Невольник

Невольничий рынок представлял собой большую круглую площадь, заставленную деревянными, предназначенными для женщин и детей, и металлическими — для мужчин — клетками. Площадь окружали деревья, скрывая ее от любопытных глаз. Считалось, что детям из хороших семей не следует смотреть на грязных, измученных рабов, позволяющих себе в безрассудной дерзости крепкое словечко-другое. Впрочем, смельчаки тут же расплачивались за это. По некоторым кнут проходился не раз и не два за день, и к вечеру рабы полностью теряли товарный вид. Артур проталкивался сквозь толпу, тщательно глядя под ноги и скривившись от отвращения. Сама мысль о торговле людьми была ему противна. Гораздо лучшие работники получаются из тех, кому платишь, кто идет в услужение добровольно. Особенно сильно резал слух плач ребенка и тихие женские стоны. Кажется, кто-то решил опробовать новую девку для постельных утех. Артур упрямо шел дальше, стараясь думать только о цели своего визита в это ужасное место. В своем королевстве он бы не потерпел ничего подобного. — Эй, — прозвучало совсем близко. Голос был хриплый, мужской — но совсем молодой. — Эй! С клетки, мимо которой шел Артур, сползла ткань, и в образовавшуюся щель выглядывало чье-то грязное худое лицо. Огромные синие глаза ярко выделялись на фоне бледной замызганной кожи, как и потрескавшиеся губы, по которым, должно быть, били, и не раз. Повторяя себе, что каждая минута задержки может стоить жизни дорогому ему человеку, Артур все же протянул руку и полностью стащил плотную ткань с клетки. Внутри сидел парень, совсем еще мальчишка. Худой, изможденный, исполосованный яркими следами от плети (должно быть, очень своенравный), совершенно голый. Наготы он, впрочем, не стеснялся, встал на колени, вцепился израненными пальцами в прутья и — совершенно невероятно — попытался улыбнуться. — Привет, — сказал он. — Привет, — машинально ответил Артур, откровенно разглядывая его. — Помоги мне, — без предисловий попросил раб. — Пожалуйста. Дерзко. — С чего ты взял, что я могу тебе помочь? — Артур пристроил ткань на край высокой клетки и примерился, как бы лучше накинуть его обратно. Спасение рабов — не его сегодняшняя задача, есть дела поважнее. — Я наблюдал за тобой. Ты совсем не такой, как все они! Тебе противно находиться здесь, ты… ты нас жалеешь, — он шмыгнул носом и умолк, но взгляда не отвел. Ясного, чистого, умоляющего. — Пожалуйста… Мальчишка опустил голову и закусил губу, стараясь не заплакать. Не для того, чтобы разжалобить, нет, просто от стремительно тающей надежды. Засохшая корка на его ранах треснула, начала сочиться кровь, обегая струйками ребра и словно нехотя капая на дно клетки. — Почему ты здесь, а не в торговых рядах? — поинтересовался Артур. — У меня нетоварный вид, как видишь. — Что ты сделал? — Не смог промолчать, — теперь он ухмыльнулся, показывая, что несмотря на болезненные раны, нисколько не жалеет о своем проступке. — Как тебя зовут? — спросил Артур и мгновенно прикусил язык. Пока мальчишка был для него безымянным рабом, он мог бы уйти. Спокойно, предоставив его на милость судьбе, может быть, вспомнил бы потом пару раз, пожалел, что не в его власти искоренить рабство — но не более. — Мое имя — Мерлин, — мальчишка улыбнулся. — Знаешь, ты первый, кто спросил. Хоть здесь я не так давно. Меня схватили в прошлом месяце, увезли с опушки леса около моей деревни. Но с тех пор… Они постоянно решали, гожусь ли я на работы в поля или меня лучше сразу продать в бордель. И почти уже склонились ко второму варианту, но я подпортил им планы и собственную шкуру. Сказал, что откушу член каждому, кто сунет его мне в рот, и пусть меня потом убьют. А они связали меня и начали проделывать… всякое. Промыли меня там, — Мерлин смущенно подвигал задницей, — засунули туда что-то, подвигали, мне было очень больно! Трогали член, дергали за него. А потом согласились друг с другом, что я понравлюсь их постоянным клиентам. В общем, я заорал, начал вырываться, и им пришлось меня выпороть. Мерлин замолчал, все еще с надеждой глядя на Артура, и тот медленно отпустил полог. На другом конце рынка какой-то огромный волосатый мужлан продолжал насиловать девчонку-рабыню на глазах всех желающих. Девушка плакала, уткнувшись носом в пыльную землю, и никто не думал помочь ей. Они наблюдали, как крупный член скользит в ней безостановочно, грубо, как толстые пальцы мнут ее нежную кожу, оставляя синяки. Артур мог бы (должен был!) освободить девушку, но одна мысль, что с этим парнишкой в клетке сделают то же самое, будто сковала мышцы и не давала сдвинуться с места. Синие глаза смотрели на него с такой надеждой, что невозможно было отказать. Ругая себя последними словами за идиотизм, Артур приказал мальчишке отодвинуться подальше и одним взмахом меча сшиб замок. — Идем, — он схватил полог и накинул его на голые израненные плечи, чтобы скрыть Мерлина от посторонних глаз. — В лес, — коротко распорядился он. Стражники поглядывали на Артура с подозрением, но не решились спросить, кого он ведет за собой. Девчонку-рабыню для постельных утех, наверняка решили они. Артур возблагодарил богов, что выглядит так внушительно и заслуживает доверия. Впервые это настолько ему пригодилось. Как только они удалились от рынка на достаточное расстояние, Артур остановился и сдернул полог с головы Мерлина. — Иди, — сказал он. — Теперь ты свободен. Медлить нельзя было ни минуты. Мерлин не сдвинулся с места. — Нет! — горячо возразил он. — Я не могу. Они опять схватят меня, поверь. — Ты будешь идиотом, если попадешься снова. — Знаю! — И что мне с тобой делать? — Артур вздохнул и посмотрел на темнеющее небо. Не время для пустой болтовни. — Возьми меня с собой, — Мерлин улыбнулся, в его глазах снова вспыхнула надежда. — В качестве…? — Слуги. Я много чего умею! Мерлин взмахнул руками, поранил ладонь о ветку дерева и ударился о доспех Артура. Да, ввязываться в неприятности он точно умеет. Но в тоже время Артур чувствовал за него ответственность. Спас его вместо прекрасной принцессы, выслушал, пожалел, потащил за собой... Все. Сам вляпался, одним словом. — Хорошо, — сквозь зубы процедил Артур. Он не стал говорить Мерлину, что является королем Камелота, что обладает тяжелым характером и обычно очень требователен к слугам. Не захотел пугать мальчишку, не признаваясь, однако, даже себе в симпатии к нему. Но не догадывался, что Мерлин и так это знает. Ведь, по сути, он был таким же невольником их общей судьбы, как и сам Артур. — Идем, — вздохнул Артур. — Найдем тебе одежду, а потом спасем пару дорогих для меня людей. И Мерлин пошел за ним.