***
— А мать мне говорит, представляешь, — громко обращается Виолетта к одногруппнице Кристине, — что с этим образованием я бомжевать буду! — Не понимаю, — посмеиваясь, качает головой Захарова, — все вечно жалуются на маленькие зарплаты в медицине, а с твоей семьёй почему так не работает? — Мне уже была подготовлена должность в руководстве чуть ли не с пелёнок. Оперировала бы и управляла работой стационара, — равнодушно произносит Виолетта, пожимая плечами. — Сама понимаешь, на таких должностях доход хороший. — Наверное, многие были бы рады оказаться на твоём месте, считай, будущее обустроено, только учись как следует, — Кристина задумчиво стучит ногтями по столешнице. — Ты, наверное, крови боишься? — Крови? — выгибает бровь Вилка и фыркает. — Нет, крови не боюсь. А вот прожить жизнь, о которой пожалею — да. — Мудро сказано, — с уважением кивает Захарова. — Ещё бы, я вообще сама... — Виолетта зависает, замечая под тетрадкой какой-то листок. — Это ещё что за мусор? Откуда он здесь? — Не уверена, что мусор. Подожди ты, не выбрасывай! — Кристина буквально вырывает бумажку из чужих рук и разворачивает. — Классные татуировки. — Спасибо, и так знаю, — хмыкает Малышенко, разглядывая собственные пальцы. — Дура, это тут так написано, вот, — Захарова с громким хлопком кладёт загадочное послание перед одногруппницей. — Это мне что ли? — Ну а кому ещё, — закатывает глаза Кристина, у которой нет ни одного рисунка на теле. — Кажется, у тебя появился поклонник. — О боже, этой херни ещё не хватало, — Виолетта неумолима и, кажется, бессердечна. Она с раздражением комкает обрывок листочка в клетку и кидает в урну, метко попадая.***
А через пару дней Малышенко находит ещё одно анонимное послание, только без букв — оригами в форме летучей мыши. — Блять, Кристин, это крипота ебаная, — Виолетта крутит фигурку в руках, рассматривает, даже нюхает подозрительно. — Ты думаешь, она с ядом? — смеётся Захарова. — С мышьяком, на то она и мышь! — произносит гениальную догадку Вилка. — Почему не журавль какой-нибудь, например. — Журавлей все умеют делать, это банальщина. А мне кажется, милый сюрприз. — Дарю, в таком случае, — Малышенко вручает подруге чью-то поделку и не замечает на себе пристального взгляда грустных карих глаз издалека.***
В течение недели ещё пара оригами и одна записка с комплиментом «ты талантлива» отправляются в мусорку, а затем Виолетта ловит наконец её. Девушка, впервые просчитавшаяся со временем, отскакивает от парты Малышенко испуганно, но Вилка успевает схватить высокую брюнетку за руку. — Ты что здесь делаешь? Твои творения? — спрашивает негромко, но твёрдо, переводит взгляд на деревянную поверхность, на которой красуется очередная бумажная зверушка, а затем снова на незнакомку, у той глаза блестят и подбородок подрагивает. — Мы в детском саду, по-твоему? Если понравилась, так подошла бы и сказала прямо; я по девушкам как раз, чтоб ты знала. Чё за глупые игры? Девушка рукой дёргает, из хватки Малышенко высвобождаясь, и убегает. — Вил, жёстко ты как-то, — хмурится неодобрительно Кристина. — Да? Ну можешь сходить за ней, успокоить. Либо она конченая социофобка, либо какая-то недоразвитая, а я в чём виновата? — разводит руки в стороны. — Познакомилась бы нормально, заобщались. — Всё равно перегнула палку. — Крис, я даже матерного слова ни одного не сказала, никакого перегиба в помине не было. Всё, закрыли тему, — отмахивается Виолетта.***
