***
— Анна! Анна, открой глаза, — девушка попыталась разлепить веки, но получилось только со второго раза. Сначала перед ее взором все было размытым, и она толком не могла понять, где она и кто над ней наклонился. — Анна, это я, Эрвин, — голос дяди доносился справа, и как только она вслушалась в него, убедилась в сказанных словах, — разожми руки, дорогая. Все очертания еще были нечеткими, поэтому для начала девушка несколько раз поморгала, чтобы фигуры перед ней стали приходить в норму. Как только она начала различать кресла, руль, окно и стоявшего рядом с ней Эрвина, она сглотнула. Все тело болело, даже пальцы рук, а голова, казалось, сейчас просто взорвется. Послышалось шевеление, и к ее кистям прикоснулись теплые руки. Палец за пальцем Эрвин стал разгибать их, освобождая ремень от хватки. И только сейчас Анна осознала, что сжимала его все это время, скорее непроизвольно, как последнее, что могло ее спасти. Повсюду слышались голоса, но для Анны ни один из них не был знакомым. Сейчас все было словно в тумане, в особенности мысли. Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать и вспомнить момент аварии. Родители. Анна резко наклонилась вперед, рассматривая передние сиденья — никого не было. Увидев немой вопрос в глазах племянница, Эрвин поспешил ее успокоить: — Они несильно пострадали, но я… — он замолчал, — мне пришлось арестовать их. Анна кивнула. Она не могла его винить. Девушка могла поспорить, что отец даже не имел права садиться за руль, и это не считая того, что он пытался скрыться от полиции. Они же почти… убили ее. Несмотря на то, что она просила остановиться. Несмотря на то, что в истерике кричала сбавить скорость. Они проигнорировали каждое ее слово. Почему Анна единственная, кто пытается все вернуть? Почему ребенок берет на себя весь этот груз, до последнего верит, что родители любят ее так же сильно, как и она их? Что они тоже, как и она, хотят снова быть семьей. Потому что Анна — единственное, кому это нужно. Как итог, она сидит в разбитой машине, просто потому, что ребенок внутри всем сердцем надеялся на своих родителей: тех, кто раз за разом делали ошибки, подвергали ее жизнь опасности, тех, кого она любила больше себя. Неужели люди могут меняться так сильно из-за алкоголя? Неужели любовь к своему ребенку не в силах пересилить это? Анне казалось, что любовь способна на все. Возможно, она действительно была еще совсем ребенком, который слепо верит людям и во вред себе пытается им помочь. Чувствуя, как большие ладони Эрвина держат ее руки, Анне стало еще паршивее. Она и не задумывалась, что ее дядя был тем человеком, который тоже боролся за нее, хотел ей помочь, несмотря на то, какие, бывало, ужасные слова вылетали из ее рта. Девушка была уверена, что слезы уже кончились, но сейчас они новым потоком лились ее глаз, быстро переходя на судорожные рыдания. Ей было холодно. Страшно. Она не чувствовала себя в безопасности. Ей было больно. Вмиг отчаяние и обида затопили все ее тело. Оно сотрясалось от рыданий, пока руки Эрвина ни на минуту не прекращали поглаживания. Его прикосновения были неуверенными, словно он боялся, что Анна вот-вот оттолкнет его. Почему ей стало еще больнее от этой мысли? Ее тело невольно наклонилось к Эрвину, ища опору. Анна почувствовала, как он вздрогнул, но через секунду расслабился, медленно и аккуратно прижимая племянницу к себе. — Все хорошо, Анна. Теперь ты в безопасности, — Анна почувствовала, как ее подняли, вытаскивая из машины. Глаза все это время были закрыты: девушке просто не хотелось смотреть на то, что осталось от машины, на которой они с родителями когда-то ездили на семейный отдых. Потихоньку все действия ее отца и матери стали для нее совсем иными, будто она посмотрела на каждое из них под другим углом. Для Анны: она хотела вернуться к своим родителям. Для Эрвина: Анна хотела вернуться к людям, которые не могли больше обеспечить дочери безопасность. Для Анны: чужой мужчина разрушил их семью. Для Эрвина: спас племянницу от