Замена

Яркое солнце выжигает траву. По площадке носятся дети, когда-то там были и мы с тобой. Потом стали постарше, переместились в беседку. Ее зелёные, уже потрескавшиеся скамейки - наша с тобой заслуга. Как же краской тогда воняло, ты бегал за мной с кисточкой, а потом убегал от меня, ведь я выкрасил веник. Каждый раз, когда я здесь, мне кажется, что ты рядом. Иногда, открывая глаза, вижу тебя за шестиугольным столиком, сидишь и улыбаешься. Рассказываешь, как было бы хорошо убежать далеко-далеко. -"А если захочешь вернуться?"- слышу свой голос. Ты хмуришься, неужели, я тебя обидел? -"Знаешь, Ярик, ты прав. Тем более я не смогу взять тебя с собой, лучше телепорт!"- отвечаешь ты. -"Мечтать не вредно," - слова звучат сами собой. -"Вот именно, что не вредно. Представь, заходишь, например, в беседку, хлопаешь три раза, говоришь: "унеси меня" и открываешь глаза в желанном месте." - ты весь сияешь, пока говоришь. -"И как же беседка поймет, куда ты хочешь?"- прозвучало суховато, словно с упреком. Не понимаю, зачем я так с тобой? Лучше хотеть чего-то странного, на первый взгляд глупого и несбыточного, чем не хотеть ничего. Хорошо, что ты, не заметив холодности, радостно продолжаешь: "А я нарисую!" И ты правда рисовал, причем очень красиво. Закрывая глаза, хлопаю три раза. -"Унеси меня,"- на этот раз говорю я сам. За беседкой твой первый пейзаж. Цветущая черемуха качается на ветру, ветви клонятся вниз от тяжести многочисленных бутонов. Снегопад из лепестков оборачивается метелью, но ни один из них так и не падает в беседку. Немного боюсь, что не смогу вернуться назад, но мне хочется увидеть твои картины вновь. Знаю, что ты давно не рисуешь, но хоть бы на память оставил, хоть бы одну. Снова хлопки. Вокруг открытый космос. Мертвая планета поедается гигантским червем. Звёзды безразлично смотрят на очередную смерть, как на очередное рождение. Не ясно откуда все появилось и куда все уйдет, и честно, до этого нет дела, пока ничего не чувствуешь. Ещё раз хлопки. Передо мной яркий летний день, прямо как сейчас. Небо дрожит в воде, потревоженной утками. Склоны, поросшие бурьяном, выглядели для нас не хуже швейцарских гор. Мы шли с тобой в тени, я нервный, огляделся, чтоб никого рядом не было. В горле ком, но все же решился. -"Кто мы друг другу?"- тихо, почти шепотом. Ты ничуть не задумываясь ответил, что мы друзья. Смотрю в твои карие глаза и думаю:" была не была, если, что оберну все в шутку". -"Хотелось бы большего?"- на этот раз спрашиваю уверенно. -"Да," - также уверенно произносишь ты. То было лучшее да в моей жизни. Я еле сдержал радостные вопли и потянулся к твоей руке. Она оказалась ближе, чем я ожидал, понимаю, что ты тоже тянулся ко мне. Хлопки. Картина нашего двора ночью. Ты сидел рядом и плакал, держась за меня. Мокрый от слез рукав прилип к коже, твой горячий нос вминается в мышцы. -"А ты боялся. Говорил же тебе - все ты сдашь, умный ты." - мой голос звучит мягко, несмотря на то, что я слегка зол. Сколько бы я тебя не убеждал, что ты все можешь, что ты стараешься, что я тебя люблю в конце-то концов, а значит, не гробь себя, хотя бы ради меня, ты оставался зажатым и неуверенным. Вот и сейчас отвечаешь: "Мне просто повезло с вариантом, я бы иначе вообще не сдал", и у меня сердце начинает болеть. Я же помню, как ты спал по три часа, чтоб к экзаменам подготовиться, однако, я уже не могу: всегда, если я пытаюсь убедить тебя в обратном, ты начинаешь говорить про себя ещё хуже. Ты будто