Однако со своими приятелями с другого факультета тема не закрыта. Будучи весьма социальным человеком с не самым здоровым образом жизни, Вилка общается со студентами с разных специальностей, с кем-то и выпить пива или чего покрепче вечером не против, а может, и более плотно пообщаться, если девушка приглянется. На вписках, подобных сегодняшней. — И чё, ты ничего примечательного не запомнила в этой чудачке? — громко, дабы перекричать музыку, спрашивает рыжеволосая Аня, сидя на коленях у развалившейся на диване Виолетты, только закончившей свой рассказ, и затягиваясь самокруткой из её пальцев. — Кроме ебанутости? — Малышенко поглаживает чужую коленку, напрягая одурманенные марихуаной извилины. — О, на шее татуировка была. Ничё такая, мастер явно не рукожопый бил, а слово там такое выёбистое... индиго, во. — Так это наша Лиза, — хихикает Аня, уже откровенно дыша в ухо шатенки и глупо улыбаясь, — второкурсница. — Как это «ваша Лиза»? — Виолетта всматривается в нетрезвые глаза, одновременно уклоняясь от поцелуя. — И что же с ней не так? — Блять... — девушка цокает недовольно языком и рукой ползёт по шее Малышенко. — Андрющенко фамилия. Немая она. Этого достаточно? И на какое-то время Виолетта сама будто становится немой. Ей совестно, неудобно и даже жаль, что она так выразилась во время той единственной встречи с Елизаветой. Приоткрыв рот с намерениями что-то сказать, Вилка застывает как будто в ступоре, а потом приходит в себя, когда чувствует мокрые поцелуи на шее. Разумеется, обкуренному сознанию кажется, будто прогнать чувство стыда поможет спонтанный секс с малознакомой девицей, у которой явный недотрах, и недостаток внимания заодно. Именно поэтому Виолетта проворно переворачивает её, укладывая на диван и оказываясь сверху, снимает одежду, и вскоре комната заполняется стонами.***
— Представляешь, Кристин? Мне так стрёмно, — хрипло произносит Вилка, устало потирая лицо. — Никогда не поздно исправить. Ты опять накурилась вчера? — Захарова замечает нездоровый вид подруги. — Да я так, чуть-чуть... — Бля, Вилка, ты вроде такой осознанный человек, нахуй травишь себя? — Да отстань ты, от травки не бывает зависимости. Говорю как потомок медиков. — Хорошо выкрутилась, молодец, — Кристина хлопает девушку по плечу и, смирившись с её упрямством, переводит разговор в другое русло. У Виолетты, привыкшей к нудным наставлениям, уже выработался к ним иммунитет. Она сплошное разочарование для матери по всем параметрам: ещё в старших классах начала баловаться запрещёнными веществами, к счастью, не тяжёлыми, институт выбрала не тот, парни её никогда не интересовали в романтическом плане. И всё это сверху приправлялось возрастающим чуть ли не каждый месяц количеством татуировок. Не дочь, а провал.***
Лиза спускается по многочисленным ступенькам к выходу из консерватории. По огромным окнам барабанят крупные дождевые капли, а стены просторного пустого холла отражают стук каблуков. Лиза любит дождь, её самочувствие и настроение даже лучше в пасмурную погоду, чем в солнечные дни. Хотя и есть риск промокнуть и заболеть, особенно без зонта, который Андрющенко благополучно оставила сегодня дома. Кое-как прикрывая сумкой голову от ливня, девушка выскакивает на улицу и спешит к автобусной остановке. Но, как назло, загорается красный сигнал пешеходам. И Лиза останавливается в метре от дороги, чтобы не оказаться забрызганной из-за машин, мчащих по лужам. Внезапно Андрющенко прекращает чувствовать капли на себе. Некто подходит и держит над ней широкий зонт. Повернувшись с благодарной улыбкой, Лиза вздрагивает и делает шаг в сторону. Только не она. — Подожди-подожди. Лиза, верно? — кивок. — Извини меня, я повела себя как ебанько. Лиза внимательно разглядывает лицо Виолетты, ищет намёк на подвох или издёвку, но не находит. — Я хотела бы с тобой поговорить. Блять, то есть... — Малышенко теряется и трёт переносицу, но Индиго вроде даже не обращает внимания на не самое удачное слово. — Погода — дрянь, давай посидим в кофейне? Если ты никуда не торопишься, — Андрющенко наклоняет голову в знак согласия, и Вилка подставляет свой локоть, чтобы та за него ухватилась. Девушки занимают столик в тихом углу, Виолетта идёт делать заказ, пока Лиза отряхивает одежду от воды. Малышенко уже