зависимых людей. Для Анны самым важным были родители, а для Эрвина — она. Девушка настолько прониклась своими мыслями, которые никак не хотели отпускать ее, одна за одной наполняя ее голову, анализируя и сопоставляя, что когда почувствовала под собой прохладное кресло, вскинула голову. Машина была ей знакома: Эрвин пару раз подвозил ее на ней. Она была служебной, и он чаще всего пользовался именно ей. Здесь она почувствовала себя лучше: даже запах был иным. И тут ее осенило: — Габриэль! Он тоже был в машине, — Эрвин кивнул и сказал что-то двум полицейским. — Как только мы подъехали к вам, он выскочил и двинулся вглубь леса. Сейчас его ищут. Анна замолчала, ей нужно было подумать. Значило ли это, что он испугался и теперь оставит ее в покое? Но ее мучил один вопрос: — Почему его ищут? Он что-то сделал? Взгляд Эрвина она не смогла расшифровать. Он хмурился, словно вел в голове какой-то подсчет или разрабатывал стратегию. — Если бы он был невиновным, не сбежал бы. В случае отказа и активного сопротивления сотруднику полиции его ждет наказание в зависимости от причины, — Анна кивнула с отстраненным видом. Все казалось каким-то страшным и очень глупым сном, вот-вот она откроет глаза и снова окажется в своей кровати. Но как бы сильно она не жмурилась, кошмар не уходил. — А как ты понял, по какой дороге мы ехали? Выражение лица Эрвина тотчас изменилось: он отвел взгляд и старательно смотрел в любую сторону, кроме как на Анну. Это настораживало, но девушка все же решилась дойти до конца: — Эрвин?.. — Я… — начал он, — когда мне поступил твой звонок, я услышал, как ты кричала, прося родителей остановиться, а Габриэля не трогать тебя. Я понятия не имел, куда они повезли тебя, не было даже примерных наводок. Поэтому я отследил твой телефон по нашей системе и увидел, как он с огромной скоростью перемещается по лесной дороге. Я сразу вызвал два отряда, чтобы перехватить машину спереди и закрыть путь к отступлению сзади. У меня не было другого выбора, я… — Нет, ты не виноват. Я понимаю, почему ты так поступил, и не злюсь на тебя, — Анна перевела дыхание. — Спасибо большое. Я… я до этого момента не понимала, в какой опасности нахожусь рядом с этим людьми. Эрвин долго молчал. Возможно, он был в шоке от ее слов, но они были от чистого сердца, и Анна надеялась, что ее дядя это понял. — Они твои родители, Анна. Я всегда знал, что наш с тобой путь будет очень непростым. В твоих глазах я тот, кто разрушил твой привычный мир и поместил насильно в новый. Любой был бы против. Анна нервно теребила рукава своей кофты, пока в ее душе все переворачивалось. Она испытывала сейчас так много эмоций одновременно, совершенно противоположных друг другу, из-за чего внутри происходила битва: стыд, страх, тоска, обида и… радость. Ее маленькая часть. Сердце будто предчувствовало, что в этот самый момент заканчивается ее старая жизнь и начинается новая, совсем непохожая на предыдущую. Как второй шанс. — Что теперь с ними будет? — Поговорим об этом позже. Ты устала. Давай я отвезу тебя домой, — последнее слово показалось ей таким инородным. Но в хорошем смысле. Она никогда не думала о месте, где живет ее дядя, как о доме. Просто здание, где она живет вместе с Эрвином. — Подожди меня одну минуту, и мы поедем. Он отвернулся, но не ушел далеко, рассматривая кого-то в толпе. — Леви, можешь присмотреть за ней, пока я отойду? Послышался неразборчивый ответ, но вскоре знакомый Анне мужчина подошел к ее двери. Серые глаза смотрели в ее, словно читая, как книгу. Будто этому человеку не нужны были слова, чтобы узнать самые сакральные мысли людей. — Ты в порядке? — голос был спокойным, тихим, но не лишенным эмоций. Правда, Анна не могла разобрать, каких. Девушка пожала плечами, не зная, как ответить на этот вопрос. — Я не знаю, будто весь мир рухнул, но в то же время я сразу оказалась в другом. Леви кивнул, словно дословно понял, что именно она имела в виду. — Я понимаю. После подобного это неудивительно. Подул ветер, и Анна удивленно заметила, как похолодало на улице. Она поежилась, сильнее заворачиваясь в свою не совсем теплую кофту. Со стороны Леви послышался шорох, и не успела девушка посмотреть, из-за чего он, на ее плечи легла куртка. Анну окутало тепло вместе с приятным ощущением защищенности, и она благодарно кивнула, кутаясь в нее. Этот день рождения определенно занимает первое место, как самый незабываемый.***
