Объединение капель

      — Пойдём подберём тебе какую-нибудь сменную одежду, — произнёс я, вешая ключи на крючок рядом с дверью.       После неприятного инцидента с фурой и лужей, я предложил своему университетскому другу принять у меня душ. Мы гуляли как раз недалеко от моего дома, когда один ублюдок проигнорировал факт того, что по тротуару идут люди, и устроил для нас грязевую ванну.       — Эти тоже скорее всего будут малы… Да как ты умудрился таким бугаем вымахать? — сказал я, оценивая взглядом свои вещи и габариты Артёма.       — Растишки много в детстве ел, — язвительно ответил он, явно недовольный моими вечными замечаниями по поводу его размеров.       Он был высоким парнем, как минимум метр девяносто ростом, ведущим активный образ жизни и не пренебрегающим различными пищевыми добавками для наращивания мышц. Частично, из-за непонимания всего этого, частично, из-за зависти и ещё пары других причин, я частенько подтрунивал над его одержимостью спортом.       По сравнению с этим переростком моё телосложение больше напоминало травинку, готовую сломаться от любого дуновения ветерка, хотя ростом я так же не был обделён.       Тело приняло неестественную позу, когда я, стараясь не задеть огромную кучу коробок и всякого другого «жизненно необходимого» хлама, пытался достать из самого дальнего угла моего шкафа купленное на эмоция худи с надписью «пошёл нах*й». Насколько я помню, оно как раз было на несколько размеров больше.       — Да вы посмотрите на него. Орангутанг выиграл генетическую лотерею, ещё и обижается.       Сразу после произнесения этих слов операция по вытаскиванию чёрной кофты успешно завершилась.       — Блядь, — рявкнул Артём, вырывая из моих рук помятое худи, — хватит.       Его слова прозвучали слишком резко, из-за чего по телу пробежала дрожь, ознаменовав возникновение нарастающего чувства вины.       Я понимаю, что вскользь сказанные фразы про его фигуру перестали быть забавными уже довольно давно, если вообще когда-либо были таковыми, но ничего не могу с собой поделать. Эти слова непроизвольно вырываются из моего рта каждый раз, когда находится удобный случай.       Всё, что мне остаётся делать, это тихо извиняться после каждого такого заскока, виновато опуская глаза. Этот раз не был исключением.       Делая вид, будто ищу ещё какую-то вещь, я отвернулся и, заливаясь естественным, как мне казалось, смехом, выпалил:       — Да ладно тебе, я же шучу.       Повисло неловкое молчание. Я решился ненадолго взглянуть на реакцию Артёма и, очевидно, увидел недовольную физиономию. Густые брови грозно изогнулись, на лбу появилось несколько складок, а уголки губ опустились ещё ниже, чем обычно. Его губы неожиданно зашевелились:       — Максим.       Твою мать. В повседневной жизни он зовёт меня Максом, а подобное произношение моего имени всегда означает только одно. Сейчас опять начнётся какой-то серьёзный разговор. С тяжестью вздохнув, я подготовился к худшему и ответил вопросительным мычанием.       — В очередной раз хочу напомнить, что мне охуеть как неприятно слышать в свой адрес слова, по типу «орангутанг» или «качок переросток».       В такие моменты я не знаю, куда деть глаза. Меня отчитывают, словно детсадовца, задирающего своего товарища по горшку. Никогда не понимал, почему нельзя разрешить все конфликты с помощью юмора или разговора в более приятном тоне. Ну вот какого чёрта он делает такое серьёзное лицо и понижает свой голос так, будто я совершил что-то, достойное смерти.       Так как я не планировал отвечать на его слова чем-либо, помимо хмыканья, он продолжил:       — Мне нравится спорт, мне нравится моё тело, но когда мои старания, пусть даже в шутку, смешивают с грязью, хочется прописать двоечку. Так что перестань так неуважительно относится к чужим словам и игнорировать просьбы других людей.       