POV Сиэль.
Все та же темнота наполняла комнату, и все то же чувство обреченности - мою голову. Не ощущалась уже ни одна часть тела и это пугало. "Я вообще жив?" спрашивал я себя, когда пробуждался или выходил из какого-то непонятного состояния, близкого к прострации. В работе своего организма я не сомневался, но слепо верил, что ответ на мой вопрос все-таки "нет". Интерес к жизни постепенно пропадал сам собой. Может, так и существует чистилище или просто-напросто жизнь после смерти... Тень, галлюцинации... А никто не знает ведь, как все выглядит там. Есть предположения, есть толком никем не доказанные факты по разным каналам во всех телевизорах страны. Однако люди слишком глупы, чтобы постичь такие глубины и узнать хоть что-то о мире ином. Когда-то я говорил, что неизвестность страшна. Помню прекрасно собственные слова. Вот. Особенно она страшна, когда ты потерян во времени, мыслях и совершенно не можешь двигаться. Мне становилось страшно, очень страшно. На смену страху приходила боль и отчаяние. Не знаю, кричал ли я или мне казалось, что кричу. В голову лезли такие мысли... За них в обыкновенном мире в психбольницу бы отправили. Еще бы одним признаком для сумасшествия были разговоры с самим собой. До сего момента я бы ни за что на свете не поверил, что такое может быть и со мной. Но оно и произошло. Даже не знал, что со мной творится. Сны являлись в мою голову кошмарами или не являлись вовсе. Порой не кошмары даже. Казалось, что я бегу, не зная, куда и зачем. А вокруг зеркала и какие-то лица. Психоделические сны - тоже не кайф и самое пугающее - я часами не мог выйти из них. Путь выглядел бесконечным и в конце бесконечных коридоров кто-то орал мне очень знакомым голосом, но на другом языке. Я точно сошел с ума. Почему я слышу и вижу все это? И это всего сутки-двое прожил овощем. Насколько ты слаб, Сиэль, насколько ты слаб... Алоис... И его звал. Почему именно его, понятия не имею. Знал, что никто не откликнется и не вытащит из этого ада, но все равно. Надежда умирает последней, как говорится. Я готов был признать - он мне сейчас нужен как никогда. И пусть я бы унижался перед ним, крича всякий бред и рыдая. А может, и нет. У меня не было больше людей, к которым я мог бы обратиться и которые выслушали бы без всякой задней мысли, а это хуже любых избиений в такие моменты. А ведь блондин мне казался именно таким:добрым и милым. Но я не любил его. Я хотел, чтобы он исчез из дома, но не из обиды, злости и тому подобной чуши. При таком количестве времени я, конечно, все успел испытать, но это лишь пустая трата времени(на деле я прекрасно осознавал, что нуждаюсь в друге). Мне хотелось, чтобы Транси избавился от проблем, в которые ввязался по моей вине. Тишину нарушил какой-то звук и он сильно резанул по ушам. Как я понял позже, звук принадлежал резко открывшейся двери. Я ему обрадовался. Хоть чье-то присутствие уже более менее приводило мое близкое к срыву состояние в порядок. Даже если это была эта сволочь, которую язык не поворачивается и родственником назвать. Руки были освобождены, затем - ноги. Все онемело и воспользоваться ими у меня не получилось ни капли. Значит, пролежал довольно долго. Наверное, на это был и расчет. Помню, что упал со стола и тихо взвыл от неожиданных ощущений в области спины и задницы. Затем пристегнули к ножке стола чем-то вроде наручников. Ну, так казалось после еле слышного звона цепи и металлу, обхватившему и охладившему руку, казалось бы, уже до предела. Мне дали воды, что-то, похожее на суп, и лекарства. Теперь то я понял все несовершенство мира. Аппетит проявился лишь у меня, мой желудок имел в виду даже любой намек на еду. Тем не менее, волей-неволей завтрак, ужин или обед были закончены. Кормили с ложки. Когда я попытался сопротивляться, боль