WOMB

      То, что он вообще забеременел было случайностью. Юрий абсолютно не хотел детей, впрочем как и Отабек. Но всё же, его муж был чересчур традиционным человеком. Так что, аборт — грех. Пришлось чадо оставить, а Юрию мучаться, ведь протекала беременность тяжело.       Спина и поясница начали болеть почти каждый день, когда наконец появился животик. Плисецкий практически не двигался, только лишь лежал на диване и смотрел телевизор, иногда поднывая от того, что всё болит.       Юре казалось, будто у него в животе находится не ребёнок, а несколько тонн камней. Он довольно сильно потолстел, что очень огорчало и расстраивало парня.       Юрий не мог даже съездить с мужем за детскими вещами, ведь банально сходить в туалет ему было тяжело!       Так что целую беременность Плисецкий тупо ныл, что его всё достало, а Отабеку приходилось всё это выслушивать. Он не должен жаловаться, что ему это всё надоело. Отчасти — да, но это же Алтын упрашивал Юру, чтобы тот не шёл на аборт, а просто родил для него ребёнка.       Хоть дитё ещё и не родилось, а уже надоело обоим родителям.       И вот! Этот день, наконец, настал.       Просто в какой-то момент Юрий, сидя рядом с мужем на диване и посматривая телевизор, почувствовал, что его лёгкие шортики, которые он носил всю беременность, стали неприятно прилипать к телу. Снизу стало довольно прохладно, и Юра решил сказать об этом Отабеку. — Бек, Бек, — Плисецкий тормошил мужа, чтобы тот, наконец, проснулся и обратил на него внимание. — У меня почему-то шорты мокрые стали… Что происходит.?       И в тот момент, как Алтын смог открыть глаза и сообразить, что к чему, до обоих супругов уже дошло, что именно случилось. — Блять, — проговорил Юрий, слегка улыбаясь, и прикрыл рот рукой, ошарашенно поглядывая на мужа. — Не д-думал, что это так скоро произойдёт, хах…       Тогда, таким смущённым и шокированным, Юра выглядел так мило и… сексуально? О боже, да. Особенно располневший от ребёнка он просто завораживал своей красотой, что Отабеку было довольно сложно держаться всю беременность.       Вообще, у Плисецкого даже в таком плане были свои принципы. Он запрещал Алтыну заниматься с ним сексом с проникновением, ведь всё же волновался, что это может навредить ребёнку. Иногда, конечно, Юрий мог позволить минет, либо взаимную дрочку друг другу, но дальше этого ничего не заходило.       А сейчас… Сейчас, после такого длительного воздержания, он так сильно возбуждал, и Отабек ничего не мог поделать с этим желанием.       Пока его супруг старался хоть что-то сделать со своим положением, Алтын просто сидел и наслаждался им. Благодарил судьбу за то, что та, наконец, позволила мужчине ощутить то самое чувство, что давно хотел почувствовать тот.       Не медля ни секунды, Отабек быстро подошёл к волнующемуся мужу и, приобняв того за выпуклый животик, начал медленно целовать шейку и вдыхать прекрасный запах омеги и пота. — Бееек… — медленно протянул Юрий, пытаясь вырваться из объятий супруга. — Ты чего делаешь? Хватит. Лучше помоги собрать вещи в роддом.       Естественно, просьбы мужа были проигнорированы. Отабек, поцелуями, плавно перешёл к плечам. — Ну, хватит, а? — Плисецкий всё же смог вырваться, но от сильных схваток осел на пол. — Я тоже люблю тебя, но сейчас есть кое-что поважнее.       Но Алтын не отставал. Он ведь так долго этого ждал и вот! Такой шанс.       Подняв на руки довольно тяжёлого супруга, Отабек понёс Юрия в спальню. Тот слабо сопротивлялся, ведь из-за боли сил не было.       Плисецкого усадили в кресло. Нужно было поменять бельё, нельзя же так сразу. Надо по-особенному. Руки сильно дрожали от возбуждения. Где-то на фоне тихо стонал Юрий.       Отабек меж двух огней. Ужасно.       Обычная старая простынка застелила белый и голый матрац. Ну, та самая, что в пору на тряпки. Алтын чувствовал, что крови и других жидкостей будет много. Это не останавливало.       