Enfer

      Обычно Энму никогда физически не взаимодействовал со своими жертвами, по крайней мере, просто усыплял и поедал их. Сидеть верхом на бёдрах этой девчонки было для него чем-то столь необычным, но вошедшим в привычку за все эти годы, что демон старался и не думать об этом вовсе. Спальня в её новой квартире была небольшой и холодной, что разнилось с прошлой комнатой в родительском доме, просторной, светлой и уютной. Атмосфера как никогда устраивала Тамио, располагала к бесконечным кошмарам и его новой любимой роли. Парень в предвкушении заёрзал сверху и мягко простонал — всё это поистине доставляло ему извращённое, садистическое удовольствие. Он протянул изящные руки к девичьей шее и обхватил её, вдавливая свою жертву в кровать. Девушка вот-вот должна проснуться. И вот снизу раздалось отчаянное хрипение, периодически срывавшееся на тихое повизгивание. Глаза демона сияли, заплыли от возбуждения, когда он встретил отчаянный, мечущийся в панике взгляд.       — Ты нужна мне, нужна мне, нужна! — восторженно тараторил демон.       Тамио стал сильнее давить ребром ладони прямо под подбородком, но преступное желание опустить руку к середине шеи, применить всего толику физической силы и услышать резкий хруст, то был бы один из позвонков, никак не хотело покидать его. Старая и любимая жертва была просто идеальной. Энму мог мучить её часами, наблюдая, как глаза, такие же ясные и чистые, как и его, метались в страхе по комнате в поисках спасения, как они наполнялись слезами боли и отчаяния. Парня просто будоражило от одного только вида откашливающегося человека, что так отчаянно пытался набрать весь воздух в лёгкие, боясь, что прямо сейчас его вновь могли отобрать. Демон с благоговением наблюдал за скатывающейся струйкой крови из носа, за вздымавшейся грудью, к которой тут же норовил прижаться ухом, чтобы послушать бешеное сердцебиение.       — Ты нужна мне. Ты нужна мне. Ты нужна мне.       Энму уткнулся в ложбинку между грудью, продолжая произносить свою неизменную мантру. Покрытая от холода и страха мурашками кожа пахла чем-то ему совершенно незнакомым, но до боли родным и привычным одновременно.       — Я был таким плохим демоном всё это время: душил тебя, издевался, насылал кошмары. Ты можешь наказать меня, если хочешь. Я заслужил это, верно? Накажи, накажи, накажи, госпожа!       Взгляд демона вновь вцепился в девушку, что вряд ли хоть как-то могла ответить ему на словах, чего уж тут говорить о физическом наказании. Первые намёки на рассвет начали пробиваться сквозь тюль, а это означало лишь одно — их игра на сегодня окончена. Тамио опустился к бледному, измученному лицу и скользнул по нему холодными губами. Лоб, веки, обе щеки, скулы и подбородок — ничто не осталось без внимания, даже проступившую из потрескавшихся губ кровь Энму решил забрать с собой.       Будильник прозвенел ровно в пять сорок, когда девушка отчаянно пыталась открыть глаза. Всё тело ломило, словно ночью его пинали толпой, а холод будто бы исходил изнутри и вырывался наружу, ощущаясь каждой клеткой тела по отдельности. Это была очередная отвратительная ночь, которую она, к сожалению, пережила, и жизнь продолжалась дальше. В университете она снова встретила Элай, свою старую и любимую подругу, затем вереница лекций и семинаров, общение с людьми, обед, который тут же оказался в туалете из-за того, что организм в принципе отказывался выполнять свои базовые функции вроде переваривания пищи. Однако этот день отличался от остальных, ведь ей ещё предстоит пережить что-то более приятное, чем сонный паралич — небольшую, но дружную пьянку на дне рождения.       Главное ощущение, что преследовало Мари всю жизнь — это холод. Он был везде, как верный вассал, отвергнутый госпожой, но желавший вновь добиться её расположения. Холод неотапливаемой аудитории был злым и колючим, пробиравшим до костей и насильно опускающим в беспокойный сон. Глаза медленно слипались, в то время как мозг отчаянно боролся за жизнь этого тела и отсчитывал минуты до окончания лекции. Спать в третьем ряду было чем-то ну совсем неприличным.       — Опять тебя всю ночь мучил твой сексуальный демон, солнце?       Мари толкнули локтем в бок. Элай неловко поправила очки и потёрла место ушиба, молча извиняясь.       — Ничего не говори. Этот Э-н-м-у меня скоро в могилу сведёт. Мне порой вообще кажется, что это ни разу не галлюцинации, а какой-то извращенец преследует меня с места на место и каждую ночь пробирается в дом, чтобы удовлетворить свои садисткие фантазии. — в отчаянии шёпотом ответила она.       В любом случае, Мари больше всего желала избавиться от своего личного демона сонного паралича как можно скорее, например, забыться в алкоголе, выключиться и очнуться уже днём с ужасным похмельем, но зато без принудительной БДСМ сессии.