причинял лишь себе. Кисти рук не то, что не хотели сгибаться - они даже двигались в стороны при сопровождении боли. В организме лишь царило ужасное ощущение тошноты. Вот-вот, и я бы выблевал все съеденное на пол под себя. Поиздеваться решили, да? Ну посмотрим, кто кого еще. Одновременно с выходом из полусна возобновились и биологические потребности. Ужасно хотелось справить нужду, но не под себя же. В самодельной луже сидеть мерзко. Я хотел было напомнить, что так же являюсь живым существом и мне необходимо периодически облегчаться, как вдруг меня отвлек странный жест гостя и я решил рассказать ему о своих проблемах позже. Как у человека получалось так хорошо ориентироваться в темноте, ума не приложу. Однако, привыкание к черному цвету в глазах помогло и я, как ни кстати, смог различить черты лица гостя и его очертания в общем. Что-то они мне напоминали... - Уже легче? - Я вздрогнул от заданного вопроса, точнее, от неожиданного нарушения тишины. Уж сли-ишком неожиданного. Неужели со мной разговаривают? Или это глюк... Мне ведь всякая чушь казалась во время "увлекательного" проведения времени на столе, почему бы не стали появляться и люди? - Вы кто? - На лице парня появился смешок. Я будто стал ночным животным и видел все именно при выключенном свете. Преувеличиваю, конечно, но человеку не свойственно различать другого при полной темноте, не так ли? Возможно, это было лишь игрой воображения, а может, и сам человек был фантазией, но я видел его эмоции. - Твой мучитель, можно так сказать. - Неосознанно я подался назад, но врезался головой в угол стола и больше делать какие-либо движения мне не захотелось. Проблемно. Голос...до жути знакомый голос. Я был уверен, что слышал его где-то за пределами этого дома и даже не раз. Еще и поведение парня, такое нарочито медлительное и будто издевательское. Я готов был замолчать(больше сказать было нечего, выговорился уже сам себе на славу), как вдруг этот "злой дядя" все же рассказал о себе. Или он знал, что я подумаю, или действительно существуют телепаты, но он лишил меня вопроса по поводу его личности. Подробное объяснение он начал сразу после объявления о том, что он мой мучитель: - Я Алекс, если помнишь. На работе у твоего парня встречались. - Больше он не собирался нянчиться и потому направился к выходу, звеня связкой ключей. Подумав с минуту над мыслью, содержащей всего один вопрос: "попросить остаться или нет", я выбрал первое. ОЧЕНЬ скучный день или дни за спиной, а так же впереди... И вообще. Как-никак, все лучше, нежели одному в темном подвале сидеть. Даже если этот человек и издевался над тобой. О том, что меня сейчас выпустят, не могло быть и речи, что, в принципе, логично. Братцу не выгодно. Ну, надо было хоть изображать из себя прежний пофигизм. Так хоть дольше мучиться будет. Или не будет. Неважно, в общем, проблем я ему принес бы обязательно. - Останься, - пробубнил я, чувствуя, как отвращение просто переполняет мою голову, усыпляя остальные возможные к тому моменту эмоции. А вообще, они итак спали. Алекс замер на входе. Затем резкий поворот. За считанные секунды он оказался рядом. Его огромная лапа вцепилась пальцами в мои волосы, потянув на себя. Цепь не дала разрешения подняться к нему даже до уровня подбородка и из-за этого мне показалось, что мои волосы будут вырваны с корнем. Однако они оказались стойкие. Чтобы не начать орать трехэтажным матом на беловолосого, я мертвой хваткой вцепился прикованной рукой в край стола. Он заржал, да так, что еще любому коню фору даст, видимо - я насторожился, ожидая ударов. И все же его свободная рука оставалась заведена за спину. Или он там нож держал... Да и вторая вскоре освободилась, отшвырнув меня как какого-то щенка. Даже когда проигрывал в драках в детдоме и то менее стыдно