В машине они не говорили. Анна молча смотрела окно: на улице уже начинало темнеть, а фонари сменяли солнечные лучи. Несмотря на куртку Леви и включенный в автомобиле обогреватель, девушка все никак не могла согреться. Кончики пальцев подрагивали и были ледяными, но Эрвин предположил, что это было вызвано нервным потрясением. Анна особо не вдавалась в подробности, но порядком начинало раздражать: ее тело совсем не хотело ее слушаться. Но сил, ни моральных, ни физических, у нее уже не осталось. Однако закончить этот день, Анна была уверена, будет сложнее. Как бы ей не хотелось сейчас провалиться в сон и проснуться уже завтра, вряд ли она сможет заснуть после всего произошедшего. В голове было так много мыслей, которые шумели и не давали покоя, и Анне нужно было чем-то заглушить их. Другими голосами. Ей потребовалось время, прежде чем до нее дошло, что машина остановилась, а пейзаж за окном перестал меняться. Эрвин все это время терпеливо ждал, когда девушка придет в себя, чтобы окончательно заглушить двигатель и выйти из автомобиля. Анна последовала его примеру, хотя делала это гораздо медленнее. Эрвин не торопил ее, стараясь подстраиваться под ее шаг. Когда они зашли в дом, Анну сразу окутало странное чувство. Девушка облегченно выдохнула, словно сбрасывая с себя груз. Ничего не изменилось: вся мебель стояла на своих местах, большой горшок с цветком также стоял в углу, покачиваясь от дуновения ветра. Даже запах был такой же, как и всегда. Но почему-то теперь для Анны все казалось другим. Заметив метания племянницы, Эрвин поспешил прервать тишину, проходя на кухню: — Ты не хотела бы позвать кого-то из друзей? Сейчас уже вечер, но я уверен, они согласятся, — девушка так и осталась стоять посреди гостиной. — Я могу позвонить им. На самом деле сейчас она была бы рада друзьям, которые могли отвлечь ее от всех непрошенных мыслей. Поэтому Анна кивнула, надеясь, что Эрвин это увидел, а потом двинулась на второй этаж, в свою комнату. Хотелось смыть с себя весь этот день и наконец-то прилечь. Девушка скинула с себя лишнюю одежду и, выйдя в коридор, прошла в комнату напротив, там, где находилась ванная. Включив самую горячую воду, которую может выдержать ее тело, Анна какое-то время просто стояла под струями, не имя сил даже пошевелить руками, чтобы смыть пену. Выйти из ванны все же пришлось, и как только девушка это сделала, смогла почувствовать: ей стало легче, совсем чуть-чуть, но это уже было весомым. Укутавшись в махровый халат, Анна просеменила в свою комнату. Внизу слышались звуки посуды, скорее всего Эрвин что-то готовил, поэтому девушка спокойно переоделась в более удобную одежду и улеглась на кровать. Как только она прикрыла глаза, перед ними начали появляться картинки из машины, словно калейдоскоп из самых неприятных моментов, из-за чего Анне пришлось снова встать. Она и не заметила, как внизу стало тихо, и как раз после этого в комнату постучали. Эрвин, дождавшись кивка племянницы, медленно зашел в комнату, присаживаясь на край кровати. Присутствие кого-то рядом помогало Анне не утонуть во всех своих эмоция, поэтому Эрвин сейчас был для нее спасательным кругом. И с ним не было некомфортно, как обычно это происходило до этого. — Тебе что-нибудь принести? Ты голодна? — тихий голос Эрвина развеял абсолютную тишину. Анна вздохнула. — Я бы попила чай, — сказала девушка и снова замолчала. Ей было что сказать, но в то же время она не могла сказать и слова. Ее молчание Эрвин расценил как недовольство и поспешил уйти: — Я не буду тебе мешать, отдыхай, — мужчина уже начал было вставать, но маленькая ладонь