Очарование ромашки

Широкий коридор фамильного поместья, своды которого, кажется, тянутся к небесам. Он мрачен, хоть и плещется в свету, который пробирается сюда сквозь большие окна, выходящие на сад: они гордо восседают рядами в обеих стенах помещения. И в нише одного из таких окон сидит господин Чхве. Он сидит, погруженный в свои раздумья, бездумно поглаживая поочерёдно то лист, то стебель большой ромашки, лежащей в его руках. Временами он вздрагивает и поднимает голову: это происходит в те мгновения, когда слышится скрип двери. Ожидание проявлялось в его поведении особенно сильно; оно мучило его, заставляя вновь и вновь реагировать на малейшее дуновение ветра. Наконец отчаяние взяло верх, и он, отгородив себя от всего окружающего мира, устремил взгляд на цветок с белыми лепестками, что покоился в его ладони. Это его любимый цветок: он считал его самым красивым из всех существующих, несмотря на его, казалось бы, простоту. Умение видеть красоту в простых вещах – это ценное сокровище, и господин Чхве им обладал и им выделялся на фоне окружающих вельмож, способных видеть прекрасное лишь в золоте и шелках. Молодой человек, отказавшись реагировать на внешние раздражители, не услышал дверного скрипа, но едва до его ушей донёсся звук шороха платья, он поднял взгляд – и встретил взгляд той, появления которой так ждал. Он поднялся; трепетное волнение забилось в груди птицей, силящейся вылететь из клетки. – Мисс Кан, я так сильно ждал встречи с вами, – слова будто произносились сами по себе, из глубин души, – мне уже казалось, что вы никогда не придёте.. Но, думаю, даже в таком случае я бы просидел в этом окне несколько дней кряду, пока не дождался бы. Он заметил, что глаза стоящей перед ним девушки подернуты пеленой, свидетельствующей о том, что были пролиты слёзы; он было хотел сказать ещё что-то, но вместо этого сделал несколько шагов к ней навстречу и, остановившись, взял её руку, в которую бережно вложил ромашку. Девушка ни на секунду не сводила взгляда с молодого человека, и ей стоило больших усилий обратить внимание на цветок, обладательницей которого она теперь являлась. Господин Чхве тихо произнёс: – Это самый красивый цветок, который растёт в нашем саду. Я думал о вас всякий раз, когда видел его. Девушка медленно, осторожно, словно держала сокровище, прикоснулась к стеблю растения второй рукой. По её щекам скатились слёзы, которые она позволила себе не сдерживать и не смахивать на зачатках. Прежде, чем молодой человек успел отреагировать и что-то сказать, она заговорила: – Господин Чхве, вы, – её голос обрёл высокие ноты из-за боли, которую она пыталась перекричать, – вы пропадаете на несколько месяцев, во время которых присылаете мне письма, и в последнем письме, прочитанным мною два месяца назад, содержание было сродни предсмертному прощанию, а мой ответ на него так и остался подвешенным в мрачной тишине, и теперь вы вот так появляетесь, словно ничего не произошло, и, ни слова не говоря по существу, дарите мне цветок? Почему вы так со мной поступаете? Последний вопрос был произнесён в его сюртук, ибо девушка оказалась заключённой в мужских объятьях. Она выдохнула, и руки её лихорадочно сжали ткань одежды на его спине, а через несколько мгновений расслабились. Такая родная близость и ласковые прикосновения тёплых рук всегда действовали как успокоительное и отрада от всех бед. Господин Чхве, прикрыв глаза, положил подбородок на плечо девушки и, как бы невзначай, втянул носом воздух возле её кожи: этот хорошо знакомый цветочный аромат, который всегда кружил ему голову, теперь обволок его и проник под кожу, отчего приятно защемило сердце. Он тихо сказал: – Я не хотел причинить тебе боль. Пожалуйста, прости меня, если сможешь. Он ошибался, думая, что она не простила его ещё в то мгновение, когда получила короткое письмо с приглашением на эту встречу, о возможности которой она и помыслить уже не могла. Они медленно отстранились друг от друга, и, когда господин