🍰🍰🍰
Недавно у Чимина было первое свидание с двумя парнями, а теперь он собирается к ним, чтобы посмотреть фильм. На самом деле, когда Юхён пригласил его на свидание, Чим думал, что они будут вдвоём. Но когда за ним заехали, чтобы забрать из университета, он увидел и Юнги. От этого почему-то не становилось тяжелее. Чимин чувствовал себя куда более спокойно, нежели в их первую трезвую встречу. Может, его щёки иногда и загорались румянцем, но только из-за этих двух, невероятно смущающих, Минов. Чимин так же узнал достаточно за это время. Юнги старше Юхёна на минуту и две секунды, они оба работают в компании своего отца и скоро станут совладельцами. Так же им обоим тридцать и они старше Чимина на шесть лет. Их мать — женщина сильная, но мягкая для близких. (Так же Пак слышит множество историй из детства Минов. Например о том, что когда они были маленькими, они любили путать людей и когда звали Юнги, то отвечали оба. Однажды они поменялись одеждой, чтобы мама не могла понять по ней кто есть кто, но их мать слишком внимательна для этого, поэтому у них ничего тогда не получилось.) Чимину весело с ними и легко. Когда кто-то из двоих делает ему комплимент, его сердце разгоняется до невероятной скорости, заставляет его щёки покраснеть, а руки — начать нервно теребить края его свитера. Когда кто-то из них подмечает какую-то маленькую деталь его поведения, или его предпочтения в еде, у Пака происходит микроинфаркт. И он не знает что ему надеть сегодня, да и выбирает он из подарков своих хёнов. В его шкафу теперь так много «Dior», о котором он однажды упомянул как о любимом бренде. Так же в его шкатулке так много колец, по большей части от «Tiffany co», потому что Чимин один раз сказал, что ему нравится новая коллекция. Он почти плакал, когда получал эти подарки, прося забрать их, но ни Юнги, ни Юхён ничего не забрали. Они так же, хер пойми откуда, узнали номер его карты и однажды скинули около миллиона вон за то, что он согласился на ночь кино. Чимин чувствует, словно он товар. Будто всё что он делает, сразу становится оценённым в глазах братьев Мин. Для них это сугубо потребительские отношения, поэтому Пак запрещает себе чувствовать что-то к кому-либо из них. Хотя это становится тяжело. Каждый раз эти двое дарят ему столько заботы, что он становится лужицей удовлетворения. Его сердце мечется, словно уже влюблённое, но Чим не позволяет придавать этому значение. Он выбирает мягкую толстовку и брюки, кажется, от «Prada», после чего неуверенно осматривает себя. Что ж, это просмотр кино, а не выход на подиум, так что, как бы он не оделся, он бы смог выпросить что-нибудь у хёнов. Он выходит из общежития, слегка улыбаясь тому, что уже видит машину, хотя у Пака до выхода есть ещё пятнадцать минут (которые он хотел потратить на то, чтобы сходить до ближайшей пекарни, но это, в действительности, не важно). Хотя его и удивляет то, что когда он садится в машину, то видит только Юнги. — Привет, Цыплёнок. — Чимин слегка краснеет на это ласковое обращение и такую же, практически полюбовную, интонацию. Он кивает, здороваясь с Мином. — Юхён сегодня немного опоздает. Какие-то дела с фирмой и бла бла бла. Надеюсь я не надоем тебе один. — Нет, конечно нет, Юнги. — в голосе Пака слышится неприкрытое озорство, которое, как он знает, нравится обоим братьям. — Вы оба нравитесь мне одинаково. И Чимин бы хотел проигнорировать своё сжимающееся сердце, когда видит как руки Юнги, что находятся на руле, напрягаются. Он всегда хочет игнорировать своё долбанное сердце, что влюбляется так легко и безвозвратно. Он притворяется, что его не ранит то, как Мин решает промолчать и просто везёт его к себе домой. Как узнал Чимин, братья живут раздельно, но постоянно находятся вместе, из-за чего уже давно перестали разделять свои дома на твоё и моё. Когда Пак проснулся после той пьяной вечеринки, он после узнал, что они были в грёбанном доме Юхёна. У Юнги была квартира. Квартира в центре Сеула, которая была близко к его работе, как говорил сам Юнги. И очень высоко, прибавил бы Чимин. Смотря из окна вниз, он чувствует лёгкий страх перед этим. Если бы не стекло, он мог бы спокойно свалиться и стать лужицей прямо под окнами Юнги. Интересно, он бы переехал отсюда, или