птица, которая боится летать. К тому же, я понять не могу, зачем ты сдавал физику и информатику, если любишь рисовать и мечтаешь стать художником. Ты как обычно отвечаешь, что художник много не заработает, и что рисовать ты не умеешь. Не выдерживаю и трясу тебя, схватившись за плечи: "Хватит, хватит, разве ты правда о себе так думаешь?" Ты робко извиняешься, испуганно отодвигаешься, но я крепко держу тебя. -"Я больше ничего не скажу, только пусти" - нотка паники в твоём голосе. Смотрю в твои пустые глаза и понимаю, что ты, наверное и вправду... Ты рывком пытаешься освободиться из моих рук, смотришь на меня, как на чужого. В черноте беседки нас никто не увидит. Я сминаю тебя в объятия и целую: неловко и неумело, до этого мы целовались только в щечку. Я не знаю, как по-другому донести до тебя, что ты нужен, и не могу тебя успокоить.Ты замер, вроде, тебе полегчало. -"Можешь думать о себе все, что хочешь, но я думаю о тебе только хорошее" Ты снова ударяешься в слезы. Мы стоим в объятиях, не замечая хода времени, ты теплый и нежный, самый дорогой для меня. Тихое спасибо, и ты уходишь из беседки, как только появляются первые лучи. Хочу удержать тебя, но ты проходишь сквозь меня и исчезаешь за углом. Безумное желание рвануть за тобой, но я знаю, из этого не выйдет ничего хорошего. Набираю воздух в лёгкие, снова хлопаю. Беседка оказывается на высоте двенадцатого этажа. Она застыла в воздухе, словно подвешенная, а напротив твой балкон. Опустив голову, ты делаешь первые наброски этой картины, у твоих ног лежит моя куртка. Помню, мне было радостно в ту ночь, ведь ты выглядел счастливым и безмятежным. Впервые за долгое время ты увлеченно рисовал, ни о чем не тревожась. Казалось, все налаживается, я тихо смотрел, как ты зажигаешь звезды, и только сейчас, посмотрев на небо, я в полной мере понимаю, как это было прекрасно. Каждый твой штрих отражается в мире за беседкой, а ты не замечаешь, вглядываешься в окно, видишь в нем то, чего еще нет, и переносишь все на бумагу. Из ниоткуда передо мной появляется целый мир, и мне больно, ведь однажды он уйдет в никуда. Ты зеваешь, слипаются глаза, ты похож на сонного котенка. Отложив картину в сторону, ты идёшь спать. Теперь ничего не видно за балконными окнами. Хлопки. Беседка исчезла, я стою в твоей квартире, напротив приоткрытая дверь чулана. Я знаю, что за этой дверью. Меня в тот день не было, тебя нашел твой брат, но я все равно могу представить, какого это. Я будто слышу, как скрипит веревка под весом тела, и мне становится страшно. Если я сейчас открою дверь, то, наверное, умру от горя. Иногда, мне кажется, что ты жив, просто уехал далеко и не выходишь на связь. В конце концов, я даже не видел твое тело, тебя хоронили быстро и в закрытом гробу. Так вдруг там было пусто? О каких же глупостях я думаю, тебя больше нет. Дверь начинает открываться сама, не хочу смотреть, но не могу отвести взгляд. Мое сердце разрывается, когда я вижу тебя, падаю на пол. Твое синее вздутое лицо повернуто в мою сторону, и в глазах только боль. Слышу твой голос, ты зовёшь меня. -"Ярик," - хрипло и безжизненно выговариваешь ты. Не могу пошевелиться от страха. -"Ярик,"- голос звучит живее. Меня толкают в плечо. Открываю глаза и на секунду вижу тебя, но это твой брат. Женя сочувственно смотрит на меня, ощущаю, как щиплет щеки, опухшие от слез. -"Холодно уже, вставай, иди домой," - говорит он. И правда, вечереет, долго я здесь был. Руки затекли, жду пока пройдет. Появляются еле видные