***

      Мания преследования у тревожных людей всегда беспочвенна и не ясна даже им самим — они просто уверены, что за ними следят, и не важно, где они находятся, дома, на улице, на работе или в учебном заведении. Однако чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд, сидя на подоконнике в квартире на тридцать четвёртом этаже, было уже точкой кипения. Мари поёжилась и посмотрела на улицу. Из квартиры её подруги виднелись даже макушки деревьев, которые были здесь с тех времён, когда девушек даже в планах не было. Внизу, в освещаемой сотнями источниками света темноте, тут и там сновали люди, проносились машины. Всё живое было погружено в свои заботы, подстраиваясь под быстрый темп города.       Девушка неопределённо промычала и кивнула, когда хозяйка квартиры вышла в очередном платье — они собирались уже битый час и явно не планировали выходить в ближайшее время. Блондинка вновь сделала глоток из бокала, кисловатая бордовая жидкость заставила её слегка сморщиться и встрепенуться. Если так пойдёт, то дальше квартиры они не вылезут и про вечеринку в честь дня рождения какого-то «лучшего друга парня подруги моей подруги» можно будет смело забыть. Вино уже явно дало о себе знать недовольным урчанием пустого желудка и раскрасневшимися щеками. Мари вновь прислонилась к стеклу, дабы охладить лицо, и невольно зацепилась взглядом за кое-кого подозрительного. На противоположной стороне дороги неподвижно стоял парень. Его бледное лицо необычно выделялось среди толпы, да и сам он, казалось, стоял там уже продолжительное время. В его руках находилось что-то небольшое и прямоугольное, похожее на фотоаппарат, судя по тому, как он его держал. Мари тяжело вздохнула, невольно подумав о бедных студентах-архитекторах, которые порой вынуждены делать безумные вещи, вроде замеров общественного туалета в торговом центре с помощью обычной линейки.       — Ну вроде это нормально сидит, — раздалось из ванной комнаты.       Блондинка отлипла от стекла и неловко поднялась с низкого подоконника. Голова уже начинала кружиться от выпитого спиртного и жары отапливаемого помещения. В спальню вошла Ли в своём новом платье «приманке», как она сама его назвала ещё в примерочной магазина, что они вместе посетили накануне.       — Там у тебя под домом папарацци с архитектурного, — улыбнулась блондинка.       Мимо неё тут же пронеслась розовая макушка и прилипла к окну.       — Красивенькие папарацци? — подскочила Ли, — А…       Азиатка разочарованно вздохнула, уже издалека поняв, что парень там один и явно не в её вкусе.       — Надо выходить! — расстроенно подытожила она и выпорхнула в коридор.       Вечер обещал быть томным. Уже с порога лофт встретил девушек духотой и стойким запахом спирта. Людей было не так много: кто-то крутился у импровизированной барной стойки, на танцполе возле диджея кучковались люди, слегка пританцовывая и что-то весело обсуждая. Мимо девушек прошла пара, которая тут же упорхнула в туалет — одна из кабинок явно будет занята некоторое время. Когда Ли, что внимательно вглядывалась в толпу, обернулась, то не обнаружила вторую девушку рядом с собой. Тем временем Мари решительно направилась к барной стойке.       — Напиться, забыться, проснуться в полдень… — бурчала она себе под нос.       План был тупым и гениальным одновременно. С одной стороны, алкоголь помог бы ей отключиться и, не видя снов, очнуться днём, с другой — у неё не было никаких гарантий, что он сработает. Таким образом, она снова стала бы мучиться от кошмаров, а затем очнулась и встретилась лицом к лицу со своим сонным параличом. Вероятность: пятьдесят на пятьдесят; либо да, либо нет — третьего не дано.        