ему было бы наплевать? Чимин прижимается лбом к холодному стеклу, прикрывает глаза и слышит, как проезжают машины. Внутри липко пробирается страх, оседая где-то в животе. А потом он чувствует ладони на своей талии. Тёплые и большие, и в животе словно появляется это забытое подростковое чувство первой влюблённости. У него бабочки в животе от этих прикосновений. Юнги укладывает свой подбородок на плечо Пака и Чимин глубоко вздыхает. В его голове мелькает столько мыслей, но одна фиксируется в разуме. Желание запомнить всё это до мельчайших подробностей. — Чимми, малыш. — Юнги шепчет так нежно и заботливо, что по коже Чимина пробегают мурашки. — Отойди от окна, пожалуйста. Чимин готов послушаться его. Он готов сделать всё, о чём его попросят, но ему нравится это ощущение, которое током проходится по его внутренностям. Поэтому он остаётся на месте, практически не шевелясь. Он чувствует поцелуй на своей шее. В его жизни таких было сотни, но губы Юнги оставляют впечатление самых лучших. Руки Юнги крепче сжимают талию Пака, прежде чем старший оттаскивает его от окна. С такой заботой, но цепкостью, словно Мин боится, что Чим выпрыгнет прямо сейчас через это окно. Чимин разворачивается в чужих руках так, чтобы быть лицом к Юнги. У Чимина щёлкает в голове. Словно там, где-то в его мозгу, есть выключатель. Юнги выглядит таким очаровательным и любящим, словно чувства Пака взаимны. Словно у Юнги тоже мельтешат бабочки внутри, и всё, о чём может думать младший — это губы Юнги, что находятся параллельно его. Это чем-то похоже на сон. То, как он поддаётся вперёд и то, как губы Юнги нежно отвечают ему. То, как ладони Мина перемещаются с талии на поясницу и то, как они нежно поглаживают его спину. Чимин готов забыться и остаться в этом моменте навсегда. Единственное, что держит его на ногах — это руки Юнги и осознание того, что происходит. А потом он слышит, как открывается дверь и тихие шаги по коридору. Он ощущает, как в низу живота нарастает приятное чувство теплоты и открывает глаза, что бы встретиться взглядом с Юхёном. С Юхёном, у которого в этот момент темнеют глаза, а кадык нервно дёргается при сглатывании. Чимина ведёт на столько, что его ноги подкашиваются и он чуть ли не падает. Он видит, как Юхён подрывается, но как только замечает то, как Юнги вцепился в Пака, поддерживая его, то начинает вальяжно, в своей манере кота, подходить к ним. — Детка, ты в порядке? — спрашивает Юхён. — А- ага. — единственное, что может сказать Чимин перед тем, как удивлённо вздохнуть от мокрого поцелуя на шее, подаренного Юхёном. У Чимина ощущение, словно он готов плакать от чувств, что распирают его изнутри. Ему кажется, словно он счастлив, но в тоже время чувствует себя хуже, чем после пьяного перепихона. Ощущение сразу двух пар рук на его теле становятся границей, после которой Чимин уже никогда не сможет выйти за её пределы. — Ты хочешь продолжить? — спрашивает Юхён. Чимин лишь судорожно кивает. — Юнги-я, отведи его в спальню. Чимин не понимает. Почему только Юнги, если он хочет обоих? Почему Юхён куда-то ушёл, оставив нуждающегося во внимании Минов парня. Чимин хочет, чтобы в жизни было так же легко, как и в магазине. Он хочет грёбаное два по цене одного. — Юни, — говорит Пак, когда чувствует под собой мягкую кровать, — а где Юхён-и? Юнги хмурится и притворно надувает губу. Чимину хочется целовать складку меж его бровей. Он это и делает, озорно хихикая. — Всё в порядке. Я же говорил, вы нравитесь мне одинаково. Юнги лишь улыбается на это, перехватывая ладонь Пака, чтобы поцеловать каждую его костяшку. Юхён возвращается к этому моменту. На нём больше нет пиджака, а привычно зачёсанные волосы беззаботно растрёпаны. Его ухмылка словно пропитана любовью, но Чимин сбрасывает всё это на своё возбуждение. Ему кажется эта любовь в чужих глазах, и он знает, что стоит её игнорировать так же, как и свою. Он знает, что лучший вариант для него — это выложиться на полную и сделать приятно Минам, а после, возможно, вернуть всё на круги своя. А может просто попрощаться, потому что игнорировать собственные чувства становится так тяжело, словно и вовсе невозможно. Как он пришёл к этому? К тому, что Юнги медленно и с наслаждением снимает с него одежду, рассматривая