Это был первый раз, когда помимо обычных упрёков он упомянул то, что может ударить меня. Понимая, что сейчас мне действительно следует извиниться, я поспешил хоть немного смягчить ситуацию:       — Знаю, что ты много работал над собой… Прости, — последнее слово я произнес шёпотом в надежде на то, что Артём не услышит его, а затем быстро добавил — Но ты тоже хорош.       Да уж… смягчил, называется.       — Собираешься меня сейчас в чём-то обвинить? — Артём встал в стойку и слегка приблизился ко мне, словно говоря, что мне следует следить за словами.       Но этот жест возымел обратный эффект. Какого хера он строит из себя жертву, когда сам ведёт себя, как избалованный ребёнок?       — Вот об этом я и говорю! — максимально приблизившись, я взял его за воротник и посмотрел прямо в глаза. — Вечно выдвигаешь свои требования другим, при этом в своём глазу соринки не видишь.       — И в чём же я провинился? — не двигаясь с места произнес он, лишь слегка прищурив глаза, выражая тем самым своё недовольство.       — Да взять ту же самую гулянку, — воротник в моих руках смялся. — Я хотел пойти в бар, в котором мы с тобой тусили в прошлый раз, но ты настоял на ноу нейм кафешке где-то на отшибе. И это уже не первый раз, когда моё мнение не учитывается.       — Я просто хотел, чтобы в этот раз мы встретились в месте, близком к твоему дому! Блядь. Мы вечно гуляем по центру и тебе приходится тратить на дорогу по полтора часа, если не больше.       Непривычно видеть, как Артём срывается на крик. Он взял сжатую на его воротнике руку и попытался ослабить мою хватку. Как ни странно, у него это получилось. Я до сих пор находился в легком шоке от услышанного. Мы стояли в молчании ещё какое-то время, пристально смотря друг на друга до тех пор, пока Артём не нарушил тишину:       — Ладно, извини. В следующий раз пойдем туда, куда ты захочешь.       Атмосфера вдруг стала немного странной. Артём держал мою руку ещё несколько секунд, а его щёки как будто покрылись лёгким румянцем. Возможно, мне просто показалось, но решив, что не выдержу больше этого напряжения, я пихнул ему в руки всю сменную одежду и отправил в ванную.       Встретившись на первом курсе университета, мы с Артёмом сразу нашли общий язык. За три года дружбы подобные стычки между нами происходили довольно редко. А всё потому, что я совершенно неконфликтный человек и всегда стараюсь сгладить углы, в то время как Артём вечно норовит попасть в какую-нибудь скандальную ситуацию.       При этом всём, мне всегда нравилось его умение высказать другому человеку всё, что он о нём думает. Один раз он даже подрался с парнем из параллельной группы из-за того, что тот нелестно отзывался о нашем с Артёмом совместном проекте. Тот парень действительно нарушил все границы, начав переходить на личности, так что получил по заслугам. Но в итоге мне пришлось быть своего рода примирителем и тормозить кулаки Артёма каждый раз, когда мы пересекались с ним.       Я резко вспомнил о том, что забыл дать своему гостю чистое полотенце и поспешил исправить ситуацию. Повернув ручку и распахнув дверь, моё тело окоченело от увиденного. Артём, полностью раздетый, стоял напротив раковины и стягивал с себя боксёры. Моя рука резко дёрнулась и захлопнула дверь, а к лицу моментально прилила кровь.       — Полотенце! Я забыл дать тебе полотенце, — голос задрожал, а слова, казалось, были сказаны с невероятной скоростью.       Его тело… Очерченный рельеф, шесть ассиметрично расположенных кубиков пресса. Я часто видел его полуголым, когда мы переодевались на физру на первом курсе, но с тех пор прошло столько времени. Он явно много работал над своим телом, потому что сейчас выглядит чертовски… сексуально. Каждая мышца так и кричит о том, как много сил было вложено в её создание, а вены на руках разбухают от частых физических нагрузок. И его нижняя часть…       Мои размышления прервала вытянутая из слегка приоткрытой двери рука, ожидающая, когда же я подам ей полотенце.       Пиздец. Я отвратителен. Как же стыдно.       Мы закончили наши банные процедуры, перекинувшись всего парой фраз, когда Артём сказал о том, что ванная свободна.       