возвращается обратно, неся два стаканчика с горячими напитками. — Извини, я не знала, что ты любишь, поэтому взяла карамельный латте, — она пододвигает Лизе её кофе и садится напротив. Андрющенко одобрительно улыбается и прикасается кулаком правой руки ко лбу, затем костяшками к подбородку. Значение этих действий очевидно, но Вилка решает сразу уточнить. — Прости, я не знаю язык жес... — Виолетта не успевает договорить, Елизавета едва дотрагивается до её кисти, тем самым показывая, что всё в порядке, достаёт далеко не новый смартфон и набирает что-то, а после разворачивает к Ви. Я сказала спасибо. Общаться можем так. И прекращай уже извиняться) — Блин, это неловко очень, — чешет лоб Виолетта, кажется, в сложившейся ситуации она растеряна сильнее, чем её новая знакомая. Лиза в это время опускает взгляд в свой латте и видит на поверхности незамысловатую фигурку. — Да, там летучая мышь, я попросила сделать, — произносит Малышенко, замечая улыбку и умиление в карих глазах. — На самом деле те штуки, которые ты оставляла, крутые, я так не умею. Лиза отпивает кофе, чувствуя приятный сладковатый вкус, и смотрит на Ви. — Меня Виолетта зовут, кстати, — представляется забывчивая девушка, а Елизавета тут же что-то печатает в телефоне. Я знаю) — Откуда? — приподнимает брови Малышенко. Слышала, как ты поёшь, меня очень тронуло, я бы хотела так же. Узнать твоё имя потом было несложно Виолетта тушуется и слегка краснеет, сама этому удивляясь. — Спасибо, я бы больше хотела стать режиссёром-постановщиком, если честно. Но учиться ещё долго, посмотрим, получится ли. А какое у тебя направление? Фортепиано — Я надеюсь услышать, как ты играешь. Извини за такой вопрос, — вздыхает Виолетта, заранее ругая себя за любопытство, — а как так получилось? Обычно люди не только не говорят, но и не слышат... Это у тебя с рождения? У меня моторная афазия, 4 месяца назад поставили — Говорила мне мама, учи медицину, Виолетта, бля, пригодится, — Малышенко качает головой и гуглит, а Лиза посмеивается себе в кулак. Андрющенко с упоением разглядывает девушку перед собой: её сморщенный лоб, беззвучно двигающиеся губы, пока та читает какой-то заумный сайт; немного нелепые татуировки, но при этом естественные и создающие впечатление, будто она с ними родилась; красивые длинные пальцы с кольцами. — Ну, вроде я поняла, правда, причин этой дряни здесь много перечислено, — говорит Малышенко через какое-то время, вырывая Лизу из раздумий и процесса созерцания. — У тебя была травма? — Лиза закусывает губу, нервно постукивая пальцем по экрану своего мобильника. — А почему ты не захотела брать академ? На учебный год хотя бы. И ставшая более серьёзной Лиза печатает то, от чего у Виолетты сердце в пятки уходит. Врачи сказали, что у меня нет года, максимум 10 месяцев. Опухоль растёт — Блять, ёбаный... — Вилка закрывает рот ладонью и чувствует, как ускоренно бьётся её сердце, отдавая стуком в ушах. Тяжело осознавать, что человек, сидящий напротив, с которым ты едва познакомился, к тому же, очень приятный и светлый, буквально умирает прямо сейчас. Из десяти месяцев прошло четыре. — Извини, Лиза, я не знаю, что сказать, — хрипло произносит Малышенко. Я смирилась и решила провести последнее отведённое время в искусстве. Не хочу себя жалеть. И ты не жалей пожалуйста «Зря я призналась, — думает Андрющенко, — нужно было про черепно-мозговую травму придумать». Но ложь всегда давалась Лизе плохо, да и соображала она недостаточно быстро, чтобы вовремя сориентироваться и сочинить легенду. — Совсем ничего нельзя сделать? Неужели неоперабельна? — со слабой надеждой спрашивает Виолетта, глядя щенячьими глазками. — Типа... медицина далеко вперёд шагнула, разве нет? Шагнула, но не всем так доступна, как хотелось бы. Случай не самый простой, меня могут прооперировать в Мск, потом долгая реабилитация, и тогда