было. Меня таскает за волосы продажная шлюха! Дожи~ил. - Что ты... - не выдержав, хотел высказаться ему, но удар по солнечному сплетению не дал мне этого сделать. И высказался я лишь мысленно, либо же так тихо, что услышать было крайне трудно. Наплевался кровью вдоволь, загнулся в неестественной позе, чуть снова не завыл от дикой боли. И казалось, скоро опять в гости заглянет моя лучший друг - обморок. И я бы с радостью его принял, если бы он имел способность действительно избавлять от всех проблем. И почему в мире не все так просто? Взял и исчез, и никто тебя не помнит, не знает... - Ты и правда считаешь, что победил в этой ситуации? - Белобрысый не ждал ответа на свой вопрос. Голос был крайне неприятный, насмешливый. Я и отвечать, по сути, не собирался, лишь оскалившись будто мог ему что-то сделать. Точнее, я мог, только прикрепленная к столу рука всячески препятствовала этому. И в голову лез совершенно иной ответ. И вообще хотелось сказать чего-нибудь такого едкого, такого обидного, чтобы эти уроды на всю жизнь запомнили... Как всегда, ничего подобного у меня в запасе не было. - Это Оливер считает себя победителем, судя по всему, - хмыкнул я, все же не сумев сдержаться, - Попадет когда-нибудь по-крупному с его-то куриными мозгами. - Инстинкт самосохранения отошел на второй план и я решил все же сказать то, что и думал. К тому же, если уж итак нарвался, зачем молчать дальше. Алекс уже хотел от всей души заехать мне кулаком по роже, как вдруг в комнату спустился братик. Это удивляло, ведь он все слышал, судя по всему. Разбираться в темноте русоволосое существо не собиралось и включило все освещение, которое только можно было включить. На секунду мне почудилось, что я лишился глаз. Яркий свет ослепил на все сто процентов и даже с дополнением в виде цветных кружков на черном фоне. Даже с закрытыми глазами я прочувствовал этот свет полностью. Пока я все же пытался заставить свои глаза работать нормально, наручники были одеты на две руки сразу. Зато теперь я не зависел от стола, это уже достижение. Безусловно я запротестовал. Я еще жив, дышу, имею хоть какую-то, но возможность двигаться и меня устраивает. Не поддаваться же унынию. И куклой становиться у меня в жизненные планы никак не входило. Да пошли они... "Он не сломает меня, не сломает, нет. Пусть мечтает. Сдаваться перед такой сукой стыдно." - эти слова я повторял себе как мантру. Желание облегчиться было уже просто невыносимым, потому я все же поведал этим двум придуркам о своей, так сказать, беде. Те лишь рассмеялись, пояснив, что придется тогда посидеть в луже собственного приготовления. С бетонного пола же не заставлять вылизывать, как это положено "при наказании". Теперь они решили поиздеваться, наверное, за все прошедшие дни разом. Так как я не был опытен, не сразу понял, чего они добиваются. Я не ожидал, что они оба начнут ласкать мое тело. Черт, а это было очень приятно. Как бы я не спорил сам с собой и не пытался доказать обратное... Они были профессионалы. Не пропущена с поцелуями ни одна клеточка тела. Ужасно, до невозможности противно и... Мне нравится? Точнее сказать, моей тушке это все нравилось, ибо член уже стоял как кол. Их это смешило. И тут уже я с ужасом в глазах и голове осознал, что они сделают... Нет! Бороться с железом я даже не пытался. Не Геракл, к сожалению. Я попробовал поджать ноги к груди, чем сделал себе вдвое хуже, и потому выпрямил их почти сразу же после такого нелепого движения. А стон сорвался с губ... Громкий стон, громкий и долгий. Не сказать, чтобы я стыдился показать себя - показывать свой стояк и то, что мне доставляют удовольствие их ласки, не хотел. Закрыл глаза. Через минуту поймал себя на мысли, что хочу видеть Алоиса на месте этих ублюдков. Идиот и я. Надо было срочно