каждый сантиметр паковской кожи. К тому, как Юхён сладко целует его, бережно проходясь по внутренней стороне бедра, лаская его кожу сквозь ткань брюк. — Малыш, приподнимись, чтобы я мог снять штаны. — говорит Юнги, и Чимин, словно под гипнозом, делает это. Чимин знает, какой он узкий, потому что все два месяца, что он провёл с Минами, он не ходил на эти вечеринки без них. И не то, чтобы они ему запрещали, но лишь от мысли, что он переспит с кем-то, кто не будет Юнги или Юхёном, Чимину становилось мерзко. И он хочет предупредить их, но как только открывает рот, оба замирают. Это так странно, потому что их глаза устремлены к нему в ожидании и малоц доли страха. Всё что может Чимин — это всхлипнуть и прикрыть рот ладонью. — Хей, детка. — Юхён зовёт его и не касается больше, словно боится, что Чимин рассыпется. — Если ты не хочешь, то мы можем прекратить, Чимми.— говорит Юнги, который и вовсе отстранился. Пак чувствует себя виновато из-за этого. Он хочет их, он хочет сказать, что придётся повозиться с ним, а если они не захотят, то просто дать ему ванную на десять минут. И он ненавидит себя, потому что не может этого сделать. Не может даже и слова сказать. — Я п-просто. Всё хорошо, правда. Я лишь хотел сказать, что не растянут, и если бы вы мне разрешили пойти в ванную, то я бы мог подготовить себя для вас..и я– Чимина перебивает Юнги: — Хей, погоди. Успокойся. Тебе не- если ты хочешь, то мы можем подготовить тебя, малыш. Не обязательно делать это для нас так. Чимин кивает. — Это значит, что мы можем подготовить тебя? — спрашивает Юхён. Чимин вновь кивает со всхлипом. Он чувствует, как Юхён целует его щеку, а после проходится, словно бабочка, по его скуле. Он видит то, как Юнги снимает свой халат, напоминающий чем-то ханбок, и отбрасывает его, прежде чем полезть в тумбочку. Чимин слышит шебуршание, но не может позволить себе посмотреть на Юнги, потому что в этот момент тянется за поцелуем к Юхёну. От предвкушения Пака начинает слегка потряхивать, и, когда Юнги, как кажется Чимину, открывает смазку то он отчётливо ощущает тесноту в боксерах. Его тело становится одной эрогенной зоной. Его разгорячённая кожа ощущает контраст с прохладными простынями, с тёплыми губами, со скользящими по его телу руками. Спустя несколько секунд Чимин чувствует, как его хватают за лодыжки, резко тянут к изножью кровати. Юнги устраивается меж разведённых ног Пака. Старший проводит рукой по возбуждению Чимина, не снимая его боксеров. — Минни, как ты любишь? — спрашивает Юнги, склоняя свою голову на бок. И под этим взглядом Пак чувствует себя загнанным кроликом.— Может нам стоит быть грубее? Или ты хочешь, чтобы мы были аккуратны с тобой. Взгляд Юнги перемещается к брату, его глаза тёмные и ожидающие, но с той живой искоркой интереса, которая нравится Чимину. Юхён восхищённо вздыхает, смотря на Пака сверху вниз. Его взгляд изучающий и возбуждённый. — Ну же, детка. Мы не сможем сделать тебе приятно, пока ты не скажешь. Может пытки? Наказания, кляпы, БДСМ? — Юхён выглядит спокойным пока говорит это, отчего внутри Чимина нарастает тревожность. — Нет. — он резво качает головой. — Ничего такого экстремального. — О, слава богу. — выдыхает Юнги. — Не думаю, что мы могли бы сделать тебе больно, даже если бы ты хотел это.— договаривает за ним Юхён. Это было мило. И очаровательно. И Чимин чувствует, как краснеют его щёки от этого. — На самом деле мне не нравится испытывать боль. — он старается говорить громко, но чувствует, как его голос дрожит. —Но… Эм, я не против царапаться или оставлять засосы. — Значит без наказаний, да? — ласково спрашивает Юхён и Чимин кивает. Юнги начинает стягивать его боксёры, мягко оглаживая бедра и с аккуратностью проходя по члену рукой, размазывая прэдеякулят, от чего младший выгибается в спине, чувствуя, что ещё слишком рано для такого возбуждения. Ему становится немного стыдно, но то, как Юнги аккуратно размазывает смазку по своим пальцам, и то, как он прислоняется к его входу, заставляет Чимина разомлеть. — А вдруг ты будешь вести себя плохо? — Юхён, очевидно, дразнит его, но Чимин всё равно неодобрительно скулит. — Вы можете..