Бармен кокетливо встретил Мари.       — Мне коктейль, чтобы всего и побольше, пожалуйста.       Парень удивленно приподнял брови, но тут же принялся за приготовление. Меньше чем через пять минут высокий пластиковый стакан с черной трубочкой уже был в руке у девушки. Мари в спешке отошла от стойки, понимая, что один из компании парней неподалёку уже собирался у неё что-то спросить. Если быть откровенной, контактировать не хотелось вообще ни с кем, поэтому напиться нужно так, чтобы была возможность мыслить более менее здраво и силы донести свою тушу до дома, а не дать какому-то утырку уволочь себя в кровать.       Однако уже совсем скоро разум помутнел. Прислонившись к кафельной стене уборной, Мари поняла, что картинка перед глазами начала сменяться, как кадры на плёнке со старым фильмом, обычно такое называют «ловить вертолёты». Девушка, покачиваясь, подошла к раковине и открыла кран. Холодная вода отрезвляла и помогала охладить горящие щёки. Ополоснув лицо несколько раз, Мари разогнулась и осмотрела себя в зеркале: стойкая вишнёвая помада слегка смазалась вправо интересным градиентом, длинные светлые волосы как всегда пребывали во вьющемся беспорядке и торчали в стороны отдельными короткими кудрями. Студентка исправила недоразумение на лице и принялась осматривать чёрный брючный костюм, который надела на голое тело, на наличие пятен, но ничего не обнаружила, поэтому лишь перевернула золотой чокер с поводком-цепью на место и вышла из туалета. Коридор встретил её ещё большей духотой и шумом, будто кто-то резко снял наушники. Мари быстро шмыгнула на пожарную лестницу и вниз по ней прямиком на задний двор. Закоулок между домами на удивление пустовал, поэтому девушка облегчённо вздохнула и уместилась на ступенях.        В городе никогда не видно звёздного неба во всей его красе — это происходит из-за большого количества источников света и смога, который оставляют машины и фабрики, но Мари будоражила мысль о том, что где-то там за ними сверху наблюдают миллиарды звёзд. Временами, когда ей удавалось выбраться за город, желательно в какую-нибудь глухую деревню, она могла разместиться на влажной от вечерней росы траве и всматриваться в эту бесконечность. Сейчас же она подняла голову вверх лишь из-за того, что не хотела вывернуть всё скромное содержимое желудка.       Сзади послышались тихие, неспешные шаги, которые вскоре стихли. Мари снова вдохнула полной грудью и постепенно выпустила весь воздух из лёгких — стало немного легче. Портсигар распахнулся с металлическим звоном, и девушка, подцепив одну из сигарет ногтем, тут же зажала её губами. Вновь послышались шаги, но уже прямо по направлению к ней. «Кто-то хочет сигарету или прикурить», — пронеслось в голове, когда незнакомец остановился возле неё. Обернувшись, первым делом Мари увидела лакированные белые ботинки и бежево-серые брюки в чёрную полоску. Подняв уставший взгляд голубых глаз на парня, Мари опешила и подавилась воздухом. Сигарета выпала и покатилась куда-то вниз по ступеням.       — Ну-ну, моя госпожа… — ласково протянул молодой человек.       Он опустился рядом с ней и заботливо похлопал по спине, помогая откашляться. Из глаз блондинки брызнули слёзы, но она заставила себя вновь посмотреть на него. Это была всё та же изящная крепкая фигура, черное каре с ярко-розовым омбре, зелёно-желтый рисунок на лице и холодные, безжизненные глаза. Это определённо был её ночной кошмар, что мучил Мари каждую ночь на протяжении нескольких лет. Сейчас это чёртов демон заботливо гладил её по голове, расплываясь в клыкастой улыбке.       — Спи… — вновь протянул он.       Затянутое облаками небо было последним, что увидела девушка.