есть шансы. Но всё упирается в деньги — Ну вот! Кредит если взять, а? — подскакивает на стуле Малышенко. Губы Лизы искривляются в ухмылке. Моя мать алкашка безработная. Никто не даст кредит даже обычному студенту, тем более смертельно больному Прочитав текст, Виолетта ударяет кулаком по столу, заставляя Лизу вздрогнуть. — Извини. Эта несправедливость бесит охуеть как. Андрющенко кладёт руку на ладонь Вилки и поглаживает, успокаивая. Выглядит как абсолютно смирившийся с положением дел человек, принявший свою судьбу. «Так нельзя, — размышляет Виолетта. — Если Лиза не хочет бороться, я что-нибудь придумаю». Обменявшись контактами, девушки выходят на улицу. Дождь прекратился, и в небе виднеется радуга, будто символ надежды на светлое будущее. Малышенко провожает новую знакомую до дома, крепко обнимает на прощание, а затем едет к матери, настраиваясь на разговор.***
— Мам, тебе же это ничего не стоит! Достаточно сделать один звонок, и Лизе помогут, — Виолетта умоляюще смотрит на женщину, в глазах которой ноль сострадания. — Всем не поможешь, Виолетт, ты живёшь в мире иллюзий. И готова сделать для первой встречной потаскушки больше, чем для родной матери, — Елена Викторовна раздражённо хлопает дверцей холодильника. — Так будет с каждой, что ли? — Не называй Лизу так, — тихо говорит Вилка, опустив голову. — То, что ты просишь, это неравноценно... — Конечно, неравноценно. Напоминаю, что я твоя мать, а Лиза — очередная девица-извращенка, — в голосе женщины только брезгливость и непринятие. — Ты ровным счётом ничего для меня не сделала. Виолетт, ты как будто всегда шла мне наперекор, посмотри, на кого ты стала похожа. — Мам... — Виолетта всхлипывает, смахивая слезу. Но плачет она не от обидных слов, к ним девушка уже привыкла. Плачет от осознания, что бессильна и помочь Лизе не способна. — Не такую наследницу я себе хотела, — разочарованно произносит Елена. — Вот и рожай себе другую, — с вызовом смотрит на женщину. Пауза, а затем звонкая пощёчина. Виолетта прикладывает к горящей коже ладонь, понимает, что переборщила, ведь у матери уже три года нет репродуктивных органов. — Если всё-таки передумаешь, твоя Лиза поедет лечиться. Расставляй приоритеты, — холодно бросает Малышенко-старшая напоследок и выходит из кухни. Вилка сгибает колени, обхватывает дрожащими руками и утыкается в них лбом. Ей поставлен едва ли не самый жестокий ультиматум за всё время, но на кону жизнь девушки, которая непонятным образом покорила её со второй встречи, не сказав при этом ни слова. Поэтому Виолетта хочет встретиться вновь и принять решение, понимая, что затягивать с этим нельзя.***
— Привет, — заключает девушку в тёплые объятия, вдыхая аромат парфюма. После чего смотрит в экран протянутого телефона. Ты хотела послушать как я играю, можно после пар в 201 аудитории — С радостью, увидимся, Лиз, — улыбается Малышенко и провожает взглядом Елизавету, которая спешит на пары. — Вы подружились? — подходит Кристина, по-доброму усмехаясь. — Ой, не спрашивай, — Виолетта прокашливается, скрывая от подруги неловкость. Как оказалось, не совсем удачно. — Ты странная такая, неужели влюбилась? — Возможно, Кристин, — полушёпотом отвечает Вилка, а Крис, знавшая про её пристрастие к случайным связям, удивлённо поднимает брови.***