Дразнить- дразнить меня. — он чувствует себя неловко, говоря это. Возможно, когда-нибудь он сможет признаться в некоторых своих желаниях, как, например, секс с завязанными глазами и руками. Но это только возможно. — Хорошо. — Юнги кивнул с ухмылкой, которая превратилась в лёгкую улыбку, всего лишь приподнятые уголки губ, когда одна его фаланга была уже внутри Чимина. Он мягко поцеловал внутреннюю сторону бедра, перед тем как пошевелить пальцем. — Что насчёт различных поз? Чимин резко кивнул. Ему захотелось больше ласки и прикосновений. Чимин хотел почувствовать поцелуи на своем теле и то, как блуждают чужие руки. Юхён сидел слева от него в своей рубашке, что, определенно шла ему, но раздражала сейчас Чимина. Пак потянулся к пуговицам, расстёгивая её начиная с нижних. Юхён нагнулся, чтобы поцеловать его. — Я-я люблю когда со мной разговаривают. — робко начал Чим, прерывая поцелуй. Он посмотрел на Юнги, что сидел в его ногах, и, когда увидел его пожирающий взгляд, член Пака дёрнулся. Конечно это не осталось без внимания. — Может- Может вы можете сказать мне, что делать и.. Ну. — Малыш, ты хочешь, чтобы тебя хвалили? — спрашивает Юнги, и его голос сочится лаской. Чимин выдавливает из себя краткое мгм, после которого тянется за поцелуем к Юнги. Их поцелуи разные, думает Чимин. Юнги целуется с жаром и заботой, медленно, но уверенно. Юхён же более ванильный. Его поцелуи ласковые и мокрые, но без особой борьбы за нарастающее возбуждение. —Ты молодец, малыш. — говорит Юнги и Чимин чувствует тепло внутри. Он так же чувствует то, как сзади его обвивают чужие руки, и то, как его голая грудь прижимается к разгоряченной спине Пака. — Ты хорошо справляешься. Чимин кивает. Он даже не знает, к чему он кивает, но это то, что он делает. Он хочет угодить и быть хорошим для Минов. — Ты рассказываешь нам о своих предпочтениях и ведёшь себя как послушный мальчик. — говорит Юхён. — Такой хороший. Чимин расслабляется. Ему становится так легко и приятно, он чувствует то, как заботливо Юнги растягивает его, и каждый нежный поцелуй на его теле. Чимину нравится слушать Минов, и он действительно счастлив, когда делает всё правильно. Юнги просит его приподнять таз — он делает. Юхён просит откинуть голову на его плечо — он, словно выдрисированный пёс, выполняет. — Не думаю, что тебе нравятся унижения, но я должен спросить это, детка. — Юхён проходится поцелуями по шее Пака, оставляя небольшой засос на задней стороне плеча. Чимин не может сказать, что не ликует от подобного жеста Мина. Но унижения это не то, что Чимин хотел бы слышать в постели. У него был подобный опыт, и это не вызвало у него ничего приятного. Поэтому он отрицательно машет головой, прежде чем ответить: — Нет. Я не против прозвищ, но не оскорбления. — Извини, но ты мог бы привести пример? — просит кто-то из братьев, но Чимин не может понять кто. Юнги задел его простату, а также очень упорно дразнил его уретру, перед тем как чмокнуть головку его члена. И это действие вызвало такую приятную волну в теле Чимина, что огрела все его органы. — Что-то вроде мой маленький мочи? — Чимин ненавидит то, как отчаянно говорит это. — О, ты хочешь, чтобы мы звали тебя своим? Тебе нравится принадлежать кому-нибудь? — он слышит это прямо рядом с ухом, ощущая то, как руки Юхёна бегают по его животу. Чимин кивает ему. — Ох, наш малыш. Ты хочешь быть нашим послушным мальчиком, да? — поддразнивая говорит Юнги, разводя внутри Пака уже четыре пальца. Юнги наклоняется, чтобы одарить грудь Чимина десятком поцелуев. — Мой, мой, мой. Мой, Чиминни. Такой хороший для меня и Юхён-и. Малыш Юхён-и хёна, да? — бормотал меж поцелуями он. — Хочешь, чтобы мы сделали тебя своим, малыш мочи? — бережно сказал Юхён куда-то в сгиб шеи Чимина. — Да. Да, пожалуйста. — его голос буквально хрипел от возбуждения. Кажется, Юнги был готов дойти до фистинга, если бы Чимин не остановил его. Юнги попросил встать Пака в коленно-локтевую, и тогда перед глазами у младшего всё поплыло. Он успел представить себе это несколько раз и, даже видел во сне. Но никогда Чимин еще не был так близок к своим мечтам. Выпирающий бугорок в боксерах Юхёна и его голодный взгляд. То, как властно он смотрит и то, как это контрастирует с его чрезмерно любовным поведением. — Хочешь отсосать мне, детка? — говорит Юхён. Чимин хочет. Он представлял