Такой несправедливый мир.

От автора: Половину главы распределю по числам, повествование будет в настоящем времени, потом все вернется на законные места.) Январь, 10. Выкрашенные в салатовый цвет стены, город серого оттенка за одним-единственным окном. Кровать подо мной и тумбочки рядом. Но никакого прошлого за спиной и пустота в голове. От этого я закричал, то ли будучи еще во сне, то ли в сознании. Я, вероятно, и правда сошел с ума. Ничего не понимаю. На голос сбежались медсестры, принялись успокаивать, как и должно быть. Вкололи успокоительное и вновь ушли. Как меня иногда поражала, все-таки, работа врачей. Все иногда кажется таким простым...пока не оказываешься на их месте. Январь, 11. Уже второй день этого бессмысленного времяпрепровождения в больнице. Времена суток меняются так быстро, что порой не удается и замечать, когда началась ночь, а когда все еще вечер. Вроде и двух дней не пришло. Становлюсь параноиком, видимо. Все поэтапно приходит в порядок, начиная с боли в теле и заканчивая памятью. Это выводит. Обрывки памяти, выстрелы в голове, разные, временами незнакомые мне места... Постепенно вспоминается и блондин, а от навязчивых, просто ужасных мыслей я все сильнее чувствую за собой вину, наворачивая круги по палате и сидя на подоконнике. Никакой информации мне узнавать не позволяют, просто игнорируя при любом слове, либо же пытаются исправить мою память, доказывая, что никакого Алоиса не существует(а я существую, интересно?). Не сложно догадаться, что это может значить, но стараюсь не убеждать себя в плохом и поддаваться все же хорошим предположениям. Выпускать из палаты не захотели и вот, я сижу словно заключенный в четырех стенах, психологически стараясь привести себя в порядок, но лишь, как мне кажется, ухудшая положение такими попытками... Пусто и скучно... Январь, 25. Наконец я смог выбраться на волю. Ну как, на волю. Из палаты. Самые страшные две недели в моей жизни - эти, однозначно. Сей разрешение ни капли не поднимает настроение, однако находиться в кругу людей намного приятнее, чем быть окруженным монотонным салатовым оттенком, окном и ничем больше. Видимо, раньше я не понимал значения словосочетания "желать одиночества" и путал его с другим, похожим - "желать уединения". Теперь то я не могу упустить шанс поинтересоваться состоянием блондина. Я никогда не прощу отцу, если он оставил его в подвале. Блин, к черту! Алоис, если ты выживешь, я скажу тебе всю правду насчет того, что чувствую. Выполни мое желание, у тебя всегда прекрасно это получалось. Я верю в тебя. Вылавливаю медсестру, направляющуюся в сторону реанимации(за пол дня неплохо изучил больницу, шатаясь в свободное время по ее просторам). Спешки в ее движениях нет, значит, не потревожил. Надеюсь, можно обойтись без "врачебных тайн" и уточнения кровного родства, еще этих проблем не хватало на свою задницу подцепить. - Расскажите мне всю информацию по поводу Алоиса Транси? Он к Вам поступал, ведь так? - Девушка замялась, но тихонько кивнула, а потом таки нашла в себе силы ответить. Ее выражение лица не предвещает ничего хорошего, серьезное такое, с сочувствием. От скромности не осталось и следа. Правильно говорят: врач - существо бесполое. - Он до сих пор находится в реанимации. Никаких улучшений заметно не было. - Эти слова пронзили насквозь. Выдержка... Хоть за что-то я тебе благодарен, братик "любимый". - Ему дают еще один день. Если не приходит в себя за этот срок, то придется отключить его от поддерживающих жизнь аппаратов. - Но... Это невозможно, прошло так мало времени!... - Я уже готов что угодно сделать, лишь бы сказанное этой девушкой не воплотили в жизнь. Отчего я так пекусь об этом светловолосом... Может, вина свое дело делает. Да кого я обманываю...! Смотрю на настенные часы, висящие по близости. Девять вечера... - Молодой человек, это зависит не от меня. Как мне приказали, так я и поступаю. То же самое касается и других врачей, - перебила она. Явно спорить бесполезно: ее сейчас ничем не смогу убедить и только время на ветер. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Обязательно. Но так мало времени...