Его милый муж всё так же сидел в кресле, морщась от боли, сжимая живот двумя руками. По-хорошему, надо бы срочно ехать в больницу, но…       Отабек не мог дать точного ответа, почему он делает это с любимым.       Алтын подошёл к Юре и, положив руки ему на плечики, нежно поцеловал. Губки супруга дрогались от болезненных схваток, иногда прикусывая зубами язык Отабека.       Ладони медленно оглаживали грудь и живот Плисецкого. Поцелуй получался солёным из-за слёз Юрия, которые скатывались в приоткрытые рты.       И в тот момент Отабек думал о том, что он мразь. Его муж плачет, но ему всё равно. Он продолжает дело, игнорирует Юру. Ему, наверное, так больно… Во всех смыслах.       Резко подняв супруга на руки, Алтын понёс его на застеленную постель. Юра был таким… Горячим. Буквально воск вместо кожи.       Взгляд Юры был таким невинным, щёчки залил алый румянец, а тело вздрагивало от сильных схваток. Боже, он так манил, так возбуждал.       Судорожно и быстро Отабек раздевал мужа. Не стоит медлить с этим процессом, ведь Юру ещё в роддом везти. Быстро, уверенно.       Алтын покрывал горячую кожу грубыми поцелуями. Слабые ручки пытались оттолкнуть, оттягивали за волосы. Юре было так плохо, хоть поцелуи и успокаивали. Что же сейчас с ним сделает муж.? — Ммм… — Плисецкому тяжело было говорить, язык заплетался из-за боли. — Не… Надо… Нет… Нууу, ммм…       Соски стали довольно чувствительным из-за беременности, грудь опухла. Алые бусины затвердели. Отабек грубо прикусил один, восхищаясь яркой реакцией мужа на ласку. Сосок пошло блестел от слюны. Алтын сильно к присосался к настолько чувствительной коже, иногда ощущая на своих губах тёплое молочко. — А-ах, хватит, — удовольствие прерывали всё более интенсивные схватки. Кажется, они стали возникать чаще.       Но Алтын не думал прекращать. Оставив грудь в покое, он медленно опускался всё ниже и ниже, наслаждаясь запахом детского мыла на коже. Прислонившись лбом к выпуклому животику, Отабек слушал тихие стоны Юры и бурление из живота.       Раздвинув стройные ножки в стороны, Алтын зацеловывал внутреннюю сторону бедра, оставляя светлые засосы. Юра дрожал. Было так страшно за него. Медленно Отабек переходил к промежности, содрав перед этим бельё супруга. — Н-нет! — догадавшись что именно муж собирается сделать с ним, Плисецкий попытался сопротивляться. Бесполезно. У него нет сил. Лишь только слёзы текли по покрасневшим щекам.       Отабек слышал все всхлипы, все мольбы прекратить, но не мог остановить себя. Он потерял контроль. А ведь раньше не понимал, как так можно взять и воспользоваться другим человеком. Особенно таким дорогим.       Юра пах божественно. Везде. Он выделял особые запахи, когда сильно нервничал. Таким был сладким, нежным… Если Отабек хоть секунду ещё воздержиться, то смачно отымеет мужа во всех позах.       На расстяжку времени тратить Алтын не хотел, так что просто несколько раз лизнул сжимающуюся дырочку, протолкнув пару пальцев.       Юра глухо стонал и, когда началась очередная схватка, Отабек резко и грубо вошёл. В то же время он пожалел, ведь громкий крик мужа буквально оглушил его. Алтына очень больно сжали изнутри, но это не помешало сделать ещё несколько мучительных толчков.       Из-за неудобной позы на кровати, Юрию стало тяжело дышать. Он ревел и задыхался. Член сильно рвал нежные стенки, ранил матку. Нижняя часть тела онемела, но боль всё равно ярко чувствовалась. Ребёнок был очень настырный, схватки всё чаще стали возникать и, в перемешку с еблей от мужа, Плисецкому было всё тяжелее держаться и не потерять сознание.       С члена на простынь стекало обильное количество крови, а сам орган был весь в густой жидкости. Держа Юру за бёдра, Отабек ощущал как сильно сокращались мышцы при толчках. Он хотел бы доставить удовольствие и мужу, но сейчас это не имело значения. Было только мягкое и нежное тело, раскрывающееся под ним.       Юрий никак не мог ожидать, что в один момент его изнасилует самый близкий и родной человек. Он не мог даже посмотреть в глаза мужа, ведь был в отчаяние. В голове вертелось лишь то, что не навредил ли Отабек ребёнку и то, что он явно использовал вместо члена кухонный нож.       