то, как Юхён будет держать его за волосы и то, как он будет вбиваться в горло Чимина так, словно от этого зависит его жизнь. И Чимин с готовностью кивнул. Он хотел сделать настолько приятно мужчине, что даже не думал, чтобы сдерживать все свои оральные таланты. —Такой красивый. — говорит Юхён, нежно пропуская пальцы сквозь волосы Пака. Чимин с такой бережностью стягивает боксеры своего хёна, прежде чем увидеть то, насколько они пропитались предэякулятом. Он облизывается пока медленно надрачивает Мину, а после облизывает головку. Он берёт головку в рот, игриво поддразнивая уретру, а после насаживаясь на всю длину. Он слышит восхищённое шипение и чувствует ликование внутри себя. Его язык проходится по венкам на члене Юхёна, когда голова Пака скачет вверх. Он с пошлым чпоком выпускает возбуждение старшего изо рта и улыбается ему, словно выпрашивая похвалы, надрачивая ему в это время рукой. А потом он чувствует укус на своей ягодице и словно проваливается в бездну. То, как Юнги ведет языком и целует его, ёбанную, задницу, уводит Чимина куда-то в космос. Юнги полюбовно целует и вылизывает Чимина, пока не опускается к распухшей дырочке. Его язык горячий и склизкий и, для Чимина, это совершенно новые ощущения. Юнги столь увлечён этим, будто ему действительно нравится. Хлюпающие звуки и тихое поскуливание Чимина отбиваются от стен комнаты. И Чимин не хочет думать о том, что произойдёт дальше. Его устраивает эта проекция идеальности. Он ахает, чувствуя как внутрь толкается язык Юнги. — У тебя такой чертовски красивый голос, детка. — говорит Юхён. Чимин успел забыть о Юхёне. Он всхлипывает, прежде чем вновь насадиться на член парня и начать, практически, скакать на нём. Младший втягивает щеки, когда поднимает голову, а иногда пускает вибрацию по члену Юхёна, гортанно стеная. Юхён хватается за волосы Чимина, стараясь сделать это аккуратнее, но всё равно достаточно грубо заставляет его заглотить член полностью. Из глаз Пака текут слёзы от напряжения, но он не чувствует, словно что-то идёт не так. Юнги и Юхён одновременно являются теми, кто заставляет его остаться на земле в это время, но и те, кто вызывает это чувство эйфории, что уводит тебя за пределы этого мира. Юхён оттянул Чимина за волосы, довольно ухмыляясь с его вида. Чимин почти уверен в своём виде. Его волосы наверняка растрепались, губы опухли и покраснели, а глаза слезились. Он выглядел блядски, он знал это, но не хотел слышать подобного. Чимин никогда не чувствовал себя шлюхой. — Наш малыш мочи такой очаровательный. — говорит Юхён, прежде чем поцеловать младшего. Чимин чувствует, как румянец разливается по его лицу. Ему слегка стыдно за это прозвище, но из уст Минов оно звучит так правильно и обнадёживающе ласково. Он чувствует как Юнги трётся о его задницу членом. Юнги единственный, кто остался в боксерах, но его возбуждение чувствует сквозь белье так отчётливо, что Чимин лишь может сделать рваный вздох прямо в рот младшего Мина. — Пожалуйста. — шепчет он, отклоняясь телом назад. Он старается как можно привлекательнее тереться задом о Юнги, но скулит, не получая того, чего желает. — Что такое? — спрашивает Юхён, смотря на брата. Кажется, старший потерял дар речи, потому что единственное что тот делал, это в ответ потирался о Чимина и поглаживал его спину. — Что пожалуйста, Чиминни? Чимин разочарован настолько, что готов позволить слезам скатиться по его щекам. — Я хочу- хочу чтобы Юнги вошёл в меня. Я буду хорошим, обещаю, я так хорошо всё сделаю, клянусь. А потом я помогу кончить и Юхён-хёну. Пожалуйста. Отчаяние в его голосе всегда хорошо работало. Чимин ожидал, что его пожалеют. Он всегда знал, что выглядит хрупким и может пользоваться этим. Но сейчас он правда словно разваливался. Он нуждался в Мине в себе. Всё что слышит Чимин это кратко блять и шум разрывающейся упаковки презерватива. Юнги подставляет головку члена ко входу, спустя долгие мгновения. Он входит аккуратно и медленно, позволяя ему привыкнуть. Проблема в том, что Юнги хорошо постарался, настолько, что растяжка Чимина была на грани фистинга. И Пак чувствует то, как хорошо с Юнгиевым членом в заднице, то, как он подходит по размеру и ширине. Может поэтому он сам начинает водить ягодицами