все ограничено. Я даже телефона не имею с отцом поговорить. Но я не дам тебя в обиду, мой дорогой Транси. Январь, 26. Мотаюсь по больнице уже который час, отказываясь от еды, таблеток и тому подобного. Боль - не помеха. Вечер. Последние часы остаются и время будто нарочно бежит с невообразимой скоростью. Начальство всех этих медсестер и просто врачей найти так и не удалось. Даже позвонить им не позволяют. Уехал на собеседование, за границу, в отпуск, нет на рабочем месте... Что только не сделают, лишь бы свои обязанности перед народом не выполнять... Вламываюсь в свою палату. Остается час, и я все еще ничего не смог делать. Вот что значит безысходность. Даже желания очередной раз наяривать круги по помещению ни малейшего. Потому просто скатываюсь по стене. Слезы невольно и без моего контроля текут по лицу, но я чувствую их только благодаря обжигающему теплу на щеках и подбородке. Еще какой-то месяц назад я и подумать не мог, что буду рыдать из-за каких-то сраных чувств... Или что это, и сам не знаю толком. Я усердно отталкивал от себя весь женский коллектив из моей группы, а тут появился МАЛЬЧИК, выпутавший меня из всего дерьма и привязавший крепко к себе. Ты подарил мне жизнь, а я не сумел сделать такой подарок тебе... Прости меня. Я так ограничил твою жизнь собственным существованием, а сейчас просто сижу и убиваюсь, как последний идиот. Надеюсь, на небесах тебе будет куда лучше... Январь, 27. Очередное утро. Никого вокруг, как бы я не надеялся увидеть то бледное лицо с вечно извиняющимся видом и улыбкой. Не хочу вставать. Не спал всю ночь, сейчас - и подавно не собираюсь. За окном уже светит солнце. Так какого черта эта звезда не приносит счастье, не греет и не спасает, как в сказках? Лежу в кровати. Снег на улице тает, и следовательно, лед на крышах превращается также в воду. Так противно слушать этот стук по подоконнику, раздражает до нельзя. Еще и голова болит, будто все было заранее против моего пробуждения. Даже организм. Преда~атель. Нужна тишина, значит, надо найти ее. Подняться только не просто, транквилизаторы, принесенные ночью во время моих уже неизвестных по счету воплей, очень хорошо действуют. После трех попыток слезаю с постели и в стиле зомби из фильмов про апокалипсисы иду к двери. За пределы, по правде говоря, так и не вышел. Даже до дверей несколько шагов не сделал, что уж там. Передо мной образовалась нехилая стена в виде моего отца, отчего мои глаза неестественно расширились. Нет, злости я не испытываю к этому человеку. Неприятно видеть его, но это уже не изменит ничего. Теперь я вряд ли смогу нормально выражать эмоции. Просто неожиданность. Я вовсе не ждал, что придет отец. - Как ты, сын? - спрашивает еще. Будто по мне мое состояние не видно. Или только я так вижу себя... А когда я в последний раз в зеркало смотрелся, интересно? В прошлом веке? Но это неважно. - Глупый вопрос, - промямлил я. Сейчас страха как не бывало. Я могу спокойно дерзить, орать, смело смотреть в глаза и находиться на расстоянии даже меньше метра при этом. Уже терять нечего. Возможно, удары бы и помогут только, хоть как-то себе отомстил бы. Только ничего подобного он не делает, а это смущает. Непривычно видеть его спокойным. Выглядит вполне себе добрым мужчиной... Почему он здесь? Разве я не та мразь, которая портит его жизнь?... - Через три дня, как положено, похоронят твоего друга, - с едва различимым соболезнованием в голосе произнес он. Но зачем он это произнес?... - Поедешь проводить в последний путь? - Гребаные таблетки! Я вообще себя не контролирую. Точнее, свою, ни на что не способную уже, тушку. Отец ловит. Значит, хотел упасть. Надо приводить себя в порядок и немедленно, но каким образом... Не хочу звать врачей. Они скоро ко мне психиатра таким путем приставят и будет тот со мной в обнимку по психушке ходить "разговаривать". - Почему ты не помог? - вырывается у меня. Что-то я совсем обнаглел, наверное, сейчас взорвется. Это в его репертуаре. Он никогда не терпел такого отношения к себе, кому уж не знать, как мне. Ан, нет. Терпит. - Ошибаешься, Сиэль. Он был уже близок к смерти, когда его доставили в больницу, и спасти его не смогли профессионалы. Я немало заплатил, чтобы его продержали тут некоторое время и все это время... - Неправда, он еще мог выжить! - Опять слезы? Каким