Сам Алтын потянулся за поцелуем к чуть живому Юре. Смачно засосав того, он втянул в себя нижнюю губу, прикусив её. На языке ощутился вкус крови. Поцелуй был долгим, Юра начал сильно задыхаться. Нервными и более активными движениями, он потылся показать это мужу, но тот ничего не понимал.       Внезапно Алтын отпрянул и, укусив за мочку, тихо прошептал: — Прости меня за это.       И начал вдалбливаться сильнее. — Н-нет, нет, нет… — безумно повторял Юрий, смотря в глаза мужа насквозь. — Нет, пожа-а-алуйста, нет, хватит…       Анус был странного алого цвета и сильно пульсировал. Теперь кровь оставалась ещё и на самих ягодицах, частично затрагивая бёдра. Из-за ещё более сильных толчков, Юра переодически вылетал из этого мира, в глазах плыло. Ощущение, что он уже не существует. Просто тело движется, а самого его уже давно нет. Из уголка губ текла слюна. — Прошу, хват-тит.! — Плисецкий чуть ли не вопил, задыхался от отчаяния и маленькой злости на любимого. — Нуу…       Отабеку было так хорошо, что уже не выходило слушать мужа. Из самых дальних уголков здравого сознания, неизвестный голос кричал ему, чтобы тот остановился. В животном взгляде, обращённого на невинного Юру, мелькала доля сожаление, немое прощение за это. Всё тело дрожало похлеще, чем у Плисецкого. Чем дольше он насиловал его, тем меньше стал уже действительно получать удовольствие. Алтын видел все эти страдания наяву, и ему было страшно.       За себя.       Он просто зверь, который измывается над беззащитной жертвой.       Страшно за то, что он будет делать, когда весь этот кошмар кончится. Юра будет его ненавидеть? Что будет с чадом? Как они будут жить дальше?       Эти вопросы атаковывали мозг Отабека. Его движения стали более задумчивыми и медленными. Вопли перед собой звучали тише, но звучали.       Он всё ещё издевается над ним.       Физически сильно хотелось кончить, так что Алтын решил, что постарается сейчас сделать всё как можно быстрее, чтобы и закончить, и прекратить уже мучения своего Юры. Бёдра двигаться не желали, член уже зудел от такого долгого секса. Правда, Отабек думал, что всё выйдет быстрее из-за такого долго воздержания.       Когда он кончал и изливался прямо в мужа, то сознание наконец пришло в себя, Отабек смог по-настоящему оценить всё, что предстало перед ним.       Распластанный, весь в поту и тяжело дышащий, Юра выглядел, будто старая кукла. С которой много и долго играла хозяйка, чрезмерно любила, но вскоре выбросила, не вспоминая.       Оу, оказывается, он оставил некрасивые метки, которые кровоточили на мраморной груди. Верх ещё нормальный, но вот то, что творилось ниже пояса…       Чуть ли не полностью смазанный в крови пах и внутренняя сторона бедра. Из дырки вытекала кровавая сперма, пачкая и без того грязные простыни. Отабек осмотрел свой член и пришёл в ужас: он был весь в алой жидкости. Мужчина был удивлён, что настолько не смог совладать с собой. В уголках глаз застряли хрустальные капли.       Помимо крови на бёдрах красовались яркие и свежие синяки. С какой силой надо было сжимать их, чтобы всё оказалось вот так.?       «Срочно в скорую, — нервно подумал Алтын и, вскочив, и наспех одевшись, побежал к телефону. — Он умрёт, я не могу так».       До приезда он смирно сидел около мужа, поглаживая того по головке и смотря взглядом человека, у которого умер любимый питомец.

***

      Разве минутное удовольствие стоило того, что он имеет сейчас?       Плачущий муж, сидящий подле на банкетке, сжимающий в руках протокол о выкидыше. Юра был настолько зол, что запретил Отабеку его утешать и вообще трогать. От запаха медицинских препаратов кружилась голова. От большого количества походов по врачам на счёт неудачной беременности и плачевного состояния Плисецкого, тоже было не очень.       А спустя всего каких-то несколько недель, Отабек дублирует своего мужа, только теперь сидя в загсе и сжимая в руках документ о расторжении брака.