покругу, насаживаясь до самого основания. Юхён заставляет Чимина опереться на колени и тогда Юнги обвивает его торс. Он целует ушко Пака. — Боже, ты такой потрясающий. Невероятно то, насколько ты хорошо принимаешь меня, малыш мочи. Наш мальчик такой хороший. Это то, что заставляет Чимина задуматься на секунду. Сможет ли он принять сразу обоих? Учитывая то, насколько Юнги постарался и то, как постарается сам Пак — это будет возможно. Всё что нужно так это сказать вслух. И это самое сложное. Чимин не знает, как эти двое могут относиться к двойному проникновению. Он также не знает, насколько приемлемо это для братьев. В нерешительности он замирает, что приводит к тому, что Юхён начинает поддразнивать его соски. — Всё хорошо, малыш? — спрашивает Юнги. И да, всё чертовски хорошо, но может стать лучше. — Хей, детка. — зовёт его Юхён. Чимин виновато улыбается, пытаясь собраться с силами. Он правда не хочет ничего портить, но если он предложит то они могут отказаться, так? — Вы нужны мне. Оба. Пожалуйста. — голос Пака звучал хрипло и тихо, так, что он боялся, что его могли не услышать. Юнги усмехнулся, нежно проводя ладонями по бокам Пака, пока Юхён продолжал дразнить его соски, перекатывая и изредка щипая их. Это было приятно, и даже если Мины решили проигнорировать его просьбу, он просто смирился бы с этим. Юнги кусает нежнуя кожу шеи и Чимин вскрикивает. Он знает, что там точно останутся следы и он доволен тем, что они расцветают на самом видном месте его шеи. Юхён мокро всасывает кожу над кадыком, заставляя Пака откинуть голову на плечо старшего брата. Чимин лавирует меж приятных ощущений и играющими озорством глазами Минов. Чимин, кажется, влюблён. Влюблён по-настоящему и в обоих братьев. Эта мысль впивается куда-то меж его рёбер, вплетаясь словно лоза. Она греет его изнутри, но пугает. Но он решает оставить это до утра. Эта ночь останется в его воспоминании каждым прикосновением, а утро, возможно, разобьёт его сердце. Но это не важно. Не сейчас. Сейчас Юнги поглаживает его ягодицы, прижимаясь грудью к его спине. Старший смачивает руки в смазке, делая это так быстро и легко, но всё равно ожидая когда она согреется. Этот жест кажется Чимину милым. Он считает обоих братьев милыми, настолько заботливыми с ним. Нет, со своей сладкой деткой. Юнги подносит один палец ко входу Чимина, и, не выходя из него, вставил его до конца. Чимин ахнул, прикрывая глаза. Это было ожидаемо, зная то, каким игривым может быть Юнги, парень, что имея практически свою компанию, украл три мандаринки на базаре. Чимин улыбается, вспоминая это. — Тебе хорошо малыш? Мне стоит продолжить? — спрашивает Юнги. Чимин одобрительно мычит, прогибаясь в пояснице, насаживаясь ещё больше. Он слышит как Юхён подавляет свой низкий стон, поэтому стреляет взглядом в него. Юхён выглядит настолько возбуждённым, насколько может. Его член сочится естественной смазкой, а тело покрылось капелькими пота. Чимин готов слизать их, пройтись языком по всему телу Юхёна, чтобы сделать ему приятно. Он тянет руки к нему, в надежде на ласку, становясь окальцованным сразу двумя парами рук. Юхён целует его лицо: лоб, скулы, щёки, подбородок. Юнги увлекается его спиной, целуя и оставляя метки на ней. Приятная волна проходится по телу младшего. Он ощущает себя нужным в этот момент. К тому моменту, когда Чимин говорит, что готов, в нём находится член Юнги четыре его пальца. На самом деле, Пак не может не признать то, как хорош Юнги в растяжке, но не хочет заставлять себя думать почему. Юнги ложится на спину и Чимину приходится седлать его. На самом деле, это одна из любимых его позиций, но он не хочет выдавать себя, мягко стеная, когда к члену Юнги присоединяется и Юхёна. Его головка останавливается у входа, прежде чем он начинает волноваться. — Ты уверен, детка? Ты сможешь выдержать нас обоих? — его голос сочится беспокойством, что заставляет сердце младшего сжаться. Но он отчаянно хочет. Хочет, хочет, хочет. Юнги и Юхён внутри него одновременно смогли бы заполнить его так хорошо, что лишь мыль об этом дурманит разум Пака. — Да, да, да. Пожалуйста, Юхён-и, войди в меня. Вы оба так хорошо заполните меня, а я сделаю вам так хорошо, пожалуйста. — он звучит капризно и устало, желая просто