я стал нытиком, однако... Не выдерживаю. На крик вбегает одна из дежурных и выгоняет отца, а меня отправляют на кровать. Она думает, что он меня вывел. Ха! Теперь то папаня уже все равно мне ничего не сделает и вывести ему явно не удастся. Но меня считают невменяемым. Наверняка отец вложился, чтобы не перевели в другое место. - Я пойду, - громко выговариваю, с величайшим трудом успев сказать это до ухода отца. Но голос дрожит. Позорище. До чего ты докатился, Фантомхайв. Живешь на успокоительных, рыдаешь даже с ними... Опять сон. Сон весь день - хорошее спасение. Но всю жизнь не проспишь. Январь, 30. В голове почему-то русская музыка, хотелось бы и в телефоне услышать. Но все забрали. Это странно, ибо я довольно плохо знаю русский язык и по большей части не понимаю, о чем поется в песнях. Но кажется, группы Animal DжаZ и Тонкая Красная Нить прекрасно понимали, что почувствуют их слушатели при исполнении своих песен. Так близки сейчас. Отец предупредил вчера, чтобы я готовился к десяти утра. А я не знаю, как это делать. Разве что привести себя морально и внешне в порядок, но надолго ли... Футболка и джинсы на мне изрядно потрепались за все проведенное здесь время. Надо выйти в туалет. Там есть зеркало, надо себя увидеть наконец. Зеркало меня испугало. Неужели отсутствие нормального графика питания и сна пару недель так серьезно сказывается на строении тела и виде кожи. Из стекла на меня смотрел совершенно другой человек - практически окончательно побелевшая кожа, кости, обтянутые кожей, синяки под глазами. Неудивительно, что люди шарахались от меня в коридорах больницы, будто я - монстр, а не человек. Становится неуютно и я исчезаю из этого места так же быстро, как и появляюсь в нем. Было бы все так легко с остальным... Отец заезжает ровно в десять. Пунктуальность - его конек, ничего не изменилось. Принес черный костюм, в который входило также черное пальто и туфли. Мой - совершенно не подходящий для траурного дня. Я даже не знаю, откуда он взялся, ибо я был голым в подвале, а отец не стал бы для меня такое создавать. Слишком просто для его вкусов. Я выхожу и сажусь в иномарку, которая в ожидании меня и отца остановилась на ближайшей стоянке, приземляюсь на заднее сидение рядом с отцом. Водители у него никуда не делись. Теперь говорить не хочу я. Да и нечего, по сути. Уже все сказано. Вся дорога в молчании, хотя и сидели вблизи... А я то думал, что смогу сказать многое отцу при нормальной встрече. Сдерживать свои эмоции пока удается и это хорошо. Надеюсь, что "пока" продлится как можно дольше. Вот машина догнала автобус. Я его узнал. Да и сложно не узнать, когда сзади машины висит табличка "заказной". Теперь стараюсь смотреть на что угодно, лишь бы не вперед. Все сложнее перебить все нахлынувшее в себе... Проводить блондина пришло много людей. Не знаю, кто они ему, но некоторые тоже плачут. Значит, я не буду выделяться на крайний случай. В церковь я не пошел, а встретил гроб уже на улице рядом с подготовленной для него ямой. Руки дрожат, кажется... Или у меня озноб появился. Алоис даже сейчас красив... На нем не было видно ни единой раны и даже маленькой царапинки. Загримировали на пять с плюсом. Опять соленая вода в глазах и наверняка покрасневшее лицо. Виноват во всем я, получается... Это я впутал его во все! Смотрю на крест. "6 декабря .... - 26 января .... гг."... Так мало получается при вычислении разности... Наконец большая часть уехала и я могу приблизиться к гробу с безмолвным ребенком. Да, именно ребенком, я не ошибся... Он сейчас тоже напоминает дите, но уже уравновешенное и без эмоций на лице. Он уже не понимает и не поймет, что я чувствую. Никогда. Ты так прекрасен сейчас, Алоис... "Покойся с миром" - я шепчу ему это вслух, будто мне ответят сейчас, но рядом лишь отец, затыкающий работников морга, которые хотят быстрее расправиться со своей работой и уйти отдыхать. Это нормально. Я не возражаю и мне не сказать ни слова больше светловолосому... Роюсь в кармане последние минуты перед уходом, даже и оставить ему нечего. Абсолютно пусто, лишь телефон(отец вернул еще вчера, успев невероятным образом положить его на тумбу). Достаю его, долгое время смотрю на черный дисплей и кладу его