остановила его. Анна невольно схватилась за его руку, сажая того обратно. Возможно, раньше она бы и была рада, если бы Эрвин оставит ее одну, но сейчас его присутствие никак не давило, не вызвало негативных эмоций, скорее… наоборот. — Нет, останься, пожалуйста. Посиди со мной, — мужчина ничего не сказал, но все же остался. Анна даже почти начала засыпать, если бы не странный звук, который доносился из коридора. Сначала девушка подумала, что это с улицы, но окна в ее комнате были закрыты, поэтому она вопросительно посмотрела на Эрвина, убедиться, что это не галлюцинация, и она не одна слышала его. Лицо Эрвина не изменилось, но на секунду показалось, что он занервничал. — Что это? — спросила Анна, зная, что дядя поймет, о чем речь. Эрвин вздохнул, но девушка заметила проскользнувшую небольшую улыбку. — Я… это твой подарок, но я не думаю, что сейчас время… Анна была удивлена. Она даже успела забыть, что сегодня ее день рождения. — Сейчас самое время, — уверенно произнесла девушка, чувствуя предвкушение. Эрвин выходит, и Анна слышит, как он открывает дверь в свою комнату. Как только он это сделал, шорох прекратился. Девушка наклонилась вперед, почти ложась животом на кровать, чтобы обзор на коридор был больше. И то, что, а скорее кого она увидела в руках Эрвина, заставило ее восторженно взвизгнуть. Прижавшись к мужчине и удобно уместившись у него на ладонях, лежал щенок. Его мордочка была спрятана, но как только он услышал вскрик, сразу ее поднял, внимательно осматриваясь и пытаясь найти объект звука. Его маленькие черные глазки остановились прямо на Анне, после чего он высунул язык и весело завилял хвостиком. В объятиях Эрвина ему больше сидеть не хотелось, поэтому он стал вырываться и выкручиваться, пока мужчина не опустил его на кровать. Получив свободу, малыш сразу направился к Анне. — Собака! — девушка почти тряслась от восторга, не прекращая гладить мягкую шерстку. — Я решил, что он сможет стать тебе не только другом, но и защитником, — проговорил Эрвин, снова усаживаясь рядом. — К нам в офис недавно привезли щенков на обучение для службы. Такие собаки очень умные, хоть с ними и нужно работать. Анна кивала на каждое слово лишь отдаленно понимания, какая ответственность теперь ложиться на ее плечи. Щенок перед ней не переставал облизывать ее руки и вставать передними лапками ей на грудь, чтобы обнюхать все, к чему он мог подобраться. — Я буду, буду с ним заниматься, — девушка счастливо рассмеялась, когда малыш упал на спинку, раскинув лапы в сторону. — Спасибо, спасибо, Эрвин! Анна могла ошибаться, но ее дядя в этом момент выглядел так, словно с его плеч упала гора: с самого прихода домой он выглядел нервным, что было нехарактерно для него. На его лице появилась расслабленная и искренняя улыбка, и девушка невольно улыбнулась в ответ. — Нужно подумать, как назвать его, — протянула Анна, уже в голове перебирая варианты. Щенок, уже намотав вокруг девушки кругов двадцать, устал бегать и теперь свернулся калачиком прямо у коленей хозяйки, сладко посапывая. Анна подумала, что теперь некоторое время не сможет двигаться, чтобы не разбудить малыша. Но не успела девушка налюбоваться им, как звонок в дверь заставил щенка вскинуть голову и проснуться. Послышался звонкий лай, но отходить от хозяйки малыш не осмеливался. Анна посмотрела на Эрвина, мысленно спрашивая, кто это. — Я позвонил твоим друзьям, — девушка протянула долго «а» и стукнула себя по лбу. Она настолько увлеклась своим новым питомцем и совсем забыла, что сама согласилась на предложение Эрвина, который как раз шел открывать гостям дверь. Анне все же пришлось встать с кровати, поправляя плед и покрывало. Выглянула в коридор, прислушиваясь к голосам: — Эрен, держи гуся, — Анна узнала голос Сины, но о чем она говорила, не поняла. Голоса приближались, но девушка не решалась пока бросать щенка одного: из-за большого количества новых людей он мог испугаться. Анна вернулась в комнату, приоткрыла окно и начала ждать. Через минуту девушка