Виолетта открывает дверь и заходит в названную аудиторию, там полутьма и тишина. Думает, что перепутала номер, и уже собирается выйти, но её ловят за предплечье. — Блин! Напугала, Лиза, — говорит Малышенко, а девушка закрывает дверь на ключ. — Откуда у тебя ключи от аудиторий? — от яркости экрана смартфона Вилка щурится. Иногда хорошо быть смертельно больной. Преподы сочувствуют и разрешают играть здесь после занятий — Слабая компенсация... — Виолетта не успевает договорить, Индиго прикладывает палец к её губам, а затем ведёт к стулу. Малышенко растерянно садится и наблюдает за девушкой. Та дёргает штору на окне, впуская уличный свет в помещение. В учебном классе стоит рояль кабинетного типа, всего около метра в высоту. Лиза садится на банкетку около него, выпрямляет спину и кладёт пальцы на клавиши, пока не нажимая. Кажется, Виолетта перестаёт дышать в ожидании мелодии. И когда Лиза начинает играть, Малышенко узнаёт произведение Чайковского с первых нот. Музыка льётся, заполняя всю аудиторию своим чистым и глубоким звучанием. Виолетта привстаёт со своего места и подходит ближе, глядя, как изящные пальцы увлечённой Елизаветы с лёгкостью бегают по клавиатуре, создавая настоящее искусство. Композиция торжественного характера, но у Вилки подступают слёзы от красоты и невыносимой печали. Лиза — слишком талантливый и светлый человек, чтобы покинуть мир так рано. Виолетта хочет узнать её ещё больше, хочет открыться сама, подарить девушке много запоминающихся моментов, показать ей мир, возможно... Или хотя бы дать ей возможность самой посмотреть этот мир, даже если Малышенко не сможет быть рядом. Закончив играть, Лиза оборачивается и видит в метре от себя застывшую будто бы в трансе Виолетту. Подходит и замечает мокрые от слёз дорожки. Улыбается снисходительно и сцеловывает влагу с щёк. — Лиза, я в восторге, — выходя из оцепенения, произносит Виолетта. — Это лучшее, что... Нежный поцелуй заставляет Малышенко замолчать. Вилка зарывается пальцами в тёмные волосы Андрющенко, а та подталкивает её к музыкальному инструменту, целуя всё требовательнее. Наткнувшись на деревянную поверхность за собой, Виолетта ойкает, открывая глаза, а Лиза напоследок прикусывает её за нижнюю губу и тянется, чтобы опустить крышку рояля. — Ты хочешь здесь? — Вилка сглатывает, пока Андрющенко покусывает её шею. Кивает и смотрит в зелёные глаза изучающе, выжидая ответную реакцию. — Чёрт с ним, я тоже, — Виолетта запрыгивает на рояль, — надеюсь, он не сломается, — скользит рукой по крышке инструмента, а Елизавета оставляет поцелуй на колене и похлопывает, говоря тем самым, мол, я сейчас. Вилка с улыбкой смотрит, как тщательно девушка вытирает руки влажными салфетками, а сама снимает свои кольца. — Ты такая заботливая, — обращается к Андрющенко, — знаешь, я ведь могу за нас обеих болтать, хочешь? Лиза притягивает Виолетту за воротник к себе и страстно целует, а свободной рукой расстёгивает блузку и сжимает оголившуюся грудь с пирсингом. — Господи, — бормочет Вилка в чужие губы, жмурясь от приятных ощущений. — Слава богу, я сегодня в юбке. Лиза издаёт смешок и обводит языком возбуждённый сосок, за талию пододвигая Малышенко ближе к себе. Виолетта ёрзает, помогая снять с себя нижнее бельё, и усаживается удобнее, шире раздвигая ноги. Лиза совсем не похожа на человека, который поспешит вступить в интимную близость, но Виолетта ей слишком нравится, а время — бесценный ресурс, которого становится всё меньше и меньше. Ладонь ползёт под ткань юбки, перемещаясь на внутреннюю часть бедра. Виолетта берёт вторую руку Лизы, подносит к лицу и целует тыльную сторону, костяшки. Пальцы начинают поглаживать влажную плоть, массировать клитор, и Вилка отпускает чужую кисть, вцепляясь в края рояля. Освободившейся рукой Лиза вновь трогает чувствительную грудь девушки, одновременно погружая указательный палец во влагалище. Виолетта издаёт стон, когда Индиго добавляет средний, и подносит ко рту кулак, испуганно озираясь на дверь. — Можно быстрее, — просит приглушённо и сипло Вилка, хнычет от нетерпения. Лиза слушается, ускоряет движения, целует Виолетту в живот, пока та гладит дрожащей рукой её волосы и мычит. — Ещё, Лиза, я скоро, — выгибается в спине, приподнимая колени, и стонет уже совсем не тихо, вынуждая партнёршу зажать ей рот ладонью. Андрющенко резко и глубоко входит ещё несколько раз, от естественной смазки под пальцами хлюпает, и вскоре стенки сжимаются, а ноги Виолетты дрожат и напрягаются до кончиков пальцев. Вскрик заглушает рука Елизаветы. — Ты невероятная. Твои пальцы не только на пианино умеют... — переводя дыхание, Виолетта спускается на пол и одевается, пока Лиза сдержанно улыбается и вытирает руки. — Давно такого яркого оргазма не было, я вообще привыкла быть активом, — смотрит на Андрющенко, качающую головой. — Бля, опять пизжу без умолку. Ну, теперь ты знаешь, как меня заткнуть, — подмигивает.***