блондину под руку. Холода нет, он теплый и, кажется, наблюдается пульс. Труп должен быть холодным же и без пульса явно, насколько я знаю. Говорю об этом отцу, но он отмазывается и отводит меня, небрежно хватая за руку по привычке. Опять сваливает все на психическое расстройство, о котором ему наплели ранее. Мне бы быть настолько эгоистичным, как он... *** (повествование, разделенное по дням и написанное в настоящем времени, окончено. Прошу прощения у тех, кому это принесло неудобства.) Я уже стоял у калитки кладбища. Солнце ослепляло, принося глазам боль. Я все никак не мог привыкнуть к свету, что за тупые глаза. А сколько я не видел его... Отец был на удивление рядом и не испарился после оказания помощи. Я не в силах был его оттолкнуть, просто не в силах. Моего настроения с трудом хватало на то, чтобы передвигать ноги, а не упасть на талый снег. Лужи в январе, как круто... Вдруг раздался голос позади. Я на него инстинктивно обернулся, отец - тоже. Мужчина лет пятидесяти на вид вскинул руку и дал жест подойти к ним. Только в этот момент я заметил, что они еще не опустили гроб и помощник этого мужика помогал снимать крышку с гроба. Я рванул с такой скоростью, что, наверное, упал бы возле дерева, рядом с которым должен был покоится Алоис, если бы меня не поймали. Спустя минут пять аккуратного труда и снимания крышки я заметил, что глаза блондина были широко раскрыты в испуге и сам он жадно хватал воздух, вероятно, из-за того же самого испуга. Эх, не знает, что кислород экономить надо в полностью замкнутом пространстве... Но мне было не до мыслей об этом. Прямо в черных, недавно купленных и доведенных до блеска штанах я все равно повалился на землю рядом с блондином, уже вслух рыдая. Сам не понимал, что на этот раз выливается из меня и сколько его еще внутри. Это было чудесно. Выжить при таких обстоятельствах практически невозможно и я уже не рассчитывал, что блондин докажет мне обратное. Тем временем Транси медленно поднялся и повернулся в нашу с отцом сторону. - Что происходит? - в недоумении поинтересовался он, все еще оглядываясь по сторонам. Вылезать, видимо, он еще долго бы не собирался, если бы об этом не напомнили ждущие работники кладбища рядом. Не в силах ничего объяснять я поднялся, помог это сделать блондину, приложив все свои усилия и собрав все свои сопи в кулак, потащил на пару с отцом его к машине. Сейчас ничего не угрожало точно. Однако прибыли мы в иное место, не в больницу и не в тот злополучный дом, а в высотное здание. Путь не занял долгое время. Алоис ерзал на сидении автомобиля, оглядываясь по сторонам. Боялся повторения, наверное. В его руках до сих пор был мой телефон, как ни странно, но я и не собирался его забирать. - Куда мы едем? Что с тобой? Ты как неживой... - он решил засыпать вопросами. "Неживой... На себя бы посмотрел" - с некоторой грустью усмехнулся я своим мыслям. Однако отвечать ничего не стал во избежание прямой последовательности вопросов после. Как и всегда угадав мое желание, светловолосый замолк. Отец на этот раз решил сесть за руль и нас не трогать, хотя мне все же хотелось поинтересоваться у него на некоторые темы. Но не сейчас. Квартира в центре города оказалось до жути огромной, выполненный в стиле хай-тек и мне это нравилось. Только на какие шиши мы тут проживали, интересно. Неужели отец решил оплачивать мои расходы до конца жизни... Ну нет, такой поворот меня не устраивал. Всю жизнь сидеть у отца на шее я не собирался. Надо было поговорить, но это пришлось отложить. Он сказал основное, что мне и главное - Алоису ничего не будет угрожать более. Узнавать подробности прошлого я не стал, незачем. Будь что будет. Все уже не такое, как раньше. Мы все изменились. А это, я полностью уверен, только к лучшему. Я первым делом направился в ванную, ибо с нормальным душем я не встречался уже с попадания в больницу и то, тогда кроме боли ничего не чувствовал. Алоис, осматриваясь, последовал за мной, но я остановил. Он держался хорошо, хоть раны и заставляли его хромать. На данный момент ему было лучше не видеть мое тело, я при случае и сам бы его видеть не желал. Однако я готовился доказать ему все, что было в моей голове во время отчаяния в больнице и сделал