услышала торопливые шаги, поднимающиеся по лестнице, и через мгновение в проеме промелькнули русые волосы. Перед ней стояла Сина, держа в руках огромного плюшевого гуся. Ее глаза светились, а белое платье все еще колыхалось от бега. Сдунув с лица выпавшую из пучка прядь, Сина прошла прямо к кровати. — Сина! — Анна привстала с кровати на колени, обнимая подругу за шею. Та притянула ее одной рукой в ответ, все еще прижимая плюшевую белую игрушку к себе. — Интересный у тебя сегодня день, — протянула девушка, отстраняясь и поглядывая на щенка. — У тебя появилась собака? Анна захлопала в ладоши, все еще находясь на грани неописуемого восторга от этого. — Эрвин подарил! Им привезли щенков для службы, и он взял одного. Сина внимательно разглядывала щенка, пока тот своими черными глазками так же сканировал ее. — Этот гусь теперь твой, — Сине пришлось схватить игрушку двумя руками, чтобы передать подруге, — он очень тяжелый, поэтому его нес Эрен. Длинная белая шея перекинулась через плечи, пока тело двумя руками пришлось охватить. Игрушка на ощупь была такой мягкой и приятной, что Анна невольно сравнила его с облачками. — Спасибо, Сина, — девушка уже мысленно представила, как будет обнимать его ночью, — на нем будет так клево спать. Игрушку Анна положила поверх подушек, сразу ложась на нее сверху. Девушка мечтательно промычала прямо в пушистую ткань, раскидывая руки в разные стороны. — Да-да, я потрясающая подруга. Могу я потрогать твоего… как его зовут? — Сина присела на кровать, подзывая щенка к себе. Тот счастливо припрыгал от Анны до Сины, теперь облизывая руки второй. Он упал на спинку, пока девушка не переставала чесать его голову, пузико, лапки и грудку. Анна подняла голову, сама задаваясь этим вопросом. Она же не дала щенку имя, а на уме не было даже приблизительного варианта. Не успела девушка ответить, как в проеме появилось еще несколько людей: Анна успела разглядеть темные волосы Микасы, светлую макушку Армина и знакомый пучок Эрена. — Ребята! — воскликнула Анна, когда вслед за ними вышли еще трое: Саша, Конни и Жан. Сердце ускорило ритм, но теперь из-за счастья: видеть всех своих друзей в одной комнате — вот что действительно было ей необходимо. Щеки уже начинало сводить от улыбки, а горло першить от слов благодарности. Но эти неудобства меркли перед всепоглощающей радостью от атмосферы праздника и комфорта. Микаса прошла вперед, пока все перед ней расступались в стороны: у нее в руках был большой торт, украшенный кремом, фруктами и различными крупными ягодами. Собранный из двух ярусов, и на верхнем виднелись незажженные свечки. Он выглядел таким сладким и вкусным, что у Анны появилось неутолимое желание съесть все до кусочка. Наверно, девушка за один вечер наобнимала людей больше, чем на всю свою жизнь, и каждое такое объятие было самым искренним. Улыбка не сходила с ее лица, пока ее новоиспеченный питомец не мог решить, к кому подойди первым. Сейчас он был облюбленным со всех сторон, принимая почесывания то от Саши, то от Эрена, то от немного испуганного Конни. — Откуда вы взяли такой шикарный торт? — Микаса все еще держала его, хоть тот и выглядел достаточно тяжелым. — Мы с Синой приготовили его, — ответила девушка, слегка улыбаясь, замечая, как поблескивают от счастья глаза Анны, — тебе нравится? — Конечно, — со всей искренностью ответила черноволосая, — я так благодарна вам за все, что вы сделали. И тогда Анна поняла, что у нее просто не хватает слов, чтобы выразить все то, что она сейчас чувствовала. Ей хотелось прыгать от счастья, продлить этот момент настолько дольше, насколько это возможно. Наверно, Анна настолько сильно ушла в свои мысли, что в комнате вдруг стало тихо. Друзья внимательно смотрели на нее, ожидая, что ее необходимо будет успокаивать, что воспоминания первой половины дня свалятся на нее, как лавина, и она не сможет совладать с эмоциями. Но вместо этого Анна улыбнулась: — Не думала, что скажу это, но сегодня я впервые почувствовала себя здесь как дома.