В течение недели девушки гуляют, проводят время вместе, общаются и узнают друг друга лучше, Индиго играет для Ви. Чувства и привязанность нарастают всё больше. Виолетта больше не хочет тянуть и вручает девушке конверт с билетом до Москвы. Как бы она ни боялась расставаться, пора. Лиза непонимающе и с испугом смотрит на Вилку. — Я тебе не говорила, потому что не хотела давать ложную надежду, — облизывает губы Малышенко. — Моя мама — важная шишка в медицине, она обо всём договорилась, тебя уже ждут в... Лиза бросается с объятиями и чмокает Виолетту в щёку. — Тихо, не задуши, — смеётся Вилка, сдерживая слёзы, и гладит девушку по спине. — Главное вернись ко мне. Виолетта умалчивает об условиях матери. Умалчивает, что ей теперь нужно вступить в брак с тем, кого выберет Елена, от кого в дальнейшем Виолетта родит ей внука. Репродуктивное насилие — ужасная дикость, но Виолетта готова смириться. Это произойдёт не завтра, не на следующей неделе и даже не через месяц, поэтому Вилка думает лишь о благополучии Елизаветы.***
Лиза возвращается через две недели. Увидев её в коридоре в перерыве между парами, Малышенко поспешно подбегает, обнимает. — Почему ты так быстро вернулась? Всё прошло успешно? — слегка трясёт за плечи и продолжает засыпать вопросами. — Почему не написала, что возвращаешься? Виолетта теряется и пугается от взгляда Лизы, тот потускневший, почти безразличный. Девушка печатает на телефоне что-то, а у Ви холодеет всё внутри в ожидании плохих новостей. Она выросла больше, чем прогнозировали онкологи. Есть метастазы в печени и лимфоузлах. Шансов ноль — Нет-нет-нет, — Виолетта чувствует, как у неё подкашиваются ноги, а в глазах темнеет, она хватается рукой за подоконник и садится на пол. — Не может быть, — хрипло произносит, зарывается рукой в волосы, оттягивает их. Лиза садится рядом, берёт кисть девушки в свою ладонь, гладит и целует. Другой рукой бережно вытирает Виолетте слёзы, стекающие к подбородку. — Как ты держишься вообще? — поворачивается к ней Малышенко, смотрит покрасневшими глазами. Я готовила себя к тому, что чудо может не случиться. Не плачь, прошу Виолетте становится стыдно, что она распускает сопли перед сильной и стойкой Лизой. Будто это не она умирает, а Вилка. Нельзя вот так заживо оплакивать человека, которому и без того несладко сейчас. — Я перееду к тебе, ладно? — шмыгая носом, говорит Малышенко. — Не хочу терять ни минуты. Андрющенко кивает и прижимает Виолетту к себе. Та утыкается носом в плечо, шепчет, как скучала, и впервые говорит, что любит, признаваясь в этом не только Индиго, но и самой себе. И Лиза начинает плакать тоже, потому что не хочет разбивать Виолетте сердце своим уходом, но теперь этого не избежать.***
Самочувствие Лизы ухудшается всё больше. Головные боли усиливаются, из-за повреждения печени кожа становится желтушного оттенка, аппетит часто отсутствует, нездоровая худоба прогрессирует, слабость одолевает и не позволяет выходить из дома. Виолетта заботится, уговаривает покушать, напоминает про обезболивающие таблетки, старается веселить, обнимает и целует очень трепетно. Смотрит на медленно угасающую Лизу, но не позволяет себе проронить ни слезинки. Только по ночам запирается в ванной и рыдает, включив сильный напор воды, чтобы Индиго не слышала. А потом возвращается и, прислонившись ухом, в ужасе замирает, слушая, бьётся ли сердце