звезды, не могу отделаться от ощущения, что их рисуешь ты. Женя садится рядом, туда, куда бы сел ты. Вы очень похожи, если бы не возраст, вас бы вечно путали. Женя сидит, обняв коленки рукой, ты сидел также, когда стеснялся чего-то попросить. Просидев так минут пять, Женя собрался с духом и сказал:"Мне теперь одному страшно в той квартире. Особенно ночью, будто он в чулане до сих пор." Женя впивается ногтями в коленку, это фраза - все, на что его хватило. Сидит, слегка трясется, то ли ему холодно, то ли страшно, наверное , и то и другое. Я сразу понимаю, о чем он хочет меня попросить. -"Пошли ко мне, "- говорю я. Тихое спасибо, и мы уходим из беседки. Накидываю на Женю свою куртку, он на негнущихся ногах идёт рядом, беру его под руку. Чувство, будто держу тебя. Завожу Женю в квартиру, он сидит на тумбочке, спрятавшись в груде одежды, и не знает, куда себя девать. Дрожащими пальцами Женя долго пытается развязать шнурки, я помогаю ему и он неловко отворачивается, пока я сижу перед ним на коленях. -"Ну, что ты так мило смущаешься, между прочим я все еще помню, как учил тебя завязывать шнурки"- пытаюсь разрядить обстановку. Женя молчит, тащу его на кухню. Наливаю две стопки, Женя говорит, что не пьет. Я завариваю ему твой любимый чай и добавляю стопку туда. Боюсь, что и за Женей не услежу, поэтому чуть ли не силой вливаю в него алкоголь. Женя сначала отнекивался, но мое обещание, что ему станет легче, сработало. Потом сам накатываю полбутылки за раз. Женю больше не трясет, он расплылся по дивану, пока я залипаю в стену. Ухожу на балкон проветрить голову, ты дорисовал все звёзды, и небрежными мазками разбросал окна по многоэтажкам. Выйти бы в окно. Хрупкая тень переступает порог, снова путаю твоего брата с тобой. Робкие огоньки сияют в его глазах. -"Не будешь злиться?"- спрашивает он. -"Не буду. Что стряслось то?"- я ответил сразу и честно, совсем не понимая, о чем говорит Женя. Он встаёт на носочки, прижимаясь ко мне, его мягкая ладонь закрывает мои глаза. Обомлев, я не могу поверить, что ощущаю его губы, а не твои. Я и не хочу в это верить, я просто больше так не могу. Хватаю его в ответ, словно не целую, а ем. Убрав руку от моего лица, Женя вздрагивает, верно, слишком страшно и голодно я смотрел на него. Но мне было все равно, руки уже во всю гуляли под Жениной футболкой. Он прижался ко мне настолько сильно, что мне показалось, будто его сердце бьется во мне. Я запутался, не понимал кто мне нужен: ты или он, но мне легчало. Я взял Женю за талию, так, что он еле касался пола и понес его на кровать. Пока доставал реквизит, Женя уже разделся и от увиденного мне снесло крышу. Я вжал его в матрас, ухватился за него, как за последнюю надежду, оставляя на нем укусы. Когда на плечах не остаётся живого места перехожу к груди, он больше не может терпеть мою грубость, говорит, что ему больно, но я не могу остановиться, да и не хочу. Женя тихо всхлипывает, сжав простыню, рваное дыхание, словно сейчас начнется истерика. Не отрываясь от тела, нащупываю рукой подушку и подкладываю ее Жене под поясницу, развожу пошире покрытые мурашками ноги, сам сажусь между. Женя смотрит на мой член испуганными глазами, пытается отползти, но кровать не бесконечная. Блять, да что я делаю? Очевидно, что это его первый раз, очевидно, что он терпит, а не хочет, но я смотрю в заплаканное лицо и вижу тебя. Робкий шепот: "будь поласковее". Не нежнее, не помягче, а поласковее, ты всегда говорил именно так . Он, как