избавляться от таких мыслей. Так и поступил, вдобавок к этому мне оказали маленькую услугу в этом дельце. Жестокая она была. Зато я и думать забыл о блондине. Веревка туго стянула мне половой орган на его основании. Я задергался и начал вопить(неописуемые ощущения просто), теряя то, что осталось от моего и без того хриплого голоса. Оказалось, ноги теперь тоже были не в моей власти. Мозги у братца не настолько куриные, как я выразился при Алексе. Это сыграло со мной плохую шутку... Какие-нибудь полоумные качки все же могли бы позавидовать мозгу братика. За считанные секунды мой рот был заткнут крупным шариком(до чего же неудобная вещь), мычание не было таким шумным и оно Оливера устроило вполне, как я понял. Самое страшное, я ужасно хотел кончить(и не только) и все в области паха будто пылало огнем. Понадеялся, что наигрались - теперь уйдут. Не тут то было. Мое тело перевернули под мое мычание, которым я только и мог выразить свое нежелание продолжать. Создавалось впечатление, что у меня внизу сейчас все взорвется к чертовой матери. Орал я больше из-за этого, нежели чем из-за прижатой к полу головы. Это терпеть можно, но буквально запрет кончить - даже под страхом смерти нельзя. Раньше я это правило не знал, зато теперь уяснил на всю жизнь. Чтобы увеличить расстояние между мной и полом, долгое время просто стоял в положении задницей вверх. Колени сдавали позиции, но из последних сил выдерживали напряжение, с каждой секундой все более и более нарастающее в ногах, туловище, руках и даже голове. Тут я замычал еще громче и протяжнее. Наверное, разговаривать мне потом точно можно было бы не пробовать. Это было не просто больно. Это, наверное, были самые болезненные ощущения, которые я только мог испытать. В мой зад протолкнули что-то толстое, разрывая этим чем-то мой проход. Это не было половым органом и даже не страпоном или вибратором. Вещь проталкивали все глубже. Мало того, что мое горло больше не позволяло мне даже реально мычать, я упал с колен и это прибавило точно такую же порцию боли. А я только отвлекся от своего опухшего малого друга... Скорее бы потерять сознание от болевого шока. Удача, как это полагается, была не на моей стороне и тогда. Эта вещь перекрутила и наверное превратила в кашу все, чего только смогла коснуться внутри. Такую боль я не испытывал никогда в своей жизни. Я знал, что нужно хоть пытаться расслабиться, но разве мое тело мне хоть когда-нибудь помогало? Все лишь сильнее напрягалось и сжималось, пытаясь идти в атаку с "оружием". На какое-то время я даже потерялся. Потерялся...потом, от ударов по щекам и воде так же мгновенно проснулся. Все началось сначала и вернулось. Даже вода в глаза не хотела приходить, до чего все дошло. В итоге, разорванный и безмолвный, лежал я на полу. Касательно слова "сдержаться" было уже куда больше сомнений, чем раньше. Они не развязали веревку, прежде чем уйти. Что-то говорили, если меня не подставляли уже и уши, выдавая ложную информацию за правду... Интересно, сколько остается нам всем мучиться?...POV Алоис.
Не проснулся я утром, не проснулся и днем. Бодрствовал я лишь с вечера. Вся память обрывалась после падения на пол в подвальном помещении дома. А дальше будто бы я просто проспал целые сутки. Я не верил таким воспоминаниям. Оливер Фантомхайв все равно остался в моей памяти и уговор с ним я тоже идеально запомнил. Еще было странное ощущение. Я хотел еще дозу, моя голова была напрочь забита той дурью, которую мне ввели в подвале. Со мной творилось что-то необъяснимое. Я бегал по дому и копался в тайниках, в примитивных местах, хотя и соображал, что сделаю хуже. Как мог наркотик так сильно подействовать с первого раза?? Радовало, что хозяина дома по близости не наблюдалось. Слуги же шарахались от меня, как от маньяка. Когда я вернулся в комнату, почему-то начал кричать на весь дом непонятную чушь на русском языке(общался с русскими людьми, жил в России некоторое время и чему-то выучился), а сам не понимал, что за бред несу. На это прибежал и русоволосый с...