Лизы. Становится гораздо хуже, когда появляются эпилептические приступы. Врачи предупреждали, что они рано или поздно начнутся из-за давления опухоли на ткань мозга. Виолетта вызывает скорую помощь первые два раза, но потом уже знает, как действовать, и что звонить в службу спасения нужно, только если припадок длится более пяти минут, и ещё по нескольким показаниям. Заметив неподвижный стеклянный взгляд Лизы, Вилка помогает той лечь на спину и подкладывает под голову подушку. Через несколько секунд начинаются судороги в конечностях, Малышенко засекает время и следит, чтобы Лиза ни обо что не ударилась и не прикусила язык. — Лизонька... — произносит жалобным высоким голосом, наблюдая страшное зрелище и успокаивая себя тем, что хотя бы Андрющенко не помнит, что с ней происходит в эти моменты. Через минуту мышцы Лизы расслабляются, и Виолетта поворачивает её на бок, вытирая рот салфеткой. — Не пугайся, родная, я здесь. Опять случилось, но в этот раз даже короче, чем в прошлый, — целует в лоб, поправляя пряди, а дезориентированная Индиго хватается пальцами за ладонь и сжимает. — Поспи. Я посижу с тобой. Садится около постели, а Лиза и вправду засыпает, обычное дело после эпи-приступа, измученному организму требуется отдых. И Виолетта вскоре тоже погружается в сон, согнувшись, положив голову на простынь и всё ещё держа свою девушку за руку.***
Лиза будит Малышенко, тормоша её за плечо. — Тебе плохо? — подскакивает перепуганная Виолетта. Лиза отрицательно мотает головой и хлопает по кровати рядом с собой, Малышенко немного успокаивается и ложится рядом. — Покушаешь? — спрашивает тихо, проводя кончиками пальцев по исхудавшему лицу Елизаветы, а та хмурится. — Сегодня ещё ни разу. Нужно, родная. Ради меня хотя бы. Лиза берёт телефон и долго что-то печатает, а Малышенко терпеливо ждёт. Вилочка, мне осталось совсем мало. Я чувствую это, а ты наверняка видишь. Есть просьба. В нижнем ящике моего стола лежит большая тетрадь, я пробовала писать музыку. Не сказать, что там что-то гениальное, просто наброски. Попробуешь довести до ума, когда меня не станет? Я тебя безумно люблю Последние строки Виолетта читает сквозь мутную пелену слёз, дрожащей рукой возвращает телефон и прижимается головой к груди Лизы. — Я тебя тоже люблю, — произносит негромко, комкая в пальцах одежду брюнетки. — Не хочу тебя отпускать. Я не готова. И никогда не буду. Но сделаю то, о чём ты просишь. Андрющенко перебирает волосы Виолетты, заплетая маленькие косички, и всхлипывает тоже. — Я жалею лишь об одном: нужно было после первой твоей записки знакомиться, а не вести себя как высокомерная мудила. Я потеряла слишком много времени.***
Смерть проявляет к Лизе благосклонность, приходя во сне, через полторы недели после её просьбы. После похорон Виолетта возвращается к себе домой, где кричит беспомощно, разбивает кулаки о стены и посылает мать на все четыре стороны. Постепенно наступает стадия принятия. И через месяц Виолетта стучится к матери Лизы, проходит в её комнату и наконец достаёт ту самую тетрадку. Совершенно не удивляется, видя на обложке нарисованную летучую мышку, это вызывает у девушки слабую улыбку и слёзы умиления. Приносит нотную тетрадь преподавателям, и те говорят, что наброски более чем хороши. Хотя классическая музыка сейчас не в моде, Елизавета Андрющенко становится посмертно известна в определённых кругах. И Виолетта гордится своей первой настоящей любовью (и собой тоже немножко, потому что приложила к этому руку), пускай отношения с ней были недолгими, но в память впечатались навсегда. Боль со временем отступает.***
Спустя пять лет у Виолетты рождается дочь. Но не от мужчины, которого выбрала Елена Викторовна, а по собственному желанию, путём ЭКО. Замуж Виолетта не выходит, живёт с Дарьей и дочкой, которую назвали очень красивым и мелодичным именем — Елизавета.