распятый, словно прибит к кровати, и стонет с каждым толчком. Мне не насытиться, я вижу в нем тебя и пьянею. Жар вырывается из меня вместе с выдохами, на бедрах синяки от крепкой хватки. Контур бледных губ искусан, а щеки в слезах, но он продолжает держаться за меня, он, как и я, хочет забыться и хоть на секунду приглушить боль. Открываю глаза, в комнате душно, жуткий запах перегара. Женя лежит рядом, мирно уткнувшись в подушку, а внутри меня ураган. Я его просто использовал, он не ты и никогда тобой не станет. Конечно, он наивный, но я ведь знаю об этом, так какого черта я играю с его чувствами? Руки сжались в кулаки, бушующая ненависть к самому себе выедала разум. -"Доброе утро,"- Женя проснулся, смотрит на меня полными любви глазами. Он тянется ко мне чтобы обнять, я отталкиваю его. Он до сих пор не понял, как жестоко я с ним обошёлся. Оно может и к лучшему. -"Уходи,"- я стараюсь сказать это помягче. -"Почему? Я тебе не понравился, мы можем ещё попробовать?"- растерянно говорит Женя, он скидывает с себя одеяло и тянется к трусам. -"Перестань," - я останавливаю его руки. -"Я буду стараться, обещаю,"- по его голосу слышно, что он сейчас заплачет. -"Мне понравилось. Потому что я видел в тебе твоего брата,"- слова, как металлические удары, прессующие кости - "Я просто сделал из тебя замену. Представить не мог, что когда-нибудь так поступлю. Прости меня, уходи, пожалуйста." -"Я буду заменой, если тебе станет легче, только не оставляй меня одного," - умоляет Женя. Мне безумно хочется согласиться, принять его чувства, но я не могу. -"Что ты, что твой брат, вечно наступаете себе на горло, ради какой-то ерунды. Ты не должен терпеть, ты прекрасно видел, что терпение доводит только до петли," - я повышаю тон, Женя испуганно закрылся руками. -"Уходи,"- рявкнул я. Женя застыл на месте, тогда я накинул что попало и выбежал из квартиры. Как приведение бреду по улице, боль нарастает. Линия горизонта качается в разные стороны, не знаю сколько времени прошло. Я не могу без тебя, но делать из Жени замену - это отвратительно. Он просто не понимает, на что соглашается. Может он ищет поддержки таким странным способом, нам обоим тяжело сейчас, но я должен был сдержаться. Ноги сами вывели меня к кладбищу, обычно сюда ехать час. Небо сереет, первые капли дождя рисуют на асфальте дорожку к твоей могиле. Но сначала мне нужна лопата. Скоро люди с кладбища начнут уходить, я встаю у входа, где побольше машин. После нескольких попыток всё-таки выторговываю лопату у одного из водителей, отдаю последние деньги, как назад поеду не знаю, да и плевать. Деревянный крест, имя, фамилия, отчество, две даты. Стою напротив могилы и не могу поверить, что под крестом лежишь ты. Сильный гром сотрясает землю, должно быть, после такого ушли все, да даже охранник, наверняка, нос из будки не высунет. Начинаю копать, это намного тяжелее чем мне казалось. Весь в грязи и измотанный, я копал, останавливался, разгибал ноющую спину и копал снова. Ливень заливал грунт обратно, кроссовки тонули в земле, казалось, что твои руки тянут меня в могилу. Час идёт, может второй, ладони кровят. Под ногами появляется твердая опора, я стою на крышке. Гроб похож на фанерный ящик. Проламываю крышку лопатой, удары отзываются мощной отдачей, что доходит до каждой косточки. И вот я вижу твое лицо. Полусгнившие, с растекшимися глазами. Грязь стекает на твои волосы, размазывается по щекам. Адскими усилиями достаю труп из гроба. То что от тебя осталось, уже