это. POV Алоис. Очнувшись в гробу, я довольно-таки сильно испугался и, что и следовало ожидать, закричал в надежде, что гроб еще не закопали и есть шанс быть услышанным хоть кем-то. То, что нужно как можно меньше дышать, я тоже понимал, но когда переполняет страх, не думаешь об этом. Сиэль был рядом даже в этом месте, на кладбище, меня это обрадовало. Однако это был уже не тот стойкий и боевой парень, коим он являлся ранее. Он плакал. Я не видел его слез до этого. Признаться честно, и не хотелось бы увидеть больше. Далее я просто молча следовал за семьей Фантомхайва и выполнял то, что говорили. Только в машине решился задать несколько интересующих вопросов, но по взгляду брюнета понял, что лучше промолчать. Я удивился, заметив в действиях его отца помощь, доброту и сожаление во взгляде, но лезть не в свое дело не стал. Да и не знаю я ничего для этого. Квартира, в которую нас привезли, была огромная по моим меркам и обычная для Сиэля. Он и сам был удивлен тому моменту, что нам предоставили квартиру в благополучном районе города, вроде. Улицу я не знал, ибо выходил на нее редко и ночью до встречи с темноволосым. Брюнет направился в ванную, а я просто присел за стол, ибо с ним идти мне позволено не было. Я и понял, почему, припоминая, что было первой ночью в особняке Джеймса Фантомхайва. Здесь уже не было никакого персонала, бегающего по дому и это даже радовало. Хотя...он и там не особо мешал. Они появлялись только в нужный момент и проблем не доставляли. Неужели можно стать таким избалованным за такое короткое время? Не прошло и минут двадцати, как Сиэль вышел из ванной комнаты в полотенце. Все такой же сногсшибательный, но теперь я из последних сил держал себя в руках, боясь приблизиться к нему даже на метр. Мысли удалось привести в порядок на удивление быстро, но вовсе не надолго. Спустя несколько минут случилось то, чего я мог меньше всего ожидать - темноволосый юноша подошел сам и сжал в крепких объятиях, предварительно наклонившись ко мне. Ну не крепких... Он совсем был слаб, если судить по хватке, но я не мог остановить его. Это было в разы сильнее действия любого наркотика. Еще момент и он прижимался к моим губам, а я продолжил поцелуй. Он беспроблемно приоткрыл рот, пропуская мой язык внутрь и позволяя ему властвовать над своим. Более того, юный Фантомхайв старался даже успеть за моим желанием и отвечать на ласки. Я вновь тонул в его нежности и теперь она не была вызвана насильно. Его никто не принуждал и это только в разы увеличивало желание. Мысли о будущем поспешно отходили на второй план и я уже просто забывал обо всем произошедшем. Поцелуй был прерван брюнетом, но это лишь на мгновение. В следующий момент он уже припал к моей шее, вызывая судорожные выдохи и буквально заставляя отклонить голову. Спустя некоторое время в моих штанах все окончательно затвердело. Костюм на мне оставался все тот же и сильно стягивал все, что только возможно... Я все же сумел взглянул на лицо Сиэля, на выражение лица, так и говорящее: "Трахни меня уже, чего же ты ждешь...". Подняться было не просто, но диванчик был довольно близко и грех было не воспользоваться. Так, не отрываясь друг от друга ни на минуту, покрывая поцелуями каждый участок кожи по возможности мы добрели до предмета мебели, даже не смотря под ноги, и просто завалились на нее. Брюнет был полностью освобожден от одежды, потому как то полотенце, ранее скрывающее все, что ниже пояса вплоть до колен, уже давным-давно лежало на полу. Я блуждал губами и руками по его обнаженному, невероятно тощему и одновременно с тем безупречному телу, в то же время стараясь расстегнуть свои штаны совершенно не слушающимися меня руками. Втянул запах, даже он не мог сравниться ни с чем... Я уже не мог держаться. Поблизости не было ничего, что могло бы выступить в роли смазки и оставался лишь один выход. Наконец я расправился с ширинкой и смог спустить с себя штаны, кое-как удерживая желание войти в Сиэля без подготовки. Тому было все равно, но я все же не хотел повторять пройденное. Кратко соприкасаясь губами с телом и вычерчивая языком непонятные узоры на нем, я спустился до дырочки юноши под собой и обвел колечко языком, затем уткгувшись в него его кончиком. Теперь