Алексом?! Пребывая в шоковом состоянии, я просто заткнулся. Вдруг меня осенило. Сиэль... Как я мог забыть. Сиэль... Надеюсь, еще не поздно. Я даже не вспомнил о нем с вечера. Как я мог поверить этому человеку, стоящему с наглой ухмылкой передо мной сейчас... - Отошел? - Оливер был просто в отличном настроении. Это я понял по наигранно доброй улыбке, которая и сменила его самое обыкновенное выражение лица. - Ну как ты? - Где доз... - Тут я запнулся. И благо, вовремя себя остановил. - Что вы сделали, сволочи?! И как ты вообще тут оказался, Алекс? Где Сиэль? - Сжав со злости руки в кулаки, я за долю секунды подлетел к парням, схватив Оливера за воротник рубашки и резким движения придвинув его к себе. - А ну, говори, где он, тварь! А то я за себя не отвечаю. Алекс не сдвинулся с места, лишь принялся тихо посмеиваться надо мной. Светловолосый вообще же был самим спокойствием. Через несколько секунд я почувствовал - что-то давит мне в районе живота. И оцепенел, когда увидел, что это. Смерти я боялся очень. И как трусливо выглядел я, наверное. Фантомхайв в то время, пока мое внимание было переключено на направленный на меня пистолет, преспокойно и совершенно безэмоционально ответил: - Ты не можешь ничего мне сделать, Алоис. Я тебе могу, ты мне - нет, - хмыкнул, - Как видишь, мне ничего не будет, если я убью тебя сейчас, а потом и его следом. За какие-то несколько жалких сотен долларов никто и не узнает о том, что вы сдохли. Сколько, ты думаешь, мне сейчас лет? - Вопрос был хороший. Я считал его еще ребенком лет четырнадцати, но как я ошибался, однако. - Лет 14? - Мало, другие мне хоть 17 давали, - рассмеялся он, - А вот и не угадал. Мне 21 год. У меня есть свой бизнес, свои связи, особенно крепка связь с мафией, - подмигнул, - понял намек? - И что уж тут не понять... - Я хочу увидеть его. Позволь мне, пожалуйста, - протянул я, а следом очередной раз чуть не заговорил о наркоте. Даже стыдно стало. Это все прекрасно и распространено среди таких шлюх, как я, но я предпочитал вытерпеть всю боль от любого заказчика, будь он хоть самый жестокий человек на земле, без таблеток, сигарет, уколов и тому подобной дряни. - Позволяю, так и быть. Ты скажешь ему, что тебе на него похер, ты его всегда ненавидел и тому подобное. - А вот к такому повороту я готов явно не был. Сколько бы я не предпринимал попыток закрыть рот, он все равно открывался, жадно втягивая сильно недостающий по причине волнения и страха воздух. Я и даже признаться ему не успел. - Я не буду его обманывать, - четким и уверенным голосом произнес, хотя внутри все сжималось от страха. - Ну тогда он совершит самоубийство моими умелыми ручками. Могу хоть сейчас устроить. - Он манерно вскинул руки, показывая, что выбор у меня не широкий. Но не обман ли это? Я даже и спросить боялся. И что я за трусливое создание... Слов у меня не осталось. Даже простейшее "да" сказать было сложнее, казалось бы, чем вагоны разгружать в какой-нибудь глуши. Практически незаметный жест головой, выражающий согласие, и мы уже идем в нужном направлении. Спонтанные решения не есть хорошо, только был ли выбор на самом деле... Эта сволочь знала, что я соглашусь. Ему это на пользу. Все было просчитано наперед. И надо знать следующий пункт плана, а я не знал. Как и всегда. Я ничего никогда не знал и всегда бежал от правды. Надоело. Как это мило понимать, стоя практически на смертном одре. Приговор подписан и готов. Смерть близка... Я иду. Прости, мой дорогой Сиэль... Надеюсь, ты будешь счастлив, когда все наладится...