осуществить то, что уже началось. Он чувствует тяжёлый вздох своей спиной, а потом ласкающие поглаживания на ней, вперемешку с поцелуями. Он чувствует то, как расширяются его стенки, впуская в себя чужой член. Чимин не мог раньше представить насколько это хорошо. Два члена в нём идеально заполняют его, и он чувствует себя настолько хорошо, что невольно стонет громче обычного, из-за чего захлопывает рот ладонью. — Нет- неа, малыш, не сдерживайся. — с придыханием говорит Юнги, и Чимин чувствует себя счастливым. Он прижимается спиной к Юхёну, чтобы украсть его поцелуй, а после наклоняется к Юнги, чтобы сделать то же самое. Чимин счастливо взвизгивает, когда начинает шевелиться и выдавливает стоны из Минов. Он довольно насаживается и комната наполняется стенаниями, он старается менять угол, круговыми движениями опускаясь на их члены и подымаясь. Он старается, делая всё как можно горячее и приятнее для братьев Мин. Он ускоряется, чувствуя то, как устают его конечности. Его колени начинают дрожать и он практически валится на Юнги, который ласково поглаживает его поясницу, ласково целуя его взмокшие виски. — Ты молодец, малыш. Наш малыш мочи.— говорит Юнги, и звучит это так нежно. Юхён начинает толкаться, вызывая новую волну стонов. Юнги начинает толкаться и они подбирают такой ритм, что когда Юнги вбивался, Юхён двигался назад. Это приводило к тому, что простата Чимина стимулировалась постоянно. Чимин отчаянно старался двигаться на встречу, но путался от усталости и разного ритма. Его тело выдохлось, а простата, стимулированная постоянно, довела его к краю. Чимин всхлипнул, желая продержаться дольше, но его опередил Юхён: — Малыш, давай, кончи для нас. И Он не мог ничего с собой поделать. То, как при словах Юхёна его организм, будто благодаря спусковому механизму, выплеснул белёсую жидкость наружу. Его оргазм был сладок и сокрушителен, настолько, что он даже не заметил то, как братья вышли из него. Он старался возразить, но усталость окутывала его всё больше и больше. Он мог лишь быть уложенным на кровать, он мог видеть лишь то, как остервенело его хёны надрачивают себе. Это казалось горячим, но его глаза закрылись слишком рано, чтобы он мог увидеть большее.🍰🍰🍰
— Ты идиот. Техён, на самом деле, всегда был хорошим другом. И одним из немногих, с кем Чимин не переспал. Конечно, после того, как Чимин ворвался в квартиру Тэхёна и Чонгука со слезами на глазах, говоря о том, как его жизнь не справедлива, Тэ будет называть его идиотом. Потому что после, Пак расскажет, что сбежал от двух мужчин, которых любит и с которыми переспал. — Тэ.. — говорит угрюмо Чимин. — Нет, Чимин, ты, бля, кинул их после перепихона. Как всех. Чимин молчит. Он не может отрицать это, потому что сам же и рассказал это Тэхёну. Да, может он и сбежал. Но этому есть объяснение, в виде не желания слышать оправдания. Он мог бы дождаться, пока проснуться Мины и услышать то, что это ничего не значило для них, что всё вернулось бы назад, словно ничего и не было. — Я думаю сказать им, что больше не буду их деткой. — говорит Пак, вставая с дивана. — Я просто не смогу выдержать эту хуйню, если они сами скажут, что это всё ничего не значит. Тэхён вздыхает. Руки, сложенные на его груди, раскрываются в пригласительном жесте на объятия. Он никогда не умел долго злиться на Пака. Чимин подходит к другу, укладывая голову на его плечо, тихо вздыхая. Ким всегда успокаивал его после ссор с кем-то, и сейчас, кажется, он самый родной человек для Чимина. — Чим, просто дай им немного времени. — говорит Тэ, перед тем как отпустить друга. Чимин лишь кивает, перед тем как направится к двери.🍰🍰🍰