брюнет дрожал, возможно, это вызывало у него чувство дежавю... Однако было необходимым моментом... Но и не только дрожь сопутствовали моим действиям. Он стонал и выгибался от моего языка, даже не пытаясь противостоять желанию. - Пожалуйста, А-алоис... - просил темноволосый парень, с величайшим трудом выговаривая слова и все сильнее изгибаясь от того, что я проникал языком внутрь, насколько это было возможно. Наверное, это щекотно... Убедившись, что я достаточно смочил дырочку Сиэля, я поднялся и перебрался к лицу юноши, начав целовать его все, даже доходя до скул. Он отвечал, когда предоставлялся такой случай, и более того, старался задержать на собственных губах. Он прерывисто просил меня продолжить, войти в него. Но сделал я это только в момент его отвлеченности: тогда, когда он совсем отвлекся на мои ласки, я начал медленно входить. Прямо в поцелуе послышался приглушенный стон и брюнет невольно оторвался от меня, захватывая жадно ртом воздух, будто он был последним. Да и я громко простонал, кажется, даже выговорив имя прекрасного принца под собой. Сиэль сжимался, это и вынудило меня истошно простонать его имя, причем невольно изогнувшись до боли в спине. Правда, это было совсем не долго. Минута, две, и брюнет полностью доверился мне, расслабляя мышцы. Я двигался в нем. Эти чувства до сих пор бы, наверное, не смог передать словами, настолько это было прекрасно... Он плавно подавался мне навстречу, усердно двигая бедрами. Пальцы брюнета впивались ногтями в мою спину, хотя и не причиняли боли. Яркий ее контраст с ощущением себя внутри Сиэля только возвышал все, отдавая нас обоих полной эйфории. Я все ускорялся, толкаясь в бледное тело еще быстрее. В голове крутилась мысль, что я не смогу его отпустить. Никогда. Я и не замечал тогда, как до характерных пятен мял кожу темноволосого где-то на уровне бедер, отчего тот ерзал и только шире раздвигал ноги, задирая выше ягодицы. После этого густой туман застилал глаза, в сердце заелась какая-то острая щепка, с каждым ударом въедаясь в мышцы все сильнее от нарастающего адреналина. По коже мурашки переросли в невыносимую дрожь, а дрожь, в свою очередь, медленно менялась на острое жжение приблизительно в области паха. - Я...я больше...больше не могу... - выдавил из себя брюнет. В следующую минуту он откинул голову, по-прежнему захватывая больше кислорода в легкие. Я тоже был близок, но ответить моих сил просто не нашлось. Находились силы лишь шумно дышать и стонать в тон Сиэлю. Сделав еще пару глубоких и нарочно замедленных толчков, я излился также глубоко внутри брюнета почти совместно с ним. Случайно я успел заметить блаженную улыбку на его лице, но она была мимолетной, хотя и искренней, как мне показалось. Покинув тело парня, я просто завалился рядом, крепко прижав того к себе. Сейчас не было сил говорить ни о чем плохом или вообще серьезным. Казалось, я пролежу так еще много лет. Так, в теплых и столь приятных сердцу объятиях юного Сиэля. - Прости меня за все, что тебе пришлось пережить из-за меня, - вдруг нарушил тишину брюнет, приоткрыв глаза и взглянув на меня, - Лучше бы ты меня не знал, наверное. Мир несправедлив. - Замолчи, - сказал я, отмечая, что в первый раз говорю это Сиэлю, а не он мне, - Моя жизнь была бы очень скучной и унылой, если бы в ней не появился ты. Ответа не последовало. Сиэль молчал, но улыбался. Я впервые видел его улыбку, такую детскую и беззаботную, счастливую даже. А еще через некоторое он просто заснул, как можно крепче прижимая к себе меня. Наверное, думал, что я сбегу от него. Но не дай Бог. Я сделаю твою жизнь счастливой, мой принц... Любыми путями и несмотря ни на какие трудности. Больше ты не почувствуешь несправедливости этого мира, я тебе обещаю... Спи крепко. От автора: О да, наконец-то я закончил этот фанфик!х) Не могу не поблагодарить вас, читателей, за весь пройденный со мной и героями путь, за то, что были со мной все это время и пинали во время моих приступов лени или еще чего-либо.х) Спасибо за внимание и временами трезвую критику. Все ошибки учитывались, конечно же. Возможно, после сдачи экзаменов возьмусь за продолжение этой работы, но обещать ничего не могу. С наилучшими пожеланиями, Hopeless World.