё-таки не ожидал увидеть её тут. — Мой мальчик, что тебя сегодня привело ко мне? — она улыбалась, я точно знаю. Хоть источник света и перекрывала широкая спина нянюшки, голос улыбался. Сегодня точно останусь без монет. — Вы знаете, про какой инцидент говорила матушка? — Инцидент? — переспросила Марианда. Ее голос стал обеспокоенным. — Скажи, как вела себя госпожа? Она сказала что-то ещё?       Настроение няни быстро менялось. Страшно, если она сейчас разозлится и выгонит меня… Этого нельзя допустить! — Сестра лишь спросила, почему мы не видимся с отцом, а матушка проговорилась про какой-то инцидент…       Я облокотился о плечи нянюшки. Прогремела тишина. В пустых коридорах она, казалось, отдавалась эхом. Через окно пробивался свет луны, и наши силуэты отражались на полу как одно целое. На улице природа жила своей жизнью, но было не до этого. Громче всех было моё переживание. Словно стены отдавали стук моего сердца. Может, уйти? Ещё накажут… — Всему есть своя цена, — слова выдернули меня из блуждания в мыслях. Я напрягся ещё сильнее. Мне нужно заплатить? — Есть цена и вашему рождению.       Я отодвинулся к краю кровати. В смысле «цена и за наше рождение»? Родители заплатили цену за наше рождение? Или матушка пожертвовала своим здоровьем? Поэтому она так часто болеет? Или дело в деньгах? Мы гораздо беднее любого среднестатистического аристократа. Раньше отец, может, и был богатым, но сейчас всё то имущество, что у нас есть, уходит на содержание семьи. Это и есть та самая цена? Цена... за то, что мы родились другими? Конечно, чтобы запереть детей от общества, нужно немало средств и связей. В этом заключается цена? Наша родня заплатила за то, чтобы сокрыть рождённых от любопытных глаз?       Переживания слишком поглотили меня, мне будто что-то перекрыло дыхание. Руки сами потянулись к ночной рубашке. Няня, она… сидела неподвижно. Мыслей был целый поток, слишком много. Как много времени прошло? — Почему ты отодвинулся?       Похоже, не так много. — Я не хочу тебя задеть, — сказала няня. — Я посчитала, что ты готов узнать, на основании чего господин тратит так много времени и сил на подготовку праздника. — Я готов! — резко воскликнул я, нечаянно перебив Марианду. Бесспорно, за пятнадцать лет разузнать все секреты семьи уж слишком самоотверженно. — Ладно тебе… — сказала няня и крепко обняла. — Лучше иди отдохни, ты мне сегодня ничего не должен.       Нет, нет, нет, нет… нельзя упускать свой шанс! Неважно, насколько взрослой или обидной окажется информация, я уже согласен услышать всё. Главное — уберечь свою семью…       Ничего не оставалось, кроме как достать подготовленные монеты. Они удобно расположились в кожаном мешочке, предназначенном для хранения украшений сестры.       О-о, её лицо надо видеть. Монеты отбивали лунные лучи настолько, что отдавало золотым свечением. Моё золото! У меня ведь было столько планов на тебя… Я хотел начать своё полноценное дело, сразу после дебюта! Это такое разочарование, Марианда, ты не можешь меня подвести. — Рассказывай.       Луна давно перешла порог дома и осветила наши лица. Мой испуг сменился на уверенность. Ты права, моя дорогая няня, всему есть своя цена. Ты уже не сможешь отказаться от этих денег, а заплатить за них должна сполна. — Точно… — няня что-то вспомнила. — На банкете будет некий сэр Уильям Брескет. Однажды госпожа с ним пересекалась. Говорят, он волшебник… — Стой. Не неси этот бред. Я прошу отнестись серьёзно, — грубо прервал я няню. — Хорошо, — няня продолжала говорить, не отрывая взгляда от монет,— Госпожа Констасия… после встречи с ним пятнадцать лет назад родила на свет двое блондинов… — няня посмотрела на меня странным, диким взглядом. — После встречи с ним она стала вести себя странно… её душа стала покидать тело, а болезни липнуть, как на мёд! — няня приблизилась к моему лицу — она была похожа на сумасшедшую, испуганную сумасшедшую.       Марианда очень недолюбливает докторов. Она не раз говорила про всемирный врачебный заговор — про то, как они с помощью “новейших” лекарств воздействуют на разум человека, а потом без их согласия ставят над ними эксперименты. Мы сильно боялись в детстве этих баек, я успокаивал себя тем, что это всё выдумка, но… Если матушка раньше была здоровой, а после встречи с неким Уильямом стала болеть… Нет. Это не может быть правдой, точно нет. Он ставил эксперименты над матушкой? Мама, моя дорогая… это цена… за… наше рождение… — А то, что спрашивала Рион, то другое. На самом деле…       Я уже не слушал. Наступил на те же грабли. Опять испугался. Только теперь передо мной не было лунных лучей или голоса няни, нет. Ничего не было. Казалось, сердце больше не стучало. Опять я полез не туда, куда следовало… Считать себя взрослым и быть им — разные вещи. — Я устал, пойду спать, — и снова я перебил эмоциональный разговор Марианды. Она слишком увлеклась. — Что? Тебе не интересно? — поинтересовалась няня. — В следующий раз расскажешь, — в состоянии шока пришлось покинуть комнату. — Следующего раза может и не быть, — произнесла няня в спину уходящему силуэту.       Будет. Следующий раз будет. Тогда-то всё прояснится и станет на свои места, а пока лучше отдохнуть.       В моей комнате было слишком холодно, надеюсь, сестрёнка не против, если я посплю вместе с ней… Она так беззаботно сопит… Прости меня. Я посчитал, что смогу защитить тебя. Я правда думал!.. Я действительно поступил глупо. Как мне теперь смотреть отцу в глаза? Он ведь нас защищал, а я… глупец. Что же мне теперь делать… Матушка, моя дорогая, отец, сестрёнка… что мне теперь делать с этой информацией? Я боюсь идти на банкет.