Прошло пару дней, после того, как Чимин переспал с Минами. На все их предложения провести время вместе (что, несомненно, было тяжело выделить этим двум), Чимин отвечал короткими сообщениями с отказом. Он боялся увидеть их и расплакаться на их глазах, поэтому постоянно врал, что у него нет времени. Пак выходит из университета, направляясь к кафе, где работал его одногруппник. Сегодня тот не смог посетить занятия, попросив одолжить конспекты. Но единственное, что может видеть Чимин, это машину у ворот университета. Их машину. Чимин, на трясущихся ногах и с трясущимися внутри органами, направляется к ней. Видимо, они ждали Пака, потому что сразу, как только он направляется к чёрной машине, из нее выходит младший Мин. Юхён, ни говоря ни слова, открывает заднее сиденье, кивая внутрь. И единственное, что может делать Чимин, это слушаться. Его глаза начинают противно щипать и, когда он смотрит вперёд, то встречается с нахмуренным, Юнги. Они едут. Он не знает куда его везут и конспекты в его сумке уже не имеют никакого значения. — Почему? — не выдерживает Юнги. — Что? — голос Чимина неприятно сиплый и напуганный. — Мы платим тебе, делаем подарки, заботимся о тебе. Мы всегда так бережны с тобой и после траха ты решил нас кинуть? Он смаргивает слёзы, вздыхая, чтобы говорить ровно. Конечно. Не было ничего другого. Они давали деньги, а Чимин отдавал то, что у него есть — себя. Может, его разум воспринял всё слишком глобально? Может кто-то решил, что Чимин должен отдать и своё сердце? Ему так больно понимать это, и его сердце действительно разрывается. — Я так похож на шлюху? — выплёвывает Пак. — Говоришь так, словно я радовался вашим подаркам больше, чем чему-либо в своей жизни. — возможно, это не должно было так звучать. — О, конечно, ты радовался двум члена в твоей заднице так, словно это смысл твоей жизни. — ауч. Из-за этих слов первые слезинки стекают по щекам Чимина. Он достаёт свой телефон, проверяя свой банковский счёт. С того момента, как старшие начали перечислять ему деньги, там накопилось достаточно для того, чтобы он мог обеспечить своих родителей. Какое-то время Чимин думал, что ему стоит накопить, а после, почему-то, его мозг и совесть запрещали тратить эти деньги. — О, замечательно. — он разворачивает телефон, показывая экран Юнги, что смотрел на него. — Тогда прими мой подарок, я возвращаю ваши потраченные на меня деньги. Теперь они снова на твоём счёте. Юхён, останови. — Что ты делаешь? — обречённо говорит Юхён. — Вы можете забрать те шмотки и безделушки, Юхён-и. — голос Чимина звучит ядовито. — Ты что, нас бросаешь? — говорит Юнги, и в этот раз его голос звучит растерянно. У Чимина чувство, будто бросают его. Но если всё обернётся так, то пускай, так даже лучше. — Да. — Почему? — спрашивает Юхён. Он сворачивает на какую-то парковку, через несколько секунд поворачиваясь с младшему. Почему? Чимин влюбился. Если бы это всё не было так, если бы он не позволил двум заботливым и милым мужчинам пропитать его сердце, то всё было бы по-другому. — Потому что. — из глаз Чимина всё ещё текут слёзы, но изо всех сил, последних, что у него остались, он желает рассказать им всё. — Потому что я влюбился. Юнги отводит взгляд, пару раз моргая, такое чувство, будто он вот вот заплачет. Юхён же хмурится, принимая оборонительную позицию. — Я как идиот влюбился в заботливых и таких мягких мужчин. Я влюбился в вас, я испортил всё, потому что я знаю, что такого не должно было произойти. Потому что я знаю, что наши отношения, сугубо говоря, это договор, но я так долго противился этому чувству и я так сильно погряз в вас. Поэтому я не хочу причинять вам неудобств, поэтому, прошу, просто дайте мне уйти. — Чиминни. — зовёт его Юнги, его голос хриплый, а на щеках мокрые дорожки. Юхён, вытирает их, отворачиваясь к рулю. — Мы не- мы никогда не считали, что можем просто воспользоваться тобой. — Тогда в клубе, уже после того, как мы привезли тебя домой, ты сказал, что хотел бы любви. — говорит Юхён, всё ещё отвёрнутый к зеркалу заднего вида. — И мы- мы просто хотели подарить тебе нашу любовь. Ты был нуждающимся. Настолько хорошим, что мы влюбились в тебя по-настоящему. Чимин молчит. Его мир, словно перевёрнутый с ног на голову, становится ярче. Его пазл в голове сложился, и легкая улыбка коснулась его губ. Усталая, но искренняя. — Тогда извинительный поцелуй с каждого. — надуто говорит он. Юхён поворачивается и Чимин видит в его глазах слёзы. — Хей, Юхён-и хён. Ты моя маленькая зефирина, не плачь. — Чимин целует его, после поворачиваясь к Юнги и вытирая его вновь вымокшие щёки. — И ты, Юнги-я хён. Я же всегда говорил, что вы нравитесь мне одинаково. Чимин целует Юнги, вздыхая через нос. Юнги хихикает в поцелуй и это кажется идеальным. Юхён ухмыляется, фыркая, и это то, что Чимин любит. Он влюблен в двух идиотов. В таких же как и он.