Он сушил свои русые волосы феном, в то время как я не мог найти себе места. Я не знал, что мне следует делать, поэтому не нашёл ничего лучше, чем сказать очередную неудачную шутку:       — А твои протеиновые коктейли и в росте члена помогают?       От неожиданности, Артём уронил фен на диван и посмотрел на меня глазами, вот-вот готовыми выпасть из орбит. Он быстро выключил жужжащий прибор и вновь перевёл свой взгляд на меня, собираясь встать:       — Твою мать, ты…       Я осознал, какую хуйню только что сморозил и поспешно произнес:       — Прости! Прости. Я не… — от неловкости я сделал пару шагов назад, выставил руки впереди и отвел взгляд куда-то в сторону. — Извини, что ворвался в ванную вот так. Мне стоило сначала постучать.       Услышав это, Артём снова плюхнулся на диван и тяжело вздохнул:       — Всё нормально. Это мне стоило закрыть дверь на замок, прежде чем начать раздеваться. К тому же, кто там что не видел, так что просто забей.       — Нет, ты не понимаешь… — голос стал очень тихим. — Я чувствую себя виноватым перед тобой.       Эти слова были сказаны на эмоциях. Я действительно чувствовал вину. Не только из-за этой ситуации, но и в целом. За то, что ему приходится терпеть мои шутки. За то, что пререкаюсь с ним и перевожу стрелки, когда он действительно прав. За то, что позволяю себе думать о нём в том ключе, в котором не стоит думать.       — Тогда объясни мне, чтобы я понял. С чего бы тебе испытывать чувство вины?       Я не знал, что ему ответить. Если скажу правду, то пути обратно уже не будет. Каким образом всё вдруг стало таким депрессивным?       — Мы можем перестать общаться, если скажу тебе это, — нервно произнес я, ковыряя кутикулу на пальцах.       — Мы можем перестать общаться, если ты не скажешь это.       Я начал перебирать в своей голове всевозможные факты, пытаясь найти что-то, что позволит мне перевести тему.       — Правда в том, что я тоже хочу накачаться, — это идеально подходило под ситуацию, так что я сразу почувствовал облегчение от того, что так быстро сориентировался, — но, как ты знаешь, я ненавижу спорт, поэтому…       — Максим.       Блядь, только не снова.       — Это не то, из-за чего мы можем перестать общаться.       Твою мать, какого хуя ты такой проницательный?       — Хватит переводить тему и скажи правду.       Я не хочу говорить ему. Об этом никто не знает, ведь я всегда удачно скрывал этот факт ото всех моих близких людей, за исключением некоторых бывших пассий. Угораздило же меня сморозить такую глупость. Ну почему от него не ускользает ни одна деталь? Я продержался целых три года, но в итоге все равно где-то прокололся. Блядь. Морально подготовившись к получению удара по лицу, я тихо, почти шепотом, произнес:       — Я бисексуал.       Было страшно смотреть на его реакцию, поэтому я просто продолжил говорить с закрытыми глазами то, что непрерывным потоком крутилось у меня в голове:       — Прости за все эти шуточки про твоё тело. Я просто пытался скрыть тот факт, что меня больше привлекают накаченные мужчины, нежели чем хрупкие девушки. И увидев твоё обнажённое тело, я просто подумал о том, насколько ты секс… — я остановил себя на полуслове, мысленно представив, что может почувствовать человек, услышав от своего друга нечто подобное. — Извини за эти отвратительные мысли, можешь ударить меня, если хочешь. Правда, я не специально думал о…       — Ты мне нравишься.       Открыв ошалевшие от услышанного глаза, я увидел, как Артём опёрся локтями о свои колени и закрыл руками лицо, опустив взгляд вниз. Уж чего, а такого поворота событий я точно не ожидал. Я ему нравлюсь? Бред. Он никогда не давал мне даже малейших намёков на это, поэтому поверить в услышанное я не мог.       — Да ну нет. Если ты пытаешься заставить меня почувствовать себя лучше, выкинув такую шутку, то…       — Ты когда-нибудь слышал, чтобы я шутил таким образом? Так бы поступил ты, а не я, — он посмотрел на меня исподлобья. Сквозь пальцы я вновь увидел слегка покрасневшее лицо Артёма. Всё таки мне тогда не показалось. Опустив взгляд, он продолжил:       — После того, как расстался со своей девушкой, ты только и делал, что говорил, как тебе не хватает женских объятий. Я и подумать не мог, что тебя могут привлекать и парни, поэтому максимально старался скрыть тот факт, что…       Понимая, что ноги больше не держат меня, я рухнул на пол, повторив позу Артёма. Шестое чувство говорило мне о том, что прямо сейчас на меня пристально смотрят.       Это правда, что меня привлекает тело моего друга. Блядь, звучит отвратительно. Но я никогда не думал о нём в романтическом плане. Мой маленький мирок словно перевернулся с ног на голову и отказался воспринимать услышанное:       — Да ну нахуй. Не может это быть правдой.       — Блядь, серьёзно? Не веришь мне? Может мне перечислить то, за что ты мне нравишься?       Я словно находился где-то в другом месте, из-за чего не услышал того, что сказал Артём, и ошарашенно увёл взгляд в пол. Он продолжил:       — Мне нравится твоя улыбка, когда тебе приносят крафтовое пиво в забегаловках. Мне нравится то, как искренне ты радуешься, когда у тебя получается сдать зачёт. Нравится, как тщательно ты пытаешься избегать негативных мыслей и всегда оптимистично смотришь на вещи и как твои глаза пристально смотрят на меня, пытаясь понять, обиделся ли я из-за очередной твоей шутки или нет.       — Боже, хватит. Ты слишком далеко зашел со своим юмором.       Затылок встретился с холодным полом. Сегодня происходит слишком много моментов, когда я не знаю, куда себя деть. Артём никогда не распространялся о своих отношениях. Единственное, что я знал о его любовных похождениях, так это то, что прямо перед поступление в ВУЗ он пережил тяжелое расставание с кем-то. Казалось, будто отношения перестали интересовать его после того, как хуёво с ним поступила его бывшая. Стоп, или он встречался с парнем? Чёрт, какого хера сейчас происходит?       — Да ёбанный в рот, не шутка это, — в голосе послышалась лёгкая дрожь. — Кто бы мог подумать, что мне придётся доказывать кому-то свои чувства. Тогда… что ты будешь делать, если я скажу, что прямо сейчас до чёртиков хочу обнять тебя?       — Блядь, ты серьёзно не шутишь?       Я вскочил с пола и увидел его раскрасневшееся серьёзное лицо в паре десятков сантиметров от меня. Всё лицо залилось краской. Не успел отойти от предыдущей атаки нежностью, а тут уже следующая.       Руки потянулись в мою сторону. Одна обвилась вокруг шеи, вторая медленно поглаживает спину. Не зная, как реагировать на это, я просто вцепился руками в надетое на Артёма чёрное худи. На нём оно смотриться явно лучше, чем на мне.       — Ты мне правда нравишься. Даже эта твоя милая сторона, когда ты…       — Всё-всё-всё, я понял, — несколько раз повторил я, не желая слышать того, что он хочет сказать. — Если произнесёшь ещё хоть слово, я сдохну от стыда.       В ответ на это он уткнулся носом в шею, перекинул мои руки себе на плечи и крепко обнял меня за талию. Мы просидели в такой позе на полу еще какое-то время до тех пор, пока я не осознал, что мои ноги свело судорогой, после чего предложил Артёму переместиться на диван.       — Думаю, раз уж у нас вечер откровенных разговоров, нужно прояснить ещё кое-что, — нерешительно произнес я, легонько касаясь его волос, чтобы поправить выбившуюся слегка влажную прядь. — Мне чертовски нравится твоё тело, но я не думал о том, что мы когда-либо будем вместе, поэтому… Я не рассматривал наши отношения в таком плане и не уверен, что чувствую то же самое, что и ты.       Он одарил меня разочарованным взглядом и хотел было что-то сказать, но я остановил его мягким, недлительным поцелуем.       Кто бы мог подумать, что всего за один вечер все может так кардинально поменяться. Мои волосы ещё не успели высохнуть и с них до сих пор капает вода, а я сижу на диване и целуюсь с человеком, который совсем недавно был моим другом. Не думал, что это будет настолько приятно.       — Давай попробуем. Попробуем встречаться и посмотрим, что из этого выйдет.