никак нельзя назвать тобой, но мне больно, одиноко. Побудь со мной ещё раз, ты слишком быстро ушел. Я обнимаю ледяное, гнилое тело и мне ничуть не противно, ведь с твоим уходом мое сердце стало таким же. -"Я люблю тебя, ужасно люблю. Зачем ты так с собой поступил? Зачем со мной так поступил, с Женей? Почему даже записки не оставил?" - голос срывается на крик, крик сменяется истерикой, но все вопросы остаются без ответа. Прижавшись к тебе, я рыдаю забыв себя. Страшное бессилие и ужасная боль раздавили меня, сшили меня с твоим телом. За дождем не слышно шагов. Яркий свет фонарика был последним, что я увидел. Дальше выстрел, крики, сирена. Меня куда-то тащат. Вопросы, словно сквозь толщу воды, еле-еле пробиваются к моему сознанию. -"Как Вас зовут?" Пытаюсь назвать имя, язык заплетается. -"Возраст, паспорт, СНИЛС, родственники?" - все эти слова были мне непонятными. Я ни о чем не думал и почти ничего не чувствовал. Так бы и лежал вечность, все тревоги уходят, и по кому болело сердце медленно забываю. Темнота, ритмичный писк, на лице что-то неприятное. Кое-как мычу, но никто меня не слышит. Встать не получается, открыть глаза тоже. Эхо от каблуков, женский голос ласково просит успокоиться. Понимаю, что я в больнице, только когда она представляется медсестрой. Она что-то щебечет, уверяет, что со мной ничего серьезного и мне просто нужен отдых. Я пытаюсь спросить ее, почему ничего не вижу, но меня будто не слышат. На мое неразборчивое шлепанье губами она даёт мне воды и уходит. Беспомощный и слепой лежу на койке, правого глаза нет, левый будет долго заживать. В перерывах между медицинскими процедурами я не делаю ничего, ухожу в мысли, медленно превращаясь в овоща. Со временем поток мыслей отдаляется от меня, я вижу только скомканные обрывки воспоминаний и отголоски прежних чувств. -"Привет" - раздается голос. Никак не реагирую, решив, что это собственные мысли. -"Как ты тут? Прости, что долго не навещал, ко мне сначала из полиции пришли, долго про тебя расспрашивали, потом я долго пытался все уладить. Ну, ты понимаешь, о чем я," - хитренькая нотка - "Кстати, я покушать принес"- слышу звук ставящихся на стол пластиковых контейнеров, приятный аромат котлет с гречкой. -"Спасибо," - впервые за долгое время говорю что-то кроме да и нет. Чувствую, что Женя улыбается. Его мягкие объятия возвращают мою душу обратно в тело, я обнимаю Женю в ответ. Он кормит меня с ложки, рассказывает всякие истории, смеётся, а мне плакать хочется, даже после всех ужасов, что я натворил, он остается рядом. Сдерживаюсь, пытаюсь отпустить и просто слушать, немного легчает. Мне надоело от себя убегать, мне нужен Женя и все тут. Замена или нет, какая к черту разница? Я хотел остаться с ним, и он хотел того же. -"Выздоравливай скорее," - говорит напоследок Женя, и уходит. Он приезжал ко мне каждый день, радостно о чем-то болтал, читал мне статьи из интернета и словно заново учил меня ходить. К моменту выписки, я снова чувствовал себя живым. Вернувшись домой, я ощутил в нем обжитость, и догадался, что Женя был здесь, пока я лежал в больнице, это радовало. Собственно, он так и остался у меня. Мутное зрение стало чётче, много времени прошло, мы оба до сих пор скучаем по тебе, и я не знаю, затянется ли рана на сердце, прекращу ли я видеть тебя во снах. Взявшись за руки под одеялом, мы с Женей лежим в полной темноте. -"Прости," - говорю я. -"Будь рядом," - говорит он. -"И ты," - отвечаю я, все ещё чувствуя твою тень за спиной.