Только никому не говори

В темноте ночи большая, роскошная комната с многочисленными убранствами освещалась только лишь догорающей восковой свечой. Попадая под ее свет, на кровати виднелись силуэты двух взрослых мужчин — то был недавно ставший султаном Сулейман и его самый дорогой человек Ибрагим. Только недавно они оба поняли, что их большая дружба превратилась в нечто большее, нечто запрещенное и тайное. В то, о чем стыдно говорить напрямую, учитывая, что они были мужчинами, и в глазах других их любовь была невозможной и странной. Но ведь сердцу приказать невозможно — поэтому лучше всего было тайно оставаться наедине друг с другом, под предлогом обсуждения вопросом, касающихся военных походов. В такие моменты, как и в этот раз, Султан и его возлюбленный молча сидели и смотрели друг на друга взглядом, означающим больше, чем слова. — Повелитель… — шепотом, стараясь не нарушить тишину, говорил Ибрагим. — Мне так хорошо с Вами… — Мне тоже, Ибрагим, мне тоже. — отвечал таким же тихим голосом Сулейман. — Я не устану говорить, что ты покорил мое сердце целиком и полностью… Мой Ибрагим… Султан нежно взял жесткие руки Хранителя покоев в свои, поднес к своим губам, поцеловал… Эта мимолетная нежность заставила Ибрагима расплыться в улыбке. Не сдерживая порыва чувств, он обнял своего Повелителя, как можно крепче прижимая его к своей груди. Сердце грека билось с бесконечной скоростью, в ожидании чего-то большего, чем простые обнимашки. Сулейман, понимая это, завладел податливыми губами Хранителя покоев — так нежно, мягко, так как нравилось Ибрагиму. Так как теперь нравилось и ему. Постепенно легкий поцелуй превращался в сладкую муку, которую оба мужчины были не в силах терпеть; но переходить грань было слишком боязно, несмотря на глубокое желание и чувствительную тяжесть в нижней части живота. — Постой… — внезапно промычал Повелитель. — Остановись… Нехотя Ибрагим отстранился от Сулеймана, глядя на него совершенно непонимающим взглядом. Султан лишь слабо улыбнулся, и, не отпуская его ладоней, встал и потянул грека за собой. Мужчины подошли к рабочему столу Повелителя, где, на большой разложенной карте Средиземноморья лежала бордовая бархатная коробочка. Султан аккуратно взял ее в руки и протянул Ибрагиму. — Что это, мой Повелитель? — спросил он. — А ты посмотри. — ответил Сулейман. Ибрагим, недоумевающе, открыл подарок возлюбленного. В ней лежало небольшое кольцо, украшенное различными бриллиантами, в середине которого сверкал красный рубин. — Одень его, мой Ибрагим. — шепотом произнес султан. Дрожащими пальцами мужчина подчинился, надел украшение на свой безымянный палец. Потом поднял свои карие глаза, полные любви на Повелителя… — Сулейман… — заговорил он. — Я… Я… Так счастлив… Спасибо… Хранитель покоев медленно опустился на колени и поцеловал край одежды правителя, на что тот лишь усмехнулся. — Еще не все, Ибрагим… — сказал султан. — Я хочу тебя еще кое-чем наградить… — Ну что Вы… Ваше счастливое лицо для меня самый дорогой подарок… — Нет… Еще нет. — ответил Сулейман. — Я для тебя, мой Ибрагим, решил ввести новый титул… Теперь ты будешь Хасеки Ибрагим Султан… — Хасеки? Что это значит? — Единственная и законная любовь Повелителя. Только никому не говори.