Чхве увидел лицо девушки вновь, на нем едва ли осталась тень того состояния, в котором она пребывала всего несколько минут назад. Сколько душевных мук было успокоено и исцелено за одно лишь объятие, сложно и представить! Мисс Кан мягко улыбалась, держа в руках ромашку, и молодой человек готов был поклясться, что видит её с такой стороны в первый раз – она выглядела так очаровательно, что у него перехватило дух и захотелось запечатлеть этот образ, желательно на бумаге, но, так как её рядом не было, пришлось пользоваться собственными глазами с этой же целью. – Как вы могли подумать, что я в состоянии держать на вас обиду? В отношении вас у меня не получается сохранять её дольше и нескольких минут, – прозвучали спокойные слова девушки, с которыми она легко взяла руку господина Чхве и усадила его подле себя на окне, где ещё недавно тот отчаянно ждал её появления. Молодой человек не преминул сказать с весёлым тоном: – К чему эти формальности, мисс Кан? Мне казалось, мы уже довольно близки для обращения на "вы"? Мисс Кан только покачала головой и посмотрела на него со строгим видом: – Нормы приличия, манеры... – она помолчала, будто сама осознала, насколько это было действительно неважным сейчас, – да и мне некомфортно обращаться к вам таким образом. Меня всю жизнь учили конкретным уставам, и перестраиваться будет не так легко. – А вы попробуйте. Ведь невозможно привыкнуть к чему-то, не зная даже, каково это. Господин Чхве с нескрываемым лукавством улыбнулся, когда девушка нахмурилась и ничего не ответила, видимо, собираясь с силами для выполнения непосильного, по её мнению, задания. Наконец она вымученно ответила: – Мне кажется, легче вообще к вам не обращаться, чем обращаться так, – она надавила на последнее слово, из-за чего эта картина становилась всё забавнее, и господин Чхве, не удержавшись, испустил смешок. – Ну вот, теперь я смешная в ваших глазах. Её угрюмый тон заставил молодого человека вмиг посерьёзнеть, и тот поспешно сказал: – Нет-нет, что вы, вы для меня смешная не в плохом смысле, а в хорошем и очаровательнейшем, потому что, клянусь, так непривычно обычно видеть вас серьёзной и уверенной при выполнении любой задачи, сложнее этой в разы, и то, как вы стушевались сейчас.. Это действительно так контрастно, что невольно вызывает улыбку. Мисс Кан слегка покраснела, когда поняла, как выглядит сейчас в этом положении и что эта задача поистине была сложнейшей из всех, с которыми она сталкивалась до этого. Она снова замолчала, но на этот раз молчание длилось недолго. Она потянулась к уху господина Чхве и сказала тихо: – Я скучала по тебе, Бомгю. Очень сильно. Что-то перевернулось в молодом человеке от этих слов; сложно описать, что он испытал в это мгновение. Девушка медленно отстранилась, но совсем на небольшое расстояние, словно угадав мысли господина Чхве. Он приблизился и произнёс шёпотом в её губы: – Я тоже очень скучал по тебе. И их губы соприкоснулись: хоть и неуверенно, нерешительно, однако, всё же любовь, вкладываемая в этот поцелуй, сотворила нечто прекрасное. Мисс Кан была неожиданно робкой и податливой в этот момент, что снова вызвало в молодом человеке весёлость, которая выразилась в его едва заметной улыбке, и девушка не упустила возможность отомстить за насмешку, слегка укусив его за губу. Но реакцию, которая последовала дальше, она никак не ожидала увидеть: господин Чхве не только не шикнул от боли, как бывало обычно, а, напротив, широко улыбнулся и с долей шалости поцеловал её в щеку. Глаза мисс Кан округлились в удивлении, и, хотя она быстро пришла в себя, всё равно не успела заметить, как уже встала и шла по коридору поместья, ведомая за руку господином Чхве. Её лёгкое раздражение от его выходки рассеялось за секунды; она расслышала, что он говорил что-то про сад, но её мысли были заняты только тем, кто сейчас держал её за руку. Ей было неважно, куда он её поведёт. Она готова была следовать за ним хоть на край света, если понадобится.